Российский цифросельхоз

Современные технологии приходят в сельское хозяйство не менее уверенно, чем в любую другую отрасль, может быть, местами даже — более. Цифровизация, искусственный интеллект, дроны уже сейчас могут повышать продуктивность агросектора.

Собеседники:

Надежда Орлова, 

Заведующая отделом экономики инноваций в сельском хозяйстве Института аграрных исследований НИУ ВШЭ, член Экспертного совета Минсельхоза России по Федеральной научно-технической программе развития сельского хозяйства

Александр Труфанов, 

Технический директор компании «АгроДронГрупп»

 

 

Сергей Митин, 

Первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию, член Правления ВЭО России, д.э.н., профессор

 

Яков Лобачевский,

Первый заместитель директора Федерального научного агроинженерного центра ВИМ, член Президиума РАН, член-корреспондент РАН, д.т.н.

 

Сергей Бодрунов,

Президент ВЭО России, президент Международного Союза экономистов, директор Института нового индустриального развития им. С.Ю.Витте, д.э.н., профессор

 

Бодрунов: Уважаемые коллеги, как ни странно покажется, но известная исследовательская компания McKinsey & Company, которая исследовала ситуацию с цифровизацией, с автоматизацией сельского хозяйства в мире, и мы посмотрели, на каком месте там Россия. Как вы думаете, на каком месте Россия?

Орлова: Где-то в серединке.

Бодрунов: А вы, как думаете?

Труфанов: Я думаю, ближе к концу.

Бодрунов: Вот, вы неправы. Сельское хозяйство – у нас на четвёртом месте по потенциалу автоматизации.

Труфанов: По потенциалу, может быть.

Орлова: Мы о текущем состоянии.

Бодрунов: Я поэтому и обратил внимание на это исследование: потенциал и сегодняшняя ситуация — очень разные вещи. Скажите, пожалуйста, какие глобальные цифровые тренды будут влиять на российский аграрный сектор в ближайшем будущем? Что сделать так, чтобы мы этот потенциал смогли использовать?

Труфанов: Для того, чтобы внедрять цифру в сельское хозяйство, нам нужна соответствующая техника. Я не зря сказал, что мы находимся ближе к концу списка по развитию на данный момент. Да, потенциал у нас из-за этого намного выше, чем у кого-то другого, кто уже давно использует технику точного земледелия в сельском хозяйстве, например. Так вот, недостаток техники точного земледелия и является тем самым потенциалом.

Бодрунов: То есть, радоваться нам рано?

Труфанов: Как раз этому можно радоваться, потому что есть потенциал. Да и сегодняшний уровень сельского хозяйства совсем неплох.

Бодрунов: То есть, это немножко выглядит так, что я в школе двоечник, но потенциал, что я буду получать четвёрки, пятёрки.

Труфанов: Я сказал бы, не двоечник, троечник.

Бодрунов: А как вы полагаете, какие тренды к нам придут?

Орлова: Здесь, в общем-то, Россия не сильно отличается от мира. И надо понимать, что в нынешнем состоянии сельское хозяйство в России – это очень современная отрасль. И она развивается год от года. Судя по тому, какое количество продукции мы производим на внутреннем рынке, поставляем на экспорт, можно судить, что мы создали одну из очень успешных отраслей в российской экономике. Естественно, как любая конкурентоспособная отрасль, она будет внедрять инновации, самые разные, в том числе всё, что касается цифровых технологий, если это будет добавлять какие-то преимущества, например, контроля, экономии, быстроты или ещё чего-то. Это не только касается умного гектара и оцифровки земель.

Бодрунов: Об этом мы поговорим сегодня.

Орлова: Это очень важная программа. Мы, в общем-то, наверное, впервые за много лет понимаем, что у нас реально происходит с землёй, как она управляется, кто ей владеет, как она обрабатывается. Это уже за собой повлекло целый набор мер, связанных с эксплуатацией земли, с оценкой её стоимости. Это касается и всех технологических этапов производства продукции, начиная с того, что есть проекты по оцифровке профессии, когда камеры, искусственный интеллект контролирует, что происходит на агрокомплексе. Это очень удобно, потому что можно снижать количество контроля, заканчивая продажей продукции в России и в мире. На то же направлены так называемые маркетплейсы. Это электронная система, доставляющая продукцию от производителя до конечного продавца.

