заместитель президента РАН, член-корреспондент РАН, член президиума ВЭО России, д.э.н.
Если мы посмотрим вообще на логику развития индустриальных революций, то первая революция была связана с появлением паровой машины, а сейчас у нас действуют, по крайней мере, два процесса: прежде всего это цифровая экономика и цифровизация, а второе – гуманитарно-технологическая революция, то есть мы уже приходим к тому, что технологии должны развиваться не для получения прибыли, а для повышения качества жизни.
В изменении среды обитания появились два принципиально новых момента.
Что касается цифровизации, то в середине прошлого века Норберт Винер сформулировал ее основные принципы, и 3 позиция гласит, что любая информационная система, любой искусственный интеллект имеет естественное ограничение в двоичной системе, то есть в любом случае он рано или поздно приходит к этому естественному ограничению. Второй момент, который отсюда следует, – искусственный интеллект есть продолжение естественного, а никак не наоборот. ИИ может только в одном случае возобладать над человеком – когда человек ему сам предоставит эту возможность.
Когда мы говорим о формировании новой среды обитания и об экологии, мы должны всегда обращать внимание на культуру, потому что развитие новых технологий требует и соответствующих культурных трансформаций. Культурно-технологический разрыв однозначно ведет к крупным техногенным катастрофам. И если мы это дело проанализируем, то точно увидим, что в основе каждой крупной техногенной катастрофы лежит именно человеческий фактор. Сейчас мы можем сказать однозначно, что нет какого-то единого общего понимания, единой теории дальнейшего человеческого социально-экономического развития. Есть, по крайней мере, три таких подхода.
Первый – постиндустриализм, основной автор – Дэниэл Белл. Речь идет о замене индустриального труда на постиндустриальный при доминирующей роли государства.
Второй подход – неокапитализм, идеология сформулирована Клаусом Швабом, который указывает, что, во-первых, будет создана новая технологическая база управления производства под доминирующие роли бизнеса, а, во-вторых, при дальнейшем развитии роль национальных государств отмирает и все переходит в управление транснациональных корпораций.
Третий подход – гуманитарно-технологическая революция, когда речь идет о формировании новой дружелюбной среды обитания, которая должна рассматриваться как система «технология – информация – культура». Она должна создаваться за счет стратегического взаимодействия государства и бизнеса.
Таким образом в основе всех трех теорий лежит понятие технологического развития, то есть фактически мы имеем переход к новому витку глобализации – технологической глобализации, глобализации 4.0.
В основе развития лежат фундаментальные законы развития природы, человека и общества. Есть примерно треть теорий, которые объединены под единым глобализационным подходом. Согласно этим теориям, новый мировой уклад будет выглядеть примерно так: технологическая глобализация, политическая многополярность и, наконец, дружелюбная среда обитания. Вот так мы можем предположить дальнейшее развитие.
Поэтому в перспективном мирохозяйственном укладе лидирующие позиции займут государства, обладающие наиболее развитым высокотехнологическим комплексом, ориентированном на повышение качества жизни. И именно эти государства сформируют контур нового мирового уклада и систему международных отношений.
И если говорить про технологический потенциал регионов, нужно отметить, что это потребует передовой фундаментальной науки, развитого сектора прикладных исследований и разработок, наукоемкой промышленности и подготовки творцов – это вопрос принципиальный: необходимо готовить новые кадры по принципу фундаментальности, в первую очередь должна быть развита фундаментальная подготовка, потому что человек, который обладает фундаментальными знаниями, может более четко принимать решения в изменяющейся ситуации.
И сейчас мы можем видеть несколько таких мегарегионов.
Прежде всего, США, ЕС, куда входят 27 стран и комиссариат по науке и технологиям Европейского Союза, Китай. В Пекине в 2016 году была подписана декларация более 20 стран по вопросам научно-технического взаимодействия. И вот этот процесс сейчас набирает обороты. Есть еще один потенциальный регион, которым может стать Россия. Если мы посмотрим внимательно на ситуацию в России, то международные данные оценки инновационного рейтинга заставляют говорить о том, что нам необходимо разрабатывать новую политику, если мы претендуем на вхождение в число глобальных лидеров.
В октябре прошлого года Николай Платонович Патрушев сформулировал задачу перехода экономики в режим полного инновационного цикла. А еще в 2018 году Владимир Владимирович Путин поставил задачу принятия совместной программы научно-технологического развития. В этом направлении была проведена большая работа. Сейчас определены, пожалуй, основные приоритетные направления научно-технологического развития ЕАЭС.
Но нам представляется, что начинать надо с более понятной вещи – программы фундаментальных научных исследований, которую, наверное, имеет смысл создать в ЕАЭС. Почему? Потому что, как это ни парадоксально, при таком подходе не потребуется дополнительного финансирования, поскольку все страны, так или иначе, финансируют фундаментальную науку, а приоритеты фундаментальных исследований одинаковы во всем мире. Поэтому здесь речь только идет о том, чтобы правильно выстроить систему взаимоотношений в рамках реализации приоритетов. Это очень удобный подход, который мы уже обсуждали на разных площадках, в том числе и на площадке ЕАЭС.
Второй важный момент – это формирование единого общеобразовательного пространства, где тоже основные подходы уже известны, хорошо отработаны. Но нам надо обеспечить стыковку образовательных систем России и ЕАЭС с ориентацией на достижение технологического суверенитета и технологического лидерства.
Нам представляется, что в ближайшем будущем нам необходимо провести следующие документы: принять необходимую декларацию правительств стран–членов ЕАЭС, иностранных академий наук о формировании единого научно-технологического инновационного образовательного пространства, разработать соответствующие документы стратегического планирования, разработать интеграционную программу фундаментальных научных исследований. И, наконец, самое важное – это сформулировать единые требования к информационному пространству, потому что информационная среда сейчас становится одним из элементов нашей среды обитания.
