Валерий Цветков,
директор Института рынка РАН, член-корреспондент РАН
– Переход к шестому технологическому укладу, да и сама необходимость ускорения в построении нового индустриального общества второго поколения, как мне кажется, была запущена в мире где-то в районе 2013–2014 годов. Во многом необходимость этого перехода была инспирирована кризисом 2008-го и невозможностью выйти из этого кризиса стандартными монетарными методами. Как результат, была предложена концепция коренных изменений в средствах производства.
Наша работа — работа ученых-исследователей — должна была заключаться в поиске ответа на следующие вопросы. Сможет ли наша страна проявить себя в технологической гонке XXI века? Какое место Россия будет занимать в мире искусственного интеллекта и нейросетей? Какие меры мы должны предпринять, чтобы стимулировать процесс разработки и реализации стратегии развития и построения нового индустриального общества второго поколения?
Еще вчера мы были нацелены на поиск ответов на эти непростые вопросы, но после 24 февраля 2022 года мы стали жить в совершенно новой реальности. Как бы мы ни хотели, но сегодня мы не можем дистанцироваться от событий на Украине, которые на долгие годы будут предопределять вектор и темпы развития нашей страны. Поэтому сегодня нам предстоит решать уже немного другие задачи: задачи, продиктованные новой реальностью, задачи, прежде всего направленные на укрепление экономического суверенитета России. При этом, решая задачу обеспечения экономического суверенитета России, мы должны помнить, что задачу ускоренного технологического развития страны и построения нового индустриального общества второго поколения нам никто не отменял. Это взаимосвязанные и взаимно определяемые задачи. Нельзя допустить остановку в развитии страны. Нельзя скатиться в прошлый, XX век и навсегда там остаться. Поэтому с учетом новой геополитической реальности вопрос должен звучать следующим образом: возможно ли в принципе построение нового индустриального общества второго поколения не просто в отдельно взятой стране, а в стране, еще и находящейся в недружественном санкционном окружении? Для ответа на этот вопрос, а следовательно — и для поиска наиболее адекватных решений для поставленной задачи необходимо определиться еще раз с тем, что мы вкладываем в понятие «новая геополитическая реальность» по состоянию на 31 марта 2022 года.
Во-первых, новая реальность — это экономические санкции, направленные если не на уничтожение, то на полную изоляцию России.
Во-вторых, новая реальность — это технологическая изоляция нашей страны. Россию покинули, как вы хорошо знаете, более 300 корпораций. С рынка ушли не только макдоналдсы и пепси-колы, но и высокотехнологичные компании, определяющие будущее развитие мировой цивилизации.
Наиболее сильный урон нашей стране нанесет ограничение импорта продуктов, подконтрольных Бюро индустрии и безопасности при Министерстве торговли США. Прежде всего это электроника, компьютеры, авионика, компоненты для аэрокосмической промышленности и для другой техники, связанной с IT-технологиями.
В-третьих, новая реальность — это блокировка российских валютных резервов и прикрытие банковских расчетов, что делает невозможным привлечение внешнего финансирования для реализации инвестиционных проектов.
В-четвертых, новая реальность — это, условно назовем так, удар по репутации страны. Несмотря на то, что внешний долг России остается на относительно низком уровне, агентство Fitch понизило рейтинг долговых обязательств России до уровня B (значительного кредитного риска). На этом уровне находятся Нигерия, Ливия, Монголия, а теперь и наша страна. Другие рейтинговые агентства поступили аналогичным образом.
В-пятых, новая реальность — это исход специалистов из России. Новые технологии — это прежде всего люди, носители знаний, навыков, опыта. В конце февраля — начале апреля Россию покинули от 50 до 70 тысяч специалистов-айтишников. Вторая волна ожидается в апреле, в итоге Россию могут покинуть от 70 до 100 тысяч специалистов. Отток IT-специалистов усиливает кадровый кризис в отрасли. Кстати, сегодня кадровый голод в IT-индустрии составляет от полумиллиона до 1 миллиона человек. К 2027 году нехватка специалистов может достигнуть 2 миллионов.
В-шестых. Новая реальность — это разрыв научных контактов. Несмотря на политические катаклизмы, международное научное сотрудничество сохранялось всегда. Но теперь, похоже, на долгие годы оно будет недоступно для российских ученых. Вследствие этого велика вероятность, что мы утратим доступ к научным достижениям современного мира.
Одновременно новая реальность — это еще и открывшееся окно новых возможностей. На фоне захлопнувшегося окна в Европу окно возможностей позволяет нам задействовать принципиально новые резервы и предоставляет совершенно нежданный шанс для развития не только нашей экономики, но и всего нашего общества.
Прежде всего, новая возможность — это свобода в выборе и проведении своей суверенной денежно-кредитной политики. Тут сразу же возникает вопрос: а способен ли Центробанк перестроить свою работу с учетом новой геополитической реальности и сконцентрироваться на помощи реальному сектору производства? Что-то как-то долгие годы у них это не получалось. И смогут ли они сделать это сейчас, непонятно.
Вторая возможность. Уход иностранных компаний открывает новые горизонты для российского бизнеса. Теперь нашему государству никто и ничто не мешает проводить промышленную политику в интересах национального производителя. Но вопрос: а способен ли на это экономический блок правительства? Ведь уроки минувших десятилетий российские власти усвоили плохо. Они научились преодолевать кризисы и обеспечивать макроэкономическую стабильность, но им так и не удалось до сих пор решить более сложную задачу: вывести экономику России на траекторию развития. То есть, получается, возможности в нашей экономике есть, а сможем ли мы ими воспользоваться? Патроны есть, да стрелять-то некому.
Следующая возможность — непредвиденные финансовые резервы. До событий 24 февраля 2022 года предполагалось, что развитие экономики России будет формироваться под воздействием трех глобальных тенденций. Во-первых, это коронавирусная пандемия. Во-вторых, это низкоуглеродная повестка, или декарбонизация экономики. В-третьих, это модернизация и обеспечение условий для перехода на новый технологический уклад развития. С пандемией мы чудесным образом справились. Далее, в связи с разрывом практически всех связей со странами Запада мы можем на какое-то время забыть о навязанной нам декарбонизации экономики, на которую, кстати, были зарезервированы достаточно большие финансовые средства. Теперь этими резервами мы можем распорядиться иначе — например, профинансировать мероприятия, направленные на решение вопросов импортозамещения, параллельно решая вопросы создания условий перехода к новому технологическому укладу.
Четвертая возможность — опять финансовые резервы. Закрытие границ, прекращение банковских расчетов и отключение ряда российских банков от системы SWIFT позволяют значительно сократить отток капитала из России. В прошлом году отток капитала из России составил 72 миллиарда долларов, а всего по экспертным данным с 1994 года из России ушел почти 1 триллион долларов. Может быть, теперь они перестанут утекать и потекут туда, куда надо.
Пятая возможность — это отключение России от рисков глобальной экономики. Глобальные экономические кризисы — это была головная боль капиталистической системы. Теперь это, может быть, уже не наша проблема. То есть в настоящее время все связи с глобальным миром почти разорваны. Передаточные механизмы мировых рынков больше не действуют. В новых условиях экономической блокады мы больше не подвержены риску подхватить внешнюю заразу, как это было в 1997 или в 2008 году. Вот и сейчас обвал мировой экономики не за горами. Слишком очевидны как дисбалансы глобальной экономической системы, так и проблемы, которые возникли в связи с кризисом на Украине. Поэтому о мировом кризисе мы можем теперь думать исключительно с положительной точки зрения.
В общем, с учетом открывшегося окна возможностей, мы получили шанс, которым можем и должны воспользоваться, чтобы установить свой национальный внутренний контроль над ключевым механизмом воспроизводства экономики. Но надо помнить, что окно возможностей — это короткий период времени, в течение которого возможно предпринять определенные действия, которые приведут к желаемому результату. Поэтому мы должны немедленно браться за дело в нашей стране, в стране с такой ужасно неэффективной экономикой.
По материалам VII Санкт-Петербургского экономического конгресса (СПЭК-2022) на тему:«Новое индустриальное общество второго поколения (НИО.2): проблемы, факторы и перспективы развития в современной геоэкономической реальности», 31 марта – 1 апреля 2022 г.
