Леонид Григорьев,
Главный советник руководителя Аналитического центра при Правительстве Российской Федерации, научный руководитель департамента мировой экономики Высшей школы экономики, профессор
Пока радикально не изменится баланс на рынках, мы, видимо, ещё год-другой будем удерживать нефть. Чем дальше – тем меньше определённости в разумных колебаниях цены. Что касается вероятности рецессии. Единственный шанс влезть в рецессию – это уговорить себя на рецессию, запугать себя до последней степени. С этой стороны ползёт вирус, с той стороны – долги. Все знают, что мы сидим на долгах, но сидим довольно комфортно. Напомню, стоимость обслуживания гигантского американского долга составляет около 2% ВВП. При Рейгане долг был примерно вдвое меньше, и его обслуживание обходилось в 4% с лишним процента ВВП. Поэтому пока нет инфляции – нет проблемы обслуживания долга, нет и опасности с этой стороны.
Если говорить про инвестиции, мир несколько снизил инвестиции и норму накопления после великой рецессии. Кстати, это означает, что мир не инвестирует в решение глобальных проблем – сокращение бедности, в климат. Нет скачка ставок, нет классического цикла сырья, поэтому пока все финансисты сходятся на том, что рецессии не будет. После выборов Трампа – может быть, но, во-первых, это будет нескоро, а, во-вторых, перед кризисом должно что-то происходить. Встряски финансового сектора всегда возможны. Напомню, что финансовых шоков всегда в два раза больше, чем рецессий. Финансовый шок 2008 года был на «большом порохе», он практически снёс теорию реального цикла за одну Нобелевскую премию как релевантную, но без этого пороха финансовый шок – это просто триггер.
Есть один пункт, по которому я в качестве Кассандры выступаю уже много лет. Хочу обратить внимание, что инвестиции в этой стране не идут. Ни при каком деловом климате. Правительства меняются, текущий уровень инфляции меняется, процентные ставки были высокие, стали низкие, потом опять высокие – а инвестиции не идут. Мы провели такой транзишен, при котором предприятия не инвестируют. Всё остальное – это танцы вокруг этого факта. Чтобы проанализировать, почему так происходит, нужно понимать, что у крупных компаний один инвестиционный климат, у среднего бизнеса – второй, у малого – третий. Все они по-разному инвестируют, но главное – они должны хотеть это делать.
Тоже самое с потреблением. Потребительские рынки разные у людей с разным уровнем дохода. Люди с высоким уровнем дохода уже ничего не хотят. Они не будут покупать третий автомобиль или квартиру. Мы посчитали, что треть жилья, которое используется в России, построено в XXI веке. В год вводится четверть миллиона частных домов со средним размером 135 метров. Вы не можете просто так вывести на этот рынок ещё полмиллиона квартир. Кому они нужны? Не решая эти проблемы, мы тратим время на борьбу вокруг ставок процента и дополнительных средств.
