Олег Смолин
Первый заместитель Председателя Комитета Государственной Думы по науке и высшему образованию, академик Российской академии образования, д.ф.н.
1. Согласно официальному запросу Российского союза промышленников и предпринимателей, 70–75% всех процентов опрошенных заявили, что кадровая проблема для них – главное. Подтверждается старый тезис 30-х годов: кадры решают все.
2. Всем известно, мы сейчас имеем рекордный низкий уровень безработицы в нашей стране. Причем безработица имеет технологический характер.
3. При этом по официальным данным имеем дефицит работников в нашей стране порядка 3 млн человек.
4. Наиболее острый кризис переживают отрасль строительные, промышленность в виде нехватки квалифицированных рабочих, в виде нехватки квалифицированных инженеров, специалистов в области IT-технологий.
Более 60% всех ребят после девятого класса идут не в старшую школу, а в систему профессионального образования. И при этом у нас дефицит квалифицированных рабочих. Парадокс, который имеет свой простой ответ: большинство из них идут туда не для того, чтобы получать рабочие специальности, а для того, чтобы избежать Единого государственного экзамена и без него затем через систему среднего профобразования поступать в высшие учебные заведения. Поэтому они идут не на рабочие специальности, а на специалистов среднего звена (извините за тавтологию).
При этом грубо нарушается Конституция Российской Федерации, менее грубо – Закон об образовании, который слегка противоречит Конституции. Я напоминаю, что согласно Конституции, среднее профессиональное образование у нас общедоступно и бесплатно. Согласно Закону об образовании, у нас в стране обязательная полная средняя общедоступная и бесплатная старшая школа. По факту 43% всех, кто учится в системе СПО, платят за свое образование. Причем они платят не только за образование профессиональное, но и за те общеобразовательные предметы, которые при этом получают. Поэтому удивляться нехватки рабочих кадров нам не приходится.
Пользуясь случаем, напомню, что мы неоднократно предлагали законопроекты, и сейчас один лежит в Государственной думе о переводе Единого государственного экзамена в договорный режим. Хочешь ты непременно из моего родного Омска поступать в Москву или Питер – сдавай ЕГЭ. Достаточно тебе поступать в вуз в своем городе или в систему, соответственно, СПО, ЕГЭ для тебя не обязательно, ты можешь заменить его классическим экзаменом. Это отдельная большая тема, уважаемые коллеги. Но даже председатель Государственной думы Вячеслав Володин замечает, что сейчас тема ЕГЭ по остроте входит в пятерку наиболее сильно волнующих наших людей.
Что касается инженерных кадров, обращаю внимание на одну ее составляющую. Это принудительное введение в России так называемой Болонской системы. Подчеркиваю – принудительное. с 1996 до 2011 года, пока существовала свободная конкуренция, 90% все выпускников вузов выходили специалистами. Сейчас специалистами выходят 13% выпускников вузов именно потому, что Болонская система была введена как принудительная.
Люблю цитировать многолетнего ректора Омского технического университета, потом президента, который говорил, что специалиста мы готовили как будущего конструктора, а бакалавра готовим как будущего пользователя чужими конструкторскими разработками. Общение с кадровиками оборонных предприятий меня убеждает в том, что они с тревогой говорят о будущем, когда современное поколение конструкторов исчезнет.
Понятно, что есть сейчас Указ президента №343. Понятно, что были проведены специальные парламентские слушания, большинство участников которого высказались за то, чтобы расширять подготовку в рамках специалитета, сохраняя возможность бакалавриата для специальностей, не требующих высокой квалификации и, соответственно, возможность магистратуры по программам, более или менее совместимым с предыдущим бакалавриатом, чтобы, как нередко бывает, выпускники ветеринарного бакалавриата не получали у нас затем историческое образование и думали, что они становятся специалистами в истории. На самом деле они становятся специалистами нигде.
Но хочу обратить внимание, что среди тех факторов, которые определяют экономические успехи страны, мы всегда выделяем два: это высокие технологии, связанное с ними инженерное образование и, соответственно, развитие человеческого потенциала. Я хочу сказать несколько слов по поводу человеческого потенциала и кадровой проблемы в тех областях, которые этот самый человеческий потенциал создают. Это близкие мне темы образования, науки и здравоохранения.
Начну с того, что по данным РАНХиГС, в стране не хватает 250 000 учителей. Причем все зависит от того, как считать. Забегая вперед. Если верно (а это официальные данные), что средний учитель работает на 1,7 ставки, и у нас примерно на 1 миллион 100 тысяч учителей, если бы они все стали работать на одну ставку, не хватало бы 700 000 учителей. Если бы они стали работать, скажем, вести по 24 часа, что более-менее разумно (говорю это как в прошлом школьный учитель), то у нас, соответственно, не хватало бы приблизительно 350–400 тысяч учителей и так далее.
Общероссийский народный фронт провел опрос 1300 учителей. И 44% заявили, что в их школах не хватает математиков, 39% – что учителей русского языка или литературы. И так далее. Ситуация в медицине похожая. Если по официальным данным министра здравоохранения, соответственно, дефицит врачей составил около 25 000 человек, а среднего медперсонала – примерно 50 000, то по данным соответствующего профсоюза, в бригадах «скорой» помощи у нас практически все работают на полторы-две ставки, и при этом кадры не укомплектованы.
Как вообще могут работать образование и медицина в таких условиях? Ответ простой: за счет колоссальной, времена безумной перегрузки. Я уже сказал, что средняя нагрузка российского учителя – 1,7 ставки. Средняя нагрузка учителя в моей родной Омской области – 1,8. В городе Омске, моем родном, – 2,01 ставки на начало текущего учебного года.
Как учитель по первой специальности я вам скажу, что это невозможно. То есть нормально работать на две ставки невозможно. И не потому, что невозможно провести 36 уроков в неделю, а потому, что невозможно к ним нормально подготовиться. Качество образования неизбежно будет падать.
Обращаю внимание. Недавно правительство утвердило соответствующие нормативные акты, где таксистов ограничивают 40 часами работы в неделю. Так вот, если вы работаете на две ставки – 36 уроков в неделю, то ваша рабочая неделя, если вы честно все обязанности выполняете, должна приближаться к 80 часам, уважаемые коллеги. Ситуация в медицине похожа. По данным Общероссийского народного фронта, на полторы и более ставки работали 40% учителей 5 лет тому назад, а на две ставки и более – 10% врачей. Ситуация ухудшилась. Просто, к сожалению, Общероссийский народный фронт перестал на своем официальном сайте публиковать соответствующие данные. А жаль. Я думаю, мы узнали бы достаточно много интересного.
Мы понимаем, что работая, что называется, за себя и за того парня, российский ученый и врач не получают даже за себя. По данным того же ОНФ, в 75 регионах Российской Федерации из 85 канонических наших регионов (в новых ситуациях – отдельная тема), соответственно, Указ президента от 7 мая 2012 года не исполняется. По данным на сей раз Высшей школы экономики, 80% всех учителей получают меньше 40 000 в неделю и 40% учителей экономит на всем, кроме еды. По любой методике, более-менее современной, уважаемые коллеги, это прямая бедность.
Похожая ситуация в медицине. По данным народного фонда, 86% всех врачей не получает того, что ему положено по Указу президента №597 от мая 2012 года. И соответственно, 64% среднего медицинского персонала не получает то, что им положено по этому Указу. Когда я привожу, скажем, в одной сельских больниц моего родного округа эти данные и говорю, что ситуация у среднего медперсонала чуть лучше, мне отвечает главный врач больницы, что просто сестрички больше стесняются, когда отвечают социологам, и говорят меньше правды. Оставляю эти высказывания без комментариев, уважаемые коллеги.
Что касается ситуации в науке. По данным Российской академии наук, количество научных работников у нас сократилось в 2,7 раза в послесоветский период. За последние годы, по данным той же Академии наук, соответственно, во всех странах организации экономического сотрудничества и развития число научных работников росло. Например, в Южной Корее – на 120%. Мы – единственная страна, более-менее развитая, где количество научных работников сократилось на 16%.
При этом в Указе президента №204 была поставлена задача создать условия, благоприятные для работы не только наших, но и зарубежных ученых в нашей стране. К сожалению, статистика показывает, что количество уезжающих за рубеж не сокращается. Таким образом, мы наблюдаем три основных способа оттока людей, создающих человеческий потенциал. Из госмедицины в основном – в частную, из образования – в другие есть сферы, из науки – и в другие сферы, и за рубеж. По оценкам Германа Грефа, наши потери от утечки умов за послесоветский период превысили наши потери от утечки обычного капитала.
Совершенно очевидно, что мы не можем решить кадровую проблему, не увеличивая финансирование сфер, создающих человеческий потенциал. Вы меня, естественно, спросите, как спрашивают в Государственной думе: где деньги, Зин? Тем более что финансовая ситуация в стране резко ухудшилась, уважаемые коллеги. Но я хочу напомнить, что мною был сделан специальный запрос в Министерство финансов Российской Федерации по поводу судьбы нашего Фонда национального благосостояния. Как вы знаете, около половины его оказалось замороженным в результате действий наших отечественных системных либералов.
Ответ Минфина был довольно интересным. Я перевожу его с мудреного экономического на русский. Ответ был такой: мы считаем возможным те средства, которые были заморожены, имитировать в рублях и использовать для развития нашей отечественной экономики. Но если мы считаем это возможным, уважаемые коллеги, тогда мы должны понимать, что при таком отношении к людям, создающим человеческий потенциал, мы будем наблюдать только нарастание кадрового кризиса и в российском образовании, и в российской медицине, и, увы, и в российской науке тоже.
Я хочу напомнить, что мы многократно вносили законопроекты, направленные на поддержку сфер, создающих человеческий потенциал, в частности, на повышение статуса педагогических, медицинских и научных работников. До сих пор такие законопроекты нет принимались. Хотя нам каждый раз говорили, что все понимаем, что проблема очень и очень важная. Но опять же, денег нет, но вы держитесь. Мы думаем, уважаемые коллеги, что вложения в человека (это не наше мнение, это мнение всех более-менее современно мыслящих экономистов), что вложение в человека – это не бремя государства, это инвестиции в будущее, в долгосрочной перспективе, одни из самых эффективных, которые только можно сделать.
