Точки роста российской экономики

Дмитрий Сорокин,
вице президент Вольного экономического общества России, научный руководитель Финансового университета при правительстве России, член-корреспондент РАН 

 

 

Яков Миркин,
заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН, д.э.н., профессор

 

 

Сергей Бодрунов,
президент ВЭО России, президент Международного Союза экономистов, директор ИНИР им. С.Ю.Витте, эксперт РАН

Бодрунов: Яков Моисеевич, российская экономика должна войти в пятёрку самых крупных в мире, расти быстрее среднемировых темпов, ВВП на душу населения должен увеличиться в полтора раза – такие задачи стоят в майском указе президента. Реально ли по вашему понимаю сегодняшней экономической ситуации достичь этих показателей?

Миркин: Мы должны уточнить, мы сегодня шестые в мире  по валовому внутреннему продукту по паритету покупательной способности. Поэтому между шестым и пятым местом – да, это, в общем-то, достижимо. Если бы мы говорили об объёме экономики по валовому внутреннему продукту по номиналу, это была бы совершенно другая задача, потому что наше место в мире – это 11–12-е, по разным оценкам. Переместиться с шестого места на пятое, да, вроде бы это возможно, но тогда нужно решить проблему темпов роста. Мы отстаём от среднемировых темпов роста, которые в этом году – около 4%. России сулят в этом году 1,5-1,6%, Китай, Индия растут со скоростями выше, чем 6-7%, США – около 4%, Европейский Союз растёт быстрее, чем Россия. То есть, каждый год наша доля в мировом экономическом пироге не увеличивается, а наоборот сужается. И эта задача даже, скорее, не указов, а наша с вами, задача российского общества, это задача роста модернизации и качества жизни, продолжительности жизни. Мы сегодня находимся где-то на 93-95-м месте в мире по продолжительности жизни. Нужно ответить на вопрос, во-первых, что мы делаем сегодня для этого и как мы это делаем? А второе: теми способами, которыми мы сегодня это делаем, способны ли мы эту задачу решить?

Сорокин: У нас потенциал всегда большой и отсюда перспективы могут считаться оптимистическими. Тем не менее, у меня есть некоторые сомнения. Во-первых, на вопрос, способны мы или нет эту задачу решить, те, кто отвечает в органах власти за экономическое развитие страны, на сегодняшний день отвечают отрицательно. Чтобы не быть голословным. Чтобы не быть голословным, я напомню, что в майском указе президента поставлена задача в полтора раза увеличить валовый продукт на душу населения, не общий объём, а именно на душу населения. Элементарный расчёт (прогнозировать, как изменится население, достаточно легко, мы это хорошо знаем) показывает, что среднегодовой темп роста должен быть 5% с копеечкой. 5% – не случайная цифра. Вы помните, Яков Моисеевич, что 31 января 2013-го года состоялось расширенное заседание правительства Российской Федерации под председательством Владимира Владимировича, и были приняты основные направления деятельности правительства до 18-го года.

И там было написано, что нам надо иметь на предстоящие годы не менее 5% роста, а 2-3% – это критический уровень, после которого невозможно сбалансировать экономические и социальные показатели. Я цитирую дословно этот документ. С учётом только что опубликованных ожидаемых результатов на 18-ый год от Минэкономразвития нашего, среднегодовой рост будет не 5%, не 2 и не 3, а если брать в среднем за 2013-18-й годы – это 0,5%. Для меня не объяснение, что санкции нас замедляют. Когда рост 0,5% – это что, санкции что ли сказались или все-таки наши внутренние проблемы?

Только что, в августе, вышел доклад Минэкономразвития, он висит у них на сайте, «Картина экономики». Там дан прогноз Минэкономразвития до 24-го года. Среднегодовой темп роста заложен – 2,6%.

То есть, в 2 раза меньше. И если те, кто определяет порядок действий, политику, не видит того, что может быть 5%, возникают сомнения.

Бодрунов: Мы, может быть, излишне оптимистичны в наших оценках, но цели ставятся для того, чтобы как-то к ним стремиться, потому что, если мы будем ставить заниженные цели, тогда и движения никакого не будет. Но в то же время мы должны и понимать пути, как до этих целей дойти. Хватит ли силёнок? Через какие точки роста должен проходить этот путь?

