Александр Дынкин,
вице-президент ВЭО России, президент Института мировой экономики и международных отношений имени Е. М. Примакова РАН, академик РАН, д.э.н., профессор
Рикардо Готчалк,
ведущий экономист ЮНКТАД
Готчалк: Тема доклада ЮНКТАД «Торговля и развите» за 2019 год — «Финансирование глобального зеленого нового курса». Рассматриваются три главных вопроса. Первый вопрос — это проблема изменения климата и как можно было бы помочь справиться с этой проблемой. Вторая проблема — это хрупкость современной глобальной экономики, и предлагаются меры, которые направлены на то, чтобы ее сделать более инклюзивной и экологически устойчивой. И наконец, третья проблема — рост неравенства, проблема, о которой в последнее время много говорится. Итак, вот эти три основных аспекта, а также глобальный новый зеленый курс, в значительной мере воспроизводят задачи, которые поставлены в целях устойчивого развития. И я хотел бы теперь остановиться на главных, основных тезисах.
Первый тезис касается нестабильности и хрупкости мирового экономического роста. Мы можем констатировать, что после кризиса экономика в мире растет медленно. Более того, темпы роста уменьшаются в ряде стран, и есть реальная опасность начала рецессии. Вот в этом контексте развивается мировая экономика. Это нерегулируемое движение капитала, это низкие налоги и низкая зарплата. Все это приводит к тому, что в развивающихся странах экономика по-прежнему зависит прежде всего от сырья и долга. И многие из них движутся к рецессии. Это осложняется нынешними тарифными конфликтами, тарифными войнами. Это приводит к уменьшению международной торговли, а все в целом приводит к очень хрупкому состоянию мировой экономики со слабым спросом, с недостаточным инвестированием. И можно сказать, что многосторонняя экономическая система не смогла дать ответ на эту ситуацию, и, в частности, на торговые трения и конфликты вокруг долга.
Вот в этом контексте ухудшающегося экономического роста мы рассматриваем экономику России. Вы знаете лучше меня, что Россия после того, как она побывала в состоянии тяжелого кризиса, особенно в 2015 году, имела восстановительный рост. Но сейчас темпы роста уменьшаются в части 2018, 2019 года. Причина этого — волатильность цен на нефть, слабый потребительский спрос и, я бы сказал, монетарная политика, которая представляется нам чрезмерно жесткой, особенно в свете того, что показатели по инфляции благоприятные. Но мы видим, что сейчас есть возможность и, может быть, она будет использована, более активной фискальной политики в России, которая будет содействовать стимулированию роста.
В этой связи в нашем докладе имеется ряд предложений, которые направлены на решение этих проблем. Они связаны, в частности, с фискальной экспансией, перераспределением доходов, мерами по решению проблемы задолженностей и по контролю движения капитала с тем, чтобы капитал направлялся в первую очередь в продуктивные капиталовложения. Необходимо также принять меры по пресечению незаконных финансовых потоков. Мы считаем, что в решении задач, связанных с зеленым новым курсом, большую роль должны сыграть государственные банки. Об этом много говорится в докладе. По нашим подсчетам, экономический рост становится медленнее как в развивающихся, так и в развитых странах. Причем восстановительный рост после рецессии был очень медленным. Даже сильные экономики, быстро развивавшиеся экономики, такие как Индия и Китай, сейчас показывают более медленный рост. И это проблематично, особенно в связи с Китаем, поскольку может иметь место эффект переноса более низких темпов роста на другие развивающиеся страны, которые связаны с Китаем глобальными и региональными цепочками создания стоимости и которые сильно зависят от Китая в плане импорта китайской продукции.
«Мы можем констатировать, что после кризиса экономика в мире растет медленно.
Более того, темпы роста уменьшаются в ряде стран, и есть реальная опасность начала рецессии. Вот в этом контексте развивается мировая экономика: это нерегулируемое движение капитала, это низкие налоги и низкая зарплата»
Так почему же мировая экономика находится в столь хрупком состоянии в течение всего периода после предыдущего кризиса? Отчасти ответ таков: усилия по обеспечению восстановительного роста экономики в основном имели монетарный характер. Это, прежде всего, использование процентных ставок, которые стали очень низкими, вплоть до нуля. И на протяжении периода после кризиса использовался инструмент количественного смягчения. И это привело к большому увеличению баланса центральных банков. Но этот подход, который все так же, прежде всего на инструментах монетарной политики, не оказался эффективным в плане восстановления эффективного устойчивого роста мировой экономики. Развитие мировой торговли после кризиса – это, в общем, плоская картина. В 2018 году было некоторое увеличение. Но сейчас опять идет уменьшение объема мировой торговли в результате слабого глобального спроса. Если вы посмотрите на потоки капитала в регионах, то здесь картина очень неустойчивая, большие колебания. Был период негативного роста в 2018 году и сейчас некоторое ослабление. Далее еще одна долгосрочная тенденция — это быстрый рост задолженности: было 16 триллионов, стало 218 триллионов долларов. Это в основном частная задолженность. Однако вот такой рост задолженности не привел к аналогичному росту капиталовложений и экономики. И еще одна долгосрочная тенденция — это накопленная задолженность. Если посмотреть на суверенный долг, то мы видим, что в основном произошел сдвиг из официального, государственного сектора в частный. Растет задолженность частного сектора.
На этом фоне — предложения по нескольким направлениям. Первое направление касается новых макроэкономических рамок. Мы считаем, что очень
важно начать решать проблему перераспределения долга для того, чтобы бороться с растущим неравенством, а также для того, чтобы увеличить совокупный спрос. Второе, мы глубоко убеждены, что необходимо повысить долю государственного финансирования. Это необходимо для того, чтобы обеспечить инфраструктурный рост, развитие физической инфраструктуры, экономической инфраструктуры, социальной инфраструктуры, зеленой инфраструктуры — все это для того, чтобы мы в итоге получили трансформационный рост. И в рамках этой новой макроэкономической структуры очень важно обеспечить переход к более прогрессивной шкале налогообложения с тем, чтобы обеспечить средства для решения этих задач и для реализации наших предложений.
И наконец, мы считаем, что очень важно направлять как внутренние, так и иностранные средства на продуктивную экономическую деятельность, на реальную экономику. И очень важно, чтобы деятельность в этом направлении велась при международной координации. Бессмысленно делать все это в масштабах одной страны. Необходимы коллективные действия, необходима международная координация. И для того, чтобы показать, что наша модель является жизнеспособной в макроэкономическом плане, мы провели расчеты этой модели. И расчеты показали, что вполне возможно обеспечить рост государственного финансирования экономики, что позволит обеспечить рост самой экономики и увеличить налоговые поступления и не вызовет каких-то макроэкономических шоков. Кроме наших предложений макроэкономического характера, направленных на более активную роль государства, в докладе предлагается также несколько конкретных целевых направлений деятельности. Я скажу о трех. В частности, мы предлагаем меры, направленные на то, чтобы бороться с незаконными финансовыми движениями, финансовыми потоками, которые связаны с налоговой оптимизацией, с налоговой выгодой. В настоящее время налоговый режим для транснациональных корпораций устроен так, что аффилированные с транснациональными корпорациями организации считаются независимыми единицами. И таким образом доходы этих единиц переносятся из стран, где высокие налоги, в страны, где низкие налоги. И в результате очень трудно обеспечить справедливый режим налогообложения подобных бизнес-единиц.
Мы предлагаем отказаться от этой устаревшей системы и перейти к унитарной налоговой системе, которая позволит взимать налоги с транснациональных корпораций на глобальной основе и затем перераспределять налоговые поступления в соответствии с определенной формулой. Желательно, чтобы эта формула учитывала, сколько рабочих мест создают аффилированные компании в странах, где они работают. Далее мы считаем, что очень важно лучше контролировать капитальные счета, счета капиталов. Это позволит обеспечить направление средств иностранного капитала на продуктивные, а не на спекулятивные цели.
Еще одна проблема, которая будет лучше решаться, если усилить контроль капитала. Мы видим, что в настоящее время имеет место перераспределение ресурсов и средств из развивающихся стран в развитые. По нашим подсчетам, ежегодно таким образом перетекает до 480 миллиардов долларов в развитые страны. Конечно, это является результатом, в частности, того, что у развивающихся стран больше пассивов иностранных, чем иностранных активов. И соответственно, разница в доходности пассивов и активов. Мы предлагаем принять меры для того, чтобы изменить это. И такие меры, меры контроля капитала позволят уменьшить также непродуктивные резервы, которые имеются.
И еще одно направление, которые мы считаем очень важным, — это обеспечение более активной роли государственных банков. Сегодня диагноз ситуации такой: государственный сектор находится, так сказать, в фискальной смирительной рубашке. И поэтому для того, чтобы финансировать глобальные новые курсы и выполнение цели устойчивого развития ООН, необходимо опираться прежде всего на частное финансирование. Такова сегодняшняя система. Мы видим в этой ситуации и в таком подходе, по крайней мере, две проблемы. Во-первых, средств этих будет недостаточно для того, чтобы решить проблемы, связанные с целями устойчивого развития, с зеленым новым курсом. И во-вторых, широкое использование частного капитала создает проблемы для государственного сектора, потому что государство все равно должно давать определенные гарантии, оно должно субсидировать и так далее. И это создает для него риски. Если мы посмотрим на ту роль, которую сейчас играют государственные банки, в большинстве стран система такова: частные банки прежде всего! Эти банки очень важны, разумеется, они дают кредиты бизнесу, они дают кредиты людям и семьям и дают рыночные кредиты. Но частные банки не идут, как правило, на финансирование долгосрочного характера. В частности, инфраструктурное финансирование рассматривается ими как слишком рискованное. И поэтому важно усилить роль государственных банков в заполнении этих лакун, этих пробелов. Здесь особенно важна роль банков развития, потому что именно для этой цели они создаются. Банки развития очень хорошо подходят для решения долгосрочных задач, для проектов с длительным периодом вызревания. У них есть для этого соответствующий экспертный уровень для того, чтобы эти проекты разрабатывать, выполнять и мониторить их выполнение. Это банки, которые хорошо подходят для решения более сложных задач и для того, чтобы привлекать к решению этих задач также и частные банки. Кроме того, очень важно, что государственные банки могут играть контрцикличную роль, которую не могут играть частные банки. В период кризиса частные банки действуют проциклично, а не контрциклично. А банки развития в состоянии предоставить кредит, в состоянии помочь в период, когда возникают трудности. Мы считаем, что и центральные банки могут играть более активную роль в переходе к новой экономике, в решении задач зеленого нового курса через регулирование и через предоставление целенаправленных кредитов. Существуют региональные банки развития, роль которых тоже надо повышать. Они финансируют инфраструктурные проекты, они финансируют проекты региональной инфраструктуры. И примеры этого есть в разных регионах, в том числе и здесь. Это Евразийский экономический союз и Банк развития, который имеется в этом образовании. Он играет позитивную роль. Однако, надо отметить, что банк этот очень небольшой, и кредитует он очень мало. И поэтому необходимо сейчас, чтобы государство в эти региональные банки развития сделало инъекции капитала с тем, чтобы они могли больше кредитовать, больше давать с тем, чтобы таким образом они поддержали переход к новой экономике, и в частности — к зеленой экономике.
И НАКОНЕЦ, РЕЗЮМИРУЮ, ВОТ МЕРЫ, КОТОРЫЕ МЫ ПРЕДЛАГАЕМ
• Это финансовая экспансия и перераспределение доходов.
• Это улучшение управления счетами капиталов, то есть контроль движения капиталов.
• Это унитарное налогообложение доходов многонациональных предприятий.
• И это поддержка зеленого финансирования центральными банками.
• Мы считаем, что, кроме этого, необходимо разработать правила, которые касались бы суверенного долга, особенно для стран, которые
находятся в особенно тяжелом состоянии, в состоянии финансового дистресса. Это предполагает определенные меры по списанию части долгов, иначе невозможно будет реструктурировать этот суверенный долг.
Дынкин: Я хотел два слова сказать о контексте появления этого доклада. В докладе я нашел такую формулировку — «ремонт социального контракта». И, на мой взгляд, это такая важная констатация. И мы здесь в этой аудитории тоже не раз говорили о том, что социальный контракт, который был подписан в развитой части мира, условно говоря, где-то в середине 60-х годов, себя исчерпал. И это не удивительно, потому что этот контракт был подписан в неглобальном, доцифровом биполярном мире, когда не существовало таких вызовов, как климатические изменения, массовая миграция. И очевидно, что кризис 2008 года, по-видимому, поставил точку в этом долго успешно работавшем социальном контракте. В чем была его суть… Если говорить коротко, то его суть заключалась в том, что каждое следующее поколение жило лучше родителей. И в этом была его основа. Вот этот кризис 2008 года все это дело поломал. Сегодня много статистики, которая говорит о том, что эта модель больше не работает. И в данном докладе я нашел цифры, которые говорят о том, что глобально доля оплаты труда в ВВП за последние 20 лет упала с почти 60–59,5 до 53%. На мой взгляд, это очевидное свидетельство исчерпания этого старого социального контракта.
