Владимир Миловидов,
заместитель директора по научной работе ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН, д.э.н., заслуженный экономист РФ, член Координационного Совета Международного Союза экономистов
Накануне Всемирного экономического форума его был опубликован доклад о рисках. Интересно сопоставить этот доклад с докладом ООН об экономических перспективах.
Что любопытно? Эксперты Всемирного экономического форума делят прогнозируемый период на два отрезка – двухлетний и десятилетний. На двухлетнем отрезке из трех градаций рисков – шторм, состояние турбуленции и средне неспокойная ситуация – больше половины респондентов отметили, что ситуация будет неспокойной. А вот на горизонте до 10 лет практически 50% респондентов отмечают, что ситуация будет близка к штормовой или, как минимум, к турбулентной. Это во-первых.
Во-вторых, очень интересно распределились риски, которые видят эксперты Всемирного форума на этот период.
На ближайшую перспективу первую строчку среди всех рисков, которые они отмечают, заняла недостоверная информация и дезинформация, то есть, по существу, искажение информационной среды, в которой мы живем. Невольно хочется сопоставить такие оценки с экономическими прогнозами. Как будут реализовываться экономические прогнозы в условиях, если мы действительно живем в эпоху, когда движение или обращение информации о реальном положении вещей становится крайне затрудненным? Очень часто, это уже стало притчей во языцех, нашу эпоху называют постправдой или эпохой, когда вообще правды не существует, но, тем не менее, вопрос о роли знаний и информации в этот переходный турбулентный период, как мне кажется, очень сильно возрастает. Именно он мешает нам зачастую оценить существующие тренды.
России удалось выстоять в это сложное время, в том числе благодаря появлению нового флота, который позволяет перевозить нефть, а ведь эта информация была недоступна для многих. Это было сделано не открытым образом, так скажем.
И другой момент. Австралийский мозговой центр Lowy оценивает ситуацию развития в Азии и выводит так называемый Азиатский индекс силы. По перспективам экономики наша страна там поставлена на 6 место по паритету покупательной способности, но мы стоим на втором месте после Соединенных Штатов Америки по силе сопротивляемости и восстанавливаемости экономики.
Совмещая такого рода факторы, мне хочется сказать следующее: в условиях, когда происходят такие сильные трансформационные процессы, когда движение информации о реальных процессах сильно завуалировано, а где-то и впрямую скрыто, возникают удивительные факторы восстановления экономики, ее сопротивляемости и развития.
Мы видели, как в прошлом году на глазах менялись цифры прогнозов от отрицательных 4% роста российской экономики. Это все говорит о том, что на сегодняшний день, конечно, давать и делать оценки крайне сложно, и многое зависит (я в это очень глубоко верю) от того, как происходящие события выражаются в конкретном поведении экономических агентов, людей, бизнеса. Их реакция на происходящее зачастую сложно поддается перспективным оценкам, но именно она зачастую ведет к тем неожиданным положительным, но иногда и отрицательным результатам. И поэтому на обозримую перспективу те факторы, которые перечислены в докладе ООН, мне кажется, было бы важным еще и проанализировать и изменить с учетом оценки возможной реакции экономических агентов, которая очевидно будет меняться.
