Стратегия Абалкина (к 90-летнему юбилею)

Автор:
Дмитрий Сорокин, вице-президент ВЭО России, научный руководитель ВЭО России, вице-президент Международного Союза экономистов, член-корреспондент РАН

«…Идеи экономистов и политических мыслителей — и когда они правы, и когда они ошибаются — имеют гораздо большее значение, чем это принято думать. В действительности только они и правят миром. Безумцы, стоящие у власти, которые слышат голоса с неба, извлекают свои сумасбродные идеи из творений какого-нибудь академического писаки, сочинявшего несколько лет назад»

Дж. М. Кейнс (1936 г.)

«Трудно и больно говорить, и писать о России. Трудно, потому что много знаешь, больно – поскольку речь идет о завтрашнем дне не только твоих детей и внуков, но державы. А знаете, что труднее всего? Молчать. Ведь иногда молчащий не менее виновен, чем говорящий или делающий».

Л. Абалкин. Интервью (2003 г.)

В 2006 г. в Институте экономики РАН был опубликовал сборник статей академика Леонида Ивановича Абалкина под общим заголовком «Размышления о юбилеях». Посвященные различным историческим событиям и лицам статьи объединялись посылом: юбилей – это повод еще раз освежить ту историческую память, без сохранения которой «страна лишается будущего… поскольку будущее – не только желание или мечта, но и предмет познания, необходимым элементом которого является осмысление истории страны». И, потому, вспоминая научный путь одного из самых видных представителей российской школы политико-экономической мысли в год его 90-летнего юбилея, невозможно не взглянуть на оставленное им интеллектуальное наследие с позиций как дня сегодняшнего, так и завтрашнего.

Невозможно в рамках одной статьи осветить весь спектр проблем, бывших объектом внимания Леонида Ивановича. Поэтому сосредоточимся на той, которую можно обозначить, как политико-экономическое осмысление стратегии социально-экономического развития России. Этот выбор диктуется тем, что, с одной стороны, практически в каждой его работе вопросы формирования такой стратегии по существу являлись для автора центральными. А с другой, что именно в этом году опубликован Указ Президента государства «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года», в котором в третий раз в новейшей истории России предпринята попытка обозначить вехи ее долгосрочной стратегии. Конечно, и в этом случае невозможно затронуть все аспекты этой темы в творческом наследии Леонида Ивановича. Поэтому сосредоточимся на тех, которые представляются исходными, задающими принципиальной вектор работы по определению содержания такой стратегии. 

Прежде всего, следует вспомнить, что все первое десятилетие существование новой России страна не имела стратегии своего развития. И весь этот период Леонид Иванович в своих печатных работах, выступлениях, настойчиво объяснял невозможность устойчивого развития страны, чья экономическая политика не имеет долговременного (минимум 10 – 15 лет) горизонта видения и представления о путях, способах, механизмах движения к этому горизонту. В этот период во многом по инициативе Леонида Ивановича и при его непосредственном участии в Отделении экономики РАН готовятся и направляются в высшие органы государственной власти доклады, где еще и еще раз обосновывается необходимость стратегии и содержатся принципиальные подходы к ее содержанию: «О стратегии социально-экономических преобразований в России» (ноябрь, 1992 г.); «Социально-экономические преобразования в России: современная ситуация и новые подходы» (январь, 1994 г.); «Стратегия развития российской экономики и программа первоочередных шагов» (июнь, 1996); «Направления среднесрочной программы социально-экономического развития России» (май, 1997).

Однако творцами экономической политики 1990-х гг. на вооружение были взяты активно пропагандируемые приближенными к власти экспертами  положения, что в условиях т.н. трансформационного кризиса ситуация не оставляет времени на проработку долгосрочных задач, откладывая их «на потом», после того, как будут преодолены острые проблемы дня сегодняшнего, подкрепляемые рассуждениями о невозможности и даже вредности определять долгосрочные ориентиры экономического развития в эпоху высокой изменчивости путей технологического прогресса. В основу экономической политики была положена не имеющая какого-либо серьезного обоснования формула: рынок (к которому предлагалось перейти за 500 дней) все решит. Однако, как отмечал Леонид Иванович, 500 дней – это не стратегия, а подмена стратегии сначала годовыми, а затем трехлетними прогнозами, опирающимися на фетишизацию абстрактных рыночных механизмов, что неизбежно будет только усугублять ситуацию. Такая политика свидетельствовала лишь об утрате ее творцами научной исторической памяти.

