Сергей Рязанцев: «Основная часть России – море демографического неблагополучия»

Сергей Рязанцев,

Директор Института социально-политических проблем РАН, член-корреспондент РАН

(Из доклада на совместном заседании Отделения общественных наук РАН и Вольного экономического общества России 29 января 2020 г.)

В нашем институте работает большой Центр демографических исследований — несколько десятков ученых. Все прогнозы однозначно показывают, что численность населения России будет сокращаться. Численность населения на начало девятнадцатого года сократилась до 146,7 миллиона человек, демографического дна мы достигли к 2008 году. Программы, реализация которых началась в 2006 и 2007 годах, привели к некоторой стабилизации численности населения в стране, а взлет в 2014 году – это присоединение Крыма.

В межпереписной период между 2002 и 2010 годом лишь в единицах регионов наблюдался рост населения, иногда лишь минимальный. Основное море демографического неблагополучия – это бóльшая часть территории России, где сокращение численности населения я бы назвал образно демографическим сжатием восточных регионов страны.

Кроме того, есть проблема численности сельского населения, которое в России очень активно убывает. И ситуация здесь выглядит более драматично, поскольку бóльшая часть регионов России очень резко теряет именно сельское население. Не надо далеко ходить. Московская область. Хотя она тоже очень сильно дифференцирована — есть ближайшее кольцо к Москве, которое имеет прирост, но в то же время на достаточно близком расстоянии от центра страны мы имеем зону депопуляции. Ну, а зона самой масштабной депопуляции – это Дальний Восток.

Как нашу ситуацию рисуют иностранные аналитики? Типичные заголовки западных изданий сообщают нам о том, что Россия обречена на негативную демографическую динамику в разных формах. В принципе, наша ситуация близка к тому, что рисуют СМИ.

90-е годы были для России сложным периодом трансформации нашей социально-экономической системы. В те годы практически поляризовались показатели родившихся и умерших, разрывы достигали колоссальных, а иногда и катастрофических значений. На протяжении 90-х годов Россия была во второй сотне стран по продолжительности жизни населения. Подобный уровень смертности привел к тому, что проблема, вполне очевидно, стала общенациональной. Мы отставали по уровню рождаемости и продолжительности жизни от всех европейских стран. Одной из единственных позитивных черт в демографической динамике был миграционный прирост, который только отчасти компенсировал наши депопуляционные потери. Миграции далеко не полностью способствовала выходу из негативной демографической динамики.

Наши относительно успешные годы уже после того, как государственные программы вступили и были развернуты достаточно масштабно, в первую очередь, материнский капитал, привели к погашению естественной убыли населения. В 2013 и 2015-м годах у нас был небольшой естественный прирост. Но 2016-й год – это начало новой волны депопуляции в России, которая, как нам кажется, имеет более глубокий характер, поскольку она уже связана с нашей поло-возрастной структурой, поло-возрастной пирамидой и с ее деформациями. Причем вроде бы концепция нашей демографической политики была выполнена формально, мы достигли объявленных еще ранее целевых показателей. Кстати, единственный целевой показатель, который не был достигнут — сальдо миграции. Изменение системы учета мигрантов Росстатом, когда стали учитывать мигрантов, которые прибывают на территорию страны не на год, а на 9 месяцев, привело к некоторым позитивным, статистическим коррекциям нашего миграционного прироста, но не к улучшению реальной ситуации.

2018-й год явно показал, что мы окончательно вступили в новую волну депопуляции, которую мы называем второй волной депопуляции в новейшей истории России. В чем ее вызовы? Прежде всего, это сокращение продуктивных контингентов населения и сокращение числа рождений, усугубление старения населения, сокращение численности молодежи и качественные изменения потенциала здоровья, в том числе молодых людей, а также сокращение миграционного потенциала в странах бывшего СССР. Несмотря на то, что миграционные ориентиры людей, проживающих в постсоветском пространстве, пока сильны в сторону России, совершенно очевидно, что набирает силу тенденция новых миграционных установок на переезд в более развитые европейские страны, Корея сегодня активно работает в Центральной Азии и становится нашим конкурентом за трудовые ресурсы в этом регионе.

Реакция на депопуляцию последовала — началась реализация всем известного национального проекта «Демография», на него выделены колоссальные средства. Но однако давайте разберемся все-таки, все ли здесь в порядке с точки зрения его реализации. Наша поло-возрастная пирамида несет на себе еще и эхо войны, и другие негативные тенденции, провоцировавшие диспропорции, которые будут нарастать и в нынешнем поколении. Если посмотреть на прогнозные оценки прироста по компонентам, то очевидно, что общий коэффициент естественного прироста будет лежать в отрицательной плоскости, и коэффициент смертности, хотя мы и достигли здесь определенных успехов, но я бы сказал, что находимся тоже в поле стагнации. Разложенный суммарный коэффициент по очередности рождений показывает, что основной прирост при внедрении материнского капитала был в России получен, и основная результативность, эффекты были получены именно по рождению вторых детей, которые ранее откладывались.

Новый материнский капитал 2020 года. Естественно, я не могу его не прокомментировать, потому что Президентом было предложено выплачивать его за первого ребенка и за второго увеличить. Естественно, он даст определенный прирост рождений, и, возможно, по первым детям, однако это тоже, как нам кажется, приведет к некоему смещению тайминга рождений, которое в дальнейшем может усугубить диспропорции нашей поло-возрастной структуры. Речь, скорее, должна идти о более системных мерах поддержки не только рождения первого ребенка, но и о более пролонгированной системе создания условий для воспитания и рождения детей. Просто для примера Кувейт — нефтяная страна. Она немного платит за рождение ребенка непосредственно, но при этом надо заметить, что это скорее не просто единовременное пособие при рождении, это целая система мер поддержки. На 250 тысяч долларов человек имеет возможность взять практически беспроцентный кредит — такой своеобразный подарок молодой семье, а также бесплатное образование.

Перейду к продолжительности жизни. Концепция демографической политики обозначала у нас разные ориентиры. У нас заявлялось и 70 лет, и 75. Указ Президента поставил теперь новые задачи – к 2030 году жить 80 лет. Оттого что мы напишем даже 100 лет в концепции или в любом другом документе, автоматически 100 лет мы жить не будем, это совершенно очевидно для всех. Какие у нас перспективы? У нас, во-первых, сложились крайне негативные гендерные диспропорции в продолжительности жизни. Тут 4 ключевые проблемы: женщины живут дольше, чем мужчины. Это всем известно. Но такой огромной разницы нет ни в одной стране. В России это 11 лет, 12 лет в разные годы. В европейских странах — максимум 5. Мне всегда страшно, что если поставить в качестве цели ликвидацию разрыва между мужской и женской продолжительностью жизни, то у нас введут какую-то программу, по которой женщины начнут жить меньше. Не дай бог, конечно.

Возрастной состав. Ключевой вывод: без целенаправленной работы с группами риска дисбалансы устранить не удастся. Ключевая группа риска сегодня — мужчины младшего трудоспособного возраста, из экономически неблагополучных территорий, из социальной группы с низким образованием, занятые низкоквалифицированным трудом или неработающие. Рост продолжительности жизни в России не может набрать темпов, необходимых для достижения этого целевого показателя. И тут еще очень остро встает вопрос того, что небрежное отношение молодежи к своему образу жизни, к своему питанию, к культуре поведения элементарного самосохранения тоже будет оттягивать нас по этому показателю.

Что можно было бы предложить в этой ситуации? Я думаю, что, во-первых, конечно, ипотечное кредитование могло бы хорошо работать, если увязать его с погашением кредита за счет государства с рождением следующего ребенка. Эта мера у нас обкатана, в принципе, неплохо, в том числе на региональном уровне. Ее надо углублять. Необходима возможность развития социального найма жилья, причем для молодых семей, активная их поддержка в этом вопросе, увязка льготного социального жилья с числом детей, поскольку все социологические исследования показывают, что люди откладывают рождение ребенка именно из-за жилищных условий. И неслучайно подавляющая масса материнского капитала была использована в России на решение жилищной проблемы. Только в последние годы там было смещение на образование, но, в принципе, основной объем средств, полученных людьми, был потрачен на улучшение жилищных условий. Конечно же, хорошей мерой было бы признание труда по воспитанию и рождению детей трудом в правовом смысле. Как бы утопично ни звучала эта идея, но мне кажется, что это наше спасение и выход из кризисной ситуации: труд по воспитанию и рождению детей, во-первых, должен быть со стороны государства признан трудом, а во-вторых, не должен быть такой проблемой для женщины, которая выбирает между работой, семьей и детьми.

Что касается продолжительности жизни, отмечу коротко, что, по-видимому, мы достигли такого предела, когда прямые инвестиции в здравоохранение уже не приносят уменьшения показателей смертности, как бы нам ни хотелось. Мы достигли ситуации, когда нужно работать с беднейшими слоями населения. Именно бедность и низкие доходы населения сегодня становятся одним из важнейших факторов невозможности прироста продолжительности жизни в стране.

Буквально два слова я скажу о миграционной компоненте. Миграционный ресурс может, конечно, в определенном смысле помочь. Совершенно очевидно, что за него идет серьезная конкурентная борьба сегодня на постсоветском пространстве. Российская миграционная политика является сегодня не очень адекватной времени и ситуации. Крайне странно выглядит, например, отталкивание людей, которые приехали в Россию, ничего не просят, уже адаптировались здесь и просто хотят стать гражданами России. Украина — самый наглядный пример. На 2 года гражданам Украины был дан облегченный режим разрешения на временное проживание, но вдруг к 2016-му году этот режим свертывается по непонятным причинам. И мы начинаем рассматривать идею, откуда ввозить трудовые ресурсы. Может быть из Африки, некоторые говорят. Зачем? Если к нам уже приехали люди из постсоветского пространства, говорящие по-русски. Зачем же наша политика на низовом уровне отталкивает этих людей? Не проще ли им просто дать возможность вступить в гражданство, если они не нарушали законодательных норм в России? И кроме того, институт разрешения на временное проживание становится абсолютно лишним, поскольку есть вид на жительство как промежуточная стадия. Все цивилизованные страны давно используют этот фильтр для отбора нужных трудовых ресурсов.

В прошлом году по инициативе нашего института стартовал проект «Всероссийский демографический форум» — большое мероприятие в главном здании РАН. Наша идея была — соединить ученых с практиками, то есть, с представителями региональных правительств, которые работают по многим направлениям демографических программ. К этому форуму мы сделали национальный демографический доклад. А в этом году мы запустили большое социологическое исследование по 12 субъектам Российской Федерации по демографическому самочувствию России, с всероссийской выборкой.