директор Института экономики и организации промышленных производств Сибирского отделения РАН
Пространство России – это ресурс и резерв развития, особенно в такие непростые поворотные моменты, которые мы переживаем сейчас. Развитие территорий определяется не только и не столько геополитическими и внешнеэкономическими обстоятельствами, сколько и внутренними потребностями страны.
Сейчас у нас в стране ярко выражен пространственный дисбаланс, разрыв между индустриальным югом и диверсифицированной производственной базой и северными территориями. То, что происходит на востоке страны – это усиливающаяся фрагментация экономического пространства. Индустриальные центры, которые расположены вдоль Транссибирской магистрали, постепенно утрачивают свою роль и становятся вспомогательными центрами экономической активности, которые в значительной степени связаны с сервисными услугами и торгово-посредническими услугами для обширной территории.
Так, в городе Новосибирске, который является третьим крупным городом страны, нет ни одного офиса ни одной крупной компании. Соответственно, нет компетенций и нет уровня принятия решений сколь-нибудь значимого масштаба, который позволял бы использовать или вовлекать местные научно-технологические, интеллектуальные и производственно-технологические ресурсы.
Суть и основная причина пространственного дисбаланса состоит в том, что развитие обширных территорий связано с высокими издержками развития инфраструктуры, формирования новых производственно-экономических связей, новой системы экономических отношений и взаимодействий.
Мы хотим предложить пространственный маневр. Это прежде всего изменение сложившихся тенденций в решении проблем поляризованного развития. Речь идет не о населенных пунктах, а о развитии экономической активности с востока на запад, из периферии в центр, об отходе от центр-периферийной модели социально-экономического развития, которая ведет к той фрагментации, о которой я говорил. Проблема связанности и интегрированности чрезвычайно остро стоит перед восточными территориями, и поддержка опорных городов и опорных поселений этот вопрос абсолютно не решает.
Пространственное развитие в условиях Российской Федерации – это производственно-экономические связи в видах хозяйственной деятельности, которые могут обеспечить синергию, новое качество экономического роста; это производственно-технологические цепочки, цепочки создания добавленной стоимости; это многоэтапные схемы, которые ориентированы на использование науки, оборудования, весь цикл на входе и на выходе из таких проектов, а не только добычу сырья и его переработку.
Ключевой вопрос и ключевая проблема пространственного развития – это вопросы внутренней кооперации, интеграции и взаимодействия хозяйствующих субъектов. Как организовать экономическое пространство, следствием развития которого будут современные системы расселения с возможностями, которые будут привлекать людей для того, чтобы жить и работать в этих местах. Концентрация экономической активности и сопровождающий ее рост производительности труда имеют положительную обратную связь, как показывают наши исследования, и приобретают кумулятивный характер. Но для этого нужны определенные институциональные реформы.
Россия была, есть и будет сырьевой страной. Мы очень хорошо знаем опыт тех стран, могущество и успешное экономическое развитие которых основано на пространстве, минерально-сырьевом потенциале. Это Австралия, Канада, Норвегия, в какой-то степени Соединённые Штаты. Их ресурсы реализуются во взаимосвязи и взаимодействии через государственное регулирование, связанное с управлением и использованием природно-ресурсного потенциала. Так, например, Норвегия (это уже канонический пример) имеет локализацию нефтедобычи и нефтепереработки 87% за счет выстраивания процедур взаимосвязи и взаимодействия нефтедобывающих компаний с местным бизнесом. Это повлекло за собой производство материалов, наукоемкие технологии, IT-технологии, судостроение, и так далее.
Политика пространственного маневра должна быть основана на транспортной инфраструктуре, на формировании длинных и устойчивых производственно-технологических связей, на поддержке производства современной наукоемкой продукции, она не ориентирована исключительно на бюджетные трансферты и стимулирование развития только регионов с целью поддержания того или иного уровня жизни. Вот как нам видится наиболее общая тема регулирования, взаимодействия различных блоков управления экономикой при решении этих проблем.
На мой взгляд, и на взгляд моих коллег та Стратегия пространственного развития, которая есть сейчас, не отвечает целям пространственного маневра, консервирует существующую структуру. Приоритетом пространственного развития не может быть финансовая поддержка ограниченного списка опорных населенных пунктов, и политика преференций им. Доминирование конкуренции над кооперацией только усиливает межрегиональное и муниципальное неравенство, ведет к консервации накопленных негативных тенденций.
Один пример. Прошедшим летом Норильский никель закрывает медный завод. Если раньше мы экспортировали металлы, какие-то компоненты или сплавы на основе этих металлов, сейчас в Норильском никеле целый ряд компаний (не буду их перечислять) предполагает экспортировать концентрат! Они закрывают медный завод и переносят в Китай. Почему? Потому что в текущих экономических условиях им это выгодно. Такие подходы допустимы.
Пространственное развитие – это прежде всего про взаимосвязи, взаимодействие, кооперацию, про синергию, которую может обеспечить потенциал регионов.
