Выйти с периферии капитализма

Взгляд с точки зрения мир-системного подхода

Самир Амин (1931–2018), директор Форума Третьего мира, член Международного комитета ВЭО России, профессор

Памяти учёного

Самир Амин был великим ученым. Он — один из основателей нового, выросшего из марксизма, мир-систем­ного направления в экономической науке — стоит в ряду крупнейших эко­номистов современности. Самир Амин любил Россию.

Он хорошо знал нашу историю, пре­красно видел проблемы нашей экономи­ки. Часто бывал у нас — в ВЭО России, в МСЭ, в ИНИРе им. С.Ю. Витте — выступал, давал рекомендации. Мы издавали его книги.

Самир Амин был честным и объектив­ным ученым, верным своей научной позиции и принципиальным в спорах. С ним было непросто, он всегда отстаивал свою научную точку зрения до конца, не шел на компромиссные и конъюнктурные решения.

Мне посчастливилось лично знать этого великого ученого, и — даже вме­сте работать: дискутировать на семинарах и конференциях, редак­тировать русское издание одной из его книг, участвовать в совместных кол­локвиумах.

Самир Амин был строг и нечаст в оценках работ коллег. Тем ценнее для меня его инициативный и неожи­данный для меня весьма позитивный отзыв на мою книгу о ноономике, которую он успел получить в рабочей версии.

Так случилось, что это было его последнее послание в Россию — и я вос­принимаю его как благословение рабо­тать дальше…

Сергей Бодрунов
Президент ВЭО России и Международного Союза экономистов, директор ИНИР им. С.Ю.Витте, эксперт РАН, д.э.н., профессор

Самир Амин

Один из основателей мир-системного анализа в экономической науке. Родился в 1931 году в Каире, образо­вание получил во Франции, где в 1957 году защитил диссертацию, посвященную проблемам слаборазви­тых экономик. В конце 1950-х годов сотрудничал с Министерством эконо­мики Египта, затем работал в Бамако советником при Министерстве плани­рования Мали. Длительное время Самир Амин возглавлял Африканский институт ООН по экономическому раз­витию и планированию (Дакар, Сенегал). С 1980 года являлся дирек­тором Форума Третьего мира, препо­давал в различных французских и африканских университетах, входил в редколлегию журнала Review of International Political Economy и ряда других международных изданий. Автор более 30 книг и многочислен­ных научных статей. Скончался в авгу­сте 2018 года.
(Из «Википедии»)Мир-системная теория, исследует социальную эволюцию систем обществ, а не отдельных социумов, в отличие от предшествующих подходов, в рамках которых теории социальной эволюции рассматривали, прежде всего, развитие отдельных обществ, а не их систем. В этом мир-системный подход схож с цивилизационным, но идёт несколько дальше, исследуя не только эволюцию социальных систем, охватывающих одну цивилизацию, но и такие системы, которые охватывают более одной цивилизации или даже все цивилизации мира. Этот подход был разработан в 1970-е годы А.Г. Франком, И.Валлерстайном, С.Амином, Дж.Арриги и Т. дус Сантусом.

Глобализация и развивающие­ся страны

Бодрунов: Недавно в рамках Международного комитета Вольного экономического общества России мы проводили большую конференцию — «Россия- Запад-Восток: политэкономическое осмысление буду­щего». Господин Самир Амин был одним, можно ска­зать, из хедлайнеров.

Господин Амин, я хотел бы задать Вам несколько вопросов как специалисту очень важного направле­ния в мировом экономическом анализе, специалисту в сфере мир-системного подхода. Мир-системный подход, автором которого являются известные специалисты — Андре Франк, Иммануил Валлерстайн и Вы, — представляет мир, если коротко говорить, в виде некоторых сфер влияния, отношений центра и периферии в глобальном мировом экономическом развитии. Вот с этой точки зрения развития мировой экономики, на Ваш взгляд, является ли глобализация толчком для развития стран так называемого, как у нас говорят, Третьего мира?

Амин: Когда мы говорим про глобализацию, нужно всегда уточнять, что именно мы имеем в виду. Глобализация — это то, что происходило в разное время, и это слово может иметь совершенно различ­ные смыслы. По сути, о чем мы говорим? Мы говорим о капиталистической глобализации, то есть о глоба­лизации, которая происходит в рамках капиталисти­ческой системы, капиталистического доминирова­ния. И очень важно отметить этот момент. Поэтому с этой точки зрения капиталистическая глобализа­ция порождает конфликты и противоречия между центром и периферией. Глобальная капиталистиче­ская система построена как раз на принципе домини­рования со стороны тех стран, которые сформирова­ли центр этой системы, империалистических держав, и они сохраняют свое доминирующее влияние.

Бодрунов: Это может быть Центральная Европа, Америка — такие страны, наверное.

Амин: Сначала это была Западная Европа: Лондон, Париж и Амстердам — вот этот треугольник. Затем к этому подключилась Центральная Европа, в какой- то степени Южная Европа, потом Соединенные Штаты, а потом и Япония присоединилась к этому центру. Таким образом, с этой точки зрения, если мы говорим о такой глобализации, то нужно пони­мать, что страны периферии никогда не смогут нико­го догнать, они не смогут сравняться с центром, с раз­витыми странами, потому что они постоянно оказываются в положении, когда они вынуждены удовлетворять потребности капиталистической гло­бализации. Например, что происходило после первой индустриальной революции в начале XIX века? Были различия между объемами ВВП на душу населения в капиталистических странах и в большинстве стран периферии, которое увеличивалось: сначала было 1:30, позже — 1:60, так что мы видим, что процесс глобализации ведет только к углублению противоре­чий и различий между центром и периферией, поэто­му периферия никогда не сможет догнать центр, это просто иллюзия. Они участвуют в этом процессе гло­бализации и никогда не смогут догнать центр.

Бодрунов: Догоняющие никогда не смогут стать догнавшими?

Амин: Да, они никогда не смогут догнать, если будут следовать логике…

Бодрунов: Если будут находиться в капиталистиче­ской логике.

Другой путь

Амин: И поэтому они вынуждены искать другой путь. Что я имею в виду? Я не могу его назвать никак иначе, как социализм. Это не то что есть какая-то формула, что можно сказать: вот это социализм, и это даст результат. Нет, это стратегия постепенного отхо­да от доминирующей логики капитализма и капита­листической глобализации и постепенный переход к другой системе. Нужно понимать, что есть внутрен­ние противоречия между потребностью развития производительных сил, по крайней мере, в какой-то степени. Самый простой путь для этого — просто копировать более развитые страны. Да, но параллель­но нужно делать что-то другое. Например, у Ленина для этого была блестящая формула, когда он сказал, что социализм — это советская власть плюс электри­фикация всей страны. Что это означает? Что вы раз­виваете производительные силы, а советская власть значит, что параллельно нужно сделать что-то другое, самостоятельное, для того чтобы система могла развиваться.

Бодрунов: С точки зрения мир-системного анализа социализм — это драйвер или это тормоз экономиче­ского развития?

Амин: Опять-таки тут нужно быть очень осторож­ными, когда мы используем такие термины, как рынок, например, рыночные отношения. Рынок — это что-то, что возникло тысячи лет назад, еще задолго до капитализма, но когда мы сегодня говорим про рыночные отношения, мы говорим не просто о рынке, мы говорим о капиталистическом рынке, потому что многие люди считают, что или у вас есть рынок, или у вас нет рынка — одно из двух. Нет, у вас может быть рынок, просто вопрос в том, какой это рынок и есть ли какая-то регуляция на этом рынке, потому что капиталистический рынок, там тоже есть своего рода регуляция, но регу­ляция состоит в доминировании капитализма. Когда у вас есть длительный переход, длительный путь к социализму в России, там ситуация другая, там уже производительный класс может каким-то образом тоже оказывать свое воздействие на рынок.

Бодрунов: Может быть, в этом смысле вы проком­ментируете тогда экономические отношения в ком­мунистическом Китае, где работают очень большие элементы рынка в экономических отношениях.

Амин: Да, у них неплохая ситуация, но все-таки я бы им не торопился говорить, что это рыночный социализм, потому что рыночный социализм — это, конечно, противоречие. Рынок, который на самом деле существует, это капиталистический рынок. А социализм — это, конечно, что-то совершенно иное. Поэтому, когда мы говорим про рыночный социа­лизм, нужно тоже говорить, что здесь заложено опре­деленное противоречие. С одной стороны, вы исполь­зуете инструменты капитализма, а параллельно пытаетесь постепенно сократить влияние капитали­стической системы.

Высшая ступень развития

Амин: На самом деле нужно говорить не про социализм, а нужно говорить про цель. Цель — это коммунизм. Коммунизм — это не капи­тализм без капиталистов, нет, это высшая ступень развития цивилизации. То есть это цивилизация, основанная на принципах солидарности между производителями, народами на глобальном уровне. Сегодня у нас главное правило — это конкуренция, конкурентная борьба. Идет конкуренция между людьми, внутренняя конкуренция, конкуренция внутри капиталистической системы, конкуренция между различными странами, и так далее. Я, например, египтянин, у нашего народа очень длинная история, поэтому мы научились быть тер­пеливыми, и мне кажется, что через 5–10 лет, через 15–20 лет достичь этой стадии невозможно, может быть, через 2–3 века удастся выйти.

Бодрунов: У Вас есть замечательная книга — «Россия: долгий путь от капитализма к социализму». Судя по названию, Вы полагаете, что России еще в общем-то только предстоит идти к тому, что вы называете социализмом. Так что Октябрьская рево­люция не была социалистической? И, может быть, 70 лет советского строя не были периодом социализма?

Амин: Вы понимаете, у истории нет конца. И октябрь 1917 года — это было начало процесса, причем не только для России, но и для всего мира. Начался длительный переход от капитализма к ком­мунизму через социализм. И это очень долгий путь. Про российскую революцию нельзя сказать, что это была социалистическая революция в чистом виде. Эту революцию делали люди, которые рассматривали это как шаг к коммунизму через социализм. Фактически основной силой, которая сделала революцию возможной, были кто? Крестьяне. Крестьяне в массовом порядке бежали с фронта, дезертировали, возвращались в свои села и брали землю. И Ленин, что он сделал? В октябре он стоял перед свершившим­ся фактом: в России совершилась крестьянская рево­люция, поэтому какой был первый декрет? Это был Декрет о земле.

Бодрунов: Это было очень прагматичное решение.

Амин: Да, он просто легитимизировал тем самым революцию, которая по факту уже совершилась на тот момент. Но это была крестьянская револю­ция, это была не буржуазно-демократическая рево­люция, но из-за этого возникла проблема: каким образом теперь можно интегрировать этих крестьян, которые стали малыми землевладельцами, как их интегрировать в этот длительный процесс трансфор­мации всего общества и перехода к современному индустриализированному обществу? Вот это новая проблема, которая возникла на тот момент. Но Мао Цзэдун извлек из этой ситуации необходимые уроки. Когда Мао Цзэдуна спросили после 50 года, сразу же ему задали такой вопрос: «Вы устроили социалистическую революцию?» Он засмеялся и сказал: «Нет, мы — коммунистическая партия, у нас была народная революция, поэтому и Китай так называется — Китайская Народная Республика». Не социалистическая, а народная, то есть он тем самым осознал этот факт, но в то же время отдавал себе отчет в том, что тогда, да и сегодня, у них остается крупная проблема: каким образом вовлечь большинство крестьян в этот процесс социалистических преобразований?

Бодрунов: Вы — автор множества книг. Вы призы­ваете в этих книгах и Третий мир — так называемую периферию, и Россию, которую Вы в своих трудах относите иногда к полупериферии, к тому, чтобы отказаться от тех пут сегодняшней капиталистиче­ской мировой экономики в виде неких институтов, которые навязываются другим странам. Вы это ино­гда называете новым колониализмом и призываете от этого отказываться. Я бы применил такой термин в русском варианте — «автономизироваться» от этого и искать свой путь. Советский Союз, если грубо гово­рить, отгородился железным занавесом от мировой экономики и в связи с этим получил достаточно много проблем. Не предполагает ли сегодня такой подход, который Вы предлагаете, эту большую проблему, с которой столкнулся в свое время Советский Союз?

Отгородиться от чужих правил игры

Амин: Вы совершенно точно описали ту концеп­цию, которую я предлагаю. То, что по-английски называется delinking, то, что можно сказать по-рус­ски — попытки отгородиться от социалистической системы. Но многие люди не совсем точно это понимают, и когда они говорят про этот delinking, они это сводят к автаркии, фактически самоизоляции.

Бодрунов: Но это не так?

Амин: Да, конечно, я вкладываю совершенно дру­гой смысл, и когда я говорю про delinking, про это отгораживание, про эту независимость, это — вопрос стратегии, то есть вместо того, чтобы вас заставляли подчиняться требованиям более могущественных стран, вместо того, чтобы вы приспосабливались под них, вы по возможности от них дистанцируетесь и пытаетесь в какой-то степени отгородиться. Например, Всемирный банк, когда говорит о приспо­соблении, он говорит о том, что фактически вы долж­ны пойти на поводу у США.

Бодрунов: О переподчинении.

Амин: Да, совершенно верно. Так вот, когда я предлагаю отгородиться, дистанцироваться, я имею в виду следующее: у вас должно быть соб­ственное видение, собственная стратегия, свои решения, свои институты, и тогда вы уже со своей стороны должны постараться принудить эти держа­вы пойти навстречу вашим требованиям. Вот в чем суть моей концепции. И я считаю, что альтернативы этому не существует. Всемирный банк заявил, что это невозможно сделать, потому что сейчас происходит глобализация, а в условиях глобализа­ции это невозможно. Но мы же не против глобализа­ции, мы не против универсализма. Просто нужно понимать, что глобализация в смысле универсализ­ма должна создавать условия для перемен, для того, чтобы отойти от той системы, которая сейчас суще­ствует, когда угнетаются более слабые страны, от капиталистической глобализации, и перейти к другому формату мироустройства, когда нет геге­монов в мире, когда все страны имеют равные воз­можности для развития, у всех есть возможность развивать свои производительные силы. Вот о какой глобализации идет речь, а не о такой глобализации, которую навязывают капиталистические страны.

Мир в кризисе

Бодрунов: В чем сегодня кризисное состояние мира? В чем основное выражение кризиса? Может быть, капитализм — уже устаревшая форма развития общества?

Амин: Капитализм в своем развитии достиг такой точки, когда основной финансовый капитал практи­чески держит в своих руках всю производительную систему, контролирует все производство и использует систему производства, для того чтобы подчи­нить себе все.

Бодрунов: Сделать всех субконтракторами.

Амин: Субподрядчиками, совершенно верно. И в результате эта система порождает своего рода тоталитарный строй. Сегодня вся власть находится в руках олигархов: и в Соединенных Штатах всем управляют олигархи, и в Германии, и во Франции, и в Великобритании, да и везде. Вот такая централиза­ция финансового капитала делегитимизировала ста­рую демократическую буржуазную систему, когда были разные партии с разными программами. Посмотрите, что происходит сегодня, например, в США или Европе. Там есть демократическая партия, республиканская партия, есть Ангела Меркель, есть социал-демократы, но, за кого бы вы ни голосовали, результат всегда будет один и тот же, поэтому люди в итоге чувствуют себя обманутыми. Что мы видим в результате: происходит централизация политической власти, и из-за этого политика получается выхо­лощенной, лишается всякого содержания. Это очень опасно. И люди теперь говорят, что разуверились в политической системе, какой смысл голосовать, какой смысл интересоваться политикой, и они живут в состоянии таких иллюзий. И это очень опасно.

Бодрунов: Книга, которая сейчас у меня в руках, — «Октябрь 1917 года. Революция и последующий век». Эти рассуждения, размышления господина Амина о состоянии мировой глобальной системы, о том, что дальше может следовать за ней заинтересует мно­гих наших читателей. Поэтому мы взяли на себя сме­лость попытаться перевести книгу на русский язык. Почему я так говорю? Потому что эта книга очень бога­та своим содержанием и переводить ее необычайно непросто. Но тем не менее надеюсь, что результат у нас будет, по крайней мере, мы ждем Самира Амина на наших следующих мероприятиях, на конгрессах, конференциях Вольного экономического общества России, Института нового индустриального развития им. С.Ю. Витте.

Амин: Большое спасибо. Я хотел бы в заключение сказать одно предложение: вторая книга является продолжением первой книги, а она предлагает более глубокий анализ, и она говорит о будущем, причем о будущем не только для России, а о будущем для всего мира, а это будущее началось в октябре 1917 года именно в России.

Бодрунов: Мне кажется, что оценка человека со стороны, специалиста такого высокого уровня, каким является господин Самир Амин, на самом деле очень важна для нас. Мы в последние годы ощущаем чувство утраты чего-то важного — того, что нас всег­да поддерживало все предыдущие десятилетия. Об этом важном нам напоминает господин Самир Амин, что именно Россия, с его точки зрения, стала в 1917 году той отправной точкой в истории, вслед за которой идет другое будущее человечества. И мы сегодня должны помнить об этом, что мы стали источником этого движения.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь