«Экономика России устойчива, несмотря на санкции»

«Мы сейчас — весь мир и Россия вместе с ним — переходим к новому технологическому укладу. Новые технологии влекут за собой изменение общественных устоев и изменение структуры общества, и сейчас эти изменения настолько радикальны, что мы, пожалуй, можем за ними и не успеть, если не будем на этом сосредотачиваться».

Интервью президента ВЭО России, директора ИНИР им. С.Ю. Витте Сергея Бодрунова телеканалу «Россия-24» (www.vesti.ru) от 18.12.2017  «Экономика России устойчива, несмотря на санкции».

Мария Бондарева: Вы как президент Вольного экономического общества, экономист со стажем, как могли бы подытожить 2017 год с экономической точки зрения?

Наша экономика не просто жива, а выглядит вполне прилично, несмотря на все проблемы и внешнее давление.

Сергей Бодрунов: Мы наблюдаем завершение цикла в экономическом развитии нашей страны, потому что мы несколько лет наблюдали сложности в нашей экономике. И на фоне санкций, и на фоне решений, может быть, не совсем эффективных, принятых в предыдущий период, мы наблюдали длительный спад российской экономики, рецессию, но этот год знаменателен тем, что он стал годом завершения вот такого цикла: не скажу, что очень негативного, но не слишком позитивного цикла, и возвращения роста нашей экономики. В этом году наша экономика, наверное, действительно, как говорил наш президент, приобрела другое качество. Показала, что она устойчива, несмотря на санкции, несмотря на все проблемы, о которых мы знаем, несмотря на внешнее давление. Нам мешают, но мы не сдаемся, и наша экономика не просто жива и не порвана в клочья, как в свое время говорили, а выглядит вполне прилично. И то, что мы наблюдаем в некоторых отраслях экономический рост, — это тоже хороший сигнал. Осторожно начавшийся рост в промышленности, снижение инфляции, снижение ключевой ставки Центробанка — это все признаки выздоровления нашей экономики.

МБ: 11 ноября вы в Кремле проводили Всероссийское экономическое собрание и там подводили итоги экономического развития страны.

СБ: Я думаю, что здесь нужно сказать, что я — президент Вольного экономического общества России — общественной организации, которой в этом году исполнилось уже 252 года. Она была учреждена в свое время Екатериной Великой по инициативе Ломоносова, и все более 250 лет организация занималась просветительской деятельностью, анализом ситуации в хозяйственном развитии государства, давала предложения тех или иных отраслей и так далее. Собственно, этим Вольное экономическое общество занимается и сейчас, это не коммерческая организация, у нас более 300 000 членов. Это институт гражданского общества, у нас в каждом регионе есть свои отделения, региональные организации, и когда нам исполнилось 250 лет, Правительство России, отметив заслуги ВЭО России перед обществом российским, учредило для всех экономистов страны День экономиста России — 11 ноября.

МБ: Как раз по этому поводу и собрание.

СБ: Да-да. В этот день у нас теперь каждый год проходит Всероссийское экономическое собрание, мы проводим его под патронажем Совета Федерации. В этом году мы в Кремлевском дворце обсудили с нашим экономическим сообществом экономическую ситуацию в России, подвели некоторые итоги. И как раз мои заявления о том, что экономика приобретает новые качества — роста и предвыборной устойчивости, — это как раз один из итогов обсуждения на Всероссийском экономическом собрании.

МБ: На ваш взгляд и на взгляд всех, входящих в ваше общество экспертов, какие реформы надо провести в нашем государстве, учитывая то, что у нас сейчас начинается еще важный, помимо экономического, и политический период.

СБ: В составе и сотрудничестве с ВЭО России работают и секция экономики РАН, и академические экономические институты, и вузы, и аналитические центры, и отдельные крупные экономисты, так что наши еженедельные практически обсуждения тех или иных проблем экономики России проходят на серьезной исследовательской базе. В этом плане можно говорить о том, что те рекомендации или те идеи, которые там высказываются, заслуживают как минимум внимания со стороны властей и т. д.

МБ: И какие идеи высказываются?

СБ: Недавно на одном таком мероприятии, которое мы проводили вместе с Плехановским университетом, мы говорили о модернизации российской экономики.

МБ: Как раз о тех самых реформах.

СБ: Что, на мой взгляд, было важным: несколько моментов, которые стоит упомянуть. Первое — что сегодня разрабатывается новая модель экономического развития. Я намеренно не говорю — роста, а именно развития, потому что мы должны мыслить не в парадигме численного роста показателей, а в парадигме качества жизни людей. И вот это довольно новое понимание экономического развития.

МБ: Я так понимаю, что с этим как раз связан термин «цифровая экономика»…

СБ: В этом смысле конечно, но начнем с того, что важным приоритетом модернизации эксперты называют, и я это поддерживаю как специалист, реиндустриализацию российской экономики, потому что именно индустриальное развития, по мнению экспертов наших, дает то самое качество экономике — устойчивость ее институтов, возможность быстро развиваться и т. д. А ситуация в этой области понятна: мы сейчас — весь мир и Россия вместе с ним — переходим к новому технологическому укладу. Этот уклад характеризуется тем, что новые технологии влекут за собой изменение общественных устоев и изменение структуры общества. Это происходит всегда, но сейчас эти изменения настолько радикальны, что мы, пожалуй, можем за ними и не успеть, если не будем на этом сосредотачиваться. Россия должна на этом сосредоточиться. Такими технологиями являются инфокоммуникационные технологии, которые чаще называют цифровыми.

Собственно, поэтому цифровая экономика — это то, чем нужно сегодня заниматься и к чему призвал на Экономическом форуме в Санкт-Петербурге летом Владимир Путин.

МБ: Как вам кажется, при разработке планов цифровой экономики, стоит туда закладывать санкционный фактор? Насколько сильно он будет влиять?

«Мы всегда — и Россия, и СССР — находились в состоянии, которое я бы наша назвал санкционным».

СБ: Что касается санкций, моя позиция здесь такова: мы всегда — и Россия, и Советский Союз — находились в состоянии, которое я бы назвал санкционным состоянием. Если вспомнить советское время, то один из ярких примеров — Олимпиада 1980 года, помните?

МБ: Периодические санкции…

СБ: Да. Периодически к этому явно возвращались, но на самом деле… До ВЭО России я некоторое время — лет 10 — работал директором одной из крупнейших российских корпораций в области авиационного приборостроения. 40 000 работников, 30 заводов, необходима модернизация, обновление, технологии, но купить эти технологии мы, как правило, не могли, приходилось разрабатывать свои. А почему? А потому, что нам не позволяли, несмотря на отсутствие санкций. Вы помните известную ситуацию с Opel, когда Сбербанк хотел его купить, но ему не позволили. Как это называть по-другому? Недопуск к передовым технологиям — к тому самому передовому, самому главному…

МБ: То есть ваша идея заключается в том, что нужно основываться на своих технологиях, разрабатывать свои технологии, не ориентируясь на наличие или отсутствие санкций?

СБ: Конечно! Те технологии, которые мы разрабатываем, сегодня в состоянии выполнять свои функции, и сегодня наши ВКС работают на нашем оборудовании, совершенно уникальном, и работают очень хорошо. То, что мы что-то не сможем сами сделать, — неправда.

МБ: Тут вопрос времени, и в этой связи интересен ваш прогноз по поводу санкций.

СБ: Санкции — это всегда волнообразное движение: ввели — сняли, но основной фон остается один и тот же всегда.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь