В России действует стратегия развития судостроительной промышленности до 2035 года. Этот стратегический документ для всей отрасли судостроения страны — это тысячи предприятий — ставит задачу нарастить объемы производства до 2035 года в 2,2 раза за счет современных судов и кораблей. Как выполняется эта стратегия с точки зрения высоких технологий судостроения, обсудили президент ВЭО России, президент Международного Союза экономистов Сергей Бодрунов и генеральный директор Крыловского государственного научного центра Олег Савченко.
Бодрунов: Уважаемый Олег Владиславович, как Вы считаете, каково сегодня состояние российского судостроения? Позволяет ли оно рассчитывать на то, что мы сумеем выполнить поставленную в стратегии задачу?
Савченко: Да. Мы анализируем ход выполнения стратегии развития судостроительной промышленности, поскольку Крыловский центрявляется одним из основных авторов этой стратегии. И в нашем составе есть структурное подразделение, которое осуществляет администрирование госпрограмм в области судостроения, кораблестроения.
Мы оцениваем очень позитивно те изменения, которые происходят в соответствии с планом развития судостроительной отрасли, в том числе реалистичность цифр, которые там зафиксированы. Да, рост в 2,2 раза возможен до 2035 года, и эта возможность определяется прежде всего теми мощностями, которые в судостроительной отрасли вводятся в строй. Я имею в виду в первую очередь судостроительный комплекс «Звезда» на Дальнем Востоке. Сейчас проводится целый комплекс мероприятий по выводу на плановые мощности производства судов большого водоизмещения.
Это связано также с вводом кластеров речного судостроения. Надо отметить ту стройку, которая сейчас ведется в Якутии, в поселке Жартай, модернизацию Онежского судостроительного завода, в плановом порядке осуществляется модернизация крупнейших предприятий судостроительной отрасли, в том числе тех, которые находятся в нашем Северо-Западном регионе. На «Северных верфях» строится эллинг, который позволит значительно повысить производительность труда, снизить себестоимость строительства, ведутся работы на СИММАШе. Вместе с тем мы должны понимать, что наращивание технологической готовности предприятий к выпуску современной судостроительной продукции, стройка новых судостроительных верфей не исключаетнеобходимости заниматься и другими вопросами, другими проблемами. В первую очередь это вопросы качества и себестоимости. Те суда, которые будут строиться на этих верфях, должны быть конкурентоспособны и по экономике их производства стоять на уровне судостроительной отрасли ведущих держав. Кроме всего прочего, мы должны понимать, что сама эксплуатация новых кораблей, судов не должна наносить ущерба судовладельцам и окружающей среде. Соответственно, надежность всех судовых систем должна быть надлежащей, а экономика и эксплуатация — на высоком уровне.
Бодрунов: У меня тоже складывается впечатление, что российское судостроение сможет выйти на эти рубежи. То, что у нас в последние годы стал очевидным поворот к наращиванию мощностей судостроения, конечно, очевидно. Появились подразделения, которые занимаются и речным флотом, и морским, и ледокольным — у нас такого давно-давно не было, это радует. Стратегия до 2035 года предусматривает развитие всех этих направлений, охватывает целый комплекс задач. Крыловский центр — известный лидер во всех этих процессах, поэтому очень важно на Вашем примере увидеть место и роль научного центра в цепочке создания современного корабля.
Савченко: Я хотел бы начать с того, что Крыловский государственный научный центр занимается задачами многоплановыми, но основные векторы его деятельности сосредоточены в обеспечении реализации государственной политики в судостроении, кораблестроении. Эта деятельность прежде всего предполагает формирование государственных, межведомственных целевых программ, направленных на обеспечение конкурентоспособности в области судостроения, и создание кораблей, обеспечивающих государственную безопасность страны.
Второе направление нашей деятельности связано с созданием прорывных технологий. Каких? Это перспективные, экономные энергоустановки и системы. В рамках Крыловского центра есть Центральный научно-исследовательский институт судовой электротехники и технологии, который проектирует системы электродвижения высокой мощности. Этот институт занимается созданием систем для ледоколов, систем тихого хода для наших подводных лодок и т.д. и т.п.
