Владимир Квинт,
заведующий кафедрой экономической и финансовой стратегии Московской школы экономики МГУ им. Ломоносова, иностранный член РАН
В России прекрасно развита теория и практика прогнозирования, однако проблема заключается в том, что между прогнозированием и ресурсно-обеспеченным планированием практически никогда не было разработанной системы стратегирования. В результате прогнозы, преобразованные в планы, в 90%, если не больше, не реализовывались. И они не могут реализовываться, потому что прогноз не может быть директивным документом. Он показывает лишь ориентиры по времени и по ресурсам, поэтому, когда нас пригласили разрабатывать эту теорию и методологию, я уже около 25 лет этим занимался за рубежом, мы вернулись и стали разрабатывать теорию и методологию стратегирования.
Стратегирование – это, просто говоря, процесс разработки стратегии и долгий процесс ее последовательной реализации, в результате которой появляется сам документ – стратегия. А стратегическое управление – это управление всем процессом стратегирования. Наконец, стратегическое планирование – это, с одной стороны, одна из трех интегрированных функций стратегического управления, а с другой стороны – документ, приближающий стратегические планы через стратегическое планирование к текущим и оперативным.
Из всех законов стратегирования я обращу ваше внимание только на два момента. К реализации в стратегиях не могут быть представлены никакие приоритеты, не обеспеченные конкурентными преимуществами и ресурсами. В этом – одна из главных проблем стратегического планирования в России. В повестку дня вводятся приоритеты, в которых нет конкурентных преимуществ. В результате иностранные государства легко нас опережают по этим направлениям. Плюс нет полного обеспечения ресурсами, в итоге мы тратим все остальные ресурсы зря.
В 2007 году решением нашего ректора академика Садовничего при поддержке директора Московской школы экономики академика Некипелова был издан приказ сначала о создании в МГУ кафедры финансовой стратегии, потому что нужно было подготовить кадры преподавателей. Мы отправили людей учиться за рубеж, выделили громадные деньги, подготовили людей по преподаванию и разработке финансовых стратегий. Затем, в 2019 году ученый совет МГУ утвердил новое название кафедры и новую программу. У нас теперь 36 дисциплин по обучению стратегии во всех аспектах. Затем появились дочерние кафедры в Кузбассе и в Национальном университете МИСИС. Сейчас таких кафедр 7: в Ереване, несмотря на все санкции, Словении, которая не ликвидировала филиал Московского государственного университета, в Национальном университете Узбекистана и в Навоийском горно-технологическом университете.
Позже постановлением ученого совета МГУ был создан Центр стратегических исследований Института математических исследований сложных систем, который ведет разработку практических стратегий, затем мы стали заниматься проведением международных конкурсов. Несмотря на все санкции, в прошлом году в международном конкурсе приняли участие работы 54 стран, совместно с Вольным экономическим обществом России, с Президентской академией России мы стали публиковать книги. У нас за это время, за 14 лет, вышло 140 книг, переведённых в 21 стране мира. Мы ежегодно проводим уже 7 лет международные конференции, которые состоят из университариумов. Вот в этом году мы начали в Киргизии, затем в МГУ, затем в МИСИСе, только что мы приехали из Кузбасса. И завершается этот год в Мурманске Арктическим университариумом стратега. Больше 7 тысяч человек приняли участие в нашей конференции, поскольку она по многим городам и странам распределена. Международный конкурс, о котором я говорил, мы проводим совместно с Шанхайским университетом и с Президентской академией России.
Наконец, мы занялись продвижением в умы молодых людей теории ноономики в сочетании со стратегированием ноономических преобразований экономики. И в прошлом году провели первый международный конкурс. Мы очень благодарны Вольному экономическому обществу России, Международному союзу экономистов за то внимание, которое эти два крупнейших образовательных центра российской науки и международной уделили детям.
Теперь несколько о трендах. Наша страна сегодня находится в чрезвычайном периоде. Я хочу подчеркнуть, не в чрезвычайной ситуации, а в чрезвычайном периоде, когда взаимодействие глобальных трендов приобретает особый характер, и положительные тренды, продолжая развиваться, усиливают негативные тренды, как это ни странно. И взаимосвязь этих глобальных позитивных и негативных трендов очень сложная. Если, например, демократизация вроде бы прекрасный тренд, но он ведет к прозрачности границ. И вот терроризм – это как раз одно из негативных проявлений прекрасного тренда демократизации.
Когда мы разрабатываем любую стратегию, мы обязательно учитываем влияние всех стратегий – нижнего уровня и верхнего – на эту стратегию. Мы много говорим о стратегии Санкт-Петербурга до 2030 и, затем, до 2035. Почему? Потому что это была первая стратегия в России, утвержденная в качестве регионального закона. Второй такой стратегией стала стратегия Кузбасса, которая получила самую высокую оценку. И вот, смотрите, когда мы разрабатываем региональную стратегию, например, Санкт-Петербурга, мы учитываем взаимосвязь со странами Балтийского бассейна и взаимовлияние с глобальными стратегиями, и наоборот, с корпоративными стратегиями. Где реализуется любая региональная стратегия? В корпорациях и организациях. Бюрократические органы не могут производить товары и услуги. Поэтому главная слабость всех стратегий в том, что они плохо связаны с корпоративными стратегиями. А их эффективность снижается с отсутствием связи с личностными стратегиями участников реализации.
Теперь я хотел бы сказать о том периоде, в котором живет наша страна сейчас. Мы из чрезвычайной ситуации перешли в чрезвычайный период, но в России нет законодательства, которое бы касалось термина «чрезвычайный период». А чрезвычайная ситуация, кратковременная по своим характеристикам и природе, не соответствует тому периоду, в котором мы живем. Поэтому наша задача сейчас пробудить интерес правоведов к тому, чтобы ввести, как во многих странах, в правовую документацию новый термин.
Выход из чрезвычайного периода происходит в новую нормальность. Если из чрезвычайной ситуации страна всегда выходит в прежнюю нормальность, то из чрезвычайного периода – только в новую. А вот исследованиями того, какой будет новая нормальность, никто не занимается, потому что даже термина такого нет. Мы предложили несколько стратегических сценариев, в ряде отраслей регионов приняли наш вариант, но нужно новое регулирование, нужен термин, включенный в законодательные документы.
Наконец, хочу сказать о классе нашей науки и практики стратегирования. По учебникам работников нашей кафедры учатся уже в 283 университетах за пределами России. Эти книги изданы в США, Канаде, Великобритании, Германии, Китае в целом, в 21 стране мира, несмотря на все санкции.
Книги нашей библиотеки стратегии Дальнего Востока сразу же переводятся в США, Великобритании, Канаде. Только что вышла книга «Дальневосточный вектор газовой промышленности». Все эти книги посвящены теории стратегии, методологии стратегирования. За это время мы выпустили почти 500 магистров стратегии, у нас защищено 4 докторских и 19 кандидатских диссертаций по теории стратегии и методологии стратегирования. Мы начали готовить стратегов в школах. Сегодня уже в 37 школах 1150 детей в России, Белоруссии, Узбекистане и Армении изучают стратегию.
