Правительство России предлагает предпринимателям меры инфраструктурной, финансовой, регуляторной поддержки: от предоставления промышленных площадок и отмены проверок до выдачи льготных кредитов и гарантированного выкупа продукции. Какие еще шаги могли бы помочь нашим отечественным предпринимателям повышать эффективность экономической деятельности в новых условиях.
Собеседники:
Александр Васильевич Мурычев,
член Президиума ВЭО России, исполнительный вице-президент общероссийской общественной организации «Российский союз промышленников и предпринимателей», д.э.н.
Сергей Дмитриевич Бодрунов,
президент ВЭО России, президент Международного Союза экономистов, член-корреспондент РАН
Бодрунов: Уважаемый Александр Васильевич, как обстоят дела с динамикой показателей деловой активности в стране на текущий момент по Вашим оценкам?
Мурычев: РСПП в ежемесячном режиме проводит анализ индекса деловой среды, опрос ведется среди 400 наших ведущих компаний и корпораций. Понятно, что очень разные могут быть оценки, — я буду опираться на итоговые цифры, которые говорят о том, индекс деловой среды стал улучшаться. С июня он начал потихонечку расти, и сейчас он находится в плюсе: свыше 50% составляет индекс деловой среды. Это, наверное, обнадеживает. Значимый результат восьми месяцев говорит о том, что пока мы находимся в более-менее благоприятных условиях. В частности, улучшилась ситуация во взаимодействии с властью, хотя до этого была понижающая оценка. С учетом общих условий, в которых мы все оказались, действительно, сейчас реально идет трансформация экономики. Я считаю, что предложения РСПП власть оценивает и воспринимает. Я могу привести пример по доработанному соглашению о так называемом СЗПК — о защите и поощрении капиталовложений. Вы знаете, что была корректировка действующего закона. Я думаю, что это будет большой плюс, потому что стабилизационная оговорка будет действовать, и заключать соглашение с властями самому бизнесу будет менее рисково.
В этой связи мы, кстати, направили даже предложения в правительство недавно о том, что надо госгарантии делать обязательными. Пока это не так, они фактически не являются инструментом поддержки инвестиционных вложений, да и банки их особо не принимают.
Бодрунов: Особенно в условиях нестабильности. Это был бы такой просто якорь стабилизации.
Мурычев: Да. Если говорить об инвестиционной деятельности, мы ежемесячно производим замер, какой процент компаний сохранили свою инвестиционную активность и в каких объемах. Я могу сказать, что больше 66% компаний сохранили инвестиционную активность. Это неплохой результат с учетом текущей ситуации.
Вместе с тем, если по октябрьскому замеру делать какие-то выводы, то уже почти треть компаний отстает от графиков своей деятельности по инвестиционным вложениям. К сожалению, рост есть небольшой. Пятая часть компаний сократили объемы инвестиционных вложений.
Бодрунов: Александр Васильевич, я недавно беседовал с академиком Аганбегяном, а он, как Вы знаете, — большой специалист по инвестициям в основные средства производства, исследует эти вопросы на протяжении десятилетий. И он как раз отмечает, что основная проблема российской экономики на сегодняшний день — инвестиции в основной капитал. И тенденция снижения, которая есть, пусть и небольшая – это, конечно, такой тревожный симптом на этом фоне.
Мурычев: Тревожный, Сергей Дмитриевич. Почему? Мы в РСПП на эту тему уже неоднократно формулировали предложения, потому что мы считаем, что в такой ситуации, когда идет трансформация вообще всех наших экономических институтов, ставку нужно уже давно делать на внутренние ресурсы. И ожидать, что какое-то время пройдет, дело будет улучшаться, и мы можем вернуться к какому-то обычному режиму нашей внешнеэкономической деятельности в том числе, – мне кажется, бесперспективно.
Бодрунов: Пора от этих иллюзий отказаться. Мы должны заниматься внутренними инвестициями и поощрять внутреннего инвестора.
Мурычев: В этом я с Вами совершенно солидарен. Нужно включать инструменты мотивирования, для того чтобы эти внутренние инвестиции заработали как для частного бизнеса, так и прежде всего для государственных институтов, — и для бюджета, и для внебюджетных возможностей, — потому что нужно включать роль правительства и Центрального банка прежде всего. Роль Центрального банка, мне кажется, пока еще недооценена. Почему, например, не может Центральный банк, условно, выкупать бумаги у министерства финансов?
Бодрунов: Нормальный инструмент абсолютно.
Мурычев: И отдавать это правительству для целевого их использования, инвестирования, под очень низкие проценты, а, может быть, и нулевые.
Бодрунов: Я бы считал даже, что в качестве поощрения можно установить отрицательную ставку.
