Несмотря на кризисные явления, связанные с пандемией, с текущей геополитэкономической ситуацией, в частности, с санкционным давлением на ряд стран ЕАЭС, Союз вышел на восстановительный рост в этом году, доказав свою эффективность. Что предстоит сделать для обеспечения стабильного будущего на евразийском пространстве, обсудили Министр Евразийской экономической комиссии по интеграции и макроэкономике, академик РАН, вице-президент ВЭО России Сергей Глазьев и президент ВЭО России, президент Международного Союза экономистов, член-корреспондент РАН Сергей Бодрунов.
По материалам программы «Дом Э», Общественное телевидение России, 30 сентября 2022 года
Бодрунов: В истории становления Евразийского экономического союза было немало внешних и внутренних вызовов. С большинством из них Союз успешно справился. В новой геополитэкономической реальности перед ЕАЭС стоят непростые задачи – сохранить набранные темпы роста, усилить интеграцию, уменьшить зависимость от внешней конъюнктуры. Сергей Юрьевич, что сегодня собой представляет ЕАЭС?
Глазьев: Евразийский экономический союз – это, прежде всего, единое экономическое пространство для обращения товаров, услуг, рабочей силы и финансов. Мы завершили формирование единого экономического пространства в части обращения товаров. Нет таможенных границ. Внешний контур определен единым таможенным тарифом, единым таможенным кодексом. Взаимная торговля товарам идет без ограничений. Общая система технического регулирования, то есть требования к качеству и безопасности продукции, унифицирована. Общая система санитарного ветеринарного и фитосанитарного контроля нормативная. Гармонизировано антимонопольное регулирование. Обеспечен доступ к государственным закупкам друг друга. Надо сказать, что в прошлом году мы вышли на максимум взаимной торговли. Это порядка 75 миллиардов долларов – исторический максимум взаимной торговли пяти государств: России, Белоруссии, Казахстана, Армении и Киргизии. При этом примерно 40% взаимной торговли – это торговля товарами по кооперациям, торговля промежуточными товарами, комплектующими – то, что как раз обеспечивает связанность нашего единого экономического пространства. Что касается экономической динамики, если помните, наши прогнозисты в Центральном банке и в Минэкономразвитии прогнозировали, что спад ВВП по итогам 2022 года составит 6-8%.
Бодрунов: Да, были такие прогнозы…
Глазьев: Мы уже тогда, готовя заседание Высшего евразийского экономического совета, отстаивали, что нам нужно сохранить темпы роста на уровне 4,5-5,5%. Мы основывались на анализе наших свободных производственных мощностей, ресурсного потенциала, общего рынка труда и убедили глав государств сохранить те ориентиры, которые были даны на прошлый год. В прошлом году мы вышли на 4,6% прироста валового продукта по ЕАЭС. У нас есть все возможности для того, чтобы эти темпы выдерживать, несмотря на санкции. До санкций Европейский союз был нашим главным партнером. По прошлому году Европейский союз брал на себя практически половину всего товарооборота Евразийского экономического союза. Сегодня мы вынуждены переориентироваться на Восток. В то же время колоссальное значение играет адаптация нашего единого экономического пространства. Мы знаем, что многие компании сегодня по политическим мотивам вынуждены уходить с российского рынка, хотя они и не хотят уходить. Но поскольку рынок у нас общий, то, скажем, перемещение того или иного производства или вида деятельности из России в любую другую страну из пяти стран ЕАЭС по сути ничего не меняет. То есть Евразийский экономический союз помогает нам адаптироваться в отношении санкций – взаимная торговля принимает на себя определенный адаптационный удар. То есть то, что мы не можем получать напрямую из Европейского союза или продавать в Европейский союз, можно компенсировать ростом взаимной торговли. Надо сказать, что по первому полугодию у нас колоссальный рост экономической активности в Киргизии, в Армении. Уверенно растет экономика Казахстана. Сегодня наши экономисты в Правительстве России, в Центральном банке поняли, что не надо копировать прогнозы МВФ и Мирового банка, нужно думать своей головой. Для России по-прежнему прогнозируют падение ВВП, но на 2%. Хотя, я думаю, что вполне можно добиться роста на 2%.
Бодрунов: Какие проблемы стоят сегодня перед странами-членами ЕАЭС с учетом текущих вызовов?
Глазьев: Проблемы всегда есть, потому что экономическое сотрудничество – это конкуренция, у каждого государства свои национальные интересы. Мы уже говорили о том, что взаимная торговля растет. Она выросла на треть за 2021 год. Это на самом деле не так много. Доля взаимной торговли в структуре нашего товарооборота по ЕАЭС по отношению к доле внешней торговли его стран-участниц с другими странами составляет всего около 15%.
Бодрунов: Немало, но и не много.