Мы занимаемся созданием энергоустановок для транспортных средств на базе водородной электроэнергетики, под Ломоносовым строится огромный опытный экспериментальный комплекс на территории 10 гектаров, позволяющий разрабатывать и производить электрохимические генераторы, средства хранения, транспортировки, добывания сверхчистого водорода. У нас есть подразделение, которое занимается проблемами скрытности, малозаметности, контроля физических полей. Мы, несомненно, мировой лидер в области проектирования винтов для различных типов судов, кораблей. Сегодня наши ученые разрабатывают покрытие, обеспечивающее малозаметность в радиолокационном оптическом диапазоне кораблей. Эти результаты будут востребованы конструкторами, которые будут через 5–10 лет проектировать новые типы кораблей. Если этим не заниматься, то мы будем закладывать технологическое отставание России в этой области.
Еще одно направление — помощь проектным бюро и судостроителям в проверке их технических решений. Я хочу сказать, что в контуре Крыловского центра находится 90 уникальных объектов — опытных экспериментальных баз. Они все находятся в соответствующем реестре, аналогов у них нет ни в России, ни в мире. Крыловский государственный научный центр ежегодно тратит на их содержание около двух миллиардов рублей. При этом эти деньги Крыловский центр зарабатывает сам. У нас ни копейки не субсидируется государством на содержание этой опытной экспериментальной базы. Соответственно, чтобы иметь возможность всемерно проверить техническое решение по материалам, по выбору корпусов, типа энергоустановки для корабля либо подводной лодки, такую опытную экспериментальную базу либо надо создавать в контуре проектного бюро, либо иметь государственный центр, который доступен всем субъектам судостроения, кораблестроения. И роль нашего научного центра, который является равноудаленным от субъектов судостроения, состоит в экспертизе. В советское время четко было определено место Крыловского центра как организации, осуществляющей экспертизу технических проектов, кораблей, которые будут строиться на государственные деньги. Эта история ушла вместе с распадом советского судостроения, и в 1990-х и в начале 2000-х годов была некая эйфория у участников рынка, поскольку отсутствие единого центра значительно облегчало экономику для проектных бюро: не надо было заказывать экспертизу, тратить на это деньги. Но когда пошло интенсивное строительство, с начала 2010-х годов и до нынешнего времени, кораблей, подводных лодок принципиально новой конструкции, возникли комплексы проблем, которые выявлялись на конечном этапе строительства.
Бодрунов: Олег Владиславович, значит, эта экспертиза — дорогостоящее удовольствие, но необходима ли экспертиза каждого типа корабля или каждого корабля в отдельности? Как это выглядит на практике и, вообще, почему это, собственно, так важно? Насколько сегодня ваши стенды загружены?
Савченко: Я хочу сказать, что удивительные вещи произошли за эти 10 лет: у нас ряд стендов загружен даже в субботу и в воскресенье и приходится в две смены работать. При этом заказы идут из Кореи, например. Мы конкурируем успешно с нашими коллегами из Гамбурга, Хельсинки, с нашими соседями. Удивительно, но факт — там, где стройка идет за счет частного капитала или смешанных инвестиций, судостроитель, судовладелец много вкладывает в экспертизу, и не только в экспертизу. Ведь наши отделения совместно с проектным бюро и конструируют корпуса судов, есть, допустим, у меня отделение прочности, которое вместе с моими решают задачу, чтобы требуемые мореходные качества соблюдались. Но прочность, допустим, судно ледового класса, обеспечила требуемый уровень ледопроходимости и при этом экономика была надлежащая. То есть такие очень-очень уникальные задачи нам приходится решать, и это очень связано с экспертизой. Потому что, когда мы начинаем работать с нулевого этапа, с проектантом, соответственно, уже на выходе мы понимаем, насколько проектные решения соответствуют требованиям безопасности, требованиям, предъявляемым к мореходным качествам, управляемости и т.д.
Вместе с тем на уровне государственных задач мы видим изменения отношения к проблеме экспертизы только последние годы. Может быть, осмелюсь сказать, два года. И это связано в том числе со сменой поколения управленцев. Пришла новая команда в МФВ, и мы почувствовали, что наша деятельность стала востребованной. Мы на регулярной основе встречаемся с офицерами, обсуждаем самые актуальные проблемы. Нас приглашают на совещания, посвященные преодолению проблем в проектах и проектных решениях. И мы видим обратную связь своей деятельности уже не на уровне судостроителя, проектного бюро, а на уровне тех людей, которые определяют соответствующую политику в области кораблестроения и судостроения. Мы очень активно работаем с новой дирекцией Северного морского пути, Вячеславом Владимировичем, с руководителем «Росатома», для которых проектируем и строим новые атомные ледоколы.
Я надеюсь, что эта тенденция перейдет в какое-то решение на государственном уровне, на создание системы обязательной экспертизы. Сейчас Минтранс совместно с Министерством промышленности заключил соглашение, по которому мы все трансовские проекты проводим через экспертизу Крыловского центра, и я надеюсь, что это только начало.
Бодрунов: Я хотел бы задать вопрос о будущем. Чтобы выполнять стратегию — нужны кадры. Потому что с кадрами в Санкт-Петербурге, и не только в Петербурге, но и во всей стране в целом, не такая уж хорошая ситуация. Я работаю со многими вузами, по многим направлениям, сам профессорствую в некоторых вузах. И поэтому вижу, куда молодежь стремиться, и это не реальное производство, а именно там сегодня очень большая потребность в кадрах.
Савченко: Кадровый вопрос для нас, действительно, и болезненный, и важный. Специалист Крыловского государственного научного центра — это такой не абстрактный мыслитель, а человек, который выдает на-гора результат и за этот результат отвечает. Мало, наверное, кто это знает, но мы находимся в системе пяти международных организаций, что позволяет наши решения признавать всеми субъектами научных сообществ.
В частности, допустим, по модулированию и опытно-экспериментальной оценке в бассейнах есть международная конференция опытных бассейнов, и в нашей методике они признаютсявсеми международными сообществами. Потому что мы их представляем и защищаем на международном форуме. Поэтому, конечно, такого уровня специалистовможно подготовить только в наших лабораториях. Они не берутся от сырого невского воздуха, мы активно взаимодействуем с вузами отраслевыми, и не только с корабелкой и мореходками, мы активно работаем с политехом.
У нас есть базовые кафедры в этих вузах. Наши начальники отделений, ключевые специалисты являются и заведующими кафедр, и профессорами, и доцентами этих вузов. Но я хотел бы сказать несколько слов еще вот о чем. Мы должны, вы, Сергей Дмитриевич, правильно сказали, сформировать мотивационный вектор, который открывал бы человека, способного творить, нам надо воевать, воевать за себя, за свое будущее и за будущее науки, прикладной науки. А для этого мы не просто проводим учебно-производственные практики в стенах Крыловского центра, но и пытаемся показать студентам, как рождается идея, как она апробируется и как она реализуется на верфи. Мы начинаем приходить к мысли, что ребят нужно приводить и показывать это в возрасте 10 лет, чтобы они уже в школе понимали, куда двигаться, надо ли заниматься больше, извините, литературой, русским языком либо плотно работать с математикой и физикой.
Бодрунов: Физика, математика, химия.
Савченко: Да. Причем, вы поймите, уникальность нашего положения следующая. Мы показываем не только, как рождается корабль, фазы его становления – от проекта до строительства, мы работаем с внутренней механикой, энергетикой, химией корабля. Я вчера проводил совещание с направлением, которое занимается сейчас созданием судна на водородной установке. Там будет создан Крыловским центром электрохимический генератор. И мы обсуждали с химиками, каким образом снизить плотность нанесения каталитических чернил на основе платины, и за счет этого сэкономить средства, как инновационно покрывать охладители золотом.
Всё это надо показывать детям и юношам, чтобы они понимали, с чем люди работают, уровень, с одной стороны, ответственности, а с другой стороны, тех результатов, которыми можно гордиться всю жизнь, что ты причастен был к строительству первого в мире шестимегаваттного стенда. Или же вот что ты конструировал совместно с проектным бюро линию для ледокола «Лидера» и обнаружил резонансное явление за счет колебаний. Это надо показывать. Хотелось бы, чтобы и массмедиа нас поддерживали, и, действительно, в хорошем смысле, была пропаганда жизни в науке.
Бодрунов: Уважаемые телезрители, мне кажется, мы очень глубоко погрузились в работу нашей строительной промышленности. И за это мы должны поблагодарить нашего уважаемого гостя, Олега Владиславовича Савченко, генерального директора Крыловского государственного научного центра.
