Беседа президента ВЭО России, профессора Сергея Бодрунова с директором Центра конъюнктурных исследований «Высшей школы экономики» Георгием Остапковичем и профессором Финансового университета при Правительстве России Михаилом Ершовым.
Сергей Бодрунов: Эксперты «Высшей школы экономики» констатируют, что российская экономика остаётся в зоне риска и самое уязвимое ее место по-прежнему внутренний спрос.
Георгий Остапкович: Проблему внутреннего спроса описывали еще классики современной экономики Адам Смит, Альфред Маршалл, Давид Рикардо. Это одно из фундаментальных явлений. Именно от внутреннего спроса зависит наше экономическое благополучие. Росстат регулярно проводит исследование деловой активности российских предприятий. И почти все респонденты отмечают, что проблема внутреннего спроса стоит на первом месте.
Сергей Бодрунов: Что угнетает внутренний спрос в России?
Георгий Остапкович: Во-первых, платёжеспособность населения. Пятый год подряд реальные доходы россиян падают. Потребительский спрос стагнирует. Мы сейчас по доходам находимся в минусе на 10,5% по отношению к 2014 году по старой методологии. Но даже после пересчета, нам не достает 8,5%. Чтобы только выйти на уровень 2014 года, нам потребуется три-четыре года. А 2014 год был не самым лучшим.
Михаил Ершов: Согласно опросу, проведенному Российским союзом промышленников и предпринимателей, внутренний спрос был назван одним из основных тормозов экономического развития. Эксперты всё чаще говорят, что нестабильный валютный курс – один из факторов, тормозящих внутренний спрос. Понятно, чем дороже цена денег, тем меньше возможностей этими деньгами пользоваться. Чем меньше реально располагаемые денежные доходы, тем меньше вы можете их использовать. Но тут такой нюанс. Чем меньше денежный спрос, тем ниже инфляция. Чем меньше мы покупаем, тем цены более устойчивые. Но тем меньше и экономический рост. Это оборотная сторона медали. Поэтому здесь важно выстраивать баланс между этими подходами.
Сергей Бодрунов: Когда доходы выйдут из пике?
Георгий Остапкович. Начнем с того, что говорить нужно именно о реально располагаемых доходах населения, которые остаются после вычета всех обязательных платежей, в том числе процентных выплат по потребительским кредитам. Я считаю, что это наиболее адекватный показатель. Потому что реальная заработная плата – показатель лукавый. В структуре дохода она составляет 60-65%. У нас сейчас наблюдается экономический нонсенс. Двенадцать кварталов подряд растет ВВП и пять лет подряд падают реальные располагаемые доходы населения. Ради кого растет экономика? Кто главный бенефициар? Конечно, население, домашние хозяйства, люди. А у нас получается, что экономика растёт, а доходы падают. Что такое ВВП? Это рост производства, прибыли, налогооблагаемой базы, а, значит, и рост поступлений в бюджет. Но доходы падают. В прошлом году Минэкономразвития прогнозировало рост доходов на 3,2%, в итоге получилось – 0,2%.
Сергей Бодрунов: По мнению, академика Виктора Ивантера, который, в этом году, к сожалению, ушел из жизни, необходимо инвестировать в заработную плату. Как вы полагаете, решит ли это наши проблемы?
Георгий Остапкович: Ключевые показатели, определяющие спрос и производство, – это доля инвестиций и доля фонда потребления в ВВП. Президент поставил задачу довести долю инвестиций до 25%. Это немного. У Китая во время экономического рывка доля инвестиций была 50%. У нас сейчас 21,2% по данным Росстата. Но когда вы повышаете долю инвестиций, вы понижаете долю потребления. Если мы пойдем на увеличение зарплат, у нас будет фонд потребления увеличиваться, а фонд накопления основных фондов уменьшаться или стоять на месте.
Сергей Бодрунов: Это, если мы не найдем дополнительных источников.
Георгий Остапкович: Конкуренция – это хорошо, когда работает частный бизнес. А когда у нас, по оценкам ФАС, 70% добавленной стоимости создается государством, какая конкуренция? На Западе, наоборот, 25% добавленной стоимости приходится на государство и 75% на частные предприятия. Там можно говорить и о конкуренции, и предпринимательском климате. Опять же у нас парадокс. Доходы падают, а потребление, то есть товарооборот, растет.
Сергей Бодрунов: Как это объяснить?
Георгий Остапкович: Во-первых, потребительское кредитование…
Сергей Бодрунов: Такой уровень закредитованности населения у нас был в 2014-м году.
Георгий Остапкович: Задолженность россиян достигла почти 15 триллионов рублей. Сбережения падают. То есть потребительская активность растет за счет снижения сбережений. Денег на руках у россиян все меньше.
Михаил Ершов: Еще одна важная проблема – качество экономического роста. Если мы посмотрим официальные данные, как замедлившийся рост распределяется между обработкой и сырьем, то увидим, что сырье растет быстрее. Получается перекос в структуре роста в пользу сырьевых сфер.
Георгий Остапкович: И плюс инфляция. Самое любопытное, что реально располагаемые доходы населения выросли. Люди в первом квартале получили на руки больше денег, чем они имели в прошлом году. Но в прошлом году инфляция была 102,2%, а в этом – 105,2%. Рост на 3%. За счёт инфляции у нас падение 2,3% по первому кварталу.
Сергей Бодрунов: Михаил Владимирович, какие мероприятия на государственном уровне могли бы дать позитивный эффект для поднятия внутреннего спроса?
Михаил Ершов. Должна быть системная, целенаправленная политика, где каждая из мер из налоговой, финансовой, денежно-кредитной сферы была бы нацелена на эту многоуровневую задачу.