Наталья Орлова,
главный экономист Альфа-банка
Мне представляется, что прошлый год был для бизнеса потерянным годом, потому что были ожидания роста за счёт нацпроектов, они не были реализованы. Прошлый год оставался достаточно сложным из-за внешней санкционной повестки. Но с начала этого года, мне представляется, что с точки зрения внутреннего расклада ожиданий ситуация выглядит лучше, потому что новое Правительство, как оно воспринимается рынком, в большей степени настроено реализовать то бюджетное финансирование, которое уже заложено, то есть, ожидания наконец могут быть реализованы. В этом аспекте появился оптимизм. Правда, с точки зрения изменения прогноза мы видим, что мы входили в этот год с прогнозом около 1,7 % . Сейчас очень многие аналитики двигают прогноз ближе к 2 %, но в основном это переоценка роста за счёт социального пакета. По большому счёту, это ожидание, что мы опять будем расти на потреблении. Есть некое заложенное ожидание, что рост инвестиций будет таким, как был обещан, но не быстрее. И всё равно есть большие сомнения, что нацпроекты, допустим, на уровне регионов удастся полностью реализовать. Мне кажется, эта уверенность по поводу финансирования нацпроектов касается в большей степени федерального бюджета, настроя федерального правительства.
И ещё раз вернусь к тому, что в глазах частного бизнеса ускорение темпов роста на 2020 год – это больше связано с тем, что потребители, которые в конце прошлого года уже исчерпали ресурс по приобретению новых кредитов за счёт того, что доходы не росли и перспективы были непонятны, могут получить 2-процентный рост реальных располагаемых доходов на 2020 год, соответственно, это возможность нарастить и кредитное плечо. Поэтому это пока всё-таки в глазах рынка потребительская модель.
Второй момент — по поводу Центрального Банка. К сожалению, в ситуации, когда мы ждём бóльших расходов Правительства или такого, как было обещано, бюджетного финансирования, Центральный Банк, конечно, будет вынужден эти бюджетные риски инкорпорировать в свою политику. И в этом смысле это сокращает потенциал снижения процентной ставки. Но мы видели, что фактор бюджетной политики как риск упоминался в течение всего 2019 года, просто не был реализован, именно поэтому дальнейшее снижение процентной ставки в таких условиях выглядит ограниченным.
Кроме того, конечно, Центральный Банк ещё функционирует в очень сложных внешних условиях, потому что, напомню, в 2019 году произошло радикальное изменение политики ФРС. В начале 2019 года все думали, что ставка будет расти. Сейчас мы увидели 3 снижения процентной ставки в США. На этот год из-за ситуации в Китае растут ожидания дополнительного смягчения на конец этого года, но на самом деле это тоже ожидание, которое очень чувствительно к этим новостям по вирусу, к сиюминутной информации.
В-общем, может быть, в конце года мы окажемся в совсем другом раскладе. Возможно, ФРС опять вернётся к более жёсткой риторике. Безусловно, Центральный Банк России должен считаться с тем, что этот внешний фактор стал гораздо менее предсказуем. На самом деле ситуация, когда ФРС, как в начале 2019, за месяц изменило риторику с обещания, что оно будет повышать ставку, до обещания снижения, достаточно беспрецедентно, поэтому здесь нужно понимать, что мы не можем с уверенностью прогнозировать внешний фон.
Ситуация с вирусом – это сейчас предмет сиюминутных обсуждений. Я только скажу, что у рынков есть такие бенчмарки. Бенчмарк — начало марта, конец февраля — если уровень заболеваемости выйдет на 2%, для рынков это будет серьезным фактором. К сожалению, 2003 год, когда была вспышка атипичной пневмонии, не является прецедентным, потому что тогда мировая экономика была всё-таки в условиях роста, а сейчас мы только в прошлом году обсуждали глобальную рецессию, и торговые войны, которые, безусловно, не создают положительный контекст для каких-то проблем.
В Китае обсуждается замедление роста до 4 с половиной процентов. Я не могу сказать, что это консенсус, но мне кажется, что замедление не в пределах по процентному пункту, а может быть более значительное.
Теперь я хотела сказать ещё по поводу нашей внутренней ситуации как человек, соприкасающийся с финансовым сектором. Я совершенно согласна, что взгляд на факторы, за которые отвечает государство, на 2020 год стал лучше. Поддержка маткапитала создаёт основание для ожидания дополнительного ипотечного роста, для роста в строительстве, возможно будут траты из ФМБ. Здесь вопрос, насколько мультипликатор частного сектора отрезонирует. Пока, к сожалению, по итогам прошлого года мы видели, что спрос на корпоративные кредиты замедлялся. В прошлом году рынок вырос всего на 1%. при этом там продолжалось сокращение валютного кредитного плеча, то есть российским банкам компании загасили 15 миллиардов долларов, это такая же сумма, как в 2018 году.
К сожалению, несмотря на то, что объём долга сокращается, темп его сокращения пока не замедляется, а если мы будем смотреть в процентах, то даже ускоряется. По внешнему долгу – у нас внешний долг — за 300 миллиардов долларов. Там есть ещё значительные возможности для погашения долга. Поэтому, к сожалению, есть впечатление, что компании сейчас предпочитают направлять свои прибыли на погашение кредитного плеча, хотя оно и так небольшое, у нас процент охвата ВВП, 50 % ВВП корпоративного долга с 3013 года фактически не изменился, но мы не видим никакого аппетита на дополнительное кредитование. И в целом я хочу сказать, что в банковском секторе такой консенсус отчасти связан с санкционными рисками, с тем, что в условиях санкций физические лица, конечно, являются более привлекательными клиентами, там не существует санкционных рисков, которые могут привести к затруднениям.
С точки зрения динамики банковского сектора, с одной стороны, у банков нет большого желания стимулировать рост корпоративного кредитования в силу санкционных рисков. Санкционные риски сейчас не усиливаются, но они не ушли с повестки дня. И мы понимаем, что лучший сценарий для нас на 2020 год — в том, что не будет эскалации санкций. Поэтому весь взгляд финансового сектора, конечно, прикован к розничным кредитам. И хочу сказать, что на 2020 год как подтверждение динамики на сокращение кредитного плеча предстоят большие погашения корпоративных еврооблигаций, они будут почти в 3 раза больше, чем в 2019 году, и мы в конце 2020 года можем прийти в ситуацию, когда рынок корпоративных еврооблигаций станет очень-очень небольшим. И это в каком-то смысле будет ограничивать приток иностранного капитала в российский рынок, потому что фактически единственным ликвидным рынком у нас останется рынок ОФЗ. И тогда действительно, наверное, у нас основным инвестором в экономике действительно должно стать государство в таких условиях, потому что по умолчанию иностранный капитал, конечно, будет идти в ликвидные рынки.
