Прежние форматы образования в современном мире с быстро меняющимися технологиями уже не работают или работают далеко не в полную силу. Как взрослым не попасть в квалификационную яму? Чему и как учить наших детей,чтобы они смогли реализовать свои наклонности и таланты в будущем мире?
По материалам программы «Дом “Э”» на телеканале ОТР от 12.12.2020 года
Андрей Александрович Комиссаров,
руководитель направления «Развитие на основе данных» Университета национальной технологической инициативы «20.35»
Сергей Дмитриевич Бодрунов,
президент ВЭО России, президент Международного Союза экономистов,директор Института нового индустриального развития им. С. Ю. Витте, д. э. н., профессор
Бодрунов: О так называемой квалификационной яме заговорили где-то в начале 90-х годов. Эксперты используют этот термин для обозначения явления, которое стало за последние 30 лет, наверное, нормой для мирового рынка труда. Идет быстрое изменение жизни нашей традиционной профессии, в рамках которой человек научился чему-то и 50 лет работает за станком, он умеет эту гайку точить и последние 35 лет ее точит.
В России более половины населения работает вследствие этого или не по профессии, или не в соответствии с уровнем своей квалификации — она может быть как избыточной, так и, собственно, недостаточной. Почему это происходит? Почему половина россиян оказалась в этой самой квалификационной яме? И что с этим делать?
Комиссаров: Это очень непростой вопрос. Есть аспект чисто нормативный. Дело в том, что у нас сама образовательная система завязана на рынок труда через призму тех профстандартов, которые генерирует наше Министерство труда. И очень часто по целому ряду направлений процесс создания профстандартов недостаточно быстр, недостаточно адаптивен, и получается определенная задержка, достаточно серьезная инерционность. В результате за профстандартами не поспевают ФГОСы, за ФГОСами не поспевают вузы. Но это задержка чисто нормативная.
Помимо нормативной задержки есть еще два аспекта. Первый — это технологический аспект. Если брать, например, советское время, большую часть 20-го века, вторую половину 20-го века, там все-таки такое понятие, как профессия, было достаточно четко оформлено. То есть мы могли сказать, что этот человек работает по профессии, профессия такая-то. Тогда и профстандарты были понятные, зачем они нужны, и довольно долго эта профессия не изменялась. Последние же лет 20 у нас с вами наблюдается такой феномен, когда вообще сам термин «профессия» в городах-миллионниках перестает существовать как таковой. Потому что речь идет о специализации, об определенном функционале, определенном инструментарии, сочетании навыков, о чем угодно, но не об одной стандартной профессии. Целый ряд специалистов вынуждены находить себя по-новому в профессиональном поле, пересамоопределяться.
И вот этот момент связан с очень быстрым развитием технологий. Вы совершенно верно сказали, что гайки разные. Мало того, что гайки разные, так еще и станки тоже разные. То есть очень часто инструментарий, которым пользуются специалисты, меняется. Меняется он в течение пяти, иногда даже двух лет.
Но и это не последний и не самый даже главный момент. Важным еще является то, что когда мы говорим про конкретную квалификацию, она несет в себе не только владение инструментами, или обладание определенными предметными навыками, или знание предметных областей, она еще и подразумевает определенный стиль с точки зрения поведения, определенный набор поведенческих стратегий, определенные роли. Она определяет софтовые, метапредметные компетенции, то есть как коммуницировать, как взаимодействовать, как мыслить в рамках этой деятельности. И все вот это у нас в образовании, к сожалению, довольно серьезно и долго находилось ниже радаров.
Бодрунов: Помните, была в свое время такая песня «Не кочегары мы, не плотники, а мы монтажники-высотники»? Появилась новая профессия — монтажник-высотник, но образование успевало за этим.
А сейчас ситуация стремительно меняется. Сейчас технологии меняются в некоторых случаях каждые пять лет, а в некоторых случаях два года составляет период адаптации и появления новых технологий. Как же успеть переучить людей?
Комиссаров: Я сам, как работник образования, как педагог, как образовательный методолог, считаю, что в сфере образования вообще все специалисты обязаны учиться всю жизнь. Потому что в образовании мы готовим людей к будущему. Мы очень часто должны предвосхищать это будущее.
Мы сейчас ведем очень интересные программы по обучению госслужащих, которые могут отвечать на вызовы 21-го века, которые могут, с одной стороны, работать и с необходимыми технологиями, работать с данными, принимать решения на основе данных, а с другой стороны, которые обладают соответствующим мыслительным и понятийным аппаратом. И в первую очередь мы видим, что самое основное качество, по которому отбираются госслужащие для такой трансформации и по которому мы смотрим, насколько они вообще к этому способны, —это готовность к изменениям, готовность к работе с неопределенностью, готовность к работе, пардон, с хаосом. Вот эта очень характерная черта для нашего с вами времени. Поэтому обучение в течение всей жизни подразумевает, с одной стороны, постоянную готовность снова учиться, постоянный подход с чистого листа, отсутствие, так скажем, короны на голове, что я же специалист, как же так, у меня 30 лет опыта, и подход вот такого вечного студента, но в хорошем смысле слова, то есть студента, который понимает, как Сократ говорил: я знаю, что я очень много не знаю. И чем больше я узнаю, тем большие горизонты неведомого передо мной открываются.
Но если мы, например, подходим здесь не с точки зрения человека уже взрослого, состоявшегося специалиста, который вынужден полностью переобучаться, что сейчас является нормой, а с точки зрения человека совсем молодого — вот как поступать ему или ей? Когда они только вступают в этот мир, не всегда можно найти ментора,наставника, который объяснит, как с этим работать. Моему старшему сыну 16 лет, он сейчас для себя принимал очень сложное решение, что в 10-й и 11-й классы не пойдет, потому что нашел очень правильное для себя, подходящее обучение в колледже. И он начинает себя собирать, как такого, если угодно, робота-трансформера, как будто он такой человек-конструктор.
Есть такое понятие, его обычно используют программисты, называется «компетентностный стек» — из каких элементов складывается ваша компетентностная матрица, ваш компетентностный портрет, то, что вы умеете делать? Этот стек в наше время очень непростой. С одной стороны, он подразумевает много вещей, связанных с мышлением, с коммуникацией, софт-скиллз, а с другой стороны, он подразумевает очень специфические знания, иногда фундаментальные, сложные знания, которые необходимы.
Бодрунов: Возникают такие вопросы, как, например, отставание общества, общественных институтов от этих трендов, которые наблюдаются в образовании. Эти тренды абсолютно справедливые, они абсолютно правильно выстраиваются. Вы пытаетесь уловить самое важное направление и не только не отстать, а где-то немножко на опережение сработать.
В то же время система государственных институтов это еще не поддерживает. Насколько сегодня система государственной поддержки ваших усилий как специалиста помогает в этом? Выдвигаете ли вы такого рода инициативы?
Комиссаров: Да, это очень правильное замечание. Конечно, если молодой человек или девушка сознательно решают не идти в 10-й и 11-й класс школы, то они должны хорошо понимать: а что вместо этого? У моего сына уже есть собственный стартап, он собрал команду. И подобные ему ребята, когда они осознанно начинают сами себя «собирать», во-первых, понимают, что дальше, они понимают, закончив колледж, куда они пойдут дальше.
Этот подход и у нас тоже начинается, хотя не так часто встречается, — стартап как диплом. Что это значит?
Он предлагает не с помощью квалификационных экзаменов, давайте оставим их в стороне, а по делам их узнаете их. Вот что вы реально можете сделать? Можете ли вы предложить идею, которая будет интересная, новая, оригинальная на рынке, вообще неважно, в какой области? Можете ли собрать команду и с этой командой вместе реализовать эту идею, чтобы от слов перейти к делу и получить реальный продукт?
Бодрунов: Я соглашусь с вами. Мне тоже это импонирует вполне, потому что всякому предмету человек может научиться в деле, в практической деятельности. И если современная практическая деятельность требует такого рода подходов, то это тогда действительно правильный путь обучения людей.
Толчок был бы, если бы все такие практики мы могли формализовать, выдавать какие-то документы, которые могли бы быть так же признаны, как дипломы, как ЕГЭ. Понятно, что в таких испытаниях можно было бы и какие-то общие предметы включать, общие знания какого-то другого характера, можно было бы иметь несколько степеней: например, степень специалиста или степень не бакалавра-магистра, как сейчас, а степень, например, специалиста первой категории, второй, третьей и так далее. То есть здесь должна быть широкая гамма таких инструментов для того, чтобы можно было нашу молодежь, наше будущее воспитывать и образовывать в таком качестве, которое позволяло бы им не отставать в развитии технологий, строить новое общество.
Пока же в сфере образовательной практики приходится надеяться больше на себя. При этом я бы сказал так: технологический прогресс позволяет каждому, в принципе, иметь гораздо больший доступ к образовательным программам, к образованию в целом, чем это было раньше. Сейчас это становится более общедоступным. Тем не менее непрерывное образование в России сегодня востребовано меньше, чем в других странах. Россияне не спешат использовать возможности самообразования. Почему, как вы думаете, это происходит?
Комиссаров: Во-первых, парадоксально, но сегодня гораздо меньше стремятся ехать за рубеж по двум причинам. Во-первых, именно в России сейчас, может быть, за счет нашего госкапитализма, больших госкорпораций, которые имеют серьезный доступ к бюджетным деньгам и поэтому могут предоставлять специалистам хорошим и качественным зарплаты, далеко не все стремятся уехать.
Во-вторых, как вы правильно сказали, интернет серьезно открывает горизонты. Коронавирус при всех его серьезных негативных особенностях имеет одну маленькую позитивную — он по-новому открыл для нас интернет. Ехать в Америку сегодня не обязательно.
Уже сейчас есть целый ряд предприятий, организаций,которые готовы брать на стажировку молодежь. В частности, у нас в университете «20.35» берут на стажировку ребят аж с 14 лет. Да, очень серьезный конкурс, да, нужно смотреть исключительно на то, как они проходят квалификационные испытания, как они решают конкретные рабочие задачи. Но именно в моем подразделении в сфере анализа данных работают 16-летние пацаны, работают на совершенно нормальной взрослой зарплате, разумеется, на полставки, потому что они учатся, мы не можем взять ребенка на полную ставку, но тем не менее они работают наравне со взрослыми вот в этих вот специфических, сложных новых контекстах.
Поэтому, с одной стороны, мы можем сказать про инерционность нашего общества, такую общинность, патриар-хальность и определенные стереотипы, но с другой, эти горизонты внутри нашего с вами сознания достаточно серьезно открываются.
Бодрунов: Это очень интересное наблюдение. Я вовсе не выступаю против того, чтобы люди по миру поездили, понимаю, что есть в каждой стране свои достижения. Но Россия — страна возможностей все-таки, этого нельзя сегодня отрицать. И наша земля собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов еще способна рождать.
В то же время ваши подходы, мне кажется, очень важны для понимания того, каким должно стать наше образование в том новом обществе, в котором не будет профессий, а будут компетенции, в котором будет важно уметь находить общий язык с другими людьми на базе знаний, на базе понимания и на базе культуры. Это очень, на самом деле, важная вещь.
Вот в этом как раз и есть преодоление той квалификационной ямы, которую мы сегодня наблюдаем. Собственно говоря, если мы эту проблему не решим, то она угрожает, на мой взгляд, и стабильности, и благополучию общества. Отсутствие решения этой проблемы порождает неопределенность, состояние тревоги относительно перспектив жизни людей, уровня доходов, карьерных перспектив. Так что это очень важная проблема, особенно сейчас, в связи с пандемией. Это тоже напоминает о том, что нам необходимо уходить от наших традиционных подходов к образованию, потому что они как раз и порождают те негативные явления, которые сегодня выявляются в процессе коронакризиса.