Второе обстоятельство — это то, что мы, по-видимому, сегодня живем в преддверии новой мировой рецессии. Американская экономика растет уже почти 43 квартала. Это совершенно невероятная продолжительность экономического роста в послевоенный период. Но сигналы о том, что мы на пороге рецессии, приходят с самых разных направлений, скажем, и Организация экономического сотрудничества и развития, и Мировой банк существенно понизили прогноз темпов роста и на текущий год, и на следующий год. Скажем, Мировой банк понизил этот прогноз больше чем на 10%. Очень много признаков того, что немецкая экономика находится на пороге рецессии. И вот это как бы второе измерение доклада, с которым мы сегодня знакомимся. На исчерпание социального контракта ответ был достаточно очевидный. Это избрание Трампа, это брексит, это приход таких популистских сил, которые дают достаточно простые ответы на сложные вопросы. Но тем не менее Соединенные Штаты провели, в общем, драматическую ревизию своей внешнеэкономической политики. Если с послевоенного периода суть этой политики заключалась в минимизации экспортных пошлин с тем, чтобы призвать своих партнеров, контрагентов также минимизировать эти пошлины и вскрыть рынки партнеров, сегодня мы видим совершенно обратный тренд, когда американцы повышают тарифы, когда развернулась совершенно драматическая торговая война между двумя крупнейшими экономиками мира. И с моей точки зрения, опасно то, что, начавшись как тарифная война, она сегодня потихоньку переходит в валютную войну, которая угрожает дестабилизацией мировых финансов. На мой взгляд, этот доклад очень силен в части диагноза того, что происходит в современной мировой экономике. Рецепты, которые предлагаются, скажем, декарбонизация, содействие развивающимся странам с точки зрения некой либерализации интеллектуальной собственности, патентного права с тем, чтобы, как сказано в докладе, эти страны могли перепрыгнуть тренд высокоуглеродной экономики, на мой взгляд, это все правильно. Я не хочу предварять все вопросы. Первый мой вопрос господину Готчалку. Какие политические силы в мире сегодня, по-вашему, поддерживают тот набор рекомендаций, которые вы нам сегодня изложили? На кого, как вы считаете, политически сегодня в мире можно опереться в реализации этого контракта? Потому что даже страна Бразилия, откуда Вы родом, пошла по треку, который советуют из более северной страны, чем Бразилия… Как бы Вы ответили на этот вопрос? Спасибо.
Готчалк: Спасибо за Ваш вопрос. Действительно, это центральный вопрос, откуда получить политическую поддержку тех предложений, которые содержатся в нашем докладе… Я считаю, что соотношение сил, которое существует сейчас, может измениться. Оно не статично, мы живем в быстро меняющемся мире. И политическая конфигурация может измениться, причем даже довольно быстро.
Теперь, несколько подробнее скажу о моей стране, вы спросили о Бразилии. Действительно, она идет в направлении, противоположном тому, что мы предлагаем, и тому, что, я думаю, ожидает международное сообщество. Что я могу сказать… Конечно, это вызывает у меня большое разочарование. В тот период, когда особенно были сильные пожары в районе амазонских лесов, я был там. Меня спрашивали: «Вы видели сами пожары?» Нет, в том месте, где я был, пожаров не было. Но ситуация действительно тяжелейшая. И мне кажется, что вот нынешняя ситуация, вот этот вот популизм, является во многом результатом того, что сломался тот самый социальный контракт, о котором Вы говорили. Но я надеюсь, что есть шансы, есть возможности изменения политической ситуации с тем, чтобы мы могли продвинуться вперед, с тем, чтобы политические силы, политики нас поддержали в решении этой задачи.
Дынкин: Конечно, я понимаю, что большого оптимизма в Вашем ответе нет. Мы все знаем, что у планеты как бы есть двое легких, парные органы — это
амазонские и сибирские леса. И сегодня мы тоже являемся свидетелями невероятного пожара в Сибири. И опасно то, что это такой снежный ком,
потому что выброс углекислого газа, выброс пыли — все это предвещает повышение температуры на будущий год. И к сожалению, у нас в стране звучали такие голоса о том, что тушить эти пожары не рентабельно, что, с моей точки зрения, абсолютно возмутительно. Но если посмотреть на политический ландшафт мира, то действительно, пока не видно таких новых восходящих политических движений, кроме вот этой вот довольно странной, с моей точки зрения, девочки из Швеции, которые предлагали бы некие новые рецепты на смену вот этому популизму и изоляционизму. Если вы посмотрите на Францию, то Соцпартия французская практически перестала существовать. Немецкие социал-демократы терпят тяжелые поражения одно за другим. Там есть восходящие силы, зеленые, в Германии, конечно, помимо еще одной, многокоричневой силы. Но у зеленых достаточно узкая повестка, не касающаяся тех очень важных тех очень важных рекомендаций, которые сделаны в докладе ЮНКТАД.
