Российское богатство энергоресурсами в новейшей истории не раз играло против экономики страны из-за особенностей так называемой «нефтяной иглы». В меняющейся мировой экономической парадигме возникают дополнительные вызовы уже для снабжения энергией собственных потребителей, на которые придется реагировать в ближайшие годы. Глобальная климатическая повестка может ограничить ресурсные преимущества, износ основных фондов энергетической системы и низкая энергоэффективность также оказывают серьезное давление на российскую экономику. А если добавить сюда глобальное потепление, из-за которого в ряде регионов на кондиционеры уже тратят больше энергии, чем на отопление, то решение проблем энергетики становится не менее важным, чем импортозамещение. Все эти проблемы «под микроскопом» рассмотрели на Энергетическом форуме — 2024, который входит в архитектуру МАЭФ-2024.
Энергетический переход
Основной угрозой для энергетической безопасности страны стали системные вызовы, которые охватывают не только хозяйственную деятельность, но и социально-политические процессы в мире. Именно из-за них возникают проблемы, о которых говорили спикеры Энергетического форума «Энергетический диалог: глобальные вызовы и совместные решения», организованного ВЭО России, Международным Союзом экономистов, РАН и ЕЭК.
Самой актуальной темой, связанной с энергетической отраслью, остается глобальная климатическая повестка, о содержании и целесообразности которой все еще немало споров. Так, директор Института энергетических исследований РАН, академик РАН Сергей Филиппов считает, что ученым еще предстоит доказать или опровергнуть состоятельность глобальной климатической политики. «Здесь аргументов довольно много. Главный из них — недоказанность того, что деятельность человека является ключевым фактором. Кроме того, когда CO2 возводят в ранг глобального врага человечества, забывают, что CO2 — кормовая база для биосферы и по цепочке — для человека тоже. Рушить собственную кормовую базу без серьезных оснований — непонятно зачем», — отметил академик.
По мнению Сергея Филиппова, политика, которая требует декарбонизации для каждой страны, ущербна. Ученый считает, что нужно найти глобальный оптимум для решения проблемы потепления, так, чтобы те страны, у кого большие ресурсы ВИЭ (возобновляемых источников энергии), могли ставить задачу их использования, а те, у кого их нет, — использовать органические топлива.
«Что такое для России перейти на безуглеродную энергетику? Сразу скажу, что это безумие полное, потому что нам на АЭС нужно будет в год вводить 12–16 гигаватт мощностей, что абсолютно нереально. Самая главная проблема в том, что у нас огромные объемы потребления тепловой энергии в стране. То есть эта программа практически нереализуема: экономические ограничения будут тут просто запредельными», — считает академик Филиппов.
Заместитель директора по научной работе ИМЭМО РАН член-корреспондент РАН Станислав Жуков считает, что климатические задачи возможно вывести из политической плоскости. По его словам, в этой области есть позитивные движения. Он привел в качестве примера сближение национальных целей декарбонизации с целями устойчивого развития ООН, а также решение вопроса о финансировании обязательств государств с низкими доходами. «Я думаю, что к 2025 году, если это будет выполнено, мы получим достаточно корректное представление о траектории энергоперехода, которая будет заявлена в стратегических документах большинства стран — членов ООН», — считает экономист.
По мнению Станислава Жукова, в этом отношении очень перспективно развитие добровольных рынков углеродных единиц, которые долго подвергались критике. «Самые мощные глобальные экономические и финансовые регуляторы во второй половине 2023-го — первой половине 2024 года однозначно высказались в пользу развития рынка углерода. Они будут развиваться в ответ на объективные интересы, потому что у компаний реального сектора с высоким углеродным следом есть мало инструментов для того, чтобы решить задачу корпоративной декарбонизации. И вот рынки углеродных единиц, кредитов или офсетов позволяют им это делать», — говорит ученый.
Заведующий лабораторией анализа и прогнозирования климатических рисков экономического развития Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Андрей Колпаков считает, что в ближайшие годы акцент нужно делать на снижение выбросов парникового газа, которые не зависят от сжигания топлива. «Там есть огромный потенциал. Вот одна цифра: утилизация попутного нефтяного газа в 2015 году в России составляла 87% при установленной цели, напомню, 95%. В 2021 году степень утилизации снизилась до 80%. То есть даже элементарное наведение порядка гарантирует нам значимое улучшение показателей по выбросам парниковых газов», — уточнил экономист.
Внутренний рынок
Максимум электропотребления в южных регионах России уже сместился с зимы на лето во многих южных областях, и этот процесс будет постепенно распространяться от юга к северу. Если потепление составит, как ожидается, 1,5 градуса к середине XXI столетия, то Россия будет экономить 45 млн тонн условного топлива ежегодно, 5% от нынешней цифры. Однако вместе с повышением температуры воздуха падает эффективность паровых и газовых турбин, а особенно турбин атомных электростанций.
Эту проблему выделил руководитель лаборатории «Глобальных проблем энергетики» Национального исследовательского университета «МЭИ» академик РАН Владимир Клименко.
«В отдельных регионах это может представлять и уже представляет серьезную проблему, которая заключается в том, что риск наступления блэкаутов резко возрастает. За счет того, что люди включают кондиционеры, падает производительность тепловых и атомных станций, но падает и производительность ГЭС, потому что жаркое лето — это обычно сухое лето. В результате происходит десятикратное падение располагаемого резерва мощности», — рассказал ученый.
Энергоемкость российских предприятий одна из самых высоких в мире и превышает среднемировые показатели в некоторых сегментах вдвое. Другими словами, энергоэффективность у нас крайне низка. Потенциал энергосбережения отечественной экономики достигает 1/3 от ежегодного потребления, рассказал заведующий кафедрой «Менеджмент и маркетинг высокотехнологичных отраслей промышленности» Института инженерной экономики и гуманитарных наук МАИ, член президиума ВЭО России Роман Голов.
По его словам, это связано с рядом серьезных причин. В частности, доля импортных комплектующих при производстве электрощитового оборудования достигает 70%, а из имеющихся в России газотурбинных установок более 60% импортные. Кроме того, в РФ очень высок уровень износа оборудования, цехов и так далее: в среднем 63%.
«Еще один барьер — это низкий уровень внедрения систем автоматизации энергосбережения. С 2021 по 2023 год подобные системы были внедрены лишь на четырех предприятиях. Кроме того — слабое развитие энергосервиса в России, количество энергосервисных контрактов с 2021 по 2022 год сократилось в два раза. И наконец — острый дефицит специалистов в области энергосбережения», — подчеркнул профессор Голов.
Быстрые резервы
Заместитель генерального директора Российского энергетического агентства Минэнерго России Сергей Романов считает, что одна из важнейших и сложнейших задач в сфере энергетики — коренная перестройка, в ряде случаев строительство с нуля всей энергетической логистики, ее поворот на Восток.
«Еще одной задачей является обновление, актуализация самой доктрины энергобезопасности. Несмотря на то, что она принята сравнительно недавно, в 2019 году, практически все то, что было в документе написано, в той или иной степени реализовалось. И сейчас надо посмотреть на новые вызовы, угрозы и риски энергобезопасности, и, соответственно, механизмы для ответа на них. Все это возможно только в тесном сотрудничестве, поэтому вклад науки очень важен», — отметил Сергей Романов.
Академик РАН Валерий Крюков, директор Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, рассказал о концепции, суть которой — развитие экономики Сибири через цепочки создания добавленной стоимости: от науки и технологий производства до получения прибыли, с которой связана добыча и использование продуктов внутри страны. По мнению экономиста, в России крайне мало используются мультипликативные эффекты от добычи полезных ископаемых, не развивается социальная инфраструктура, полезная локализация бизнеса составляет всего 5%.