Бодрунов: И отслеживающая все этапы.

Орлова: Да, и отслеживающая всё её происхождение, хранение, условия и так далее. Это одни из самых востребованных сервисов и, в общем-то, крупнейших проектов, которые есть сейчас, включающих какие-то узкие специфические сектора, связанные с исследованиями, генетикой, с учётом генетики поголовья. Нельзя представить себе систему без очень больших информационных цифровых систем, которые всё это хранят, учитывают, рассчитывают и так далее. И поэтому, наверное, в какой бы сегмент сельского хозяйства, на первый взгляд, очень консервативной отрасли, мы бы ни посмотрели, мы везде будем видеть эту самую цифру.

Бодрунов: То есть, цифровизация, на самом деле, это, в общем, наиболее глобальный, важный тренд автоматизации процессов в сельском хозяйстве, повышения его эффективности на сегодняшний момент. Но мне сегодня всё-таки хочется сказать немножко ещё и о другом. Вот я не зря пригласил на сегодняшнюю нашу беседу руководителя компании АгроДронГрупп. Поясните суть названия для начала.

Труфанов: Мы используем беспилотные летательные аппараты для того, чтобы мониторить и оценить реальную ситуацию на поле. Поэтому мы АгроДрон. Используем мы различные беспилотные летательные аппараты – летающее крыло, коптеры, в последнее время, конвертопланы. Но основное, что является поставщиком информации – это, конечно, та полезная нагрузка, которую можно поставить на беспилотный летательный аппарат. Как правило, это камеры, вот они являются поставщиком той информации, которую можно проанализировать и потом уже принять определённое решение, которое каким-то образом может повлиять на эффективность дальнейших действий в сельском хозяйстве.

Бодрунов: Получается, если помечтать, вместо агронома — электронный агроном, который получает электронную информацию с носителя. 

Труфанов: В общем-то, да…

Бодрунов: Вы говорите о сложных системах передачи и анализа, там, получения, передачи, обработки данных. Эти данные могут дальше обрабатываться в компьютерах…

Труфанов: Это искусственный интеллект, совершенно верно.

Бодрунов: Искусственный интеллект, который дальше выходит на инфраструктуру обработки поля того же самого и так далее. То есть, вот, сегодняшнее сельское хозяйство – это его перспектива…

Труфанов: Обработка образов…

Бодрунов: Пшеница пожухла или ещё зелёненькая стоит?

Труфанов: Примерно так, но ещё…

Бодрунов: Конечно, я утрирую, но для общего понимания картины.

Труфанов: Но ещё есть и спектральные образы тех растений, которые находятся на полях. Вот как раз эти образы и говорят о том состоянии, в котором находятся растения.

Бодрунов: Созрела пшеница или нет…

Труфанов: Это к концу уже, да. Но перед этим есть более важные этапы, которые должны привести к созреванию этой самой пшеницы.

Бодрунов: И это тоже спектральный анализ позволяет…

Труфанов: Конечно…

Бодрунов: Это очень важно, на самом деле. Можно относиться к этому делу с некоторой долей юмора, но это, на самом деле, вовсе не юмор. Это очень серьёзная агротехническая задача, которая решается средствами современных технологий.

Труфанов: Да. Но мы являемся поставщиками информации и всё. Всё, что происходит дальше, мы на это повлиять никак не можем.

Бодрунов: Это специализация не вашей уже компании.

Труфанов: Нет. Совершенно верно, это уже не наше. Мы делаем экспертное заключение, предоставляем его потребителю, и он уже сам принимает решение, что ему делать. Он может ничего не делать и оставить как есть. А вот, если он использует эту информацию, ну, тогда у него есть потенциал, повысить свою производительность.

Бодрунов: Уважаемые коллеги, на Экспертной сессии Вольного экономического общества обсуждалось создание первого в России Агробиотехнопарка для содействия развитию инноваций в сельском хозяйстве. И там также прозвучало немало мыслей о технологическом развитии агропрома. Хотел бы предложить вашему вниманию небольшой сюжет.

Россия в разы отстает по урожайности

Сергей Митин: В 17-м году мы собрали рекордный урожай зерновых – 135 миллионов тонн. Никогда Россия в истории не собирала такой урожай – 29,9 центнеров с гектара урожайность, оказалось, она тоже самая высокая за всю историю России. Но она в разы, хочу сказать, что в разы отстаёт от урожайности таких же культур в европейских и в американских странах. То есть, мы видим, что эффективность сельского хозяйства, она, безусловно, отстаёт значительно. То же самое можно и об экспорте сказать. Вот, если, неплохая цифра, мы – экспортёры №1 сегодня по пшенице… но, если взять общий объём экспорта, то пищевая перерабатывающая промышленность, продукция пищевой перерабатывающей промышленности составляет в общем экспорте продовольствия только 13%. И, конечно, это говорит о том, что эффективность, которая, в принципе, основана на технологическом обеспечении, на машинах, механизмах, н энергетическом обеспеченности сельского хозяйства, она у нас значительно отстаёт.

Научная площадка для сельхозпроизводителей

Яков Лобачевский: Мы можем сделать в рамках подготовки Агробиотехнопарка стационарную площадку, на которой каждый год, из года в год будут демонстрироваться новейшие достижения аграрной науки, новой сельскохозяйственной техники, новых достижений в селекции семеноводства и так далее. То есть, это должна быть площадка, которую и специалисты, и учёные, и сельхозтоваропроизводители всей страны должны знать. Она может использоваться не в течение одного-двух дней, как это сейчас происходит на «Днях поля», а в течение, по крайней мере, всего сельскохозяйственного сезона. Там могут проходить и различные образовательные программы, популяризация новейших достижений науки и техники, обучение и так далее. То есть, функционирование этой площадки может быть очень и очень широкое. А в перспективе мы видим создание постоянно действующего научного городка, с привлечением туда разноплановых специалистов, учёных, конструкторов, производственников, и так далее. Там проводились бы исследования и разработки по наиболее перспективным направлениям: таким, как селекция семеноводства, технология точного земледелия, цифровые технологии, автоматизация, роботизация сельскохозяйственных машин, оборудования. То есть, те направления, в которых мы, к сожалению, сейчас ещё отстаем.

Бодрунов: Вот, уважаемые коллеги, как раз там шло обсуждение нового проекта Минсельхоза «Цифровое сельское хозяйство». Вы начали упоминать сегодня элементы этого проекта в разговоре. Я бы хотел  сказать, там три принципиальных решения есть: это умная ферма, умное поле и умная теплица, что красиво звучит, но, на самом  деле…

Орлова: Она действительно умная, да.

Бодрунов: Что вы можете по этому поводу нам рассказать? Как эта программа, в принципе, работает и к чему приведёт внедрение интернета, интернета вещей, больших данных в отрасль…

Орлова: Это приведёт к тому, что, во-первых, будет понятно происхождение продукта от и до, и потребитель будет иметь более качественную информацию обо всем, что касается этого продукта. Это приведёт к оптимизации экономики производства —  выращивания, селекции, генетики, оценки урожайности, обработки и так далее. То есть, это будет сокращать издержки на каждом цикле производства и, естественно, приводить к увеличению экономического эффекта. Коллеги справедливо упомянули такую вещь, что сейчас мы №1 в экспорте пшеницы, но при этом фактически не экспортируем продукцию перерабатывающей промышленности. Ответ на этот вопрос очень простой…

Бодрунов: В экспорте нет продуктов переработки этого зерна.

Орлова: Переработки не только зерна, но и всех остальных видов продукции сельского хозяйства. Сейчас это уже не совсем так, потому что мы постепенно начинаем экспортировать, например, мясо птицы. И я думаю, что эта тенденция экспорта будет расти, например, по индейке. Я знаю, что первые такие поставки за рубеж уже происходят. Я уверена, что в ближайшее время значительно вырастет экспорт продукции так называемого органического земледелия, потому что принят соответствующий закон. И, соответственно, в силу того, что у нас, в общем-то, очень большая территория и достаточно экологически чисто, мы можем стать хорошим поставщиком такой продукции на европейский рынок, на рынок Азии. И, естественно, в том числе и здесь нужно будет постоянно отслеживать на каждом этапе, что происходит с этой продукцией. А то, что сказали коллеги про Агротехнопарк, это очень правильная инициатива, потому что это касается  и цифровизации любых других научных разработок для сельского хозяйства. У нас существует, в настоящее время, разрыв между наукой и конечным потребителем. Очень часто мы делаем очень неплохие технологии на уровне лабораторий института…

