7 мнений о России в новой геоэкономической реальности

МАЭФ-2023 прошел под общей темой «Мировые тренды экономического развития: роль и место России», и мы собрали некоторые тезисы по этому многоаспектному вопросу от ведущих экспертов в разных отраслях экономической науки.

Экономика знаний в России

Абел Аганбегян,
академик РАН

В сферу «экономика знаний» обычно включают НИОКР, образование, информационно-коммуникационные технологии, биотехнологии и здравоохранение. Удельный вес «экономики знаний» в ВВП России 14%. В Китае в полтора раза больше, в Европейском союзе в два раза, а в США почти в четыре раза.

Лучшая отрасль в России, меньше всего отстающая от развитых стран, – образование. Самое большое отставание по биотехнологии и здравоохранению, НИОКР и ИКТ – в 2,5-3 раза от ЕС и США. Несмотря на низкое финансирование – около 1% ВВП, втрое ниже, чем в советский период, научный комплекс Россия, как одной из крупнейших стран в мире, весьма значителен и занимает 7 место в мире, по данным ОЭСР, уступая США, Китаю, Великобритании, Германии, Японии и Южной Корее, но опережаю Францию и Италию.

По уровню образования Россия занимает высокое 29 место в мире, опережая девять развитых стран, в том числе Францию (42 место) и Италию (47 место). По качеству образования Россия ниже на 10 мест и занимает 39 место, но опережает пять развитых стран, в том числе Францию и Италию, а также Китай. По международному рейтингу высшего образования Россия на 42 месте, и из развитых стран опережает только Грецию, уступая Китаю, Бразилии, Польше. По финансированию образования (4% ВВП) Россия занимает примерно 120 место из 189 стран по рейтингу ООН. 

Хуже обстоит дело с эффективностью, результативностью всех видов образования в России, поскольку они не предусматривают серьёзной стажировки, а тем более наличие опыта работы. 

«Цифровая экономика» в России лучше развита в госсекторе, но серьезно отстает в корпоративном секторе. Особенно в части искусственного интеллекта и MedTech. 

Самая отсталая отрасль России по международным рейтингам – здравоохранение, медицина. По ожидаемой продолжительности жизни, в том числе здоровой, а также по качеству здоровья населения Россия не входит даже в первые 100 стран, а по финансированию здравоохранения (5% ВВП) занимает 140 место среди 189 стран по рейтингу программы развития ООН. 

Перед Россией стоит главная задача – перейти к устойчивому и ускоряющемуся социально-экономическому росту на основе технологического перевооружения на базе инновационного развития. Чтобы это осуществить, прежде всего, надо перейти к форсированному инвестированию в основной и человеческий капитал, подняв долю инвестиций в ВВП с 17 до 25%, а вложений в «экономику знаний» – главную составную часть человеческого капитала – с 14 до 20 процентов в ВВП. 

Только в этом случае мы можем ежегодно увеличивать экономику и социальную сферу по 3-4% годовых, так как это наши главные драйверы. В соответствии с закономерностями развития индустриальных стран мира, к которым относится и Россия, экономический рост начинается с совокупной доли этих источников в 45% (25 + 20) в ВВП. Их доля в развивающихся странах 50-60% (начиная с 30 + 20%), в Европе свыше 50 (начиная с 20 + 30%), США – 60 (20 + 40), в Китае 65% (43 + 22%). 

Что стоит предпринять?

 

Алексей Ведев,
заведующий лабораторией финансовых исследований Института экономической политики им. Гайдара

 

Два года пандемии и 14 месяцев глобальной нестабильности и санкционного режима потребовали от Правительства РФ принятия эффективных стимулирующих и регуляторных воздействий, которые были успешны. Сейчас представляется необходимым предпринять также следующие меры:

 

– обеспечение финансовой стабильности – обменного курса, инфляции, процентных ставок;
– контроль за банковской системой, прежде всего за тарифами и комиссиями;
– поддержка конечного спроса инструментами бюджетной и денежной политики;
– развитие национального долевого и долгового рынка;
– содействие расширению российского экспорта – как энергетического, так и промышленного.

Россия в полицентрическом миропорядке

Алексей Кузнецов,
член-корреспондент РАН, доктор экономических наук Директор ИНИОН РАН, главный редактор журнала «Контуры глобальных трансформаций»

Будущий мир останется иерархичным, но с несколькими «центрами силы», причем разного веса. Более того, мир не будет слишком стабильным. Я не думаю, что сейчас кто-то может с уверенностью сказать, какие именно из восходящих держав глобального Юга смогут занять место хотя бы полноценных региональных центров силы. Единственное, о чем можно говорить уже наверняка – высказывавшаяся в начале XXI века идея о возможности формирования полноценного многонационального центра силы на базе ЕС оказалась ошибочной, поскольку отдельные крупные страны ЕС предпочли, выгадывая что-то для себя, играть главным образом роль сателлитов США и в целом использовать интеграционный проект как экономический придаток агрессивного военно-политического блока НАТО, а не проводить самостоятельную политику на уровне Евросоюза в целом. Не верю я и в новую биполярность на базе противостояния США и Китая, т.к. последний не пытается представить миру свой конкурентоспособный культурно-идеологический проект (что удалось и США, и Советскому Союзу, а сейчас имеет шанс повторить Россия, если сможет возглавить международное движение против неоколониализма).

У всех есть сильные стороны и явные проблемы. Наконец, довольно любопытный тип представляют собой Канада и Австралия – две крупных страны переселенческого капитализма, которые по большинству параметров относятся к важным региональным державам, но демонстрируют сильную политическую зависимость от США и Великобритании. По большому счету, мы сейчас как раз и наблюдаем последнюю попытку США удержать свою гегемонию силой, выстроив с армейской дисциплиной вокруг себя так называемый коллективный Запад. Однако не-Запад уже является мировым большинством почти по всем параметрам. Другое дело, что не-Запад в силу большой палитры цивилизаций, которые он представляет, демократичен по своему устройству – там нет жесткой иерархии главных и второстепенных держав, привилегированных и периферийных сателлитов. А, как известно, демократическое образование может на определенных этапах оказаться слабее в противостоянии жесткой силе. Тем не менее историческое развитие человечества не оставляет США шансов на мировое господство в будущем.

Россия и восточные партнеры

Александр Ломанов,
и.о. заместителя директора по научной работе, руководитель Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО им. Е.М.Примакова РАН

Самым заметным достижением в развитии связей России с партнерами на Востоке стало увеличение в 2022 году товарооборота с Китаем на 29% до 190 млрд. долларов. С опорой на высокий уровень взаимного политического доверия Москве и Пекине необходимо закрепить этот успех, взяв за основу принятые в марте 2023 года планы экономического сотрудничества. На фоне быстрого роста объемов двусторонней торговли дали о себе знать ограниченность пропускной способности трансграничной транспортной инфраструктуры и трудности в осуществлении финансовых операций в условиях западных санкций. В ближайшие годы двум странам предстоит совместными усилиями устранить эти преграды.

Запад наращивает давление на Китай с помощью «торговых войн» и ограничения доступа к передовым технологиям. В ответ китайские власти адаптируют политику реформ к изменившейся реальности. Стратегия «двойной циркуляции» нацелена на повышение важности внутреннего экономического цикла производства, распределения и потребления по отношению к участию Китая в нестабильной мировой экономике. После снятия антиковидных ограничений китайский потребитель оживился, он становится все более платежеспособным и требовательным. Рост конкуренции среди китайских производителей становится вызовом для иностранных предпринимателей, стремящихся выйти на огромный рынок Китая. Это касается и российских экспортеров.

Одновременно китайское руководство быстро наращивает вложения в разработки передовых технологий для того, чтобы защитить суверенитет страны от западного политического шантажа. Совершенствование китайских производств создает предпосылки для расширения поставок в Россию готовой продукции, постепенно приближающейся по ассортименту и качеству к товарам именитых западных фирм. Нам нужно стремиться к тому, чтобы на этой основе продвигаться к созданию совместных российско-китайских производственных и сбытовых цепочек.

Россия в трансформации мировой финансовой системы

Михаил Головнин,
директор Института экономики РАН, член-корреспондент РАН

Санкции в отношении российских банков со стороны США, которые являются основным «локомотивом» санкционной политики, затронули банки, контролирующие более 80% активов банковского сектора России. При этом санкции нацелены не только на ограничение собственно финансовых сделок, но и на осуществление внешнеторговых расчетов.

Внешняя торговля России в прошлом году продолжала развиваться: внешнеторговый оборот товаров и услуг в долларовом выражении в 2022 г. вырос на 6,2% по сравнению с 2021 г. При этом во внешнеторговых расчетах увеличилась доля российского рубля (с 12% в 2021 г. до 34% в 2022 г.) и валют дружественных стран, прежде всего, китайского юаня (с 0,5 до 16%).

Санкционные ограничения и их усиление, особенно в части вторичных санкций, затрудняют использование так называемых «токсичных» валют (доллара США, евро и ряда других), однако полный отказ от них во внешней торговле вряд ли возможен, в том числе в торговле с третьими странами. Вероятно некоторое увеличение доли китайского юаня, однако оно тоже ограничено готовностью использования его в расчетах за пределами российско-китайской торговли. Валюты других стран с формирующимися рынками характеризуются относительно высокой волатильностью или ограниченной конвертируемостью (как, например, индийская рупия), что затрудняет проведение в них внешнеторговых расчетов.

В целом 2022 год для мировой финансовой системы может стать поворотным моментом в сторону усиления процессов ее фрагментации, предпосылки которой проявились еще раньше, особенно в связи с началом «торговых войн» между США и Китаем в 2018 г. Опасения отдельных стран, в том числе Китая, в связи с возможным отсечением от существующей мировой финансовой системы, которое было предпринято в 2022 г. в отношении России, заставляет их формировать собственную финансовую инфраструктуру и развивать финансовые связи за пределами западного мира. Одним из проявлений подобной фрагментации можно рассматривать сокращение спроса на международные резервы, которые до этого активно наращивали страны с формирующимися рынками. В 2022 г. их объем сократился на 7%. 

Для России, которая пока оказывается отрезанной от мировой финансовой системы, возможным вариантом может стать выстраивание финансового взаимодействия с близкими ей странами с формирующимися рынками (Китаем, рядом других стран Азии, Латинской Америки и других регионов). Дополнительную возможность для расширения участия российской финансовой системы в мировых финансовых потоках в новых условиях может дать развитие процессов цифровизации, в том числе использование цифровых валют для расчетов во внешней торговле и цифровой инфраструктуры для осуществления финансовых сделок.   

Россия в долгосрочных демографических прогнозах

Альберт Бахтизин,
директор ЦЭМИ РАН, член-корреспондент РАН

Самой цитируемой организацией в этой сфере является Отдел народонаселения департамента по экономическим и социальным вопросам ООН. Реже, но также цитируют прогнозы Института измерения показателей и оценки состояния здоровья (Institute for Health Metrics and Evaluation, IHME), рассчитывающего рождаемость, смертность и миграцию населения для 195 стран и территорий до 2100 года, и прогнозы Международного института прикладного системного анализа (International Institute for Applied Systems Analysis, IIASA) и Центра демографии и глобального человеческого капитала имени Витгенштейна (Wittgenstein Centre for Demography and Global Human Capital, WCDGHC).

Но все-таки №1 в мире это прогноз от ООН. Результаты их расчетов численности населения нашей страны к концу века в зависимости от сценариев имеют существенный разброс – от 74,2 до 162,4 млн человек. Для сравнения прогнозы IHME имеют еще большую вилку – от 66,5 до 178,8 млн человек. Если ориентироваться на более конкретную величину, то как правило рассматривают умеренный сценарий, согласно которому к концу текущего века в России будет проживать 112 млн человек (ООН) или 106,5 млн человек (IHME).

 

Насколько точны демографические прогнозы? Согласно данным, опубликованным в монографии «Beyond Six Billion: Forecasting the World’s Population», среднее отклонение прогнозов ООН за 10 лет составляет 6%, за 20 лет – 11%, а за 30 лет – 15%. Если предположить соблюдение этих соотношений на долгосрочный период, то погрешность прогнозов до конца века может составить 40-50%. В работе «Erroneous Population Forecasts» называются основные причины таких расхождений, заключающиеся в высоких темпах урбанизации, труднопрогнозируемых миграционных потоках, демографических переходах, неравномерном распределении доходов между социальными группами и рядом других факторов.

В свое время величайший ученый России Д.И. Менделеев с использованием математический модели сделал демографический прогноз, согласно которому к концу ХХ века в России должно было проживать около 600 млн. человек, а в XXI столетии больше миллиарда (в книге «К познанию России», 1907 г.). К сожалению, ряд трагических для нашей страны событий в прошлом веке не позволили прогнозу сбыться, но его расчеты показывали оптимальную траекторию развития России и в целом формировали позитивную повестку.

Нужны ли долгосрочные демографические прогнозы, если у них такая большая погрешность? Они необходимы для разработки долгосрочных стратегий развития стран, а также для оценки военных, геополитических и прочих сценариев, уровня национальной безопасности, а также для планирования пенсионного обеспечения возрастного населения. Как показывает анализ прогнозов ООН, снижение численности населения к концу века прогнозируется в первую очередь для явных геополитических конкурентов США – Китая, России и Германии, а вот союзники (Канада и Великобритания) наоборот – демонстрируют рост. В этой связи представляется целесообразным давать свои собственные прогнозы, учитывающие меры стимулирующего характера.

Совместно с национальным суперкомпьютерным центром КНР мы разработали демографическую модель, позволяющую рассчитывать численность населения по 193 странам мира на долгосрочный период. Согласно базовому сценарию для России, предполагающему сохранение сложившихся тенденций по смертности, рождаемости и миграции, население России к концу века составит 120,5 млн человек, что уже выше прогнозов ООН и IHME. В случае же задействования некоторых механизмов стимулирования рождаемости (к примеру, более равномерное расселение населения по территории страны) оно вырастет до 148,9 млн человек. В любом случае, на мой взгляд необходимо рассчитывать свои собственные варианты демографических прогнозов, учитывающих специфику нашей страны и мероприятия по изменению сложившегося тренда депопуляции.

Россия больше не должна ориентироваться на Европу?

Алексей Громыко,
директор Института Европы РАН, член-корреспондент РАН

Европа — понятие абстрактное. В XVIII веке Россия стала одним из основных европейских игроков и с тех пор находилась и в дружественных, и в конфронтационных отношениях с разными европейскими соседями. Россия сама является частью Европы, как и частью всего евразийского пространства. Такого преимущества ни у одной другой европейской страны нет.

В новой Концепции внешней политики России наша стран определяется как евро-тихоокеанская держава, имеющая глубокие исторические связи с традиционной европейской культурой. Поэтому влияние всегда было обоюдным, и Российская империя была не менее притягательным центром политической, военной, экономической, культурной мощи, чем другие крупнейшие европейские страны для России. Думаю, дело не в новом переосмыслении себя хотя бы потому, что оно уже произошло в середине XX века — Россия в очередной раз в истории стала глобальной державой и продолжает выполнять эту роль в качестве государства-продолжателя Советского Союза. Это закреплено в международном праве.

Полицентричность формируется не только в Евразии, а по определению — во всём мире. Но как этот порядок изменит Евразию и другие регионы планеты — вопрос открытый. Его формирование происходит перед нашими глазами и зависит от действий, предпринимаемых десятками ведущих государств. Россия остается одним из формообразующих мировых центров силы, но эту прерогативу и одновременно ответственность надо будет отстаивать и закреплять в условиях складывающегося нового глобального баланса мощи и влияния.