Россия и Индия: укрепляя партнерство

В советское время наша страна была одним из ключевых индийских партнеров, выходила на второе место в товарообороте. Много советских специалистов работало в Индии. Как это зачастую было во времена СССР, торговля с политическими сторонниками была не особенно выгодной. Неплохие индийские джинсы и сумки до сих пор многие помнят. С началом падения Советского Союза, в 1991 году, торговля схлопнулась до всего лишь  8 – 9 миллиардов долларов. В 2000-м Россия подписала с Индией соглашение о стратегическом партнерстве, но торговля долгое время почти не росла. Как обстоят дела сейчас, в новой геоэкономической реальности, и какие есть перспективы у российско-индийского экономического партнерства?


Собеседники:

Алексей Владимирович Куприянов,
руководитель Центра Индоокеанского региона ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН, к.э.н.

Сергей Дмитриевич Бодрунов,
президент ВЭО России, президент Международного Союза экономистов, член-корреспондент РАН

Бодрунов: Алексей Владимирович, вы можете оценить, как развивается у нас сотрудничество с Индией в последние 10 15 лет или стоим на одном и том же уровне?

Куприянов: После того, как в 2000 году мы подписали с Индией соглашение о стратегическом партнерстве, и с тех пор наша торговля очень медленно доросла примерно до 11 миллиардов долларов. И это был тупик по большому счету. Например, у индийцев с китайцами был товарооборот 80 млрд при том, что они не являются стратегическим партнерами. Проблема в том, что нам было особо нечего друг другу предложить. И у нас было три ключевых столпа в структуре торговли: атом, ВТС и энергетика…

Бодрунов: Давайте переведем: ВТС – это военно-техническое сотрудничество.

Куприянов: Да, это оружие, которое мы поставляли, атомная электростанция Куданкулам, которую мы строили, и та нефть, которую мы продавали, а также проекты на Сахалине, в которых индийцы участвовали.

Бодрунов: Сегодня эти три направления тоже полностью функционируют вовсю, может быть, появилось что-то еще.

Куприянов: В результате получилось то, что мы попали в тупик, то есть, у нас не было ресурсов, за счет которых можно было бы дальше наращивать торговлю. Формально-то у нас медленно, но рос товарооборот, но, если посмотреть на инфляцию доллара, то он в лучшем случае стоял на месте. И тут у нас случились известные события февраля 2022 года, и неожиданно обнаружилось, что Россия оказалась отрезанной от западных рынков.

Бодрунов: Вы сказали, что были небольшие показатели. Но вот, по данным Министерства торговли и промышленности Индии, за 6 месяцев 2022 года товарооборот между Россией и Индией составил 13 миллиардов долларов. Это в 2,7 раза превышает значение за аналогичный период предыдущего года.

Мировая экономика в 2023 году: прогноз ООН

Куприянов: Да, и это далеко не окончательные цифры будет больше, скорее всего. Связано это с тем, что мы оказались отрезанными от западных рынков, западных инвестиций и западных технологий. И у нас осталось 2 ключевых партнера: Индия и Китай. И, поскольку с Китаем у нас более-менее налажены связи, а товарооборот с Индией совершенно ничтожный, и Индия оказалась самым перспективным торговым партнером, и все кинулись заниматься Индией.

Бодрунов: Вы работаете в институте, который носит имя Евгения Максимовича Примакова, который всегда был сторонником самого активного развития российско-индийского сотрудничества, понимая перспективы и геополитические реалии. Я помню те времена, когда по инициативе Примакова создавался российско-индийский деловой совет, и ваш покорный слуга был одним из 5 человек, подписавших документ о создании такого совета. Тогда Евгений Максимович, открывая деловой совет, сказал, что мы недооцениваем перспективу отношений с Индией. Мы должны вернуться к типу отношений советского времени, когда мы понимали друг друга, и нам необходимо в новых условиях возрождать вот эти отношения. И мне кажется, что сейчас самое время вспомнить слова Примакова.

Куприянов: Да, полностью с вами согласен. Тем более, что индийская сторона увидела, что Россия может поставлять дешевую нефть, дешевые удобрения, дешевое зерно. И я думаю, что у нас 20 миллиардов долларов точно будет товарооборот в 2022 году, а, возможно, и 30 (по итогам года достиг 39 млрд долларов. — ред.). Это, конечно, прорыв, и главное этот прорыв сохранить после того, как мы прекратим давать большие скидки. Главное, сейчас заложить фундамент, на котором дальше могли бы развиваться отношения и у среднего, и у малого бизнеса.

Бодрунов: В свое время поставлялось технологическое оборудование, в том числе самолеты. Может быть, и сейчас есть спрос не только на нашу продукцию в энергетике? Хорошо, что растет товарооборот, но важно, чтобы в структуре этого оборота была продукция технологического характера.

Куприянов: Хорошо бы, но, скорее, пока все наоборот: индийцы сейчас реализуют программы по переносу производств, индустриальной релокации, в частности, из Китая в Индию, потому что американские и западноевропейские компании из Китая уходят потихоньку из-за начавшейся холодной войны, разрыва связей. Индийцы им предлагают не возвращаться в Штаты, например, где большие налоги, а вот, пожалуйста, не только  дешевая рабочая сила и англоговорящее население, но и вся инфраструктура, которая нужна, только приходите из Китая и начинайте у нас работать.

Бодрунов: Да, и через 30 лет у нас будет то же самое, что у вас с Китаем сейчас. Но американцы на эту удочку могут уже второй раз не попасться.

Куприянов: Скорее всего, попадутся.

Бодрунов: Впрочем, да, для частных компаний, которые работают на коротком периоде времени, 10-15 лет, дне имеет значения большая геоэкономика.

Куприянов: Бизнес есть бизнес. Дело в том, что мы очень сильно порушили свои высокотехнологичные отрасли, а индийцы, наоборот, их активно развивают и развивали. То есть сейчас, насколько я понял из общения с нашими бизнесменами средними и мелкими, они преимущественно ездят за хайтеком в Индию, а не наоборот.
Надо искать какие-то новые формы взаимодействия, возможно, совместные предприятия, например, с выносом к нам НИОКР, чтобы у нас были начало и конец цепочки. Условно говоря, чтобы мы могли продавать ресурсы, а на основе наших НИОКР открывалась сборка в Индии, и это было бы взаимовыгодно. Это выгодно индийцам, которые хотят сократить торговую зависимость от китайцев, так как в значительной степени индийская экономика живет за счет потока товаров, который идет из Китая, и этот поток мешает им развиваться.

Бодрунов: С другой стороны, есть ШОС, где Индия активно начала какие-то действия и, очевидно, она будет их продолжать с учетом той политики, которую ведет правительство. Это долгосрочная, на мой взгляд, политика, которая обусловлена трендами мирового развития.

Куприянов: Индийское правительство еще при Моди, в самом начале его правления, в 2015 году, запустило мощную программу перестройки экономики. Нам сложно эти цифры осознать, потому что там десятки миллионов молодых людей выплескиваются на рынок. И мощная программа перестройки экономики направлена на то, чтобы страна с пятого места, на котором она сейчас находится, переместилась на третье место в мире. Это предусматривает фантастические цифры, например, переподготовку 400 миллионов человек. Индийское правительство над этим работает, и оно, скорее всего, добьется своей цели. Не так быстро, как планировали, но добьются: индийцы создают максимально благоприятный режим для функционирования компаний, развития экономики.

Бодрунов: Эта политика стала заметной при Моди. И тут мы стали понимать, что сбываются слова Примакова о том, что индийский рынок не только для того, чтобы там что-то продать или что-то купить, но он и для инвестиций, более того, этот рынок для нас не слишком открыт, за него надо побороться.