«Устойчивое развитие — это не только экология, это и стабильная социально-экономическая ситуация и социально-экономическое развитие. В Норвегии локализация на современных промыслах достигает 85%. Это является следствием управления в социально ориентированном ключе тех процессов и связей с отраслями, которые определяют ситуацию в норвежской экономике. Там работают комплексные межотраслевые органы государственного регулирования и управления. Кто у нас это будет делать? РАО ЕЭС или другая организация? Это должно быть комплексное учреждение, которое объединяет, координирует, обеспечивает взаимосвязь и взаимодействие», — пояснил академик Крюков.
Одна из проблем российской энергетики, которая одновременно создает серьезный потенциал для быстрой интенсификации — это так называемый разный резерв, то есть запертые мощности, которые невозможно передать по линиям электропередач — они были нужны в СССР, но потом стали не востребованы. На 2021 год — это 75–80 гигаватт, то есть треть от установленных. Об этом рассказал председатель Научного совета РАН по комплексным проблемам развития энергетики, академик РАН Эдуард Волков.
«Средний КПД производства электроэнергии на тепловых электростанциях составляет у нас 30–33%. А в Африке средний КПД уже более 40%. Почему? По единственной причине: мы построили обычные станции, и когда-то они были очень хорошие, а блоки 300–800 мегаватт вообще были прекрасные, но с тех пор прошло 40 лет. Сейчас все парогазовые установки в мире, которые строятся, дают 60% и больше. Почему? Потому что у нас нет газовых турбин», — привел пример академик Волков.
Ученый заверил, что все технологии, которые могут быть внедрены до 2040 года, уже есть в разработках, и нужно научиться выпускать оборудование по этим технологиям, в том числе и газовые турбины.
Точные прогнозы
Производство электроэнергии вырастет к 2050 году на 30–70% при уменьшении выработки доли ТЭЦ, КЭС и ГЭС, но при увеличении доли АЭС в 1,7 раза и возобновляемых источников энергии в 5–7 раз. Доля электростанций при этом потреблении топливно-энергетических ресурсов вырастет с 41% до 45–52% к 2050 году, а общий расход топливно-энергетических ресурсов вырастет, по разным сценариям, от 8 до 27%.
При таком энергопотреблении и рассмотренных возможных объемах экспорта топлива производство энергоресурсов России уменьшится на 10% к 2025 году, а после этого вплоть до 2050 года — еще на 6% в плановом сценарии, в ускоренном — стабилизируется, а в интенсивном — увеличится на 5%. При этом доля газа вырастет немного, доля нефти и угля снизится, существенно вырастет АЭС и возобновляемые источники энергии, хотя их доля не превысит 4–5%.
Анализ сценария форсирования экономики России показал, что интенсивный сценарий с увеличением доли накопления капитала до 40–42% в 2030–2035 годах грозит нехваткой трудовых ресурсов, замедлением роста экономики, уровня жизни страны, увеличением объемов эмиссии парниковых газов и другими рисками, то есть китайский сценарий у нас не проходит.
Риски срыва готового прогноза развития роста ВВП – неприемлемы. Приемлемый риск соответствует компромиссу между плановым и ускоренным сценариями с соответствующими более медленными темпами роста инвестиций и ростом ВВП 4–6% до 2035 года и 3–4% до 2050 года.
ТЭК обеспечит такую интенсификацию экономики, увеличение производства электроэнергии и добычи газа, при опережающем использовании атомной энергии и возобновляемых источников энергии, но при уменьшении добычи нефти и газа. Тем не менее в новых геополитических условиях топливно-энергетический комплекс потеряет былую роль локомотива экономики России.Источник: расчеты Института энергетических исследований РАН, приведенные научным руководителем Института академиком РАН Алексеем Макаровым
Совместные решения
Участники Энергетического форума особое внимание уделили интеграционным аспектам энергетической повестки. В частности, возможные стратегии в рамках ЕАЭС, БРИКС, других южных партнеров. С основным докладом форума выступил министр по энергетике и инфраструктуре Евразийской экономической комиссии Арзыбек Кожошев.
Он отметил, что санкции Запада беспокоят страны ЕАЭС с точки зрения энергетической безопасности. В связи с этим нужно быстрее создать общие рынки энергетических ресурсов Союза. К этому практически все готово: законодательная база, торговые площадки и так далее.
«По экспертным оценкам, технически возможный потенциал взаимной торговли электроэнергией составляет около 45 млрд киловатт-часов, а сейчас эта цифра — 5 млрд киловатт-часов, то есть потенциал здесь имеется огромный», — обратил внимание Арзыбек Кожошев.
Директор Департамента энергетики Евразийской экономической комиссии Вадим Закревский выделил основную для всех членов ЕАЭС проблему износа основных производственных фондов. «У всех износ основных производственных фондов — я имею в виду и активную, и пассивную части — предкритический, более 60%. То есть львиная доля к 2030 будет полностью самортизирована, ее надо будет заменить. Никакие ВИЭ в этой части не помогут», — отметил экономист.
Вадим Закревский привел данные, по которым Китай к 2030 году создаст все мощности по возобновляемым источникам энергии, которые необходимы странам для того, чтобы выполнить свою климатическую повестку, а затем и российские, и китайские компании в этой сфере к 2030 году обанкротятся из-за колоссального перепроизводства. По мнению экономиста, гораздо важнее развития ВИЭ проблема технологических решений из ЕС, которых нет в России.
«Газовых машин больше 30 мегаватт мы производить у себя не можем, поэтому сейчас непонятно, кто это все заместит. Даже те объекты, которые реконструирует “Интер РАО” — не только в Российской Федерации, но и в Казахстане и других странах, — находятся под давлением дефицита, поэтому нагрузка на компании “Силовые машины” или “Рыбинские моторы” будет просто колоссальная, никаких мощностей не хватит», — подчеркнул спикер.
Учредитель «Интэрнэшнл центр инновационных и инвестиционных проектов», член попечительского совета сети сирийских ученых технологов и инноваторов за рубежом «Носстия» Исса Сухель обратил внимание на огромный потенциал сотрудничества РФ с арабскими странами в энергетической сфере. Он напомнил, что во время Советского Союза были реализованы самые большие, значимые для экономики многих арабских стран, дружественных для Советского Союза, проекты: в Сирии была построена в 1970 годах первая электростанция, жители египетского города Асуан, где советские инженеры построили плотину и станцию на Ниле, до сих пор вспоминают россиян как чудотворцев. СССР создал значительную часть инфраструктуры Алжира, Ирака, Йемена, Ливии. С 2000 года активно Россия начала активно восстанавливать эти отношения и усиливать свое присутствие в экономическом и техническом планах в арабских странах.
«На сегодняшний день при всех наших усилиях, к сожалению, пока товарооборот между арабскими странами и Россией составляет не более 2–3% от общей цифры. По нашим подсчетам, это должно быть минимум 10%. Мы претендуем больше, чем на $100 млрд. Одним из направлений может быть развитие Россией ВИЭ в арабских странах. Экспорт услуг является двигателем экономики во многих странах мира. Представьте себе, если бы у нас была развита отрасль солнечной энергии, сколько мы могли бы иметь общих проектов, в том числе в арабских странах, где нас ждут, несмотря на присутствие мировых лидеров», — считает Исса Сухель.
Вместо заключения
«Российская энергетика оказалась в новых экономических условиях, которые требуют комплексного исследования со стороны научно-экспертного сообщества. Кроме того, нужно понимать, что отечественная энергетика — это часть экономики России. Важен фундаментальный анализ проблем экономического развития страны применительно к энергетическому комплексу», — отметил президент Вольного экономического общества России, член-корреспондент РАН Сергей Бодрунов.
Автор: Сергей Чуркин
