Английский профессор социологии Колин Крауч исследует опасные проявления так называемой гиг-экономики — так называют появившуюся в последние годы тенденцию, когда компании предпочитают временные позиции, удаленку, разовые заказы. Это размывает существование трудящихся как класса и влечет за собой немало негативных явлений.
В частности, отмечает Крауч в своей работе «Победит ли гиг-экономика?» (вышла на днях в издательстве НИУ ВШЭ), привлекла немалое внимание смерть в конце 2018 года в Англии курьера крупной логистической фирмы из ФРГ. Он работал на нее 19 лет не в штате, и умер, пропустив приемы врача, так как он должен был отрабатывать немалый штраф из-за невыполнения плана. Компания под влиянием шумихи в прессе изменила политику в области медицинского обеспечения, но суть от этого не изменилась: гиг-экономика — это когда наниматель не несет ответственности настоящего работодателя.
«Многие неолиберальные политики считают гиг-экономику идеальной формой труда, которая постепенно вытесняет условия традиционного трудового договора, сопряженные с более высокими затратами работодателя. Фирмы могут максимизировать гибкость, обращаясь к услугам и оплачивая труд самозанятых работников только в случае возникновения потребности в выполнении специфических задач, избегая взносов в фонды социального страхования, обязательств по выплате минимальной заработной платы и многих других обязанностей, связанных с так называемой стандартной (обычной, традиционной) занятостью. Работники, в свою очередь, могут наслаждаться возможностью быть предпринимателями, работая тогда, когда им хочется, и на того, на кого они пожелают, — пишет Крауч и тут же спрашивает. — Неужели работники находятся в таких тяжелых экономических условиях, что не могут позволить себе рискнуть заработком и сделать перерыв в работе, чтобы посетить врача? Неужели они не готовы пожертвовать деньгами сейчас, чтобы гарантировать себе оплату больничного и выплату пенсии в будущем? Если рассуждать в более широком смысле, может ли человек, который трудится на компанию полный рабочий день, сказать, что он обладает свободой самозанятости? А также может ли компания, на которую работают тысячи курьеров, не быть их работодателем?»
Гиг-экономика преподносится как шаг на пути к прогрессу, но это вызывает большие сомнения.
По оценкам Брукингского института, несмотря на быстрый рост гиг-занятости (в 2010–2014 гг. в крупных американских городах объем перевозок фирм, предлагающих услуги легкового извоза и не являющихся работодателями вырос на 69%, а традиционных фирм-работодателей — только на 17%), доля таких фирм составляла всего 3% от совокупной выручки компаний США. Исследователи из Глобального института McKinsey пришли к выводу что в Европе и США «независимой работой» заняты 162 млн человек, или от 20 до 30% совокупной рабочей силы.
Вероятно, мы имеем дело с пересечением «белой» и «теневой» (то есть незаконной) экономик, где никто из занятых не пользуется статусом наемного работника. Кроме того, по оценке McKinsey, около 40% независимых работников были «случайными», то есть не воспринимали текущую работу как важнейшую составляющую жизнедеятельности — это в основном студенты, пенсионеры и другие люди, не рассматриваемые официальной статистикой как части совокупной рабочей силы. Объединение этих групп занятых может приблизить нас к данным McKinsey, но приработки студентов и пенсионеров ни в коем случае нельзя считать предвестниками новой эры предпринимателей, свободных от постоянной основной занятости.
В проведенном по инициативе и при поддержке правительства Великобритании исследовании условий труда в гиг-экономике, получившем после публикации известность как «Обзор Тэйлора», его автор, в целом благожелательно относившийся к новой форме, пришел к выводу, что возможность независимой занятости рассматривали всего 25% англичан в возрасте от 16 до 31 года.
И без дополнительных данных, свидетельствующих о небольшом масштабе гиг-экономики, отчетливо ясно, почему сторонники гиг-занятости превозносят эту идею, делая акцент на захватывающих воображение связях с Интернетом. Однако разовые ангажементы — просто одна из форм значительно более масштабной попытки освобождения работодателей от ответственности за тех, кто на них трудится, при сохранении, если не усилении, зависимости этих работников, используемых компаниями, теоретиками неолиберализма и политическими деятелями.
В наши дни одной из популярных у работодателей форм занятости стала работа «по требованию» (‘on-call’), или трудовой договор «с нулевым временем» (‘zero-hours’ contracts), когда работники получают заработную плату только за те часы, которые были отработаны по запросу работодателя. При этом работники должны находиться в состоянии постоянной готовности к выполнению заданий, быть «в зоне доступа», чтобы при необходимости незамедлительно приступить к работе.
Немногим отличаются от них «маржинальные», низкооплачиваемые рабочие места, известные в Германии как «мини-места» или «миди-места», когда работникам предлагаются трудовые задания, для выполнения которых достаточно нескольких часов в неделю; при этом они получают очень низкую заработную плату, размеры которой тем не менее достаточны для того, чтобы человек утратил право на получение льгот и пособий, предусмотренных для безработных.
Еще одна форма занятости основывается на использовании временных трудовых договоров, срок действия которых истекает до того, как работники приобретают какие-либо права. Она получила распространение в странах, где наемные работники, имеющие договоры о постоянной занятости, пользуются обширными правами.
Таким образом, проблемы, возникающие в связи с расширением гиг-экономики, выходят за рамки трудностей, с которыми сталкиваются курьеры, водители такси и велосипедисты, доставляющие клиентам заказы из кафе и ресторанов. Они образуют сердцевину изменяющихся отношений между теми, кто использует человеческий труд, и теми, кто его предоставляет, и характеризуются более широким диапазоном трудовой неустойчивости и риска, чем ложная самозанятость, поскольку неизбежно воздействуют на положение обычных наемных работников. Лишь изучение диапазона различных типов прекарности позволит объяснить их распространение и важное значение, а также предложить изменения в способе управления рынками труда. Нам нужны новые способы, которые позволят обеспечить защищенность и предсказуемость жизни обычных людей труда, а также предоставить им возможность приобрести навыки, необходимые для приспособления к изменяющимся экономике и технологиям.
А я думал, что это только у нас так , оказывается у них тоже. Пролетарий пролетает…..