Куприянов: Я бы хотел две вещи отметить. Первое то, что большинство процессов в индийской экономике, которые мы связываем с именами каких-нибудь популярных премьер-министров, начинаются еще при прежних премьер-министрах. Это очень долговременный процесс. Например, открытие индийской экономики, либерализация, которую связывают с именем Нарасимха Рао, началась еще при Радживе Ганди. Процессы, которые сейчас идут при Моди, начались еще при Манмохане Сингхе.
Второе. У нас очень часто не понимают, что индийский рынок это рынок, на котором играют вдолгую. Такова индийская бизнес-культура, восточная бизнес-культура, которая похожа больше на культуру стран Персидского залива, чем на китайскую. Она предусматривает партнерство на десятилетия, и, скорее всего, ваши дети будут бизнес-партнерами. Это бизнес-связи, которые устанавливаются поколениями. То есть индиец, скорее всего, будет тщательно выбирать себе контрагента, и с очень большой долей вероятности пойдет на убыточную сделку для себя для того, чтобы развить, укрепить с вами связи, а дальше вы с ним будете уже взаимовыгодными партнерами: он вам будет доверять, вы будете доверять ему.

Бодрунов: Это очень соответствует тому, что я наблюдал. Бывали ситуации, когда споры о цене, сроках поставки и прочее были довольно жесткие, но, тем не менее, можно было договориться. Я всегда говорил, что менталитет индийского предпринимателя комфортный для нас, мы можем договариваться и ориентироваться на то, что с ними можно работать.
А что у нас в плане импорта из Индии? Что мы можем получать? Может быть, какие-то аналоги европейского оборудования, которое нам сейчас очень необходимо, может быть, какие-то IT-решения, ведь в Бангалоре крупнейшая в мире на сегодня софтверная структура.

Куприянов: Индия сейчас – это одна из мощнейших индустриальных держав, несмотря на то, что экономика у нее растет преимущественно за счет сферы услуг. Это, например, крупнейший в мире производитель тракторов, о чем у нас часто забывают. Это страна, которая входит в пятерку крупнейших производителей грузовых и легковых автомобилей. Сейчас, например, тайваньские фирмы переносят в Гуджарат производство полупроводников. То есть это страна, у которой наши бизнесмены, с которыми я общался, закупают широчайший круг продукции. Я просто приведу три примера: помпы для всяких колодцев, системы полива для аграриев, беспилотники для обработки полей.

Бодрунов: Это все современное сельскохозяйственное оборудование.

Куприянов: Это оборудование для сельского хозяйства, это и машинное оборудование: в Индии, например, крупнейший сборочный цех японской автомобильной промышленности, крупнейший хаб, где собираются автомобили.

Бодрунов: Индийские Тойоты.

Куприянов: По большому счету, да. И из Индии товары идут, как правило, в Австралию, в Восточную Африку, в страны Залива, то есть это огромный сборочный цех.

Бодрунов: Мы могли бы импортировать тогда и эту продукцию.

Куприянов: У нас уже импортируют эту продукцию, правда, пока это не особо афишируют. У нас сейчас колоссальный объем параллельного импорта, который, как правило, идет в обход всех санкций.

Бодрунов: Не думаю, что, если кто-то продаст автомобиль из Индии в Россию, попадет под санкции.

Куприянов: Это, как правило, не автомобили. Отправляются контейнерами части автомобилей.Сейчас крупный индийский бизнес боится с нами работать, потому что он очень сильно интегрирован в западные структуры. Боятся работать с нами финансовые индийские структуры по той же самой причине. Мелкий и средний бизнес видит в этом колоссальные возможности, прям буквально заполняет ниши.

Бодрунов: Мне кажется, что, если мы будем ориентироваться не на крупный бизнес, а как раз на мелкий и средний, о чем, кстати, тоже говорил Евгений Максимович Примаков, потому что Индия – одна из тех стран, где МСП составляет основу экономики, можно получить вполне качественную продукцию достаточно дешево.

Куприянов: У нас проблема в том, что мы не привыкли работать с такими форматами.

Бодрунов: Да, у нас купил — так купил так купил на полстраны сразу.

Куприянов: А теперь надо привыкать, потому что будет совершенно другая структура экономического взаимодействия и надо привыкать работать с индийскими партнерами.
Вся эта бизнес-структура, бизнес-климат – это климат, который существует там уже не первое столетие, то есть все правила хорошо известны, надо их выучить и приходить на этот рынок. Это плюс. Минус в том, что пора привыкать к тому, что это не страна третьего мира, это не туземцы, которые радостно к вам прибегут золото менять на бусы. К этому очень сложно привыкнуть после общения с западными партнерами. Я знаю бизнесменов, которые с колоссальным трудом перестраиваются с западных традиций на индийские. 

Бодрунов: И еще один вопрос, который мне хотелось бы затронуть, это вопрос взаиморасчетов. Может быть, есть какие-то идеи есть по поводу того, чтобы работать в национальных валютах более расширенно. Сегодня рупия не та, что была раньше, и на доллары инфляция 12%.

Куприянов: С рупией и рублем есть две большие проблемы. Рупия – слабая и падает, а рубль показал чудовищную волатильность весной 2022 года, когда скакал до 120 рублей за доллар, а потом неожиданно упал чуть ли не до 50 рублей за доллар. Очень сложно в этом плане планировать. Пока ключевой вариант – привязываться к третьей валюте, и здесь есть два варианта основных: или дерхам какого-либо из государств Персидского залива, например, эмиратский, потому что он устойчивый, крепкий, с ним все понятно, или юань.


Бодрунов: Индия с юанем, может быть, не очень захочет работать?

Куприянов: Нет, они очень хорошо работают, очень любят юань.

Бодрунов:  Политические разногласия не мешают.

Куприянов: Никак. Как раз получается, что Индия не является стратегическим партнером Китая, но при этом товарооборот у них на зависть нам. И юани в Дели охотно берут. Без всяких проблем юань можно обналичить. Юань сейчас достаточно устойчивая валюта.

Бодрунов: Я понимаю, что текущий момент требует быстрых решений. Но быстрые решения не примешь, если пока нет ничего, кроме идей.

Куприянов: У нас очень медленно идет взаимодействие, к сожалению, огромное число бюрократических препон. И это не только наша, но и индийская проблема. Наша забюрократизированность, чего уж тут греха таить, приводит к тому, что, когда надо решения принимать быстро, обсуждения тянутся годами. У нас сколько лет уже идет обсуждение зоны свободной торговли между ЕАЭС и Индией!

Бодрунов: Может быть, у вас есть какой-то рецепт, как в таких случаях выстроить расчеты и логистику выстроить? Ведь компании опасаются вторичных санкций, крупные порты не принимают наши корабли и так далее.

Куприянов: Основная проблема, на самом деле, в страховщиках и перестраховщиках, там даже не в кораблях. Для начала, во-первых, я бы создал или, по крайней мере, запустил центры, которые занимались бы четким информированием: у нас очень много торговцев, которые хотят торговать с Индией, особенно сейчас, и не знают, где брать информацию. Например, в наш институт стучатся регулярно. Люди ищут информацию в интернете, летают туда сами, пытаются понять, что происходит.
Наши торгпредства в Индии хорошо работают, ничего не могу сказать, индийское торговое крыло в Москве хорошо работает, но этого мало в нынешних условиях, когда товарооборот растет взрывными темпами.

Бодрунов: Вот поле деятельности для делового совета Россия-Индия.

Куприянов: Проще говоря, я бы сконцентрировался на том, чтобы дать понять, что Индия – это наш партнер на будущее всерьез и надолго. Надо разрабатывать механизмы и сконцентрироваться на этом направлении не как на второстепенном, до снятия санкций. С Индией нам надо сразу разрабатывать механизмы, которые будут работать в течение десятилетий, на будущее. Индия выйдет на уровень третьей экономики мира, и это будущий мировой гигант.

Бодрунов: Я слышал такую фразу, что Индия это отдельная планета, потому что это самодостаточная в значительной степени страна, в которой в то же время где-то ресурсов не хватает для такого количества населения. И значительная часть индийцев подготовлена к модернизации, и сам народ сам по себе очень воспринимающий к инновациям, учится хорошо, студенты индийские показывают во всем мире хорошие результаты. Индия – это древняя культура интеллекта.

Куприянов: И плюс есть консенсус среди политических элит это очень важно, потому что, невзирая на то, что правительства сменяют друг друга, ссорятся, спорят, внешнеполитическая линия неизменна. Это люди, которые руководствуются интересами Индии и очень трезво их воспринимают. У нас до сих пор очень часто смотрят на Индию как на страну, на которую можно как-то повлиять, идут разговоры, как бы нам оторвать Индию от Америки, еще что-то сделать.

Бодрунов: Никто ничего не оторвет, — Индия живет своей жизнью и идет своим путем.

Куприянов: Индийское руководство – это люди, которые прекрасно понимают, чего они хотят и, в общем, не питают никаких иллюзий.

Бодрунов: Очень важно, в том числе и для нас, для понимания ситуации с Индией то, что происходит сегодня в ШОС. Это интеграционное объединение стало за последнее время центром принятия глобальных решений. Хотя говорят, что это региональное объединение, на самом деле, оно уже не региональное — там живет половина населения земного шара и находится треть мировой экономики. Такие разнокалиберные страны, как Россия, Индия, Китай и другие некоторые ШОС что у них общего, что их объединяет? Мне кажется, общее то, что в ШОС нет давления, доминирования кого-то одного, нет главного суверена, который всем навязывает свои правила, и поэтому можно развивать отношения в рамках партнерства, имея свои главные интересы и не нанося при этом ущерба партнеру.

Куприянов: Индийцы проводят сейчас политику, которая называется мультиприсоединение, то есть они готовы присоединяться к любым форматам до тех пор, пока их жизненные интересы не ставятся в зависимость от жизненных интересов других стран.

Бодрунов: Совершенно верно.

Куприянов: Поэтому Индия совершенно спокойно одновременно участвует в ШОС и в QUAD, например, организацию, куда входят Соединенные Штаты, Австралия, Япония и Индия. QUAD это неформальный клуб, он ни к чему не обязывает. Если Индия хочет участвовать в каких-то учениях, программах оказания помощи, она участвует, не хочет не участвует.

Бодрунов: Эта позиция позволяет говорить об Индии как о будущем устойчивом надежном партнере, потому что у этого партнера есть четкая программа жизни, долгосрочная, понятная. Таким образом, Индия в этом плане не только экономический контрагент, но и как партнер по геоэкономикополитическому взаимодействию, который тоже для нас очень важен. Так что в этом смысле нам надо продолжать развивать отношения с Индией, наращивать их и не только ради сиюминутного хлеба насущного, но и для того, чтобы иметь надежный тыл, надежную сторону одной из наших границ, одного из пространств, примыкающих к нам.

Куприянов: Так получилось, что у нас с Индией совпадают взгляды на будущее. И мы, и Индия видим мир полицентричным, и мы, и Индия видим в качестве одного из центров себя, причем взаимно: с нашей точки зрения одним из центров должна быть Индия, с индийской точки зрения одним из центров должна быть Россия. И у нас нет пересекающихся проблем и интересов, то есть нам комфортно в отношениях друг с другом.

Бодрунов: Да, у нас нет тех точек, которые вызывают какое-то противостояние, конфликтогенность. Будем надеяться, что все эти факторы позволят нам расширять наше торгово-экономическое и геополитическое сотрудничество. Мне кажется, что для России, на которую оказывается очень большое давление в мире, и, видимо, это давление будет продолжаться, иметь таких партнеров как Индия очень важно.

Куприянов: Я бы сказал, жизненно важно это вопрос выживания на самом деле для нашей страны понимание того, что надо ориентироваться на Китай, Индию, азиатские экономики, учиться работать с Африкой, с Латинской Америкой, то есть, все то, чего наши предприниматели, наши бизнес-круги в последнее время избегали, потому что в Европе комфортно, а в Азию лезть не очень хотелось. А теперь придется.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь