Сергей Бодрунов,
президент ВЭО России, президент Международного Союза экономистов
– Наше мероприятие проходит в трудное и сложное время, конфликтный потенциал, накопленный в современной социально-экономической системе, который является следствием ее диспропорциональности, к сожалению, не удается удержать в разумных рамках. И он, что называется, «выплескивается наружу». Об угрозе реализации такого сценария мы неоднократно упоминали в наших предыдущих дискуссиях и выступлениях. И – предупреждали о возможности такого катастрофичного развития событий. И – не только мы, ученые, но и многие политики, в т.ч. – в нашей стране. К сожалению, эти предупреждения не были услышаны.
Безусловно, причины и последствия современного геополитического и геоэкономического конфликта, который ломает устоявшийся миропорядок, на неоптимальность устройства которого мы неоднократно обращали внимание ранее, еще ждут своего вдумчивого анализа. Анализа, основанного на пока еще не полностью известных данных, на изучении еще не введенных в научный и публичный оборот документов и т.д. Не оставляя без внимания злободневные, что называется, аспекты этого вопроса, обратимся, однако, в традициях нашего Конгресса, к глубинным, определяемым долгосрочными трендами технологического и социально-экономического развития, предпосылкам сложившейся ситуации, чтобы попытаться «нащупать» рациональный сценарий развития событий в посткризисном социуме и экономике.
Но прежде – сделаю ряд важных замечаний. Во-первых, два мировых кризиса и пандемия, ставшая триггером последнего из них, глубокие гео-полит-экономические конфликты – все они показали, что глобальные проблемы – это не абстрактная материя, но актуальнейшая практическая проблема, точнее – система проблем, обусловленных совокупностью столь же глобальных угроз. Во-вторых, накладываясь на обострение геополитических противоречий, эти угрозы превращают наше бытие в непрерывный поиск стратегических решений, которые должны быть одновременно и актуальной реакцией на происходящие события, и последовательным долговременным курсом, решающим задачу (и это – в-третьих), не просто выхода из долговременной стагнации, но – перехода к новому качеству развития, позволяющему нам, нашей стране, не догонять страны, воспроизводящие давно и безнадежно устаревшую модель неолиберального капитализма, но предложить качественно иной путь в будущее. Приведу мысль нашего Президента, высказанную буквально пару недель назад: «… происходящие события… ставят под сомнение ту экономическую модель, которая в последние десятилетия навязывалась… всему миру». Я не побоюсь сказать, что именно России может быть историей отведена эта миссия в развитии человеческой цивилизации.
В-четвертых, отметим всем известный факт – любой кризис несет в себе не только элемент разрушения сложившегося статус-кво, но и «зёрна» роста, ростки будущего развития, которое призвано, в русле диалектической логики Фридриха Гегеля, снять накопившиеся противоречия, создать предпосылки для формирования нового, более пропорционального и сбалансированного облика социально-экономической системы.
Позволю себе обозначить направление поиска таких решений, начав с нескольких методологических тезисов.
Прежде всего, хочу подчеркнуть важность понимания масштаба стоящих перед нами проблем. Мы не должны делать то, чем сейчас занимаются многие – всё сводить к выработке текущих, если не сказать – «пожарных» мер, поиску средств. Если мы будем лишь фиксировать то, что доступно в рамках традиционных, позитивистских, а то и просто прагматических установок, если мы ограничимся перебором уже давно известных и показавших свою краткосрочную пригодность (а то и полную непригодность) средств, опирающийся на уже известные тактические решения, то стратегическое поражение неминуемо.
Теоретически обоснованные, подчас кажущиеся далеко не очевидными, решения – вот что нам необходимо. А такие решения формируются только на базе исследования причин возникновения глобальных проблем, тех противоречий существующей общественной системы (ее материальных, в т.ч. – технологических основ, социально-экономических отношений, их институциональных форм и т.п.), которые собственно и породили эти проблемы-угрозы.
Для решения такой задачи мы должны поставить перед собой фундаментальную теоретическую проблему выявления объективных трендов общественного прогресса, поскольку только их выявление позволит определить стратегическую цель, для реализации которой, в свою очередь, должна разрабатываться система задач, а затем – определяться средства, ресурсы и субъекты их решения.
