Владимир Миловидов, заместитель директора по научной работе ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН, доктор экономических наук, заслуженный экономист РФ
– 120 лет назад профессор Московского государственного университета Иван Христофорович Озеров в своей книге «Основы финансовой науки», характеризуя биржу, назвал ее барометром и написал эти слова – «почему сломался барометр». Если искусственно нагретый и охлажденный барометр не может обмануть естественные ощущение тепла или холода, то про биржевой термометр этого нельзя сказать.
Наблюдая за тенденциями развития финансового рынка в последние годы, особенно после кризиса 2007-2008 годов, складывается впечатление, что биржевой барометр, который должен измерять настроение в экономике, прежде всего, состояние экономического цикла, уровня промышленного производства, роста реальных активов, стал давать сбои, и характеристики фондовых рынков начали отрываться от того, что происходит в реальной экономике.
В апреле, выступая на одном из международных форумов, посвященном криптовалюте, один из учредителей компании PayPal Питер Тиль привел такой график. В 1980-м году соотношение между стоимостью накопленного золота в мире и капитализацией глобального рынка было один к одному – 2,5 триллиона долларов. К 2022 году соотношение резко поменялось. Мы видим, что капитализация глобального рынка в 10 раз превысила стоимость накопленного в мире золота – реального актива, с которым мы привыкаем сравнивать финансовые показатели.
Это ярко иллюстрирует текущие процессы. Если мы посмотрим на темпы роста мирового ВВП, то увидим что они на протяжении фактически 60 лет снижаются. За последние годы наметилась еще одна неблагоприятная тенденция – снижение объемов внешнеэкономической деятельности по отношению к ВВП – это снижение экспорта и импорта товаров и услуг. То есть внешний фактор перестал догонять или перегонять темпы роста валового внутреннего продукта: видимо внешнеэкономическая деятельность постепенно утрачивала роль драйвера национальной экономики. Точно так же начал снижаться удельный вес прямых иностранных инвестиций в ВВП на мировом уровне.
Если мы посмотрим на расхождение показателей фондового рынка и экономики на примере Соединенных Штатов Америки, то увидим, что в США наблюдалось постепенное снижение темпов роста ВВП, при этом, начиная с начала 80-х годов, идет стремительный рост капитализации фондового рынка, фондовых индексов. Триггеры этой тенденции – мощное дерегулирование финансового рынка и программы количественных смягчений, которые начались после кризиса 2007-2008 годов. Видно, как менялась политика Федеральной резервной системы на протяжении последних лет. Программы накачки экономики деньгами начались после 2008 года. С 2010 года они были продолжены и в период пандемии привели к резкому увеличению накопления активов Федеральной резервной системы. Если до программ количественного смягчения процентные ставки и инфляция, регулирование процентных ставок и циклы экономического развития более-менее совпадали, то, начиная с 2010 года, эти темпы расходятся, идет переход к практически нулевым, отрицательным процентным ставкам, при том что инфляция сохраняется. После 2020 года на фоне низких процентных ставок мы видим резкий всплеск инфляции.
Это привело в том числе к тому, что для инвесторов был утрачены некие опорные точки для принятия инвестиционных решений. В этот момент особую роль начали играть сбережения населения, которые в условиях пандемия резко выросли практически во всех странах мира. Для того чтобы защитить свои сбережения в новых условиях значительное число рядовых инвесторов, забыв привычную консервативность, вышли на финансовые рынки.
Регуляторы сталкиваются в этой непростой ситуации с дилеммой. С одной стороны, высокие процентные ставки мешают стимулированию экономического развития, не дают развиваться предприятиям, делают кредиты недоступными, и поэтому их снижение объективно ведет к увеличению темпов экономического роста. Но с другой стороны, низкие процентные ставки дестимулируют сбережения населения, не позволяют компенсировать падение доходов, которое происходит в результате инфляции. Как решить эту дилемму? Повышать процентные ставки нельзя, потому что это ведет к ухудшению экономической ситуации. Но снижать их тоже не всегда продуктивно, потому что это обесценивает сбережения широкого круга населения и инвесторов. Что делать? На сегодняшний день был найден стихийный выход, который обернулся выходом на фондовый рынок неорганизованных массовых инвесторов, нашедших эмоциональное убежище в социальных сетях, где такие же, как они, малообразованные, зачастую не разбирающиеся в финансовых операциях люди, искали прибыльного, эффективного вложения сбережений.
Появился термин акции-мемы – зачастую предприятия, которые их выпускают, имеют низкий, зачастую убыточный финансовый показатель, тем не менее пользуются феноменальным спросом на фондовом рынке. Социальные сети раскручивают их дальнейший рост.
Более того, в качестве стимулов развития фондового рынка все большую роль начинают играть не столько финансовые показатели и объективный финансовый анализ, сколько эмоции, некое инвестиционное визионерство неорганизованных участников рынка, которые ищут новую точку опоры в вере, что те или иные ценные бумаги будут расти.
Важно сказать, что эти тренды становятся лучшим индикатором для привлечения внимания инвесторов, чем привычные классические показатели соотношения капитализации и доходности, процентных ставок, уровня дивидендов и так далее.
Что интересно. В начале 2022 года, особенно в феврале, в марте, мы увидели тенденцию перелома на рынке, когда ценные бумаги начали снижаться. И кто оказался в лидерах падения? Те самые компании, которые, казалось, столь популярны среди инвесторов.
Как я уже сказал, мы попытаемся найти позитивный вывод из этой эмоционально-психологической трансформации рынка, когда привычный рыночный барометр перестает работать и оценивать то, что происходит в экономике. Он начинает измерять температуру не экономики, а температуру настроений значительного числа рядовых инвесторов, повторю, необразованных, неорганизованных, но консолидированный в своем поведении на финансовом рынке.
С одной стороны, он показывает, что происходит сдвиг настроений инсвесторов от финансового рационализма к некоему эмоциональному инвестированию, визионерству, вере в определенные перспективы трендов. С другой стороны, происходит перегрев в секторах, где цифровизация, здравоохранение. Это очень важные отрасли с точки зрения потенциальных инновационных решений. В результате мы видим, что формируется некая долгосрочная неустойчивость этих эмоциональных инвестиций.
Тем не менее перед нами открывается дополнительный потенциал притока инвестиций в перспективные отрасли. Возникает потенциал внефинансовых, внеэкономических стимулов инвестиционного спроса в условиях экономической неопределенности. В определенном смысле достигается баланс, который позволяет соотнести, с одной стороны, наличие ликвидности, ожиданий участников рынка для того, чтобы снизить стоимость финансовых ресурсов и ресурсов для предприятий, но при этом стимулировать доходность инвесторов. То есть инвесторы переходят в новые для себя финансовые инструменты.
Потенциал финансового рынка, эмоциональных инвестиций, которые мы видим на Западе, должны приниматься во внимание и в случае России. За последние два года на российский фондовый рынок вышло от 5 до 10 млн новых инвесторов. Это розничные инвесторы, которые видят возможности для зарабатывания прибыли, и, конечно, этим надо воспользоваться. Но при этом мы должны понимать, что уговоры в отношении инвестиций в перспективные отрасли на уровне финансовой отчетности и хорошего управления вряд ли будут иметь успех. Нужно искать эмоционально-психологический подход, создавать определенную среду, которая повысит склонность к инвестированию и позволит решить проблему нехватки финансовых ресурсов, которая будет ощущаться.
По материалам IV Московского академического экономического форума, 16 мая 2022 г.