Миркин: Нам нужно разобраться, какие уже существуют точки роста, и за счёт чего этот рост происходит. Это оборонно-промышленный комплекс, где темпы роста были официально объявлены до 10%. Это зерновое хозяйство, это производство в аграрном секторе, например, курятины, свинины. Это фармацевтика. У нас есть точки, где происходит экономическое чудо. Например, производство тротуарной плитки увеличилось в 2 с лишним раза. У нас рост ежегодный – 15% ­– после 2014-го года производства спецодежды мужской, потому что началось массовое переодевание крупнейшими компаниями своих людей в отечественную униформу. Я называю это «костыльная экономика». У нас совершенно не нормальная рыночная среда, у нас завышенный процент, у нас малодоступны кредиты, у нас проблемы с административным бременем, у нас слишком завышенные налоги. Но есть точки, где государство создаёт искусственно нормальные рыночные условия.

Бодрунов: То есть искусственно создает естественные условия для бизнеса – парадокс.

Миркин: В этих точках – низкий процент (в аграрном секторе – это 4-6%), доступен кредит, там есть участие, софинансирование государства, там есть сильные налоговые стимулы и так далее. На эти нормальные условия бизнес отвечает только одним – ростом. Но дальше возникает вопрос, возможно ли созданием такой бюджетной, по сути, экономики, решить общие проблемы?

Сорокин: Кто покупает эту тротуарную плитку? Не я же покупаю – бюджет покупает. Я не говорю про оборонную продукцию.

Миркин: Возможно ли обеспечить повсеместный рост? Возможно ли обеспечить повсеместный рост через какие-то точки, территории опережающего развития или специальные экономические зоны. Ну, мы с детства знаем, что нельзя построить…

Бодрунов: Коммунизм в отдельно взятой стране.

Сорокин: В отдельно взятом городе! Москва – коммунистический город.

Миркин:  Заранее известно, невозможно обеспечить высокие темпы роста для всей экономики, её модернизации, опираясь исключительно на бюджет, опираясь исключительно на отдельные яркие точки. Нужно делать по-другому. Нужно создать нормальные, органичные условия для всей экономики, которая будет являться стимулом роста. И роль государства в этом должна быть очень велика. О чём идёт речь? Доступ к кредиту, низкий процент, валютный курс, который стимулирует рост. Сегодня после девальвации рубля очередной на четверть мы можем уже говорить, что…

Бодрунов: Фактически, это такая текущая девальвация, ползучая.

Миркин: Да, но это хотя бы улучшит финансовое положение, простимулирует инвестиции в некоторых отраслях. Речь зашла даже о том, чтобы изъять часть денег и направить на очередной проект. Должны быть очень сильные налоговые стимулы, очень простые за рост, модернизацию, снижение регулятивного бремени, потому что это общие жалобы по всей экономике на то, что слишком много инструкций, нормативов, сильное административное давление.

Таким образом, у нас две дорожки: либо тупиковая, когда мы продолжаем строить экономику огосударствления, экономику вертикалей и костылями пытаемся вытащить экономику, не важно, как это называется, национальный проект или особый статус, или особый режим, либо мы создаём повсеместно вместо сухой почвы, живую, плодотворную почву…

Бодрунов: Вы знаете, как в этом примере  с плиткой – либо можно административным способом бюджетные деньги направить на правильное, хорошее дело, на реновацию улиц, и будет рост…

Миркин: Однако в это же время производство строительных материалов, в целом, падает.

Сорокин: Строительство падает уже четвёртый год подряд.

Бодрунов: То есть, нужно создать условия для того, чтобы кто-то эту плитку производил, потому что это экономически выгодно.

Миркин: Абсолютно верно.

Сорокин: Это выгодно, когда у населения есть деньги, чтобы её покупать. Я, например, пытаюсь сделать кое-какие работы по даче, я с фирмами всегда имею дело, и представитель фирмы мне рассказал, что начиная с 2014-го года число заказов на работы для населения падает, падает и падает. Если нет платёжеспособного спроса, не будет роста.

Я не случайно захватил с собой эти бумаги – как чувствовал, что эти цитаты будут нужны. Совсем недавно Институт народно-хозяйственного прогнозирования РАН (академик Виктор Ивантер – научный руководитель, академик Борис Порфирьев – директор сейчас) выпустил очередной свой прогноз. Я цитирую из этого прогноза, Яков Моисеевич, «макроэкономическая стабильность, низкая инфляция, сбалансированный бюджет оказались недостаточным условием для формирования устойчивого экономического роста. При этом санкционное давление лишь  не в значительной степени определяет характеристики экономического развития. Гораздо более серьёзной проблемой является отсутствие определённости в отношении потенциальных возможностей роста и формируемых мер экономической политики». Это по сути как раз то, о чём вы говорите.

Но самое интересное другое. Макиавелли много веков назад в книге «Государь» писал: «Государь должен побуждать граждан спокойно предавать торговле, земледелию и ремёслам, чтобы одни благоустраивали свои владения, не боясь, что эти владения у них отнимут, другие открывали торговлю, не опасаясь, что их разорят налогами» и так далее и тому подобное.

Миркин: Если бы был выбран сценарий экономики стимулов вместо экономики наказания. У нас огромные рынки, на которых нужно и можно расти. Во-первых, мы потеряли экономику оборудования, средств производства. В России производится в месяц 300-350 штук металлорежущих станков. Мы потеряли рынки товаров для населения. На рынке обуви 85% – импорт. В непродовольственных ресурсах более 40% рынков занимает импорт. Мы так и не создали инновационной экономики. В прошлом году было произведено на душу населения вычислительной техники на 5 долларов! А если пользоваться официальной статистикой, то не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать, когда читаешь, что производится одна юбка на 69 женщин и девочек в стране или один бюстгальтер на 10 женщин, 1 пиджак на 70 мужчин… Вот всё это – официальная статистика. Мы понимаем, конечно, что, наверное, есть и теневой сектор, мы понимаем, что огромная доля импорта на этих рынках, но это и огромный потенциал для роста. Мы имеем огромные рынки, занятые теневым сектором и импортом, которые могли бы вытесняться теми компаниями, которые выжили, могли бы вытесняться легально работающим малым и средним бизнесом. У нас многие годы доля малого и среднего бизнеса постыдно мала – 20-25%.

Бодрунов: Несмотря на все заклинания…

Миркин: Именно. Если бы мы создали естественные, нормальные рыночные условия для роста, как это сделали примерно 15-20 стран мира после Второй мировой войны, и очень хорошо известно, как они это сделали…

Сорокин: Я хочу продолжить мысль о будущих точках роста. На что опираться? Я согласен, что за счёт только точек дело не пойдёт. Вот, закончила работать 4-я выставка импортозамещения, которая проводится официально по поручению Правительства Российской Федерации. Я был на третьей и на четвёртой выставках. И впечатление таково, что приходится вспомнить известное марксистское положение о том, что экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, чем производится, какими орудиями труда. Возьмём станкостроение. Год назад я пришёл посмотреть на эту выставку. Там стоят  автомобили, экскаваторы, техника машиностроительная. И на всю эту громадную выставку я нашёл один плоскошлифовальный станок Липецкого завода. Я познакомился с руководителем стенда, разговорились, спрашиваю, а как насчёт современных интеллектуальных обрабатывающих центров? Понятно, что он мне ответил. В этом году я опять пошёл на эту выставку: как стоял тот станок, так и стоит, слегка модернизированный, выполняющий одну операцию. И поэтому меня лично порадовало, что впервые в стратегических задачах ставится в самом начале мысль о том, что это необходимо делать в целях осуществления технологического прорыва, а потом всё социальное и прочее. Без этого мы останемся зависимыми и прочее, и прочее.

2 КОММЕНТАРИИ

  1. «То, что мы видим сейчас и где есть такой локальный негатив — это та волатильность, которая приходит к нам извне с рынков развивающихся экономик. Связана она, конечно, частично и с санкционными историями. Это все добавляет волатильность в нашу экономику и будет говорить о том, что экономический рост будет не настолько высок, как бы нам хотелось в ближайшие 6-12 месяцев. И мы также ожидаем повышенную волатильность на валютном рынке, которую мы сейчас наблюдаем», — сказал М.Орешкин.

  2. Сорокин Дмитрий Евгеньевич, Вице-президент ВЭО России, научный руководитель Финансового университета при Правительстве РФ, член-корреспондент РАН, доктор экономических наук, профессор.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь