Сергей Глазьев, министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии, академик РАН, вице-президент ВЭО России
– В последнее время мы неожиданно много стали говорить о нравственных императивах, об этических ценностях, которые лежат в основе ноономики – экономики, основанной на знаниях. Приходится констатировать банальные, всем известные аксиомы о том, что разруха начинается в головах, а упадок в экономике есть результат упадка нравов.
Собственно говоря, восстановление значения этических ценностей и норм, регулирующих поведение людей, является ключевым элементом нового мирохозяйственного уклада, который сегодня формируется. Страны Азии, Китай и Индия лидируют здесь, обеспечивают большую часть экономического роста и дальше будут работать как локомотивы развития мировой экономики. Обратите внимание, что для государства при интегральном мирохозяйственном укладе характерно восстановление нравственных императивов.
Отмечу, что нравственные императивы, которые перечислены недавнем указе Президента России, где было сказано о значении восстановления нравственных ценностей, декларируются в нашем государстве. Но государство не работает как системный интегратор и гармонизатор, реализующий эти ценности. Государство в интегральном мирохозяйственном укладе остается социальным, демократическим, правовым, планово-рыночным, но оно должно быть еще справедливым, гуманным, умным, интеллектуальным.
Вопрос формирования справедливого устройства экономики является сегодня важнейшей управленческой проблемой. Мы должны понять, что это не простые слова, которые время от времени мы как экономисты тоже произносим, а это критический момент: надо добиться, чтобы система государственного управления соответствовала тем нравственным императивам, которые она декларирует. Без этого мы не сможем ни уровень жизни поднять, ни эффективность повысить, будет колоссальная утечка капитала. Имея огромные ресурсы, мы будем оставаться, так сказать, в весьма плачевном состоянии, деградировать.
Должен констатировать, коллеги, что даже тем декларативным нормам, которые, казалось бы, вошли в ткань нашей макроэкономической политики, мы не следуем. Скажем, цель — таргетирование инфляции, которую декларирует Центральный банк, я берусь математически доказать, что реально он этой цели не следует. То, что называют таргетированием инфляции, ведет к постоянным инфляционным волнам, потому что это допускает манипуляцию курсом, вывоз капитала.
Хочу обратить ваше внимание на незамеченное событие. Несколько лет назад в Китае прошла большая международная конференция, на которой сформулировали базовые ценности народов Азии. Я не буду их перечислять, но эти ценности соответствуют и нашим культурным традициям. Разница заключается только в том, что они им следуют, а мы – нет. И те ценности, которые провозглашены в указе Президента России, они не соответствуют реальной управленческой практике. Начиная с того, что ни одна программа, ни один целевой документ, ни одна правительственная программа так и не была выполнена, никто не отвечает за их невыполнение. Система госуправления живет автономно от тех целей, которые декларируются на политическом уровне. Секрет успеха китайской и индийской системы управления заключается в том, что они этим ценностям реально следуют, они оценивают людей по соответствию этим ценностям, они вводят механизмы ответственности за результаты работы каждого человека и за соответствие их тем требованиям, которые отражены в девяти базовых традиционных ценностях Азии. Наши представители тоже были на этой конференции. Мы сейчас ведем работу с китайскими и индийскими коллегами над сопряжением ценностей, которые декларируются такими организациями как Всемирный русский народный собор, как Вольное экономическое общество России.
Свод нравственных принципов и правил хозяйствования, который был одобрен Всемирным русским народным собором в 2004 году, вполне комплиментарен к тому, что китайские и индийские коллеги декларировали, но опять же возникает вопрос, насколько мы реализуем эти принципы? Подводя итог сказанному, следует констатировать, что хомоэкономикус умер как некий будущий образ экономической теории. Мейнстрим экономической науки, в котором хомоэкономикус стал главным героем в течение последнего полувека, довел нас до весьма печального состояния. Мы упростили систему управления до самого примитивного уровня в расчете, что погоня за прибылью и стяжательство обеспечат нам всеобщее процветание. В реальности по индексу человеческого развития мы отстаем. При всех разговорах о переходе к экономике знаний, о значении образования, мы растрачиваем тот гигантский потенциал, который остался после распада Советского Союза.
В последние годы наряду с колоссальной утечкой капитала мы сталкиваемся с утечкой населения. Идет миграционный отток. В отличие от пандемических лет, когда уезжали в основном мигранты, которые приехали сюда временно, сейчас уезжают высококвалифицированные молодые люди, которые по разным причинам не могут сегодня найти для себя здесь возможности творческой самореализации. Говоря о значении человеческого потенциала, приходится констатировать, что он у нас деградирует как количественно, так и качественно. Последние годы мы сталкиваемся с колоссальным обвалом средней продолжительности жизни, и нет оснований думать, что мы справимся с этой тенденцией в ближайшие 1-2 года без кардинальных изменений.
У нас есть понимание, как выходить на макроэкономическую стабилизацию, на развитие научно-технического прогресса, имея большие производственные мощности. У нас есть понимание, как выстроить необходимую систему кредитования и финансирования, но если мы не добьемся внедрения нравственных императивов в системе управления, то мы к новому хозяйственному укладу не придем, потому что в его основе лежит не хомоэкономикус, а творческий человек или хомокриэйтикус.
По материалам Всероссийского экономического собрания, 11 ноября 2022 г.
