Алексей Ведев,
заведующий лабораторией финансовых исследований Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара, д.э.н.
Без сомнения, пандемия – это шок и для спроса, и для предложения. Я не вижу принципиальных структурных изменений, которые произошли на рынках из-за пандемии и которые оказали бы какое-то влияние в дальнейшем. Понятно, что изменилось: сократился туризм, изменилась структура потребления услуг, возросла норма сбережения. Это все стандартные вещи. Вопрос в том, что за этот шок кто-то должен заплатить. Как правило, государство. Цена разная. Коль скоро кризис, в первую очередь, затронул сферу услуг и малый бизнес, соответственно и цена вопроса варьируется по разным странам. Например, если в Южной Европе примерная доля малого и среднего бизнеса в ВВП составляет 70%, в Соединенных Штатах Америки – это 53%, а в России – 20–21%. Понятно, что потери в России меньше. Почему Россия так хорошо вышла по сравнению с другими странами из кризиса, тоже понятно: потому что производства крупных предприятий не прекращали работать. Поэтому 3% роста ВВП в 2020 году – это прекрасный результат.
Риск состоит в том, что экономика крупных предприятий немного упадет. Существует риск того, что коррекционный рост 2021 года закончится, и мы опять выйдем на стагнационный тренд в следующем году. На мой взгляд, проблема осени 2021 года будет такой же, как и проблема 2019 года – это проблема низкого ВВП. Если вы помните, в 2019 году предполагалось, что в 2020 году мы должны расти темпами больше 3%, и для экономических ведомств стало очевидно, что этого не произойдет. Буквально на днях был опубликован среднесрочный прогноз Банка России и Минэкономразвития в рамках бюджетного процесса. Мы видим конфликтную, на мой взгляд, ситуацию. Базовый вариант до 2024 года, по версии Минэкономразвития, это рост 3% ВВП, консервативный – это 2% с небольшим. Но при этом условия для реализации консервативного сценария – базовый вариант развития экономики, по версии Банка России. Это означает некое разночтение, либо смещение в ближайшие три года к фоновым ростам на уровне 2–3%, хотя, возможно, это слишком оптимистично. То есть, так или иначе, мы должны помнить, что два года боролись с кризисом, но пока ничего не сделали для того, чтобы увеличить потенциально ВВП, скажем, с 1,7– 1,8% хотя бы до 2,5%. Я думаю, что это будет ключевой риск для российской экономики в ближайшие 2–3 года.
По материалам презентации «Доклада о торговле и развитии, 2021» ЮНКТАД на тему: «От восстановления к устойчивости. Солидарно или порознь?»