Мне уже не раз приходилось говорить о том, что «ни один ветер не будет попутным, если вы не знаете, куда плыть». Я намеренно повторю это еще раз. И причина этого в том, что постоянно появляющиеся в последние годы предложения по стратегии социально-экономического развития России, а в последние недели – по её резкой корректировке, по сути дела, исходят из того, что цели как бы очевидны. Но эта очевидность – скорее симулякр, знак, за которым не стоит объект, им обозначаемый. Это как бы очевидность.
Поясню. К примеру, большинству разработчиков стратегии социально-экономического развития по-прежнему кажется, что главное, а то и – единственное, некая панацея – это всемерное и все возрастающее увеличение темпов роста валового внутреннего продукта. Зачастую – не уделяя принципиального внимания ни качеству этого роста, ни его источникам, ни последствиям. Критика этой позиции идет уже много лет, если не десятилетий, начиная с докладов Римского Клуба 1970-х годов. Инерция же существующей системы экономических отношений и институтов заставляет нас двигаться по давно проложенной колее. Но ведет ли эта дорога к Храму? Или, точнее – только ли эта дорога к нему ведет, при всей ее важности?
Есть немало идей на эту тему. В частности – теория НИО.2 и ноономики, развиваемая Институтом нового индустриального развития им.С.Ю.Витте, в т.ч. – в рамках этого ежегодного Конгресса, которая критически обобщает широкий спектр научных разработок представителей разных общественных наук и ученых-естествоиспытателей.
В её основу легли, во-первых, методолого-теоретические исследования в области социальной философии и различных направлений экономической теории: политической экономии, институционализма, теории развития и др. Прежде всего, это работы в области теории ноосферы: начиная с работ Тейяра де Шардена и академиков Вернадского и Ферсмана и заканчивая широким спектром исследований этой темы в XXI веке, акцентуирующих главным образом экологические аспекты, что, на наш взгляд, слишком сужает масштабные проблемы, поднятые родоначальниками этого направления.
Кроме того, в ней критически используются и некоторые разработки классического и современного марксизма, в частности, положение о материальном производстве как базисе развития других сфер общественной жизни.
Особое внимание, однако, нами было уделено работам Джона Кеннета Гэлбрейта – автора, который еще во второй половине прошлого века сумел увидеть целый спектр изменений в технологиях, экономике и социальной сфере, ставших особо актуальными в современную эпоху. Это – и особая роль индустрии как основной сферы общественного производства, обусловливающей его прогресс; и обоснование вывода о развитии плановой подсистемы экономики; и анализ процессов диффузии собственности, и ряд других. Неслучайно поэтому мы назвали первый этап грандиозного процесса трансформаций, переживаемых в последние десятилетия человечеством, именно Новым индустриальным обществом. Но столь же неслучайно мы говорим о его втором поколении.
Логика развития здесь такова: от теории нового индустриального общества Джона Гэлбрейта – к мифам постиндустриализма, а далее, на базе конструктивной критики этих идей, – к теории НИО.2, отражающей новый тип индустриального производства. НИО.2 – это такой этап развития общественного производства, на котором главным фактором развития индустрии становится не традиционный материальный (машины и сырье), а знания; это – знаниеёмкое производство.
Подчеркну, что, во-вторых, важной теоретической предпосылкой наших работ стали исследования, отражающие трансформации в технологиях общественного производства. И здесь я не могу не подчеркнуть большую роль отечественных исследователей этого процесса – академиков Львова и Глазьева, значимость теории технологических укладов. В самом деле, определяющим природу НИО.2 является новое качество технологий – переход к 5-му и, далее, 6-му технологическим укладам. Более того, если рассматривать порождаемую этим переходом систему институтов и отношений особую стадию геополитического устройства, который академик Глазьев называет новым мирохозяйственным устройством, то именно такой мирохозяйственный уклад и составляет материальную основу НИО.2.
В-третьих, основанием для разработки теории НИО.2 стали работы многочисленных теоретиков «постиндустриального» общества, получившие широкое распространение во второй половине прошлого века, особенного – в 1980-е – 1990-е годы. Критика этих теорий, ставших одной из гносеологических предпосылок процессов деиндустриазации и финансиализации экономик мира (и, в частности, России), заняла немалое место в наших исследованиях и позволила, решая задачу методом «от обратного», показать, что будущее – это не «смерть индустрии», а ее переход в новое качество – знаниеемого и высокотехнологичного материального производства, влекущего сетевизацию структуры экономики, преимущественно ассоциированный тип производства и потребления, трансформацию критериев и мотивов поведения человека, и т.д.
Таковы методологические истоки наших взглядов. Но сама по себе методология – это только предпосылка решения проблемы. Само же решение всегда, как известно, предполагает формулировку как ключевых положений теории, так и практических рекомендаций, показывающих, как эти теоретические выводы могут быть использованы для выработки основ стратегии социального-экономического развития.
Позвольте кратко остановиться на ключевых моментах.
Новое индустриальное общество второго поколения – это система социально-экономических отношений, складывающихся в по мере развития качественного нового общественного производства. Причем производства в широком смысле слова, включающего и обмен, и распределение, и потребление. Производства, которое развивается, т.е. находится в процессе расширенного воспроизводства интенсивного типа. Его основой является новое качество индустрии; мы говорим о знаниеинтенсивном (разгоняющим темп создания новых технологий) и знаниеемком (имеющим в своей основе расширяющееся применение знаний) производстве.
При этом структурные изменения во «взаимоотношениях», если позволите, технологий нового уклада, интеграция нано-, био-, информационных, когнитивных и социальных технологий, взрывное возрастание их риднесс-пенетрационных характеристик, рождает качественно новую синергию возможностей технетических субъектов индустрии, усиливающих продвижение к генезису «малолюдного» производства, в котором человек все более выполняет те функции, которые не может выполнить машина. Это – интеллектуальные, творческие «немашинизируемые» функции (термин профессора Алана Фримена – одного из трех авторов нашей новой книги, презентация которой состоится чуть позже в рамках нашего конгресса). Эти функции делают человека не просто носителем рабочей силы, но субъектом качественно новых общественных отношений, ведущих к качественному изменению экономической реальности.
Выделим лишь важнейшие тренды.
Первый – научно-технический прогресс, который получает новый импульс в условиях НИО.2. На смену ускорению НТП, характерному для эпохи генезиса 4-го и 5-го технологических укладов, приходит «ускорение ускорения», своего рода «вторая производная» технологического развития, генерируемая тем обстоятельством, что знание, становясь главным фактором и «ресурсом» прогресса, снимает базовое ограничение, которое было характерно для предшествующих этапов, на которых производство зависело от ограниченных материальных ресурсов. Неограниченность знания и новая роль человека в общественном производстве (роль творца) и создают основы для этого «ускорения ускорения» НТП.
Именно формирование НИО.2 определяет контуры современной трансформации, определяет основные черты происходящего на наших глазах технологического перехода. В процессе развертывания знаниеёмкого производства, характерного для НИО.2, в который вступает наша цивилизация, происходит все большее переложение рутинных, репродуктивных функций «на плечи» автоматизированных систем машин, соединяемых воедино технологиями, все менее требующих непосредственного участия человека в производстве.
Что из этого следует?
Технологическая трансформация, таким образом, не остается «вещью в себе», она тянет за собой трансформации экономические и социальные. Кардинальные сдвиги в экономике и социуме, порожденные «ускорением ускорения» НТП, также ускоряются. И, в свою очередь, являются катализатором дальнейшего ускорения технологического развития. И эта сложная система взаимосвязей требует концептуального осмысления.
Так формируется новая модель социально-экономической системы на пути движения к новому качеству не только производства, но и всех сфер жизни общества.
Безусловно, переход к любой новой модели всегда сопряжен с тем, что он встречает сопротивление. И это – естественно, т.к. у сложившегося положения вещей имеются выгодоприобретатели, и их социальные позиции достаточно сильны. Несмотря на то, что всегда есть надежда на эволюционную трансформацию, на определенной стадии неизбежен перелом ситуации. Именно проявления такого рода перелома мы наблюдаем сегодня.
Смягчить его негативные последствия, снизить конфликтный потенциал и глобальное напряжение можно лишь развивая адекватные институты, ориентированные на долгосрочную гармонизацию интересов всех акторов, что невозможно без формирования новых подходов к решению проблем развития и без нового осмысления человеком своего места в новой реальности.
В связи с этим стоит подчеркнуть – концепция «хомо экономикус» близка к исчерпанию. Неизбежен переход от бытия человека как преимущественного «человека экономического» к его бытию в новом качестве, я бы сказал – «человека культурного».
В чем между ними принципиальное различие?
«Человек экономический», – если взять квинтэссенцию, – это рациональный максимизатор полезности и минимизатор издержек и обременений. Именно на это направлены все его действия и устремления. При этом, на практике, при переходе от абстрактных рассуждений к исследованию реальных экономических проблем, абстрактное понятие «полезность» сводится, как правило, к категории «деньги». Возникает подмена, которая стала привычной в «мэйн стриме» современной экономической науки.
Но эта подмена, существующая в теоретических построениях, неадекватна реалиям. Человек всегда, в том числе в рыночной экономике, считает для себя полезным не только деньги или иные блага, имеющие стоимость и, следовательно, денежный эквивалент. Кроме того, человек – это актор, далеко не всегда действующий рационально, причем не только в пространствах веры и искусства, но и в экономике.
Именно поэтому на смену «человеку экономическому», максимизирующему товары и деньги и минимизирующему затраты труда, в НИО.2 постепенно развивается новый социальный тип человека. Он изменяет круг и содержание своих потребностей. На смену вещным ценностям и симулякрам придут и займут превалирующее место новые ценности – ценности личностного развития. А главное – развитие личности такого человека осуществляется в деятельности, основным содержанием которой станет творчество.
Именно эта компонента определит главные его личностные качества в той мере, в какой он из «человека экономического» превращается в «человека культурного и творческого». Соответственно, на смену узко утилитарным, а то и искусственно навязанным, симулятивным потребностям «хомо экономикус», человека экономического, возрастают потребности в личностном развитии.
Трансформация материальной основы общества – экономики, происходящая под влиянием развития технологий и роста знаниеёмкости, приводит, т.о., не только к кардинальным социальным изменениям, но и к изменению самого человека, его, если позволите, «качества».
Заметим, важную роль в этом историческом переходе должны сыграть институты социального развития, прежде всего – образование. Образование – это не только передача от одних людей к другим суммы знаний, это – и воспитание, т.е. передача культурного кода, опыта, установок и ценностей. Именно через образование, через расширение культурного пространства в широком смысле, есть возможность придать нашему дальнейшему развитию нужную направленность, отвести человечество от края пропасти, над которым оно балансирует.
Т.о., глобальный вектор развития нам представляется как переход от современной социально-экономической модели к НИО.2, который основывается на НОО-принципах. Он подразумевает гармонизацию интересов акторов социально-экономических отношений, формирование и развитие социально ориентированной экономики, ноо-развитие технологий. То есть, необходимо создание новой экономической модели – экономики сотрудничества, которую сопровождает политический и общественный солидаризм, ориентация на рост социальных параметров, первосепенное удовлетворение социальных потребностей. Нам необходима социально-ориентированная модель экономики.
Но путь в будущее – тернист. Человечество, став в XXI веке на дорогу развития высоких технологий, все еще сохраняет, тем не менее, в качестве основных форм своего социально-экономического бытия отношения и институты, консервирующие все то, что привело в последние десятилетия к двум мировым экономическим кризисам и небывалому обострению глобальных проблем: негативному влиянию на климат, пандемии, непрекращающимся военным конфликтам, тем же санкциям… Это – отношения и институты эпохи рыночного фундаментализма. Они кажутся уже давно отжившими свой век, но они сохраняются. Они по-прежнему господствуют. Более того, они в наши кризисные дни акселерируются, все более активно дрейфуя в сторону еще более регрессивных, я бы сказал – уже даже полуфеодальных форм.
Эти отношения и институты требуют, как минимум, глубокого реформирования. И это – трудная дорога. Еще раз напомню слова Президента: «Безусловно, в новых реалиях потребуются глубокие структурные изменения нашей экономики, и не буду скрывать, они будут непростыми». И, коллеги, мы все это хорошо знаем. Но «путь в тысячу ли», как говорил еще Лао-цзы, «начинается с первого шага». И эти шаги мы можем сделать, опираясь на методологию, теоретические посылы и передовые практики, потенциал и фундированность которых должны стать основой выработки новой стратегии социально-экономического развития России.
Замечу, мы не раз говорили – целью стратегии социально-экономического развития любой национальной экономической системы и, в частности, российской, является сегодня не просто рост, но – развитие, и даже – не просто развитие. Ею является решение тех глобальных проблем, систему которых мы с вами только что обозначили. В предельно краткой формулировке принципиальная перспективная цель стратегии – создание основ для генезиса человека, обладающего новой системой ценностей и потребностей. На языке предлагаемых нами взглядов это означает развитие технологий, производства и общественных отношений, характерных для НИО.2.
Эта цель обусловливает систему задач, непосредственно связанных с продвижением к НИО.2 К первоочередным из таких задач относятся, как минимум:
- формирование и быстрое развитие знаниеёмкого производства, основанного на интеграции НБИКС-технологий; в частности, приоритетное решение задач реиндустриализации на этой основе и реинтеграции производства, науки и образования;
- эволюционная трансформация отношений собственности на основе развития институтов со-владения, шеринга и др.;
- солидаризация и социализация, направленная на развитие общества, в котором создаются равные стартовые социально-экономические условия для развития каждого члена общества и для практической реализации его творческого потенциала.
Данная система задач детерминирует систему средств, среди которых:
- стратегическое планирование и активная промышленная политика, направленные на создание нового технологического базиса;
- поддержка экономических форм деятельности, направленных на трансформацию отношений собственности, выходящую за рамки традиционных отношений и институтов ее присвоения, распоряжения и использования;
- развитие общедоступного здравоохранения, образования, культуры в единстве с использованием механизмов, близких к т.н. «гарантированному базовому доходу», и др.
Ресурсы для решения названных задач и задействования выделенных выше механизмов их решения в РФ в настоящее время имеются. И это – не только, и даже – не столько сотни миллиардов долларов, которые отложены государством «на черный день» и часть которых заморожена странами НАТО. Прежде всего, это – те колоссальные ресурсы, которые даст активизация научно-технического прогресса, приводящего не только к росту доходов, но и к кумулятивному сокращению издержек. Мы не раз говорили – лучший способ хранения денег – вложения в собственную экономику.
И, наконец, субъектом, заинтересованным в реализации названной стратегии, является потенциально и все наше общество – в целом, и каждый его индивид, в частности. Причина этого – в том, что стратегия продвижения к НИО.2 даст возможность максимально полного развития и реализации своего потенциала каждому гражданину.
В то же время надо понимать: для того, чтобы эта объективная, но абстрактная, заинтересованность всех членов общества в реализации подобной стратегии превратилась в реальные действия, нужна большая систематическая работа всех страт общества, в т.ч. – широкого круга представителей научно-образовательного сообщества по разработке данной стратегии в диалоге с представителями государственных органов, бизнеса, гражданского общества. И – соответствующих программ.
Такой диалог уже идет. Ряд коллективов Российской академии наук, многие выдающиеся специалисты – академики Порфирьев, Аганбегян, Глазьев, Дынкин и многие другие – представили в 2021 году свои соображения по основным направлениям стратегии социально-экономического развития России. После глубокого анализа и широкого обсуждения Вольным экономическим обществом России был подготовлен и направлен в правительство соответствующий документ, еще более актуальный сегодня. Несомненно, определенными вехами в этом диалоге являются также и проводимые нами с Вами, коллеги, по инициативе Института нового индустриального развития, Вольного экономического общества форумы Санкт-Петербургского экономического Конгресса, и проводимый РАН, МСЭ и ВЭО Московский академический экономический Форум, и систематические публикации наших журналов, выход книг, и мн. др.
Работа идет. И интеллектуальная, и практическая. Но события последнего месяца заставляют нас еще более внимательно и глубоко оценить всю ту совокупность проблем и противоречий, с которыми сталкивается наша страна, еще активнее вести разработку стратегических и, дополню, тактических и практическим мер по решению этих проблем. Это – одна из важнейших задач и российского научного сообщества и, в частности, нашего Конгресса. И, полагаю, уверен – сегодня об этом сделают важные доклады принимающие участие в Конгрессе уважаемые коллеги.
По материалам VII Санкт-Петербургского экономического конгресса (СПЭК-2022) на тему: «Новое индустриальное общество второго поколения (НИО.2): проблемы, факторы и перспективы развития в современной геоэкономической реальности», 31 марта – 1 апреля 2022 г.