В декабре этого года будет отмечаться еще один юбилей: 100 лет со дня принятия плана ГОЭЛРО. Прошло только три года после Октябрьского (2017 г.) переворота. Страна переживает разруху первой мировой войны и продолжающейся Гражданской. Новая власть подвергается ударам внешней интервенции и внутренними мятежами. И в этот критический для самого существования России, как самостоятельного государства, период страна становится первопроходцем в принятии стратегии социально-экономического развития с горизонтом 10 – 15 лет. Даже Г. Уэллс, писатель-фантаст, обладающий даром предвидения, считал, что это – сверхфантазия, и что в никаком волшебном зеркало невозможно увидеть ту Россию, какой она должна стать в результате воплощения этого плана в жизнь. Однако уже к концу 1920-х гг. то, что казалось Г. Уэллсу утопией обретает черты реальности, на базе которой восстанавливается государственность России и создается материальная возможность возвращения ее статуса мировой державы.

Необходимость наличия долгосрочной стратегии, как обязательного условия вывода страны из системного кризиса, была продемонстрирована в 1930-е гг. (Новый курс» президента Ф. Рузвельта), после Второй мировой войны в ходе политики послевоенного восстановления Германии, Франции, других западноевропейских государств и Японии. Ныне все страны, претендующие на глобальное или региональное лидерство, опираются в проводимой политике на долгосрочные стратегии развития.

Забвение или игнорирование, как исторического опыта, так и выводов науки породило экономический хаос, приведший страну в 1998 г. к финансово-экономическому коллапсу.

Но именно в это время, когда сложившаяся ситуацию вновь, как и на рубеже 1980-х – 1990-х гг., поставила под вопрос само существование государства, Леонид Иванович создает коллектив авторов, который был призван обобщить накопленные наработки возглавлявшегося им Института экономики РАН по формированию научного обоснования стратегии социально-экономического развития России. И в декабре 1999 г. выходит созданная под его научным руководством коллективная монография «Россия-2015: оптимистический сценарий».       

На каждом общественном обсуждении этой работы неизбежно задавался вопрос: почему авторы описали лишь оптимистический сценарий, а не рассмотрели, как принято в правительственных прогнозах, иные варианты (инерционный, консервативный, пессимистический и т.п.)? И каждый раз Леонид Иванович объяснял, что ответ содержится в самой монографии, где в качестве исходного посыла был тезис, что в силу исторически сложившихся объективных внешних и внутренних факторов Россия может сохранить свою государственность в существующих границах лишь оставаясь в статусе одного из мировых полюсов экономической и военно-политической силы. Иные сценарии неизбежно приведут к превращению России из субъекта в объект глобальных отношений и создадут реальную угрозу ее территориальной целостности. И это второй важнейший тезис, лежащий в основании подходов, исповедуемых Леонидом Ивановичем в отношении стратегии для России: «Россия может либо возродиться как великая держава (великая по своему политическому влиянию в мире, по уровню экономического развития, материального достатка и духовности, по гордости, вызываемой как у своих сограждан, так и у остальных народов), либо перестать быть Россией». 

Трудно сказать, насколько позиция Леонид Ивановича, его коллег по Отделению экономики РАН, наработки институтов Отделения по этим вопросам оказали влияние на принятие политических решений. Но факт остается фактом: тогда же в декабре 1999 г. выходит распоряжение Правительства о разработке стратегии развития России до 2010 г., проект которой под названием «Основные направления социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу» был представлен в 2000 г., став тем самым первой в истории новой России попыткой осуществить долгосрочную стратегию, цель которой – «восстановить и упрочить позиции России как одной из стран-лидеров мирового развития». Эта же мысль была ярко выражена в Послании Президента Федеральному собранию в 2003 г.: «Все наши решения, все наши действия — подчинить тому, чтобы уже в обозримом будущем Россия прочно заняла место среди действительно сильных, экономически передовых и влиятельных государств мира. …Весь наш исторический опыт свидетельствует: такая страна, как Россия, может жить и развиваться в существующих границах, только если она является сильной державой. Во все периоды ослабления страны – политического или экономического – перед Россией всегда и неотвратимо вставала угроза распада».

Однако стратегия – это не только сформулированные цели, но и механизмы использования имеющихся ресурсов, при помощи которых эти цели могут быть достигнуты. По замыслу авторов Основных направлений путь к этому лежал на путях дерегулирования экономики в направлении реализации принципов рыночного фундаментализма. Именно этот аспект и был подвергнут серьезной критике со стороны академического экономического сообщества, что несомненно сыграло свою роль в том, что проект так и не был утвержден правительством. Таким образом страна, с одной стороны, вновь оказалась без стратегии, с другой – проводимая экономическая политика в рамках прежних трехлетних прогнозов с прежним упорством пыталась реализовать заимствованные абстрактные теории, построенные на принципах рыночного фундаментализма, хотя, как отмечал Леонид Иванович, «подобный подход, проповедуемый сторонниками «либеральной альтернативы не имеет «исторических и научных обоснований».