Бодрунов: Да, а массового внедрения…

Орлова: А вот дальше у нас нет возможности апробировать и доказать производителю, что эта технология действительно эффективна. Поэтому нужны такие зоны, которые государство будет поддерживать, для промышленных испытаний: у производителя задача — массово производить экономически выгодную продукцию…

Бодрунов:  На эксперименты времени у него нет…

Орлова: Да, он не может на себя просто брать эти риски. Хотя многие крупные компании  сейчас это делают.

Бодрунов: Очень верное замечание, мне кажется. Должна быть создана такая инфраструктурная точка, где вот интересы тех, кто разрабатывает, тех, кто внедряет, сходятся.

Орлова: Конечно.

Бодрунов: Риски, связанные с этим, должны быть как-то интегрированы. И кто должен разрубить гордиев узел? Тот, кто должен поддержать — в первую очередь, государство.

Орлова: Конечно. Во всех странах – это кооперация между государственными программами и бизнесом. И, собственно говоря, наше государство, наверное, в первый раз за  постсоветскую историю предпринимает очень значимые усилия в этой области.

Бодрунов: И это очень разумные усилия.

Орлова: Да. Они очень разумные. Потому что программа цифровизации сельского хозяйства – гигантская программа. Первый раз сделали умный гектар, оцифровку земель, в общем-то, впервые поняли, что у нас происходит на полях. Дальше пошли умные фермы, умная теплица. Дальше пошли программы, в частности, Федеральная научно-техническая программа развития сельского хозяйства…

Бодрунов: Напомню коллегам, что вы эксперт этой программы.

Орлова: В том числе. В каждой подпрограмме есть отдельный блок, который связан с цифровизацией. Нет ни одной подпрограммы, где бы данные технологии не требовались. Естественно, на это предусмотрены меры поддержки. Я надеюсь, что в перспективе 3-5 лет это даст такой хороший рывок, что мы перестанем быть просто экспортёром сырья, мы перейдём к экспорту более сложных продуктов переработки, сложных производных и так далее. Я считаю, что потенциал для этого есть.

Бодрунов: У меня даже возник небольшой такой интеллектуальный спор что ли с одним из участников Экспертной сессии уже после её завершения. Он из такой когорты людей, которые немножко постарше, мне вот за 6 десятков перевалило, а ему несколько больше… Он послушал и сказал, мы не раз уже слышали об экспорте пирожков, там, от кого-то к бабушке через посредство Красной Шапочки. Придёт Серый волк и всё равно всех съест. Мне кажется, на мой взгляд, что для того, чтобы волк не съел, надо быть на уровне тех, кто бегает быстрее волка, кто может сделать передачу информации о том, какая-то продукция, какой-то пирожок, и где находится бабушка, и как это правильно, грамотно сделать.

Орлова: Такая же аллегория: волков бояться, в лес не ходить.

Бодрунов: Молодец.

Орлова: Просто вот коллега сегодня привёл пример по поводу дронов и оцифровки земель. Я знаю очень практический прикладной пример в Ставропольском крае — это один из крупнейших экспортёров пшеницы, как мы знаем. Они очень ориентированы на европейские стандарты технологий. Они очень жёстко соблюдают всю агротехнику. И у них с урожайностью всё, в общем-то, очень хорошо.

Бодрунов: И с качеством продукции.

Орлова: И качество, естественно. Дронами просто облетели поле, сделали схему, как устроен этот участок, и после этого поняли, что система орошения должна быть немножко по-другому устроена. Потому что здесь у нас склон, здесь у нас водичка затекает. И просто переставили вот эти вот самые оросительные системы, получив экономию 30% урожайности после этого. Вот это просто на том, что сделали цифровой макет…

Труфанов: Это называется цифровая модель рельефа. И сделали распределение водотоков, возможно, экспозицию склонов…

Орлова: Да, всё верно.

Труфанов: Именно так, да. Вот как раз наша технология, мы этим и занимаемся.