Глазьев: Степень связанности пока намного ниже той, что была при Советском Союзе. В ситуации ограничений со стороны Запада, мы должны идти по пути наращивания кооперации, инвестиций, выстраивания совместных технологических цепочек, объединения научно-технических потенциалов. Все это требует ресурсов. Мы, как Евразийская экономическая комиссия, – только регулятор по тем функциям, которые нам передали государства. Это таможенное и техническое регулирование, санитарные нормы, госзакупки, их гармонизация. Но все, что касается инвестиций, создание промышленной, научно-технической политики, здесь мы можем только координировать. Мы видим, что нам не хватает кредитов для развития кооперации, не хватает инвестиций для создания совместных производств. Хотя у нас нет таможенных барьеров, фактор трансграничных сложностей существует. Если возникают спорные вопросы, прежде всего они решаются в национальных юрисдикциях. У нас есть суд Евразийского экономического союза. Он функционирует давно, но он не имеет возможности рассматривать споры хозяйствующих субъектов из разных юрисдикций. Он может только, допустим, принять жалобу какого-то предприятия против решения Евразийской экономической комиссии, улаживать споры между государствами. Мы давно убеждаем государство, что нам нужно расширить полномочия суда ЕАЭС, чтобы он выполнял функции международного арбитража. Важна интеграция правовых систем рассмотрения хозяйственных споров. Нужна интеграция кредитных механизмов, чтобы кооперационные проекты рассматривались как приоритетные. Хорошо бы, чтобы наши центральные банки создали специальный инструмент рефинансирования этой кооперации, целевые кредитные линии для поддержки кооперационного сотрудничества. У нас есть общий банк – Евразийский банк развития. Но, если мы сравним его возможности, допустим, с Европейским банком реконструкций и развития или с Европейским инвестиционным банком, то разница на два порядка. То есть нам нужно многократно увеличивать инвестиционные капиталы этих структур. Причем, денег по-прежнему много. Скажем, в Российской Федерации плюс торгового баланса по итогам 2022 года может составить 240 миллиардов долларов. Вместо того, чтобы «выпихивать» эти деньги за границу, как это было раньше, согласно бюджетному правилу, давайте будем направлять их в создание общей инфраструктуры, совместные инвестиции, которые бы помогли создать условия для наращивания товарооборота, для взаимной торговли и сотрудничества. Возьмем двух наших главных партнеров в Азии – Китай и Индию, с которой у нас не было связи после распада Советского Союза… В Советском Союзе торговля с Индией была в десять раз больше, чем сейчас. Индия производит практически все. Нам нужна инфраструктура, хорошее железнодорожное, паромное сообщение с Индией через Каспий и Аравийский залив. Нам нужны свои порты, которые не боятся западных санкций, свои корабли, свои институты страхования. Кстати, мы сейчас создаем перестраховочную компанию Евразийского экономического союза, которая будет компенсировать уход западных страховых компаний. То есть возникает много конкретных вопросов, по которым мы достаточно быстро и эффективно находим решения и потом вместе их реализуем.
Бодрунов: Сергей Юрьевич, вы сейчас перечислили ряд уже принимаемых мер, которые направлены на повышение устойчивости и нашей экономики, и экономик наших партнеров по Евразийскому экономическому союзу. Какие меры планируется принять в ближайшее время?
Глазьев: Мы сейчас готовим предложение для наших правительств по создание специального инструмента финансирования кооперационных проектов. Речь идет о том, чтобы за счет части таможенных пошлин, которые собираются в общий котел, выделять часть денег на субсидирование процентных ставок по кредитам, которые предоставляются для расширения кооперационных связей. Даже те небольшие проценты, которые мы предлагаем направить на эти цели, позволят к будущему году профинансировать порядка полутриллиона рублей для кредитования расширения кооперации. Мы завершаем, как я уже сказал, создание перестраховочной компании. Я думаю, что в будущем году она уже заработает. Очень важно, чтобы в этой кампании участвовали центральные банки, так как это было сделано в Белоруссии, в России. Несколько лет назад создана перестраховочная компания, которая имеет неограниченный ресурс для покрытия рисков, поскольку она связана с Центральным банком. Мы переходим на расчеты в национальной валюте.
Бодрунов: Это важный момент.
Глазьев: Сегодня три четверти взаимной торговли ведется в национальных валютах, практически это рубль. То есть рубль вытеснил доллар в этих расчетах. Расчеты в долларах составляют порядка 20%. Это немало, но в то же время это специфические сегменты, которые обслуживают торговлю, как правило, не с Россией, а, допустим, между Казахстаном и Арменией. Также в долларах обслуживается часть торговли энергоносителями по старым контрактам. Но эта доля будет уменьшаться. Важна стыковка платежных систем. Россия предлагает свою систему обмена электронными сообщениями между банками, которая полностью заменяет SWIFT. Идет быстрое распространение использования карточки МИР для граждан. Санкции резко ускорили все эти процессы. Кроме того, мы думаем сейчас над созданием новой общей расчетной валюты – не только для Евразийского союза, но и для Азии, и для всего мира в перспективе. Новая валюта будет основана на корзине валют стран-участниц и индексе цен на биржевые товары. У нас есть 20 биржевых товаров, в которых мы доминируем в мире, – это золото, нефть, минеральные удобрения, зерно, вода и многое другое. А цены на эти товары устанавливаются на Западе – в Лондоне или в Голландии, и мы зависим от них по ценообразованию. Сейчас мы формируем концепцию общего биржевого пространства. В этом году мы должны будем состыковать товарные биржи всех пяти государств в единую информационную сеть, чтобы клиенты этих бирж могли участвовать в торгах друг друга, и запустить первые два товара. Пилотный проект уже прошел. Белорусская биржа запустила его. Это рапсовое масло. Как ни странно, спрос был очень большой. Казалось бы, очевидная вещь – заглянуть на биржу соседа, посмотреть, что там продаётся, но как-то было недосуг. А выясняется, что возникает большой дополнительный спрос. Это создает определенную среду формирования цен в национальных валютах. Так вот, если мы соединим национальные валюты стран-участниц и индексы по ценам биржевых товаров, создадим запасы биржевых товаров, то мы получим основу для новой мировой валюты, которая была бы открыта, прозрачна. Никто бы не мог ею злоупотреблять. Наша математическая модель показывает, что это валюта, в которой национальные валюты соединяются с товарным жгутом из примерно 20 позиций, суперустойчива. Мы имеем все математические основания, а дальше нужно убеждать страны попытаться запустить такую валюту. Может быть, для начала привязать ее только к золоту, а затем постепенно расширять перечень биржевых товаров. Надо сказать, пока это будет только расчетная валюта. Это будет цифровой инструмент, но он будет защищен, он будет стабильным, в отличие от криптовалют, которые не имеют никакой за собой материальной обеспеченности.
Бодрунов: Какие преимущества дает российской экономике интеграционный формат ЕАЭС? Особенно в текущих условиях неблагоприятной экономической и геополитической конъюнктуры…
Глазьев: Наши расчеты показывают, что для России интеграционные процессы идут в плюс. Речь идет не о 2-3% прироста ВВП как, допустим, для маленьких стран, но 0,5-1% прироста ВВП каждый год мы можем получать от развития интеграции. Это много. Во-первых, это рынки не такие уж и маленькие. Во-вторых, у нас, кроме стран Евразийского союза, есть еще соглашение о свободной торговле со странами его за пределами. Узбекистан – это огромный рынок, очень мощная экономика. Зоны свободной торговли сейчас формируются с Индией, уже сформированы с половиной стран Индокитая. Скоро, думаю, весь Индокитай будет зоной свободной торговли. В условиях мировой гибридной войны Евразийский союз усиливает возможности маневров. Совместно с нашими партнерами мы можем сделать гораздо больше, чем если бы Россия в одиночку противостояла, мягко говоря, нелегитимным санкциям. Не будем забывать, что структура торговли России со странами-участницами ЕАЭС и странами-партнерами лучше, чем с Европейским союзом и с Китаем. Все-таки в Европу и в Китай мы, в основном, продаем сырье, а здесь мы торгуем машинами, оборудованием, создаем технологические цепочки, формируем общий научно-промышленный потенциал. В условиях фрагментации мира нам нужно создавать свое как можно более самодостаточное, способное к самостоятельному расширенному воспроизводству экономическое пространство.
Бодрунов: Сергей Юрьевич, в ваших заявлениях, как министра, который занимается интеграцией в рамках Союза, я слышу оптимизм. И, наверное, сегодня очень важно, что мы имеем экономическую поддержку наших стран-соседей, партнеров по ЕАЭС и перспективы развития этого сотрудничества. Важно, что это сотрудничество доказало свою эффективность Хотелось бы, чтобы развитие шло в том ключе, в котором лидеры наших стран наметили. И, конечно, в этом плане позитивным примером является движение в рамках ШОС – другого такого объединения. Мне кажется, что эти принципы, которые заложены в основу и ЕАЭС и ШОС, – принцип невмешательства, поддержки друг друга, уважительного отношения, равенства, они становятся превалирующими.
Глазьев: Более того, скажу, что 15 лет работы нашего наднационального органа мы приняли, по моим оценкам, порядка 7 тысяч решений. Они все принимались консенсусом.
Бодрунов: Это очень важно.
Глазьев: Количество решений, по которым были споры, может быть, два десятка, а по которым приходилось в суд обращаться, – всего два-три случая.
Бодрунов: Сергей Юрьевич, удачи и вам, и вашему министерству, и нам всем, потому что мы получаем, как бенефициары ваших забот, более устойчивую российскую экономику.
