Андрей Клепач,
член Правления ВЭО России
– Когда мы говорим о последствиях пандемии, то каковы бы ни были оценки избыточной смертности (по нашей оценке, если считать по сравнению со средней динамикой за предыдущие три года, это почти миллион человек), важно, что эти последствия носят долгосрочный характер. Люди будут восстанавливать здоровье, подорванное ковидом, плюс отложенные заболевания у тех, кто не получил в эти годы достаточной медицинской помощи. Всё это приведёт к повышенной смертности в 2022-2024 годах, даже если «омикрон» быстро сойдет на нет и новых вспышек не будет.
Избыточная смертность затронула в том числе людей фертильного возраста – это утраченные будущие поколения. Демографическая яма, которую мы получили, будет сказываться вплоть до 2030-2035 годов, по нашей оценке. Соответственно, это будут потери в динамике ВВП (хотя главное, конечно, – это человеческие потери) – более 1 триллиона рублей до 2035 года в ценах 2020 года.
Проблемы, которые обнажила пандемия, не только носят долгосрочный характер, их нельзя вылечить краткосрочными решениями. Если мы раздадим ещё по пять-десять тысяч семьям с детьми, это не создаст долгосрочную волну роста рождаемости. Многократно поднималась тема дефицита лекарств. Я предполагаю, что, наверное, в рамках тех «допов», которые сейчас обсуждаются (около триллиона рублей и больше на 2022 год), наверное, дополнительные средства на лекарства будут выделены, как и на реабилитационную систему. Но это не вопрос одного года.
На самом деле ключевая проблема в том, что у нас нет внятной долгосрочной стратегии развития здравоохранения, как и долгосрочной семейной политики. Её надо выстраивать. Это означает, что должна быть не просто разовая выплата семьям с детьми, а другая система детских пособий, причём не только на первого и второго, но и на последующих детей. Размер этого пособия должен позволять воспитывать ребёнка, пусть не как во Франции до 18 лет, но хотя бы до 16. Россия – страна, где много регионов. Уровень жизни везде разный. Этот фактор нужно учитывать. С одной стороны, должен быть стандарт для всей страны. Но в регионах с более высокой стоимостью продуктов питания, обучения и в целом жизни, как в Сибири и на Дальнем Востоке (на Дальнем Востоке это даже сделали), материнский капитал должен быть выше, как и размеры пособий. Сейчас дело не в точных цифрах. Это в любом случае удвоение расходов на семейную политику. Важно, что это должны быть долгосрочные правила, раздача краткосрочных денег ничего не решает.
То же самое применительно к здравоохранению. По нашей оценке, современная система здравоохранения для бюджетной системы стоит около 6,5-7% ВВП, но в целом надо выходить на уровень не только «новых», но и «старых» европейских стран. Это около 10% ВВП. Опять же эта политика должна быть рассчитана на 10 лет. Главное – на что тратить деньги. Это и наука, и образование, причём, образование должно извлечь уроки из пандемии, то есть давать возможность многопрофильности или замены врачей по разным направлениям. Нужно уметь заглядывать на завтра. Всё не сводится только к цифровизации и дистанционным рекомендациям. Это и элементы искусственного интеллекта, и техническое оснащение. Это нормативы, которые должны быть дифференцированы по регионам – и со «Скорой помощью», и с кислородом, со всем. Мы постоянно упираемся в эти вещи – а это вопрос не только денег, это вопрос цены человеческой жизни.
По материалам научного форума «Абалкинские чтения» на тему: «Экономика и пандемия», 21.02.2022
