Елена Панина
Директор «Института международных политических и экономических стратегий – РУССТРАТ», профессор
– Если остановиться на задачах, в краткосрочной перспективе – это ориентация на других поставщиков там, где невозможно быстрое импортозамещение. Параллельно, конечно, следует расширять действующие высокотехнологичные производства по возмещению выпадающего несложного импорта. Для этого должна быть сделана как минимум экспертная оценка – какие мощности у нас есть. В среднесрочной перспективе (3-5 лет) – это создание новых высокотехнологичных производств, дополнительной транспортной инфраструктуры. Долгосрочная перспектива (5-8 лет) – это технологический прорыв. Можно было бы говорить, что «мы находимся в очень сложной ситуации», и не ставить амбициозных задач. Однако мы видим, что в мире происходит слом старой экономической системы, идёт формирование политико-экономических кластеров. Если Россия, выжив в тяжелейшей санкционной войне, сумеет восстановить утраченный потенциал, но не сможет обеспечить технологический прорыв, её участь будет незавидна. Наша страна должна сформировать свой политико-технологический кластер. Это будущее.
Сумеем ли мы решить эти масштабные задачи, ответить на вызовы, перед которыми оказалась наша страна, при существующей системе государственного управления, управления экономикой? Однозначно, нет. Если мы хотим решить эти задачи, нам придётся переходить от имитации – то, что мы имеем сегодня, – к полноценной системе стратегического планирования.
Что мы имеем сегодня? Многие стратегии, которые разрабатываются на федеральном, субфедеральном уровне, являются, как правило, инициативой соответствующих ведомств, органов власти, субъектов федерации и местного самоуправления, тогда как должны разрабатываться в определенной последовательности в развитие общенациональных стратегий. В итоге обозначенные в этих стратегиях целевые показатели никак не коррелируются с национальными целями развития.
Документы стратегического планирования, которые, как правило, носят ведомственный характер, не учитывают стратегические цели и задачи межведомственного уровня. В итоге происходит распыления ресурсов. У нас сейчас 44 государственные программы. В них зашито более ста подпрограмм. Была поставлена задача – уменьшить число госпрограмм. Уменьшили. Назвали их подпрограммами. Хотя каждая подпрограмма – фактически такая же полноценная государственная программа. То есть опять распределение по министерствам, ведомствам. Поэтому ни о какой сбалансированной системе документов стратегического планирования, которая должна обеспечивать сквозную преемственность целей национального развития (федеральный, региональный, уровень местного самоуправления и межотраслевой), речи быть не может. В нынешней ситуации это непозволительная роскошь. Несмотря на то, что цены на энергоносители в мире растут, мы понимаем, что не сможем сразу переориентироваться на другие рынки сбыта – нас ожидает снижение экспорта энергоресурсов.
Ещё хуже обстоят дела с исполнением документов стратегического планирования и с учётом их результативности по достижению заявленных стратегических целей. В исполнительские планы деятельности органов власти включена только четверть показателей действующих государственных программ, и чуть больше половины показателей федеральных национальных проектов. Большая часть показателей, которые характеризуют изменение качества жизни россиян, выпадают из поля деятельности наших исполнительных органов. Не прослеживается связь между программными показателями и целями национального развития, на достижение которых должны быть направлены эти программные мероприятия.
На уровне субъектов Российской Федерации картина примерно та же. Что касается уровня местного самоуправления (это сегодня более 50 тысяч разного рода стратегий), то разработанные и утвержденные стратегии – как правило, это красивые документы, которые не подкреплены ни финансированием, ни другими ресурсами и фактически остаются на бумаге.
США, Франция, Германия, Япония – страны с развитой рыночной экономикой – восприняли опыт советского планирования, и сегодня у них полноценная эффективно действующая система стратегического планирования, которая выступает мощным инструментом достижения стратегических целей и задач на уровне государства.
Правительство США формирует стратегические и ежегодные исполнительские планы отраслевых и функциональных департаментов и агентств, на базе которых создается федеральный план работы на год. Этот исполнительский план утверждается конгрессом, парламентом США вместе с проектом бюджета, чего у нас никогда не было. На основании этого каждое ведомство, министерство делает стратегические годовые планы действий и ежеквартально отчитывается за их выполнение.
Нам необходимо коренным образом изменить систему оценки результатов исполнения документов стратегического планирования по формуле: «стратегическая задача – программа – цели – индикаторы». Иначе это будут красивые пожелания, на которые использованы бюджетные средства.
Федеральная информационная система стратегического планирования ФИССП имеет более 400 тысяч различных показателей и индикаторов. Разве по такой громоздкой системе можно что-то отслеживать, оценивать, мониторить, корректировать направления развития экономики и достижение стратегических планов и задач? Однозначно, нельзя.
Для создания результативной системы стратегического планирования нам придётся направлять ресурсы на те стратегические цели, которые потянут за собой по мультипликативному эффекту смежные отрасли. Мы не можем распылять средства, которых и так не хватает. Для этого нужна разработка и законодательное закрепление системы оценки результативности, введение института управления государственным стратегическим планированием из единого центра, создание системы вертикально-интегрированных ответственных за программы и, конечно, трансформация ФИССП.
Успех или неуспех России в ситуации санкционной блокады будет зависеть от того, насколько быстро мы сумеем перестроить управление экономикой. Если обобщить – нужна концентрация ресурсов, переход к полноценной системе стратегического планирования, уменьшение госпрограмм и подпрограмм. Одновременно – усиление взаимосвязи программ стратегического планирования для достижения мультипликативного эффекта. Ну и конечно, необходимо использовать опыт работы Госплана СССР, особенно в период Великой Отечественной войны, в послевоенный период восстановления экономики, когда были достигнуты невиданные темпы роста. Только включив механизм стратегического планирования, отойдя, наконец, от имитации деятельности в этой сфере, мы получим тот рычаг, опираясь на которой, справимся с ситуацией.
По материалам IV Московского академического экономического форума, 17 мая 2022 г.
