Что такое неустойчивая занятость?

И чем она опасна для экономики

Работа лауреата Премии имени Абалкина, научного сотрудника лаборатории исследования проблем развития трудового потенциала Федерального государственного бюджетного учреждения науки «Вологодский научный центр РАН» Андрея Попова «Распространение неустойчивой занятости как огра­ничитель экономического роста России».

Трансформация занятости

Одной из тенденций развития сферы социаль­но-трудовых отношений является трансформация занятости. Под влиянием изменения отраслевой структуры мирового хозяйства, усиления глобализа­ции, внедрения результатов НТП и действия иных факторов происходит отказ от привычной для XX века модели занятости, основанной на бессроч­ных трудовых договорах, полном рабочем дне и пре­доставлении работникам полных социальных гаран­тий. В современном обществе все большее распро­странение получают новые формы трудовых отношений: срочная занятость, работа на условиях неполного рабочего времени, «многосторонний заемный труд», фриланс, телетруд и т. д. Согласно докладу World Employment and Social Outlook 2015: The Changing Nature of Jobs, сегодня стандартная модель занятости характерна для менее чем четвер­ти наемных работников.

Хотя наибольший вклад в данный результат внесли слаборазвитые страны, с конца прошлого века повсе­местно наблюдается глобальный процесс дестандар­тизации занятости. Так, с 1984 по 2016 год в странах ЕС было зафиксировано увеличение масштабов вре­менной (с 8 до 14%) и неполной (с 12 до 17%) заня­тости. Показательным представляется пример Японии, где, несмотря на функционирование систе­мы «пожизненного найма», в период 1986–2008 гг. произошел рост доли «нерегулярных работников» с 17 до 34% в общей численности занятых. Данные тенденции характерны и для России. Как показывают исследования, еще в 2004 г. вовлеченными в нестандартные трудовые отношения были около 25–30% работников.

Распространение атипичных форм занятости оказывает противоречивое воздействие на разви­тие территорий. С одной стороны, нельзя не отме­тить положительные эффекты для субъектов рынка труда. Снижение трудовых затрат, повышение тру­довой активности социально уязвимых групп населения и гибкости занятости в целом, сокращение фонда рабочего времени и т. д. позитивно сказываются на показателях экономического роста. С другой стороны, наемные работники при нестандартной модели трудовых отношений подвержены множеству рисков и угроз, которые в академическом сообществе связывают с появле­нием такого феномена, как неустойчивая заня­тость. Несмотря на то, что данное понятие активно используется в научной литературе, все еще не выработано единое представление о его сущности.

Определение неустойчивой занятости

В наиболее общем виде под неустойчивой заня­тостью понимается ситуация, при которой работодатель перекладывает на работника риски и ответственность, связанные с организа­цией трудового процесса. Как правило, это приво­дит к снижению и невыплатам заработной платы, непредоставлению законных социальных гарантий, уязвимости и т. д., что не только отражается на качестве трудовой жизни работников, но и влечет за собой серьезные социально- экономические последствия.

К настоящему времени сформировано большое количество подходов к определению сущностных основ неустойчивой занятости. Широкое распростра­нение получила точка зрения, в соответствии с кото­рой данный феномен рассматривается как негативное проявление нестандартных трудовых отношений.

Мы придерживаемся иного мнения и определяем неустойчивую занятость как самостоятельную науч­ную категорию. Это обусловлено несколькими при­чинами: неустойчивая занятость может быть присуща любому работнику вне зависимости от формы тру­довых отношений (стандартная модель занятости не гарантирует абсолютную защищенность, что, например, проявляется в существовании категории «работающих бедных», заработок которых не позволяет им удовлетворить базовые человеческие потребности);

неустойчивая занятость является следствием вынужденных обстоятельств, а не носит добро­вольный характер (в случае с нестандартными тру­довыми отношениями работник самостоятельно принимает решение);

неустойчивая занятость всегда приводит к ухудше­нию качества трудовой жизни работников (многие нестандартные формы занятости, наоборот, позво­ляют заметно улучшить условия труда).

Риски прекаризации

В современной научной литературе существует множество публикаций, посвященных проблеме прекаризации. Наряду с этим слабо изученными остаются аспекты, связанные с особенностями распространения неустойчивой занятости в России и ее влиянием на социально-экономиче­ское развитие территорий. Не случайно существует мнение о том, что процессы прекаризации могут затронуть любого человека вне зависимо­сти от его социально-демографических характе­ристик и создают негативные эффекты практиче­ски во всех сферах жизнедеятельности. В этой связи выявление особенностей диффузии неустойчивых социально-трудовых отношений на рынке труда и оценка потерь от распространения данного явления в России являются актуальными задачами как в научном, так и в практическом смыслах.

Прекаризация — трудовые отношения, которые могут быть расторгнуты работодателем в любое время, а также дерегуляция трудовых отношений и неполноценная, ущемленная правовая и социаль­ная гарантия занятости.

Наиболее информативным показателем, характе­ризующим динамику распространения неустойчи­вой занятости в России, является «занятость в нефор­мальном секторе». С 2001 по 2017 год значения данного индикатора увеличились с 14 до 21% (с 14 до 23% у мужчин и с 14 до 19% у женщин), достиг­нув максимума за рассматриваемый период. Учитывая особенности статистического учета Росстата, неформально занятые — это прежде всего мелкие хозяйственные единицы, однако именно они в большей степени подвергают людей неустойчиво­сти. Масштабность «серого» сектора экономики под­тверждают результаты социологических опросов.

Данные ВЦИОМ показывают, что по состоянию на 2016 г. примерно каждый четвертый россиянин (23– 27%) получал заработную плату «в конверте». Напротив, в странах Евросоюза доля работников с «белой зарплатой» достигает в среднем 97%. Сильная отрицательная связь между уровнями душе­вого ВВП и долей неформально занятых, отмечаемая отечественными учеными, позволяет говорить о том, что сложившаяся ситуация наносит огромный урон российской экономике. Согласно оценкам, в 2016 г. размер выплат «серых» зарплат превышал 11,3 трлн рублей (13% ВВП).

Значительно усугубляет положение неразвитость институтов пособия по безработице и минимальной заработной платы в России. Из этого следует, что в рамках российской модели рынка труда человек не может долгое время оставаться безработным, что зачастую вынуждает его соглашаться на работу с условиями, не соответствующими стандартам достойного труда. С другой стороны, размер мини­мальной заработной платы не обеспечивает простое воспроизводство рабочей силы и способствует сохра­нению категории «работающих бедных».

Согласно предварительным данным Росстата, в 2017 г. их доля в общей численности занятых составила 7%. Заместитель председателя Правительства РФ О.Ю. Голодец в одном из интервью оценила числен­ность данной категории населения на уровне 5 млн человек. Доведение с 1 января 2019 г. МРОТ до вели­чины прожиточного минимума позволит несколько преломить ситуацию, хотя спорность расчета потре­бительской корзины не позволяет судить о карди­нальном изменении положения работников.

С 1984 ПО 2016 ГОД

в странах ЕС было зафиксировано увели­чение масштабов вре­менной (с 8 до 14%) и неполной (с 12 до 17%) занятости. Показательным пред­ставляется пример Японии, где, несмотря на функционирование системы «пожизненно­го найма», в период 1986–2008 гг. прои­зошел рост доли «нерегулярных работ­ников» с 17 до 34% в общей численности занятых.

Масштабы, причины и последствия неустойчивой занятости

Распространение прекаризации негативно сказы­вается на качестве трудовой жизни работников и существенно ограничивает возможности экономического роста. В этой связи важной задачей пред­ставляется определение масштабов, причин и последствий распространения неустойчивой заня­тости в условиях российской действительности.

В современной научной литературе представлено множество методических подходов к оценке неу­стойчивой занятости, что обусловлено не только разнообразием взглядов на ее сущность, но и ограни­ченностью существующей информационной базы, которая не позволяет в полной мере охарактеризо­вать данный феномен. В результате многие исследо­ватели обращаются к методам социологического исследования, чтобы получить уникальные сведения об особенностях трудовых отношений между работ­ником и работодателем. Так, например, Европейская комиссия для изучения процесса прекаризации заня­тости использует инструментарий анкетного опроса, включающий восемь критериев оценки: от условий труда до различных проявлений дискриминации.

В российской же практике наблюдается дефицит эмпирических исследований, что значительно пре­пятствует выявлению особенностей распростране­ния неустойчивой занятости и определению ее влия­ния на социально-экономическое развитие территорий. В этой связи в настоящей работе авто­ром предложен инструментарий изучения неустой­чивой занятости, основанный на концептуальных положениях американского социолога А. Каллеберга.

Согласно применяемому подходу, были выделены пять критериев неустойчивости, интерпре­тация которых осуществлялась на данных монито­ринга качественного состояния трудового потенциа­ла населения Вологодской области (углубленное исследование неустойчивой занятости) и социологи­ческого опроса «Социокультурная модернизация регионов — 2017» (апробация методики на отдель­ных субъектах Северо-Западного федерального окру­га), проведенных ФГБУН ВолНЦ РАН в 2016 и 2017 гг. соответственно. Для этого в анкеты были включе­ны блоки вопросов о сущности, драйверах и послед­ствиях прекаризации занятости. В зависимости от характера ответов респонденты относились к группе вовлеченных в неустойчивые (в случае наличия хотя бы одного из признаков) или устойчивые социаль­но-трудовые отношения.

Данные социологического опроса населения Северо-Западного федерального округа показали, что в неустойчивые социально-трудовые отношения вовлечено около 69% работников. В разрезе отдель­ных территорий выделяется только Мурманская область, где значения показателя возрастают до 81%. Причины подобного расхождения, по всей видимо­сти, связаны с особенностями функционирования регионального рынка труда и требуют проведения дополнительных исследований. Вместе с тем, соглас­но полученным результатам, распространение неста­бильности в социально-трудовой сфере обусловлено прежде всего развитием атипичных форм занятости. Стандартная же модель хотя и предоставляет работ­никам наибольшую устойчивость, не гарантирует всестороннюю защищенность.

ОСНОВНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ К ОЦЕНКЕ НЕУСТОЙЧИВОЙ ЗАНЯТОСТИ И ИХ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ В ИССЛЕДОВАНИИ

Негативная неустойчивость

В случае стабиль­ных социально-тру­довых отношений респонденты отме­чают большую удовлетворенность не только условия­ми труда (65 про­тив 49%) и работой (65 против 54%), но и жизнью в целом (83 против 64%).

Для более углубленного исследования неустойчи­вой занятости рассмотрим особенности ее распро­странения на примере Вологодской области как одного из типичных регионов России по основным показателям социально-экономического развития. Анализ мониторинговых данных за 2016 г. показал, что социально-трудовые отношения 66% работников региона имеют признаки неустойчивости. Среди стандартно занятых таковых 29%, а среди нестандартно занятых — 71%. Как видно из рисун­ка 3, основными причинами дестабилизации занято­сти являются: отсутствие трудового договора (29%), сокращение трудовых доходов (22%), низкий уро­вень оплаты труда (16%), возникновение угрозы увольнения (14%), отсутствие базовых социальных гарантий (14%) и т. д. Полученные результаты позволяют сделать вывод о том, что к числу ключе­вых драйверов прекаризации занятости относятся:

— устойчивость экономического положения тер­ритории, от которой напрямую зависит поведение работодателей в отношении кадровой политики;

— развитость неформального сектора экономики, трудовые отношения в котором зачастую оформляются на условиях устной договоренности;

— институциональные ограничения, которые, в частности, позволяют работодателю выплачивать заработную плату, размер которой не обеспечивает простое воспроизводство рабочей силы.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ ТИПИЧНОГО РАБОТНИКА, ВОВЛЕЧЕННОГО В НЕУСТОЙЧИВЫЕ СОЦИАЛЬНО-ТРУДОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Житель сельских районов в возрасте от 30 до 49 лет, состоящий в зарегистрированном браке и имеющий одного или двух детей, работник индивидуального/част­ного предприятия в сфере услуг или сельском хозяйстве. Трудовые доходы работника, имеющего неустойчивые социально-трудовые отношения, не превышают 1–2 прожиточных минимумов, чего хватает только на приоб­ретение необходимых продуктов питания и одежды.

Уязвимость положения отдельных категорий насе­ления на рынке труда приводит к тому, что наиболее подверженными прекаризации оказываются женщи­ны, молодые люди, лица пенсионного возраста, люди с низким уровнем образования и малообеспеченные слои населения.

Потери экономики от неустойчивой занятости

Данные мониторинга показывают, что неустойчи­вая занятость негативно сказывается на трудовой активности работников. В подобных условиях намного чаще, нежели при стабильной занятости, наблюдаются случаи нарушения трудовой (опозда­ния, прогулы, уход с работы раньше времени: 34 против 24%) и исполнительской (невыполнение норм выработки: 52 против 42%) дисциплины. При этом реже фиксируются факты сдачи работы с высо­ким качеством (51 против 59%) и перевыполнения плановых заданий (33 против 42%).

В конечном итоге неустойчивая занятость сама по себе негативно влияет на субъективное восприя­тие работниками трудовой и повседневной жизни. В случае стабильных социально-трудовых отноше­ний респонденты отмечают большую удовлетворен­ность не только условиями труда (65 против 49%) и работой (65 против 54%), но и жизнью в целом (83 против 64%). Полученные результаты позволяют с уверенностью сделать вывод о деструктивном характере неустойчивой занятости по отношению к качеству трудовой жизни и производительности труда работников.

Что касается сугубо экономического аспекта прекаризации занятости, то автором была произ­ведена оценка потерь от недоиспользования чело­веческого капитала вследствие распространения неустойчивых социально-трудовых отношений. Как было сказано ранее, в подобных условиях тру­довая активность работников заметно снижается. Это позволяет предположить, что повышение ста­бильности занятости будет способствовать росту производительности труда и, как следствие, зара­ботной платы трудящихся. Исходя из этого, разни­ца между уровнями оплаты труда устойчиво и неу­стойчиво занятых может выступать своеобразным индикатором экономических потерь.

Расчет пока­зателя осуществлялся на основе данных социологи­ческого опроса о среднемесячной заработной плате работников, вовлеченных в различные соци­ально-трудовые отношения, а также статистиче­ской информации о среднегодовой численности занятых в Вологодской области. Оплата труда и численность занятых дифференцировались по основным видам экономической деятельности (по ОКВЭД ОК 029-2007). Оценка потерь от недои­спользования человеческого капитала осуществля­лась как в абсолютном, так и в относительном выражении. Как показали расчеты, в 2016 г. сово­купные экономические потери от недоиспользова­ния человеческого капитала вследствие распро­странения неустойчивой занятости составили 23,1 млрд руб., или 5% ВРП.

Стоит отметить, что полученный результат пред­ставляет собой минимальную оценку потерь, поскольку не учитывает негативные эффекты нефор­мального сектора экономики. В данном случае мы хотели подчеркнуть опасность процесса прекариза­ции занятости, который негативно сказывается на качестве трудовой жизни работников и, как след­ствие, на производительности труда.