Эксперты ООН в меньшей степени, чем российские ученые, обратили внимание на сохраняющиеся геополитические риски. Однако подобное развитие ситуации на мировой арене едва ли кто-то вносил в прогнозы, по крайней мере, доступные без грифа «совершенно секретно». Тем не менее, анализ доклада ООН сохраняет актуальность по многим проблемам, которые сейчас отошли на второй план, но едва ли будут устранены, а скорее и усугубятся: это и неравенство, и доступ к здравоохранению, и технологическое отставание развивающихся стран. Решение целей устойчивого развития также затруднительно в ситуации конфликта. Представляется целесообразным посмотреть на тренды, которые прогнозировались в начале года, чтобы принять их во внимание в аналитике уже в новых геополитических реалиях.
Просчитать риски
В 2022 году мировую экономику подстерегают риски замедления роста, в этом сходятся большинство профессиональных прогнозистов.
В докладе ООН недооценили воздействие на мировую экономику геополитических рисков по линии Россия – США и Россия – НАТО, а также конфронтации между Китаем и США, отметил на презентации в Международного Союзе экономистов президент ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН Александр Дынкин.
Важности угрозы геополитического характера подчеркнул и заместитель Председателя Совета министров Республики Крым Георгий Мурадов.
«Мы обсуждаем эпидемии, климатические проблемы, но корни, на мой взгляд, произрастают именно в геополитических кризисных процессах. Политика санкций влияет на уровень и качество жизни всех народов. Практическими результатами этой политики являются рост безработицы и социальной напряженности, падение реальных доходов населения. Наконец, с политической точки зрения экономические санкции ведут к тупику в международных отношениях», – отметил Георгий Мурадов.
Эксперты ООН основными назвали риски новых штаммов коронавируса, и это предположение хотя и отошло на второй план, тем не менее, остается во главе экономической повестки. «Мы пока мало что знаем о новом штамме, трудно оценить, как будет дальше развиваться эпидемиологическая ситуация, не возникнет ли необходимость введения новых ограничений, замедляющих экономическое и социальное развитие», – пояснил президент ВЭО России, президент Международного союза экономистов Сергей Бодрунов.
Большую роль играет и неравный доступ стран к вакцинам. Если в развитых странах объем обеспеченности вакцинами составляет порядка 150% (в Китае, например, больше 170%), то в развивающихся – около 24%. Такие цифры привел руководитель направления ана- лиза и прогнозирования макроэкономических процессов ЦМАКП Дмитрий Белоусов.
«Дополнительной проблемой является тот факт, что, судя по всему, вакцины, которые имеют в доступе развивающиеся страны, являются в целом менее эффективными, чем те, которые поступают в развитые. Это блокирует восстановление туризма и торговли продовольствием и отчасти создает риск возникновения новых волн пандемии», – отметил экономист.
Растущее неравенство, безусловно, скажется на мировой экономике, согласились эксперты с выводами авторов Доклада ООН. По словам Александра Дынкина, рост неравенства повышает «неопределенность, несправедливость, а следовательно, и неустойчивость будущего роста», причем рост неравенства во всех смыслах – между развитыми и развивающимися странами, внутри стран – между богатыми и бедными, между поколениями, гендерного неравенства.
Увеличение неравенства может «привести к фрагментации мировой экономики, к усилению дискриминации, к появлению системно застойных участков и зон, это риск не только экономический, но и политический», согласился директор Института торговой политики НИУ ВШЭ Александр Данильцев.
Того уровня неравенства, рисков нищеты, который возник в последние годы, не наблюдалось никогда, отметил Дмитрий Белоусов. «Целые страны, особенно небольшие, накрыла проблема новой бедности. Возникла ситуация идеального шока: по развивающимся странам ударили общий рост цен на продовольствие и энергию, сокращение притока туристов, ограничения по экспорту продовольствия на некоторые рынки. Разумеется, наиболее пострадавшими в этих ситуациях являются низкодоходные группы населения и женщины, потому что они первыми уходят с рынка труда в условиях, когда в странах нет денег, нет возможности оплачивать уход за детьми, а цены растут», – пояснил эксперт.
Еще один риск для мировой экономики – высокая инфляция. Годовая инфляция в США по итогам декабря 2021 года ускорилась до 7%, по данным американского Министерства труда. Инфляция в Евросоюзе выросла в декабре 2021 года на 5% в годовом выражении, свидетельствуют предварительные подсчеты Евростата.
«Как будут реагировать на существенное отклонение инфляции от цели регуляторы – центробанки США, Евросоюза и других крупных экономик – это не только одна из больших самых таких крупных неопределенностей будущего года, но и повод задуматься, насколько устойчива текущая бюджетная и денежно-кредитная политика в развитых экономиках, не ждет ли нас в связи с этим новый глобальный финансовый кризис», – заявил Сергей Бодрунов.
«В ближайшие несколько лет нам придется жить под высоким уровнем инфляционного давления. Говорят, что 5% – это норма на три–четыре следующих года», – полагает ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников.
По оценкам ИНП РАН, балансировка спроса и предложения займет еще один-два года. Среди рисков для мирового развития директор Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв назвал проблему роста глобального долга. По итогам 2020 года, подведенным в 2021-м, глобальный долг вырос на 28% (до $226 трлн) и составил 256% мирового ВВП. Мировой государственный долг подскочил до рекордных 99% ВВП.
Согласно опросу, который традиционно публикует Bank of America Merrill Lynch, 44% инвесторов считают, что главный риск для глобальной экономики – это повышение ставки Федеральной резервной системой из-за борьбы с инфляцией. Федеральная резервная система может пойти на резкое повышение учетной ставки с марта и до конца года доберется до ключевой ставки в 0,75–1%, считает Никита Масленников.
Научный руководитель ИНП РАН Борис Порфирьев сделал акцент на социальные риски, связанные прежде всего с пандемией и ее последствиями.
«Основной социальный груз на экономику связан не с повышенной смертностью,
а с последствиями тяжелых заболеваний. По оценкам ИНП РАН, этот эффект едва ли не в два раза превосходит эффект от смертности», – отметил академик.
ФАКТОРЫ, СПОСОБНЫЕ ПОМЕШАТЬ РОСТУ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ (АГЕНТСТВО BLOOMBERG):
– Омикрон-штамм COVID-19
– Резкий рост инфляции
– Повышение базовой процентной ставки Федеральной резервной системой США
– Экономический спад в Китае
– Жесткий Brexit
– Новый кризис евро
– Рост цен на продовольствие на Ближнем Востоке
– Конфликт вокруг Тайваня: эскалация напряженности США в отношениях
с Китаем может привести к «войне сверхдержав»
Найти точки опоры
Эксперты Всемирного экономического форума определяют текущую ситуацию в экономике термином «экономическая дивергенция», что означает разнонаправленность, фрагментацию экономических процессов. Важно найти некоторые островки стабильности «в этих хаотичных движениях на мировом рынке», на которые национальные правительства могут ориентироваться в выработке приоритетных направлений экономической политики, полагает министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии Сергей Глазьев.
По словам академика, первый «архипелаг стабильности» – это технологическое прогнозирование. В частности, опережающими темпами растет комплекс наноинженерных, информационных, коммуникационных, аддитивных технологий, которые работают на социальную сферу – в первую очередь на образование и здравоохранение.
Второй «архипелаг стабильности» – рост Юго-Восточной Азии в структуре мировой экономики. «Мы связываем этот рост с переходом к азиатскому циклу накопления капитала и с формированием нового мирохозяйственного уклада, в котором мы видим новую систему институтов и управления воспроизводством экономики, которая при тиражировании дает увеличение темпов экономического роста», – пояснил Сергей Глазьев.
Академик предложил взять на вооружение азиатскую денежно-промышленную политику, которая для Европы и Америки пока в новинку. Речь идет о сочетании стратегического планирования и денежно-кредитной политики, в рамках которой денежные регуляторы поддерживают проектировки правительств, снижая процентные ставки, используя специальные инструменты рефинансирования, реализуя программы выкупа активов. Сочетание этих инструментов в долгосрочном плане дает рекордные темпы экономического развития, добавил ученый.
Заместитель директора по научной работе ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН Владимир Миловидов предположил, что, если в мире происходит фрагментация, значит, где-то происходит формирование региональных точек роста. Что касается страны, которая может стать такой точкой роста и потянуть за собой мировую экономику, ученый выделил США.
В то же время, по словам Владимира Миловидова, это неизбежно приведет к обострению отношений между США и Китаем, их экономической конкуренции.
Назад к стагнации?
Ситуацию в российской экономике авторы Доклада ООН подробно не анализируют, поэтому основные риски для нашего экономического развития назвали эксперты ВЭО России и Международного союза экономистов.
По мнению заведующего лабораторией финансовых исследований Института эконо- мической политики имени Гайдара Алексея Ведева, основной риск – это возврат к стагнации.
«Средние темпы роста российской экономики за 2020–2021 годы составят 0,8%, то есть ниже 1%. Это означает, что мы находимся в десятилетнем тренде стагнации. И бюджетная, и денежно-кредитная политики максимально этому способствуют. По моим оценкам, при текущем бюджетном плане и денежно-кредитной политике рост экономики в следующем году можно ожидать ниже 2%», – отметил Алексей Ведев.
Ужесточение монетарной политики в России тормозит экономический рост, согласился заведующий отделом экономических исследований Института Европы РАН Анатолий Бажан.
«Думаю, что сверхнизкие темпы роста нашей переходной, развивающейся экономики, характерные для последнего десятилетия, обусловлены в определенной степени жесткой политикой Центрального банка, которую он проводит на протяжении десятилетий. Это значит, что политику необходимо перестроить, в том числе с учетом опыта Европейского союза», – полагает ученый.
Среди других рисков, снижающих потенциал нашего экономического роста, Алексей Ведев назвал геополитику, рост процентных ставок, завышенную оценку активов, коррекцию на финансовых рынках, а также изменение курса денежно-кредитной политики в развитых странах, которое приведет к изменениям потоков капитала, прежде всего портфельных инвестиций.
На темпах экономического развития нашей страны может негативно отразиться «идеальный шторм» на рынке труда, полагает Никита Масленников.
«До 2030 года мы, очевидно, потеряем около 8 миллионов молодых работников в возрасте от 20 до 29 лет. Это оборачивается дефицитом рабочей силы по многим отраслям, специальностям, комплексам, раскручиванием спирали «зарплаты – цены», – рассказал эксперт.
Последние годы объемы инвестиций в основной капитал в России стагнируют, вложения в конкурентные наукоемкие проекты невелики, инвестиционные планы компаний сталкиваются с высокими рисками – с регуляторными изменениями, завышенной стоимостью подключения к инфраструктуре и т.д.
По данным Росстата, инвестиции в основной капитал в сопоставимых ценах после ежегодного роста более чем на 10% в 2000–2008 годах перестали расти после 2013 года. В 2021 году ситуация не изменилась к лучшему.
Учитывая воздействие циклов ужесточения денежно-кредитной и бюджетной политик, рост российской экономики в текущем году составит менее 2,5%, по оценкам ИНП РАН. «Это, конечно, проблема, потому что цели мы ставим другие, и их достижение – это как раз задача нашей экономической политики», – подвел итог Александр Широв.
НОВЫЙ КРИЗИС НА ГОРИЗОНТЕ
Мир уже столкнулся со структурным кризисом, полагает Дмитрий Белоусов. «В одной группе стран, которые смогли воспользоваться результатами вакцинации, программ покупки активов, наблюдается устойчивый рост. И есть группы стран, где рост либо неустойчив, либо наблюдаются колоссальные социальные проблемы. В первую очередь это касается развивающихся стран, особенно стран с высоким уровнем специализации. Соответственно, мы столкнулись с неустойчивым восстановительным ростом, который может быть перебит либо перегревом на рынке развитых стран, либо негативными эффектами в развивающихся странах», – отмечает эксперт.
Александр Дынкин не исключил возможность глобального кризиса на горизонте до конца 2023 года. «Очевидно, что G20 не работает, нет координации международного сообщества – ни с точки зрения макрополитики, ни с точки зрения солидарности с развивающимися странами, ни с точки зрения распространения вакцин. То есть очевидна нарастающая фрагментарность мировой экономики», – отметил ученый.