Бодрунов: Я хотел сказать в связи с этим, что, вообще, проблема цифровизации, это не только проблема компьютерной технологии, так сказать, софта какого-то и искусственного интеллекта. Это ещё и проблема инфраструктуры: как эту информацию добыть, как её обработать, как использовать эту информацию…

Труфанов: Да, именно так.

Бодрунов: В том числе в агротехнических мероприятиях различного рода, например, переставили, как вы говорите, точки полива культуры и всё, пожалуйста, пошёл другой урожай.

Орлова: То же самое касается всех систем. Например, умный агроном. Провели мониторинг, дальше фермер или, там, главный агроном хозяйства на свой телефон получает рекомендации, что надо сделать: у вас здесь не хватает, здесь у вас такой прогноз погоды, в связи с этим просим вас провести такие мероприятия.

Труфанов: Да. Это называется система поддержки принятия решений.

Орлова: Да, принятия решений.

Бодрунов: Это так называемый подсказчик.

Орлова: Только этот подсказчик может интегрироваться с прогнозами погоды, с метеостанциями…

Труфанов: Он обязательно должен интегрироваться.

Орлова: С прогнозами мониторинга…

Бодрунов: Это хорошо. А что же препятствует у нас развитию технологий в сельском хозяйстве? Что тормозит инновационный процесс, как вы представляете?

Труфанов: Я так думаю, что есть всё-таки некоторая консервативность в мышлении. Люди предпочитают работать старыми, дедушкиными методами, проверенными ещё во время доисторического материализма. И очень скептически относятся к внедрению чего-либо нового, пока они не получают наглядного доказательства эффективности использования.

Орлова: Это возвращает нас к Агробиотехнопаркам, к промышленным испытаниям, которые они могут прийти и посмотреть…

Труфанов: Я знаю точно, что все химические предприятия, которые занимаются поставкой химии для сельского хозяйства — удобрений, гербицидов, пестицидов — имеют опытные поля, все имеют договора с теми, кто занимается промышленным производством растительной продукции, и они все приходят и, как правило, бесплатно показывают, чего можно добиться с помощью их технологий. Но вот здесь есть как раз и оборотная сторона медали. Вот то, что мы в 2017-м году получили рекордный урожай и экспортировали очень много зерновых. Качество этих зерновых, хоть и говорят, что оно отстаёт от Европы, от Америки, но чистота той продукции, которую мы имеем на наших полях в России, она, наверное, на порядок выше и лучше того, что есть за рубежом. Там пчёлы дохнут…

Бодрунов: Вы интересную вещь заметили…

Труфанов: А у нас к полю подвозят ульи, и пчёлы собирают нектар именно с сельхозполей.

Бодрунов: По роду своей деятельности, я ещё Международный Союз экономистов возглавляю, часто приходится ездить за рубеж, на конференции, встречи с коллегами. Сидишь в каком-нибудь немецком отеле, включаешь канал, реклама идёт германская, немецкая для русскоговорящих. И часто рекламу слышишь, с некоторым удивлением, а потом уже с некоторой гордостью…

Труфанов: Продукция российского производства…

Бодрунов: Да, говорят, экологически чистая продукция из России. И даже я слышал такую рекламу: грибы по старинному русскому рецепту. Очень часто упор делается на то, что чистая продукция. Особенно, что получено из российского чистого сельскохозяйственного сырья с применением передовых немецких технологий обработки.

Труфанов: Переработки, да.

Бодрунов: То есть, я говорю о перспективе, да, когда мы говорим о качестве продукции, то одно из перспективных направлений – вот эту самую переработку, эти самые пирожки печь у себя начинать и давать туда качественный пирожок.

Орлова: И именно поэтому, собственно говоря, Владимир Владимирович у нас в послании, выступая перед Федеральным Собранием, попросил разработать экологический стандарт и дать определение, что такое экологический, что такое био, что такое органик и как эту систему отслеживать. Опять же цифровизация, к ней возвращаемся. И ровно сейчас Росстандарт занимается тем, что совместно с профильными союзами разрабатывает порядок оценки, стандартизации и контроля качества продукции.

Бодрунов: Это очень важный момент, который замечен нашим правительством, нашими властями. Потому что пока бренд России как производителя экологически чистой сельскохозяйственной продукции в мире ценится высоко, нам нельзя этот бренд отпустить.