Как изменится баланс сил в глобальной экономике в ближайшие десятилетия и что может стать движущими силами более динамичного поворота России на Восток? Об этом «Вольной экономике» рассказал исполнительный декан Института финансовых исследований «Чунъян» Китайского народного университета, профессор Ван Вэнь.
«ВЭ»: В одной из аналитических статей вы отмечали, что рассматриваете Большой Дальний Восток — Китай, Японию, Южную Корею, КНДР, Юго-Восточную Азию, Австралию, Новую Зеландию и российский Дальний Восток — как «мировую надежду на будущее развитие». Каковы, на ваш взгляд, шансы у Большого Дальнего Востока стать центром мировой экономики и торговли в новой геополитэкономической реальности?
Ван Вэнь: На мой взгляд, текущие геополитэкономические конфликты ускорят процесс подъема Дальнего Востока. Европейские инвестиционные фонды и производство устремятся на Дальний Восток, ускорится тенденция к дедолларизации. Если рассматривать Дальний Восток как совокупность стран Западно-Тихоокеанского региона, можно сказать, что он находится на пути к тому, чтобы стать мировым экономическим и торговым центром.
И это дорога с односторонним движением. То есть это неизбежно произойдет. На то есть три причины. Во-первых, совокупность экономических показателей. К 2035 году совокупность экономических показателей и объем внутрирегиональной торговли «10+3» (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, Китай, Япония и Южная Корея) превысят аналогичный совокупный показатель Северной Америки и Евросоюза. Во-вторых, в 2022 году объем промышленного производства Китая будет сопоставим с объемом промпроизводства всех стран «Большой семерки». В 2023 году Китай обгонит США и станет крупнейшим в мире потребительским рынком. В-третьих, удобство торговли. Соглашение о зоне свободной торговли «Всестороннее региональное экономическое партнерство», которое подписали десять членов Ассоциации государств Юго- Восточной Азии, а также Япония, Китай, Южная Корея, приведет к беспрецедентному росту торговли в Западно-Тихоокеанском регионе.
«ВЭ»: Что касается российского Дальнего Востока, какие решения могли бы повысить его инвестиционную привлекательность, способствовать развитию торгово-экономического сотрудничества со странами Большого Дальнего Востока?
Ван Вэнь: Российский Дальний Восток — регион с большим потенциалом развития
и богатейшими ресурсами. Во время своего визита в Россию я побывал в Якутске, Новосибирске, Хабаровске, Владивостоке, Петропавловске-Камчатском и еще более чем в пятнадцати городах, общался с сотнями российских предпринимателей и чиновников и смог в полной мере ощутить настоятельную потребность российских местных элит в экономическом развитии.
На мой взгляд, есть как минимум три решения. Первое — раскрепостить разум, сосредоточиться на развитии, поменять текущее консервативное мышление местных органов власти, препятствующее экономическому развитию из соображений «безопасности». Практика доказала, что чем выше уровень экономического развития — тем безопаснее, чем выше уровень экономической отсталости — тем опаснее.
В этом отношении местная политика на Дальнем Востоке России должна быть более решительной. Второе — следует улучшить деловой климат, проводить более благоприятную политику для иностранных бизнесменов и предприятий, предоставлять льготное налогообложение, выдавать визы на долгий срок. Третье — проводить политику «открытости», привлекать международные инвестиции и улучшать инфраструктуру на Дальнем Востоке, например, расширять скоростные магистрали, ускорять железнодорожное сообщение, создавать более удобные сети, увеличивать количество гостиниц и улучшать туристические условия. Такая политика сможет в течение десяти лет радикально изменить Дальний Восток России.
«ВЭ»: Если говорить о российско-китайских отношениях, что сегодня ограничивает возможности экономического сотрудничества между странами? Какие политические решения могут привлечь на российский рынок китайский капитал, технологии и производственные мощности?
Ван Вэнь: За последние десять лет политические отношения между Китаем и Россией развивались семимильными шагами и стали международной моделью стратегического взаимного доверия между крупными державами. Это произошло благодаря многолетней личной дружбе президента Си Цзиньпина и президента Владимира Путина. Однако на уровне элит сохраняется взаимная подозрительность. Многие представители российской элиты недооценивают опыт Китая в области социально-экономического развития, видят угрозу в подъеме Китая на Дальнем Востоке. Некоторым представителям китайской элиты также не хватает хорошего отношения к России. Как я уже говорил в своем выступлении в Высшей школе экономики, Китаю необходимо заново открыть для себя Россию, а России — заново открывать Китай.
С этой точки зрения, привлечение китайского капитала, технологий и производственных мощностей на российский рынок требует выстраивания долгосрочной дружественной стратегии. Например, в настоящее время остается строгим визовый режим России для китайских рабочих и инвесторов. Китайцы должны покинуть страну на один, два или максимум три года, чтобы обратиться за новой визой. Такая политика лишает китайских бизнесменов и инженеров, приезжающих в Россию, чувства стабильности.
Россия обладает большим потенциалом и нуждается в долгосрочных друзьях, особенно на Востоке. Китай может стать другом, на которого Россия может положиться. Последние тридцать лет Китай поставлял в Россию высококачественные и дешевые товары, в больших объемах закупал у России энергоресурсы, развивал сотрудничество в области инвестиций в инфраструктуру. Китай — это мир и 4000 километров незащищенных границ. Почему бы не поменять подход к Китаю на более дружественный и доверительный? Как насчет политики?
«ВЭ»: В одной из статей вы отмечали, что сегодня как никогда необходимо практическое расширение китайско-российского сотрудничества. В каких секторах и областях экономики? Какие российско-китайские проекты и инициативы могли бы способствовать развитию нашего сотрудничества?
Ван Вэнь: Потенциал развития китайско-российского экономического сотрудничества велик. В 2021 году китайско-российская торговля достигла нового максимума, превысив 140 млрд долларов, однако она по-прежнему составляет лишь 1/5 от общего объема торговли между Китаем и США и 1/2 от общего объема торговли между Китаем и Японией. В 2021 году инвестиции Китая в Россию составили всего около 1 млрд долларов. Это менее 1% иностранных инвестиций Китая. Кроме того, насколько мне известно, Китай и Россия за последние двадцать лет подписали тысячи соглашений о сотрудничестве в экономической, торговой и смежных областях. По слухам, степень реализации сотрудничества составляет менее 10%. С этой точки зрения, есть много областей, где нам нужно расширять сотрудничество. В китайско-российских отношениях наблюдается феномен отставания в сотрудничестве. Готовность стран к сотрудничеству намного превышает количество сотрудничества. Те, кто создает практические препятствия для него, далеки от понимания важности китайско-российского сотрудничества. Институциональная основа и политическая сила сотрудничества между двумя странами недостаточны. Откровенно говоря, китайско-российское сотрудничество не может строиться только на «промоушене» председателя Си и президента Путина, оно должно выстраиваться в двух направлениях — сверху вниз и снизу вверх. Я написал в соавторстве с академиком РАН Сергеем Глазьевым книгу на основе пятилетних исследований, в которой мы предлагали создать специальный уровень вице-премьера, включающий руководителей всех экономических секторов. В Китае Российский комитет по сотрудничеству в этом случае занимался бы созданием пятилетних планов сотрудничества, подготовкой совещаний у вице-премьера, всесторонним продвижением всеобъемлющего сотрудничества между Китаем и Россией в торговле, инвестициях, финансах, инфраструктуре, образовании и других областях. Эта рекомендация по-прежнему актуальна.
«ВЭ»: Поворот на Восток как стратегия российской внешнеэкономической политики начал- ся недавно, и у многих есть опасения, что Россия может остаться сырьевым вассалом восточноазиатских стран. Как нам не попасть в ловушку «обмена ресурсов на товары и технологии»?
Ван Вэнь: Так называемая ловушка «обмена ресурсов на товары и технологии» является спекулятивной. Существует китайская басня под названием «Чашка лука и тень змеи», в которой говорится, что тень лука, отражающаяся в чаше с вином, ошибочно принимается за змею, тем самым вызывая необоснованный страх. Адам Смит и Давид Рикардо более 200 лет назад утверждали, что экономическое развитие стран должны обеспечивать их сравнительные конкурентные преимущества. Изобилие ресурсов является самым большим сравнительным конкурентным преимуществом России, в то время как дефицит вложений в инфраструктуру, технологии, образование в настоящее время является сравнительным недостатком России. Используя свои преимущества и преимущества стран Восточной Азии, Россия может перейти к экономическому росту в условиях западных санкций. В этом отношении России нужно быть более напористой.
«ВЭ»: Что касается вопросов развития валютно-финансового сотрудничества между Россией и Китаем, какие направления вы бы выделили как ключевые? Будут ли расти расчеты в национальных валютах между странами?
Ван Вэнь: Сейчас наступает звездный час китайско-российского валютно-финансового сотрудничества. Ожидается, что в 2022 году доля китайско-российских торговых расчетов в национальной валюте превысит 50% или даже достигнет 65%. Но в целом механизмы поддержки, надзора и обмена информацией в области финансового сотрудничества между Китаем и Россией несовершенны. Необходимо активизировать по крайней мере три направления финансового сотрудничества между Китаем и Россией. Во-первых, двум странам необходимо создать более эффективные каналы платежей и расчетов, чтобы минимизировать влияние долларовых санкций. Во-вторых, странам необходимо больше инструментов для предотвращения рыночных рисков, а также следует изучить вопрос о создании координационного механизма для предотвращения финансовых рисков и борьбы с ними. В противном случае риск изменения курса рубля будет слишком велик, что повлияет на финансовый бизнес Банка Китая с Россией. В-третьих, для оптимизации китайско-российского сотрудничества в сфере финансовых услуг следует рассмотреть возможность создания китайско-российской экосистемы финансовых услуг, создание цифровых валютных бирж и клиринговых центров, платформ трансграничных финансовых услуг, платформ онлайн-платежей трансграничной электронной коммерции, платформ инвестиций и финансирования в России и в китайско-российских приграничных районах.
«ВЭ»: В прессе была информация, что Китай и Евразийский экономический союз, в который входит Россия, задумались о создании независимой международной валютно-финансовой системы. Для этого страны решили внедрить единую международную валюту. Ее стоимость будет рассчитываться как индекс нацвалют стран-участниц и цен биржевых товаров. Как вы оцениваете перспективы этого проекта?
Ван Вэнь: Китай и Евразийский экономический союз наращивают расчеты в национальных валютах и прилагают все усилия, чтобы избавиться от гегемонии доллара. В обозримом будущем это произойдет. Однако мы должны признать, что на доллар по-прежнему приходится около 60% мировой валютной платежной, резервной и транзакционной системы. В кратко- срочной перспективе сложно создать транснациональную валютно-финансовую систему, полностью независимую от доллара. Рождение евро заняло почти полвека с момента создания Европейского объединения угля и стали в 1953 году. Долгим будет и путь к появлению единой международной валюты в Евразии. Создание интегрированного рынка в Евразии, общее стремление к этому всех стран-участниц также является важной частью возрождения древнего Шелкового пути. На этот рынок приходится более 60% населения, более 50% общего объема экономической продукции и более 40% территории мира. Благодаря прагматичным усилиям, шаг за шагом, дорога к общему будущему будет становиться все шире и шире. У меня есть полная уверенность в том, что большинство стран Евразии в будущем «поднимутся» вместе.