Удачная для России конъюнктура, сложившаяся на мировых сырьевых рынках в первое десятилетие 2000-х гг., подстегнула экономический рост России, темпы которого, измеряемого годовыми приростами ВВП, позволили ей войти в число стран с быстроразвивающимися рынками (БРИК). Однако в эти, казалось бы, благополучные двухтысячные годы, вопреки господствующей монетарно-рыночной идеологии Леонид Иванович продолжал отстаивать взгляды, согласно которым «нет и не может быть эффективной, базирующихся на современных научных достижениях, социально-ориентированной рыночной экономики без активной регулирующей роли государства», считая, что «пример России войдет во все учебники и хрестоматии начала XXI века как яркая иллюстрация того, к чему приводит вытеснение государства из сферы экономики». Таков третий фундаментальный тезис Леонида Ивановича в отношении долгосрочной стратегии. Именно в этот период под его руководством в Институте экономики РАН был подготовлен альтернативный проводимой экономической политике обновленный сценарий российской стратегии до 2025 г.

Жизнь в очередной раз подтвердила правоту академика. Даже приблизиться к решению принципиальных задач, сформулированных в Основных направлениях (преобразование структуры экономики в направлении преодоления сырьевой зависимости через технологическое перевооружение производственной базы без чего в принципе было невозможно обеспечить сколь-нибудь устойчивое развитие), не удалось.  По сути это было главным итогом, казалось бы, быстрого экономического роста в «тучные 2000-е годы», о чем откровенно сказал Президент России в выступлении на расширенном заседании Госсовета, посвященном разработке новой стратегии, в феврале 2008 г.: «Не удалось уйти от инерционного энергосырьевого сценария развития. …Следуя этому сценарию, мы не добьёмся необходимого прогресса в повышении качества жизни российских граждан. Более того, не сможем обеспечить ни безопасность страны, ни её нормального развития, подвергнем угрозе само её существование, говорю это без всякого преувеличения».

Правомерность этой оценки была подтверждена уже в конце того же года, когда резкое падение цен на мировых рынках на сырьевые товары, прежде всего, нефть ввергло страну в глубокий экономический кризис, в ходе которого избежать серьезных социально-экономических потерь помогли лишь накопленные в «тучные годы» валютные резервы.

На этом фоне в 2008 г. правительством была предпринята вторая попытка создания и реализации долгосрочной стратегии, получившей название «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года», в которой так же, как и в проекте 2000 г. объявлялось: «Стратегической целью является достижение уровня экономического и социального развития, соответствующего статусу России как ведущей мировой державы XXI века, занимающей передовые позиции в глобальной экономической конкуренции» и ставились задачи ее структурной перестройки на основе технологического (инновационного) обновления.

Однако прошлое во многом формирует будущее. Сложившаяся к этому времени структура экономики не могла быть перестроена мгновенно. Потому и кризисное падение 2009 г. в России оказалось значительно более глубоким, чем в других странах. Более того, когда в результате начавшейся позитивной динамики цен на мировых сырьевых рынках российская экономика перешла к посткризисному восстановлению, темпы восстановительного роста характеризовались устойчивой тенденцией к замедлению, закончившемуся его фактической остановкой в 2014 г., в результате чего началось устойчивое сокращение реально располагаемых денежных доходов населения, которые по итогам 2019 г. скатились к уровню 2011 г. После последовавшего в 2015 г. кризиса, когда все ключевые показатели социально-экономической динамики показали отрицательные значения, экономика перешла не к восстановительному росту, а к стагнации.

Складывающиеся экономические реалии так или иначе заставляли творцов государственной экономической политики «признавать» ту обязательную экономическую роль государства, о которой говорил и писал Леонид Иванович. Так в Прогнозе социально-экономического развития Российской Федерации на 2012 год и плановый период 2013 — 2014 годов, подготовленным Минэкономразвития, констатировалось: «Развитие российской экономики в период реформ показывает, что либеральные, чисто рыночные механизмы не приводят к быстрому развитию высокотехнологичных производств». В опубликованной годом спустя Государственной программе «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» отмечалась очевидность того, «что без участия государства в решении ключевых задач инфраструктурного, инвестиционного и инновационного характера промышленность не сможет выйти на необходимый уровень конкурентоспособности».

Однако документы – это одно, а реально проводимая политика – иное. Ныне очевидно, что экономическая реальность страны далеко не соответствует главным целям, сформулированными в Концепции 2020. Догматическое следование монетаристским теориям привело к тому, что динамика экономического развития страны по-прежнему зависит от доходов, получаемых за счет экспорта сырья, а инновационная технологическая активность, как показывает официальная статистика, остается на уровне 2000 г. Конечно, экономические санкции, пандемия 2020 г. оказали свое влияние. Но причиной явились не они. И замедление темпов роста, и стагнационные тренды, как показывает статистика, развивались задолго до этих событий. Последние лишь ускоряли наступление кризисных явлений, но отнюдь не порождали их. Фундаментальные же причины заключались в сложившейся структуре экономики, изменить которую продолжали пытаться на принципах рыночного фундаментализма, а когда неизбежно наступали острые кризисные явления, власть бралась за рычаги «ручного управления», которые по определению не могли решать задачи стратегического характера.

В результате в мае 2018 г. Президентом была предложена система национальных целей, повторяющих по многим ключевым позициям показатели Концепции-2020 и перенесенные на 2024 г.

Итоги 2019 г., во многом определяемые накопившейся инерцией экономической динамики предшествующих лет, кризис 2020 г., порожденный, с одной стороны, сохранившейся сырьевой зависимостью, с другой – пандемией, показали не реалистичность достижения поставленных целей в среднесрочном (шестилетнем) периоде. Потому и появился в июле этого года указ Президента, где предложенным ориентирам придан стратегический характер – до 2030 г.

    Жизнеспособность разрабатываемой для достижения обозначенных ориентиров третьей с 2000 г. стратегии будет определяться многими обстоятельствами. Но фундамент этой жизнеспособности определит методология ее формирования.

Три из этих методологических основ (необходимость подчинения текущей экономической политики стратегическим целям развития, ориентация стратегии на поддержание статуса России, как одного из мировых полюсов экономической и военно-политической силы, роли государства, как системообразующего фактора реализации стратегии), которые всю свою научную жизнь отстаивал академик Абалкин, изложены выше. Однако этим не исчерпывается его наследие в отношении стратегии.

Важнейшим условием реалистичности стратегии Леонид Иванович считал необходимость при ее разработке опираться не только на наличные ресурсы и конкретно складывающиеся внутренние и внешние условия, но и на цивилизационный тип российского общества. В этом подходе он опирался на всю историю российской школы экономической мысли, которая всегда исходила из своеобразия России, как особого типа цивилизации, и потому невозможности прямого калькирования даже успешного опыта организации экономической жизни, рожденного в ином цивилизационном социуме.

И наконец (а по существу – первым) условием реалистичности стратегии Леонид Иванович считал ее опору на науку. Это отнюдь не означало, что разработка стратегии должна быть поручена ученым. «У экономической науки и у власти здесь разные функции. Наука призвана и обязана готовить концепцию долгосрочной стратегии: ее цели, систему приоритетов, логику самой стратегии, источники финансирования экономических и социальных задач. Но саму стратегию обязана разрабатывать власть и нести перед народом ответственность за ее осуществление. В этом и состоит один из важнейших принципов демократии».

В этой связи нелишне вновь вспомнить о 100-летнем юбилее ГОЭЛРО. Этот план был рожден не в правительственных кабинетах новой власти. В его основе лежали наработки большой группы российских ученых, объединенных еще в 1915 г. в Комиссию по изучению естественных производительных сил именно с целью подготовки долгосрочной стратегии развития России. Научный расчет, соединенный с политической волей его реализации и дал соответствующий результат. И наоборот. Когда в последующий период власть видела роль науки лишь в обосновании собственной политической воли («нет таких крепостей, которые не могли бы взять…»), нередки были крупнейшие социально-экономические провалы.

Учтет ли нынешняя власть этот исторический опыт? Этот вопрос неизбежно возникает, когда узнаешь из интервью Президента РАН академика А. М. Сергеева, что «Академия наук узнала о Национальном проекте «Наука» из средств массовой информации, …его цели никто с Академией не обсуждал». И тогда невольно вспоминаешь слова Леонида Ивановича, опубликованные за год до его ухода из жизни: «Мощным сдерживающим фактором развития экономической науки является равнодушие к ней со стороны власти, в ее рекомендациях по вопросам стратегии. Уверенная в своей компетентности, власть не нуждается в советниках».

Но ведь только что на всю страну средства массовой информации показывали механизм принятия политических решений, опирающихся на науку. В борьбе с пандемией – и это неоднократно подчеркивал Президент страны — как в центре, так и на местах все организационные решения принимались на основе комплексного анализа мнений специалистов в области эпидемиологических заболеваний. Эти мнения могли быть разными – «монополия в науке ведет к ее смерти» был убежден академик Абалкин. Но именно продемонстрированное властью умение выслушать различные взгляды, чтобы принять решение не на основе «хотелок», а с пониманием возможных последствий, о которых предупреждали специалисты, позволили нашему обществу преодолеть первый пик пандемии, сводя к минимуму негативные последствия для самого важного – человеческих жизней.

Остается надеяться, что власть учтет этот опыт при решении гораздо более сложной задачи – формирования реалистичной стратегии, нацеленной на оптимистический вариант будущего страны, чему академик Леонид Иванович Абалкин посвятил всю свою научную жизнь.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь