Экономисты часто рассматривают культурную идентичность и индивидуальные предпочтения как экзогенные фиксированные факторы, на основе которых можно проводить анализ и делать выводы. Напротив, другие социальные науки, такие как антропология, социология и психология, исходят из того принципа, что культура и индивидуальные предпочтения могут развиваться и находиться под влиянием окружающей среды. В связи с этим в XXI веке многие экономисты и социологи обратились к изучению взаимовлияния экономического развития и культуры и пришли к важным выводам, некоторые из которых мы приводим, не претендуя на полноту.
Влияние культурного кода на экономическое поведение
В статье «Влияет ли культура на результаты экономики», изданной в 2006 году и процитированной почти 5000 раз, Луиджи Гизо (Флорентийский университет), Паола Сапиенца (Kellogg School of Management) и Луиджи Зингалес (Университет Chicago Booth) одними из первых показали, что гипотезы о влиянии культуры на экономику могут быть тщательно проверены и экономически важны для решения фундаментальных экономических вопросов, таких как национальные нормы сбережений. Один из главных примеров, который приводят авторы статьи, это штат Южный Иллинойс, где, несмотря на одинаковые законы, природные условия, окружающие культурные артефакты, исследования городов, населенных в середине XIX века потомками немцев-католиков, и городов янки из других частей Соединенных Штатов, показали существенные различия в структуре собственности на землю, методах ведения сельского хозяйства, выборе сельскохозяйственных культур и деторождении. Так, немцы-католики почти никогда не продавали свою землю и имели в среднем больше детей и более разнообразное хозяйство, которое требует трудоемкой обработки. Янки же видели фермерство как бизнес, чаще покупали и продавали землю, выращивали кукурузу и картошку и много не рожали. Модель хозяйства янки были в целом более прибыльной, но немецко-католическая модель не стала менее распространенной. Эффект сохранялся с течением времени, несмотря на его меньшую прибыльность.
Динамика культурных ценностей в глобализации
Жак Оливье, декан по науке и исследованиям HEC Paris, в статье «Культура и экономика: понимание динамики в условиях глобализации» отмечает, что во времена экономических перемен и потрясений, когда ценности более широкой среды меняются, это может оказывать влияние на передачу семейных ценностей. Экономический шок, такой как открытие рынка, может привести к необратимым изменениям в личных ценностях, культурах и предпочтениях, которые трудно обратимы. Это приводит к усилению ценностных конфликтов между поколениями, поскольку молодые люди перенимают культурные атрибуты, символизируемые товарами. Обзор World Values Survey в период с 1989 по 2004 год показывает, что средняя культурная дистанция между странами за этот период уменьшилась. Когда какие-то страны открываются для международной торговли, это приводит к более резкому сокращению культурной дистанции между ними, чем между странами, в которых уровень двусторонней торговли не увеличился. Эффект оказался сильнее, когда на вопросы отвечали молодые люди.
Терпение и труд
Паола Сапиенца, продолжая исследования культурного влияния на экономические результаты, пришла к выводу о том, насколько важна в экономической динамике передача предпочтений и убеждений от родителей к детям. Ученый называет результаты, которые получила, невероятными. Например, Сапиенца и ее коллеги обнаружили, что дети иммигрантов из культур, ориентированных на будущее, часто более успешны в математике и чтении. У них также, как правило, меньше прогулов и дисциплинарных проступков. «США находятся в нижнем квартиле с точки зрения долгосрочной ориентации. Они не очень терпеливы как общество. И поэтому они, как правило, учатся хуже, чем дети иммигрантов, которые ходят в те же школы, — объясняет Сапиенца. — Во втором поколении эффект немного затухает, но все равно очень сильный. Мы не знаем, как дети усваивают эти предпочтения. Может быть, частично, наблюдая».
Доверие и равенство
Паола Сапиенца проанализировала данные Евробарометра о том, насколько люди из разных европейских стран доверяют друг другу, и обнаружила, что такие культурные черты, как религия, история войн или генетическая дистанция, определяют уровень доверия. Соответственно, низкий уровень доверия ведет к сокращению международной торговли, портфельных инвестиций и прямых иностранных инвестиций. «Мы хотели знать, может ли двустороннее доверие объяснить многие транзакции между странами. И мы действительно обнаружили, что это будет иметь существенный дополнительный эффект», — отмечает профессор Сапиенца. Итальянская профессор также обратила внимание на зависимость экономических результатов от религии. Используя данные World Values Survey — проекта, координируемого Мичиганским университетом, она обнаружила, что христианские религии более связаны с установками, способствующими экономическому росту. Правда, религия не очень хороша в вопросах справедливости. Нетерпимость в большей или меньшей степени присутствует во всех религиозных конфессиях по сравнению с людьми, считающими себя атеистами или агностиками.
Ад
Исследователи из НИУ ВШЭ Екатерина Борисова и Анна Кулькова в статье «Как культура управляет экономикой» также отметили, что религиозные традиции, формирующие у верующих отношение к функциям государства и представления о надлежащем экономическом поведении, могут серьезно влиять на экономику стран. Верующие в сравнении с атеистами менее склонны поддерживать госполитику перераспределения, но еще более интересен вывод о том, что вера в ад положительно сказывается на отношении к работе. Вера в рай или в жизнь после смерти такого влияния не имеют. «Негативная мотивация — страх, в этом случае более эффективна», — утверждают исследователи.
Пример для подражания
Экономисты Мелисса Кирни из Мэрилендского университета и Филипп Левин из Колледжа Уэлсли обратили внимание на то, что дети из малообеспеченных неблагополучных семей с меньшей вероятностью выберут экономически успешных людей в качестве ролевой модели или наставника. Эта страта также более подвержена влиянию СМИ. В связи с этим в данном случае на первую роль выходят формальные программы наставничества. Исследователи приводят большой позитивный эффект, в частности, программы Big Brothers Big Sisters, которая привела к улучшению успеваемости в школе и снижению криминальных склонностей у подростков. СМИ также могут быть «силой добра» в образовании и социальном развитии детей и подростков. Авторы приходят к выводу, что программы СМИ и наставничества, направленные на улучшение социального влияния, с которым сталкиваются дети, могут помочь повысить уровень экономической мобильности детей из семей с низким доходом.
Экономический субъект-творец
В статье «Культура как смысловой вектор экономической модернизации» профессор философского факультета МГУ Людмила Булавка-Бузгалина, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, д.ф.н., отмечает, что недостаток внимания к развитию сферы художественной культуры, в которой ценность человека-творца и результатов его деятельности оценивается в координатах рынка и капитала, стал одним из факторов продолжающейся уже десятилетия стагнации экономики, в частности, российской. По мнению Людмилы Булавки-Бузгалиной, опыт модернизации в СССР показывает, что существует мощная обратная связь, когда культура и, в частности, искусство, становятся важным фактором и смысловым вектором социально-экономической и технологической модернизации. Средством для этого могут выступать и выступали исторически долгосрочные стратегические программы развития, связывающие воедино технологические, научные, экономические, образовательные и культурные трансформации, массовый трудовой энтузиазм, включение работников в социальное творчество и другие отношения и институты, превращающие человека из пассивного объекта (наемный работник, потребитель) в активного субъекта-творца.
