Александр Широв,
Заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, член-корреспондент РАН, член Правления ВЭО России
Если говорить о текущем состоянии экономики, сильных отклонений в этом году мы уже не увидим. Драма находится за пределами 2020 года.
Не все так плохо. Позитив заключается в том, что оценки спада экономики во втором квартале многих экспертных групп, в том числе и правительственных, оказались слишком пессимистичными. Если посмотреть на динамику промышленного производства, у нас есть много видов деятельности, где, несмотря на кризис, наблюдается рост. Конечно, есть и драматические ситуации. Это прежде всего сфера услуг, а из промышленности – производство автомобилей. Тем не менее падение ВВП в этом году составит 5–6%. На фоне остановки экономики это неплохой результат. Но главный вопрос в том, что будет дальше, как может измениться экономическая политика, в том числе в рамках общенационального плана по восстановлению экономики, представленного Президенту на этой неделе.
Есть риск скатывания к стагнационной модели развития. Если рассматривать инерционный сценарий развития экономики, восстановление экономической активности начнется не раньше 2023 года, потребление домашних хозяйств и инвестиции восстановится в районе 2024 — 2025-го годов.
Есть резервы для выхода из кризиса. Если мы говорим про уровень социальных расходов, он у России на среднемировом уровне для стран с нашим уровнем дохода на душу населения. Но если посмотреть на совокупные расходы Правительства, здесь есть потенциал, благодаря политике макрофинансовой стабилизации. Мы сохраняли стабильные расходы бюджета в реальном выражении, в результате чего вклад государства в экономическую динамику, государственный спрос и инвестиции были ниже, чем могли бы быть. Мы имеем значительные запасы и в Фонде национального благосостояния, и в других механизмах резервирования, которые могут быть использованы для более активного выхода экономики из кризиса.
Возможности для выхода из кризиса. Мы можем не только структурно перераспределять ресурсы в рамках экономической политики, но и задействовать те возможности, которые существуют. Во-первых, это потенциал импортозамещения. Речь идет о тех направлениях, где у нас уже есть производство. Вклад этого фактора может быть значимым. Во-вторых, это структурная перестройка расходов по тем направлениям, которые предполагают рост в ближайшей и среднесрочной перспективе.
Оценка мер по восстановлению экономики и доходов населения. ИНП РАН оценил, как меры, которые Правительство сформулировало в рамках общенационального плана действий, могут влиять на экономическую динамику и какова их потенциальная эффективность. Предполагается, что в рамках реализации мероприятий общенационального плана действий в 2021 году несырьевой экспорт вырастет на 5%, реальная зарплата – на 2,5%, розничный товарооборот – на 3%, обработка – на 3%, инвестиции – на 4,5%. Все это в сумме даст прирост ВВП на 2,5%. Сразу хочу сказать, что целевые индикаторы роста ВВП, которые мы видим в плане, очень скромны. Просто экономическая инерция, если ничего не делать, в следующем году с высокой вероятностью даст рост ВВП в районе 2,6 – 2,8%. Эти 2,5% – это недостаточная амбициозность, я бы так сказал. С другой стороны, конечно, понятно, что в Правительстве осторожничают, пытаются предусмотреть различные сценарии шоков, которые теоретически могут быть в следующем году, например, вторая волна кризиса или ухудшение ситуации на мировых рынках.
Направления поддержки. Согласно общенациональному плану, у нас шесть крупных направлений поддержки:
- социальная поддержка населения (запланировано около 700 миллиардов рублей на 2 года);
- поддержка занятости (около 50 миллиардов);
- реализация крупных инвестиционных проектов (больше 2 триллионов рублей);
- поддержка импортозамещения (еще триллион);
- поддержка субъектов Российской Федерации (порядка 350 миллиардов рублей);
- секторальные меры поддержки (охватывают такие виды деятельности, как стройка, здравоохранение, туризм, связь, транспорт).
Ключевые направления первых пяти мер поддержки – бюджетные инвестиции, государственные закупки и поддержка доходов населения – формируют дополнительный рост ВВП на уровне 2,7 триллиона рублей в 2020 году и 2,4 триллиона рублей в 2021 году. Если говорить про секторальные меры поддержки, их значимость чуть меньше. Они дадут примерно 400–450 миллиардов долларов в 2020–2021 годах.
Влияние этих мер поддержки на российскую экономику. В 2020 году мы оцениваем его в 3,1% дополнительного прироста ВВП, а в 2021 – 2,6%. Вроде бы эти цифры дают нам возможность не упасть ниже 5,5% в этом году и, соответственно, иметь рост на уровне 2,5–3% в следующем. Но если мы внимательно посмотрим на общенациональный план действий, предложенный Правительством, то увидим, что это по большей части проекты, которые уже входят в ранее принятый комплексный план инфраструктуры – в частности, БАМ, Транссиб, развитие центрального Московского узла. Таким образом, речь, скорее, идет о перераспределении расходов внутри нацпроектов с некотором перекосом на период 2020-2021 гг. В связи с этим в 2021 и в 2022 гг. возникает риск получить низкий темп экономического роста, если государственная политика будет возвращаться к логике макроструктурной стабилизации.
Поэтому фокус экономической дискуссии должен сейчас смещаться в среднесрочную перспективу, и от того, чем эта дискуссия закончится, будет зависеть перспектива развития нашей страны и достижение тех целей развития, которые стоят перед нами.
По материалам 27-й экспертной сессии Координационного клуба Вольного экономического общества России на тему «Российский бизнес: остаться в живых»
