Искусственный интеллект – основа новой экономики

Роботы, большие данные, нейросети и другие цифровые технологии прочно связаны в общественном сознании с таким понятием, как искусственный интеллект. В чем важность развития ИИ для экономики России? Что каждый из нас может получить от внедрения искусственного интеллекта? Есть ли риски?

Собеседники:

Игорь Анатольевич Соколов,

Директор Федерального исследовательского центра «Информатика и управление» Российской академии наук, декан факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ имени Ломоносова, академик РАН

Андрей Юрьевич Зотов,

Управляющий партнёр ADJ Consulting, эксперт Института развития интернета

 

Сергей Дмитриевич Бодрунов,

Президент ВЭО России, президент Международного Союза экономистов, директор Института нового индустриального развития им. С.Ю. Витте, д.э.н., профессор

 

Бодрунов: Об искусственном интеллекте у нас в последнее время говорят на самом высоком уровне. Президент России назвал развитие искусственного интеллекта одним из ключевых направлений технологического развития, которое определяет будущее, в том числе экономическое будущее страны. В ближайшие месяцы, как известно, стартует проект правительства России и Сбербанка по внедрению искусственного интеллекта в разные сферы. По оценкам Минэкономразвития, если мы внедрим искусственный интеллект в том масштабе, в котором предполагается, даст нам примерно 1% прироста производительности труда. А, собственно, о каких сферах может идти речь? Где ИИ может иметь наиболее эффективное приложение, если речь идет о росте высокотехнологичной экономики?

Соколов: Как мне кажется, искусственный интеллект – это обозначение для некоторого глубинного процесса, который происходит сейчас в обществе в целом. Так называемый научно-технический прогресс начался примерно 350 лет назад. Старт этому прогрессу, на мой взгляд, дали труды таких учёных, как Ньютон и Лейбниц, совершенно определённые труды. Именно эти два человека создали инструмент под названием дифференциальное исчисление. И если посмотреть на последующие успехи в технике, в технологиях, а, значит, и во всех остальных сферах жизни, то мы увидим, что всё благодаря этому инструменту – дифференциальное исчисление…

Бодрунов: Да, интересный взгляд на процесс.

Соколов. Двигатели – цикл Карно, все успехи в прогнозировании климата, в химии, в сельском хозяйстве – это не более, чем успехи в качественном решении уравнения Навье-Стокса, успехи в ядерной физике, успехи в космологии – это, конечно, уравнение Шредингера и всё, что вокруг этого. И действительно, мы очень активно, я бы сказал, взрывно развивались. Кстати, именно тогда Ньютон написал Лейбницу зашифрованное письмо, которое до сих пор интересно расшифровывать. Основная мысль такая – весь мир описывается дифференциальным уравнением. И это главное достижение Ньютона…

Бодрунов: А не та известная история с яблоком…

Соколов: С яблоком, конечно, анекдот, утрирование, хотя яблоко было на самом деле… Так вот, следующий толчок – это, конечно, 50-е годы 20-го века, появление вычислительной техники. Собственно, что произошло: мы научились быстро и точно находить решение дифференциальных уравнений. До этого мы их находили, но медленно и не всегда точно. А теперь быстро и точно, благодаря электронно-вычислительной технике. И мы видим, какой всплеск, какой взрывоподобный прогресс начался в технике. А наряду с этим одновременно мы стали осознавать, что есть процессы и объекты в окружающем мире, которые не поддаются описанию дифференциальными уравнениями. Это принципиальный момент.

Вот, перед вами лежит листок бумаги. Никаким дифференциальным уравнением вы его не опишите. Однако же, согласитесь, что именно там все достижения человеческой мысли — в письменном виде, в речи, которая дифференциальными уравнениями не описывается. Мозг человека — еще один объект, который никак не поддаётся описанию этим инструментом. Сюда же можно отнести поведение людей, особенно с появлением социальных сетей. И это породило необходимость создания новых инструментов, в первую очередь, математических. И именно эти инструменты получили название «искусственный интеллект». То есть, мы сегодня с вами являемся свидетелями зарождения, как было и 350 лет назад, нового математического инструмента описания объектов и процессов. 150 лет назад математик Абель доказал, что никакое уравнение выше четвёртой степени не имеет алгоритма решения — это обычный математический результат, строгий математический результат. Это значит, что не существует станков, теоретически, пятикоординатных, а они есть, теоретически не может быть манипуляторов — роботов с 9 степенями свободы, но они есть.

