Руслан Гринберг,
научный руководитель Института экономики РАН, член-корреспондент РАН, вице-президент ВЭО России
– Специфика кризиса в России в том, что страна получила двойной удар. И я хотел бы обратить внимание на социальный момент. Ведь необычность этого кризиса – это резкий удар и по спросу, и по предложению, в следствии которого доходы сократились у всех. Богатые стали менее богатыми, бедных стало намного больше. У некоторых даже произошел триумфальный марш из бедности в нищету.
Что касается так называемых «вертолетных денег», есть мнение, что их не следует «включать», нужно точечно помогать нуждающимся. Хотел бы возразить – точечность ведет к тому, что не помогают никому. Я абсолютно уверен, что мы находимся в такой ситуации, когда должен быть введен заявительный принцип выплаты пособий по безработице. Вы приходите и говорите, что вы без работы, и, по моим представлениям, вам полагается два прожиточных минимума. Это помогло бы ограничить социальное неблагополучие.
Какие могут быть последствия этого кризиса? Возможно, придет конец гиперглобализации. Может быть, следует ждать всплеска импротозамещения. Некоторые шансы имеет региональная интеграция, поскольку мы получаем возможность наладить ее в рамках Евразийского Союза, который пока носит имитационный характер.
Главное – Россия обречена на примитивную структуру экономики. Похоже, у нас очень мало шансов на то, чтобы диверсифицировать ее, и, в частности, диверсифицировать структуру экспорта. В этой связи надо подумать о том, что каким-то образом преодолеть эту примитивизацию. Я много говорил о том, что инфраструктурные проекты, в том числе «Транссиб-2», могут предложить альтернативу для диверсификации структуры экспорта. В противном случае придется ждать очередного нефтяного провала, но, скорее всего, таких высоких цен на нефть уже не будет.
Таким образом появляется дилемма – либо мы опять ждем, копим резервы в тучные годы, которых уже не будет, либо мы должны включить валютные ограничения для того, чтобы поддержать курс.
Последнее, что хотел бы сказать – похоже, в мире зреет идея безусловного базового дохода. Судя по всему, и у нас ей нет альтернативы. Базовый доход не может быть как помощь малоимущим. Он должен иметь конституционное право. Это право каждого. В таком случае кризисы, к которым мы приговорены в результате сохранения примитивизации структуры экономики, будут смягчаться.
Я думаю, нам всем предстоят тяжелые времена, особенно малому и среднему бизнесу. Много говорится о том, что все нуждаются в поддержке – и малый, и средний, и большой бизнес. И тогда возникает вопрос, откуда брать деньги. Я считаю, что проблем с деньгами нет, потому что их, к счастью, можно создавать. А главный вечно зеленый аргумент руководителей экономического блока нашего Правительства о том, что будет инфляция, – довод бессодержательный, потому что во время рецессии инфляции, как правило, не бывает, или она незначительная. Если инфляция увеличится до 5–6%, но дополнительные денежные массы сработают в качестве части спроса, ничего плохого не случится.
По материалам 26-й экспертной сессии Координационного клуба ВЭО России «Постпандемическая экономика: как не допустить рецессии?»