Это и есть предмет той зарождающейся науки, которая называется искусственным интеллектом. Появились новые логики. Мы с вами все прекрасно пользуемся индукцией, дедукцией, даже школьники пользуются этими методами. Сейчас новые логики возникают в математике, которые являются как раз предметом того, что мы называем искусственный интеллект: абдукция, например, и другие.

А это означает, что появились и новые экономические инструменты. Мы научились или учимся управлять производствами, которыми до сих пор не могли управлять, если грубо говорить. Например, выплавка тонких насыщенных металлов, различных сплавов — конечно, это один из предметов искусственного интеллекта. Управление удалёнными объектами. Если космический корабль улетает на расстояние, когда сигнал распространяется дольше, чем 250 миллисекунд, то оказывается, что время на принятие решения меньше, чем…

Бодрунов: Да, чем потом реакция…

Соколов: Это тоже предмет для работы искусственного интеллекта. И так далее, и так далее. Мы живём в интересное время.

Бодрунов: То есть, это многие интересные области применения, которые, собственно говоря, являются вызовами для современной экономики.

Соколов: Так же, как вся экономика есть предмет работы дифференциальных уравнений, при этом дифференциальные уравнения никуда не уйдут, они будут развиваться, им жить и жить века.

Бодрунов: Андрей Юрьевич, у нас есть национальный проект «Цифровая экономика», известный всем. Реализация должна быть завершена в 2024-м году. И там, конечно, есть разные разделы, в том числе искусственный интеллект. Скажите, какое-то продвижение мы уже имеем в этом направлении?

Зотов: Тут важно отличать то, что я хочу рассказать, от того, что говорил Игорь Анатольевич. Он, в целом, дал инструментальное, если можно так выразиться, определение отрасли. Но существует и феноменологическое определение того, чем занимается большая группа исследователей, инженеров и учёных, выражающееся в приложениях, которые мы применяем повседневно…

Бодрунов: Да, как говорил один мой знакомый инженер, хорошо говорить теоретически, а как это будет в железе?

Зотов: Да, или хотя бы в программном обеспечении. Так вот, в этой области национальная технологическая инициатива охватывает более 20 направлений, так или иначе, ассоциирующихся с искусственным интеллектом. И когда нашей компании посчастливилось в прошлом году делать исследование рынка в этом направлении, мы обнаружили более сотни организаций, которые тот или иной элемент искусственного интеллекта развивают для решения прикладных задач. И это было очень радостно и интересно для нас, потому что обнаружилось, что фронт, которым двигаются эти многочисленные исследователи, достаточно широк. Многие из их результатов уже используются в практической деятельности. Но я совершенно согласен, что не существует интегрального определения отрасли, которое можно кратко уложить буквально в одну фразу. Это примерно как ядерная физика начала XX века — то, чем занимались Резерфорд и его коллеги.

По сути своей, отрасль искусственного интеллекта сейчас подвержена определённому, если угодно, искажённому отображению, потому что часто авторы, журналисты, частные лица описывают его как некоторое принципиально меняющее человеческую сферу деятельности воздействие.

Бодрунов: Причём, каждый описывает со своей точки зрения, исходя из своего опыта.

Зотов: Конечно. И удивительно как раз то, что часто раздаются негативные или попросту пугающие прогнозы на этой основе, что, мне кажется, является проявлением что ли обычного человеческого предубеждённого мышления.

Бодрунов:  Да, что не понятно, то ужасно.

Зотов: Так вот, мне очень радостно, что наша страна придаёт высокое значение развитию различных направлений искусственного интеллекта. Потому что как раз познание этой отрасли и приводит к пониманию её эффектов, и, соответственно, нивелирует негативные прогнозы, которые постоянно приходится слышать как в массовой информации, так и от людей.

Бодрунов:  Страшилки.

Зотов: Конечно, страшилок нужно избегать. И у нас в стране накоплено уже достаточно много в этом направлении. То, что буквально 2 дня назад была принята стратегия развития искусственного интеллекта – тоже один из шагов, который придает дополнительный вес таким исследованиям. В терминах, которые использует наша компания, этот документ, может быть, не содержит целеполагания и изложения совокупности взаимосвязанных задач, которые нужно решить для достижения целей. То есть, с этой точки зрения, возможно, он формально и не является стратегией. Но он является декларацией принципов, на которых эта стратегия должна быть построена Правительством.

А возвращаясь к определению отрасли, я хочу сказать, что даже те учёные, которые глубоко находятся в этой тематике, зачастую избегают прямых и коротких формальных определений. И поэтому мы находимся сейчас за фронтиром в области искусственного интеллекта. Направления исследования расходятся иногда совершенно в разные стороны. Но, поскольку это постоянно обсуждается среди тех, кто занимается такими разработками, мы шаг за шагом вырабатываем своё отношение к получаемым результатам. И это предохраняет как раз от того, чтобы пугать себя или запугивать остальных.

Бодрунов: Когда вот эти все страшилки доходят до людей, которые принимают законы, какие-то инициативы вносят и так далее, и начинается бурное обсуждение, вот тогда и начинают возникать проблемы, которые непросто решить. В частности, какие-то этические моменты, проблемы получения и обработки big data, доступность личных данных, которые используют многие системы искусственного интеллекта, предлагаемые к реализации, и так далее. Вот вы – специалисты, вы прекрасно понимаете, что, чем дальше мы будем двигаться по этому пути, тем больше таких проблем будет возникать. Что сегодня важно для того, чтобы они как-то оперативно были решены? Это же на самом деле тормозит реальное развитие искусственного интеллекта.

Соколов: Больше 30 лет назад мы примерно в такой же ситуации, когда стало понятно, что необходимо развивать отрасль вычислительной техники. в 1983-м году было два постановления тогдашнего ЦК Коммунистической партии и Совета Министров: одно — о развитии вычислительной техники в Советском Союзе, другое — о развитии математики. Мне кажется, вот это замечательный подход, правильный подход к решению подобных проблем.

Бодрунов:  Абсолютно согласен.

Соколов: Всё остальное – технологии, промышленность – это уже производные. Поэтому сегодня, конечно, в первую очередь, надо обратить внимание на то, что именно фундаментальные исследования заложат основу будущего успеха, будь то технологии искусственного интеллекта, либо как-то по-другому мы это будем называть – большие данные, нейросетевые технологии, всё, что угодно. Это первое.

И второе, конечно же, подготовка кадров. Вот это два вопроса, которые, безусловно, требуют вмешательства именно на государственном уровне. К сожалению, как мне представляется, это моё личное мнение, недостаточно внимания уделяется фундаментальным исследованиям. И как следствие, мы начинаем готовить людей не к научным исследованиям, а к использованию уже готовых инструментов и технологий, что тоже нужно, но…

Бодрунов:  Но без первой части это не будет работать как следует.

Соколов: Совершенно верно. На ряде факультетов Московского государственного университета уже началась подготовка специалистов в смежных, близких областях. Это различные факультеты — это не только мехмат и ВМК…

Бодрунов:  Это и ваша заслуга, и ректор у нас математик…

Соколов: Конечно, это, в первую очередь, заслуга Виктора Анатольевича Садовничьего. Формируются школы научные, в том числе уже и школы по искусственному интеллекту. Вот этому примеру, конечно, надо следовать. Безусловно, Академия наук здесь не на вторых ролях.

Бодрунов: Есть кадровая проблема – это очень важно подчеркнуть. Есть подход, который должен быть реализован в качестве базового, что ли – фундаментальная наука и прикладная часть, применение. В некоторых отношениях развитие идёт стремительно, поэтому эти направления не должны отставать друг от друга, они должны быть вместе. И наш советский опыт в том числе нельзя здесь сбрасывать со счетов. А что сейчас те люди, которые принимают решения, куда и как они нас ведут?

Зотов: Дело в том, что при том темпе смены технологий, парадигм научных, в котором мы существуем сейчас, образование, по-видимому, уйдёт от сугубо университетских рамок и превратится в постоянную инкрементальную систему получения дополнительных знаний и навыков.

Бодрунов: Абсолютно с вами согласен.

Зотов: Этот процесс уже идёт, и, кстати, МГУ здесь играет вполне определённую, ясную роль. Но, к чему мы придём в итоге в этом изменении системы достижения высоких знаний и приобретения новых навыков, пока предсказать трудно. И это потребует своего регулирования и своих отдельных планомерных изменений социального плана. А вот говоря о той проблеме, что вы затронули, о юридическом обосновании процессов, связанных с искусственным интеллектом…

Бодрунов: Это то, с чем мы сегодня сталкиваемся на практике.

Зотов: Это то, что потребуется уже завтра. Я бы хотел упомянуть проблему аутентификации личности, которая решается во многом средствами как раз искусственного интеллекта. И сегодня во многих взаимодействиях людей, например, с банком в платёжном пункте, в розничной сети, там, где мы получаем документы, необходимые для подтверждения или получения каких-то прав, в принципе, было бы достаточно аутентификации личности, а все эти многочисленные справки получались бы непосредственно в момент обращения автоматически. Причём мне не нужно её забирать в качестве документа и передавать в орган, который выполняет некоторую функцию.

Бодрунов:  Да, он уже имеет сам возможность добыть документ, рассмотреть и предъявить.

Зотов: Конечно. Вот это направление использования средств искусственного интеллекта, безусловно, заслуживает регулирования, потому что пространство для злоупотребления в этой области, очевидно, безгранично.

Бодрунов: Вы абсолютно правы: вспомним хотя бы недавнюю историю, которая касается аутентификации. Человек едет на автомобиле, пожалуйста, система искусственного интеллекта, через видеокамеру посмотрели, определили, сразу о нём есть вся информация. Люди протестуют.

Зотов: Это логично.

Бодрунов:  Да, это частная информация: куда я еду, зачем я еду, почему, с кем и так далее — это всё становится публичным фактически.

Зотов: Безусловно, наделение государственной системы столь мощными средствами аутентификации личности не может не сопровождаться защитой прав гражданина.

Бодрунов: Поэтому и необходимо правовое решение.

Зотов: Конечно. То есть, в каких-то ситуациях любой гражданин должен уметь надеть некую информационную паранджу, то есть, сказать, вот сейчас, путешествуя пешком по этому лесопарку, я хочу, чтобы меня не узнавал никакой дрон, никакая камера, встроенная в фонари. Я хочу быть частным лицом без аутентификации. Это обеспечение прав граждан. И это как раз аспект законодательного закрепления новых феноменов, связанных с искусственным интеллектом, в нашей жизни.

Но возникают и огромные этические проблемы. Давайте рассмотрим ситуацию, при которой человек начинает последовательно встраивать в свой организм некоторые элементы искусственного интеллекта, например, при плохом зрении заменять глаза на бионический глаз. Продолжая это при помощи нехитрой экстраполяции мы можем дойти до границы, на которой будет не до конца очевидно, является ли эта личность естественной, натуральной, полностью обладающей правами гражданина, или уже превратилась в искусственную сущность, стала андроидом, который, наверное, тоже должен обладать каким-то набором прав. И задумываться о том, какие права мы выделим для искусственных сущностей, управляемых искусственным интеллектом, уже пора, потому что горизонт планирования появления, так называемого, сильного искусственного интеллекта, который в состоянии функционировать в обществе, достаточно короткий, это 30-40 лет.

Бодрунов:  То есть такого, который сможет создавать задачи сам для себя.

Зотов: Да, есть известная гипотеза о возникновении некой точки сингулярности. И многие опасаются её, потому что после того, как искусственный интеллект сможет развивать себя сам, считается, что мы не сможем участвовать в этом процессе, и не можем предсказать результат его развития.

Бодрунов: Как сказал один специалист, выступавший у нас на одном из мероприятий, рано или поздно мы можем прийти к ситуации, когда искусственная личность скажет: «Зачем нам естественная личность? Она нам мешает развиваться, ей требуется слишком много биоресурсов и много чего другого. А пользы для нынешней цивилизации никакой». Может быть, мы должны опасаться и такой ситуации?

Зотов: Ну, это как минимум. Давайте отдадим себе отчёт в одной простой, но очень глубинной отличительной черте нас от искусственного интеллекта: мы конечны во времени. Мы рождаемся, живём и умираем. Искусственный интеллект, будучи однажды создан, существует до тех пор, пока есть электропитание.

Бодрунов: Или не расплавится металл, из которого собрана микросхема.

Зотов: Я думаю, сильный искусственный интеллект вряд ли будет зависеть от какой-то одной локации.

Бодрунов: Сам будет себя ремонтировать.

Зотов: Судя по всему, что мы знаем, это будет сетевая структура, живущая в распределённом режиме. Поэтому гибель одной микросхемы вряд ли здесь скажется.

Соколов: Все новые инструменты, естественно, вызывают обсуждение, пока они не войдут в нашу жизнь как что-то естественное, например, как автомобиль. Ведь автомобиля тоже боялись.

Бодрунов: Да, было время, когда перед автомобилем бежали с колокольчиком и звонили. А сегодня обычны и самолёты, и космические корабли. Поэтому, мне кажется, эти страшилки естественным образом возникают, и естественным образом кончатся. Наша задача, по крайней мере, научного и образовательного сообщества – это готовить инструменты, правильно ориентировать власти, в каком направлении поддерживать те или иные исследования. Скажем, в той же стратегии, которую утвердил президент, декларируется создание к 2024 году микропроцессорной элементной базы мирового уровня.

Соколов: Но вот есть один момент, о котором вы, Сергей Дмитриевич, сказали, — безопасность. Безотносительно искусственного интеллекта, просто развитие информационных технологий, развитие средств вычислительной техники, действительно, может привести к очень серьёзной проблеме, когда объект будет и создаваться, и идентифицироваться одними и теми же вычислительными ресурсами. И вот это уже действительно серьёзная проблема. Ну, она, как мне представляется, имеет простое решение. В этом мире не существует закрытой информации.

Бодрунов: Рано или поздно всё тайное становится, как известно, явным…

Соколов: Ничего тайного просто не будет. Мы должны готовиться именно к этому.

Зотов: Ведь мы об этом и говорим: социальные страхи и впечатления, которые Игорь Анатольевич справедливо назвал страшилками, они тоже должны получать отклик от государства, потому что они могут стать материальной силой, например, препятствием развитию технологий.

Бодрунов: Я, честно говоря, не зря затронул этот вопрос насчёт страхов общественных. У нас в Вольном экономическом обществе есть библиотека, куда поступают разнообразные книги по экономике или связанные так или иначе с экономикой. В этой библиотеке известная, достаточно популярная сегодня книга Марка О’Коннела «Искусственный интеллект и будущее человечества», и подзаголовок «Вы не умрёте». Немного провокационный и требующий размышления. Книгу написал не специалист в сфере искусственного интеллекта. Это скорее историк искусственного интеллекта. И здесь многое, в том числе о тех страшилках, которые мы сегодня с вами обсуждали. Но у нас есть и другая книга — Макса Тетмарка «Жизнь 3.0», подзаголовок «Быть человеком в эпоху искусственного интеллекта». «Вы не умрёте» и «Жизнь 3.0» в чём-то пересекаются, но это взгляд другой…

Зотов. Это уже от учёного.

Бодрунов: Это взгляд академического специалиста, учёного, который, на самом деле, так же, как у нас уважаемый Игорь Анатольевич, смотрит на эту проблему с точки зрения фундаментальной науки. И вот эти вещи надо, конечно, действительно, изучать, исследовать фундаментально, обстоятельно. Уважаемые коллеги, я хочу ещё напомнить, что Андрей Юрьевич ещё является соавтором очень известной хорошей книги, коллективной монографии «Вызов 2035». Это о том, что же будет к 2035-му году, как нам придется жить в эту эпоху.

Зотов: Очень интересно было бы рекомендовать эту книгу как раз как попытку показать искусственный интеллект в мультифасеточном взгляде разных категорий специалистов, писателей, экономистов, который в сумме может дать обобщённое впечатление.

Бодрунов. Благодарю вас, коллеги, за ваше время и ваши ценные мнения. Всего доброго, до новых встреч!