Мурычев: С отрицательной ставкой, да. Но это целевые деньги должны быть, долгосрочные и дешевые. Должны быть гарантии государственные, соответственно, потому что есть определенные риски. Если вкладывать будет бизнес, тем более в какие-то рисковые технологические проекты, понятно, что не все они могут достигать стопроцентной результативности. Если за этим будет стоять государство, то, конечно, минимум рисков в этой связи будет.
Бодрунов: Александр Васильевич, недавно в Совете Федерации говорили о том, что элементы планирования во всем мире существуют так или иначе, особенно в условиях высокого уровня волатильности рынков, неопределенности. Отсюда понятно, что будут и инвестиции проще, и кредит с господдержкой. Может быть, есть смысл еще раз поднять вопрос о том, что нам необходимы элементы, может быть, индикативного планирования? Я не думаю, что нужно говорить в целом об экономике, но о каких-то элементах экономики.
Мурычев: У нас мнение, что если мы вводим Госплан, Госснаб и так далее по перечню – это плохо, потому что мы многие пережили советский период, и у многих сохранилось отрицательное отношение, прежде всего у либеральной экономической общественности.
Бодрунов: У мейнстрима, так сказать.
Мурычев: Я сторонник того, чтобы в нынешних условиях обязательно включать эти инструменты государственного планирования там, где есть для государства чрезвычайно важные проекты и программы.
Бодрунов: Северный морской путь, например.
Мурычев: Строительство автомагистралей: Москва – Казань, Казань – Екатеринбург, условно говоря. Это очень важные вещи, куда бизнес вкладывать не будет, если не почувствует роль и место государства, и где не будет государственных инструментов планирования в этой связи и не будет инструментов гарантий.
Бодрунов: У нас в Вольном экономическом обществе был создан экспертный деловой совет по сотрудничеству с китайскими коллегами в плане оценки перспектив нашего сотрудничества и проектов, которые могут быть реализованы. Один из сопредседателей этого делового совета, очень известный китайский специалист Ван Вэнь, сказал следующее: «Мы, китайские предприниматели, готовы вкладывать в Дальний Восток огромные средства, потому что мы видим перспективу российского Дальнего Востока. Он на таком месте находится, что он может стать мировым хабом, новым центром развития». Но он также сказал: «Мы планируем свою работу, а у вас никакого планирования мы не видим». Если была бы какая-то комплексная программа, план, этапы, у них были бы другие взгляды на собственные возможности инвестирования. И тогда, может быть, иностранные инвестиции были для нас полезными. Как Вы полагаете?
Мурычев: Я полагаю, что это правильное размышление, Сергей Дмитриевич. Если мы говорим про Китай, то мы пока слабо представляем, как вообще с китайскими предпринимателями работать, потому что очень много разных ограничителей и разная ментальность у нас.
Мы привыкли работать с Европой, с Соединенными Штатами Америки. И при всем желании и стремлении сейчас работать больше с Азией, с Китаем прежде всего, нужно преодолеть ряд барьеров.
Прежде всего – барьер расчетов в национальных валютах. Когда мы говорим сейчас о так называемом государственном планировании, я могу привести пример, что принят план, дорожная карта совета глав государств ШОС по переходу на расчеты в национальных валютах валютах до 2025 года. Расчеты – это первое, логистическая цепочка – второе. У нас с запада на восток нужно перевозить очень много чего, но главная проблема, которую наши ведущие предприниматели отмечают, – ухудшение условий поставки. Это логистика, проблемы с транспортом, а уже потом идет снижение спроса на продукцию, которую мы изготовляем. Когда разорваны цепочки, десятилетиями сложившиеся, их куда-то нужно перенаправлять, значит, нужно понимать, кому это нужно.
Ну и курсовая валютная нестабильность сдерживает развитие. И поэтому мы предлагали, что надо в большей степени сейчас ориентироваться на расчеты в национальных валютах, активно внедрять цифровые технологии, которые нам помогут уйти от доллар и переходить на цифровые инструменты, связанные с созданием расчетных клиринговых центров, созданием цифрового расчетного рубля или какой-то иной наднациональной валюты, которую можно было бы принимать в расчетах, в том числе в странах ШОС, СНГ и ЕАЭС. Но для этого Центральный банк должен активнее заниматься, например, резервированием юаней, если брать пример с Китаем, чтобы был доступ юаней на нашу биржу, а мы имели возможность доступа на биржевые площадки Китая. Пока это очень ограничено, очень сложно идет. Поэтому прежде чем работать с Китаем, мы должны проделать вот эту важную работу, связанную с расчетами, платежами, резервированием наших валют, чтобы была корзина валют, которая была бы обеспечением и минимизировала бы риски по расчетам. И главное здесь, Сергей Дмитриевич: нам важно уходить от доллара, не просто уходить в юань, в рубль и опираться опять на ценообразование через доллар, а уходить на качественно новый уровень, и ценообразование должно быть в активах, которые мы друг другу поставляем, и их нужно ценообразовывать и усреднять. У нас же есть очень много позиций, условно, там несколько десятков, с чем мы выходим на китайский рынок или на иной рынок, чем мы торгуем – классические традиционные товары.
Бодрунов: Да, у нас такие товары, которые будут востребованы.
Мурычев: Ну вот, их нужно, извините за выражение, токенизировать.
Бодрунов: Мне кажется, что ваша идея очень сильно перекликается с теми вещами, которые сегодня исследуются, в виде проектов обсуждаются в Совете Федерации. В частности, Сергей Николаевич Рябухин, который работает в комитете по бюджету и рынкам, недавно делал презентацию в Вольном экономическом обществе новой идеи двухконтурной системы. В том числе в качестве подложки под выпуск такой валюты предлагаются те самые товары, которые имеют определенную стоимость и которые, в общем-то, не привязаны ни к каким другим вещам типа доллара. И конечно, мне кажется, есть огромные возможности у России продвинуться в этом плане.
Мурычев: Я с Вами совершенно согласен с точки зрения того, что мы – богатейшая в мире страна по ресурсной базе.
Бодрунов: Собственно, на этих ресурсах можно выстроить финансовую систему.
Мурычев: Это наши ресурсы. Почему мы должны ориентироваться на стоимость в долларовом измерении? У нас ресурсы есть, значит, на это нужно ориентироваться, ставку делать на стоимостное выражение этих ресурсов, которые мы можем рассчитать и согласовать с нашими ведущими партнерами.
Бодрунов: Дедолларизация нашей экономики должна идти через использование в качестве основы наших ресурсов.
Мурычев: Наших активов, наших ресурсов. И вот это главная, мне кажется, проблема – ментальная – которую нужно сейчас нам преодолеть, повернуть, и это гораздо проще. Если бы у нас не было ничего, условно говоря, как у ряда европейских стран. Но мы почему должны на это ориентироваться, тем более в этих условиях? Ставка должна быть на внутренние возможности и ресурсы.
Бодрунов: Я бы еще хотел к этому добавить регуляторную нагрузку, связанную с валютным законодательством, потому что валютное законодательство у нас было и остается заточенным на ту ситуацию, которая была до специальной военной операции и вообще до вот этих всех санкций и так далее.
А в условиях, когда начинают чинить нашим предпринимателям препятствия на зарубежных валютных площадках, отключают наши банки от расчетов, мне кажется, регуляторная ситуация должна меняться у нас. Мне кажется, из того, что было, надо многие вещи повернуть ровно наоборот, чтобы средства шли к нам, а мы не чинили препятствия нашим гражданам в плане возврата средств сюда в Россию.
Мурычев: Совершенно с Вами согласен. Вы, наверное, знаете предложения, которые мы в правительство и регулятору отправляли, связанные с введением моратория на привлечение к ответственности за валютные правонарушения на сумму свыше 100 миллионов рублей. Это же такая ситуация, которая не зависит только от одной страны.
Бодрунов: Конечно. В чем виноват предприниматель, если его там заблокировали
Мурычев: Его там тормозят, ему не могут эту операцию провести, и он должен еще нести здесь в российской юрисдикции ответственность.
Бодрунов: Материальную, вплоть до уголовный.
Мурычев: Но, как вы знаете, было принято решение в том числе на основе этого предложения. Мы все-таки продолжаем настаивать на том, что мораторий на привлечение к ответственности, если уж продолжать вводить в соответствии с законом, то хотя бы это должно быть свыше 100 миллионов рублей и на срок более продолжительный, пока мы не стабилизируем общую ситуацию. Это первое.
Второе предложение – рассматривать передачу долга по любым экспортно-импортным контрактам резидентам Российской Федерации. Мы могли бы юридически более свободно и комфортно эти требования реализовывать. Также в связи с валютным вопросом мы предложили допустить возможность предоставления займов и погашать займы партнерам вне Российской Федерации. Потому что у них есть партнеры – они сохраняют нашу устойчивую работу. Решение можно было бы найти по возможности предоставлять займы в иностранной валюте. Нужно искать нестандартные пути решения.
Бодрунов: Это и есть деловой климат. Если наша отечественная власть не поддержит предпринимателей в этих условиях, не пойдет навстречу, с пониманием не отнесется к этим проблемам, не изменит регуляторику, мы будем создавать только дополнительные барьеры и препятствия для развития этих инвестиционных процессов внутри страны.
Мурычев: Если не решать эти перечисленные вопросы, в том числе в валютном регулировании, это ослабляет наш бизнес, экономически его подрывает, снижает его капитал, возможности развивать и инвестировать в российскую экономику тоже.
Бодрунов: Потому что каждый, условно говоря, отток капитала, миллиард долларов – это средней руки завод. Средней руки завод – это тысяча рабочих мест. Если 200 миллиардов ушло, значит, это 200 заводов не построено. 200 умножьте на тысячу – 200 тысяч рабочих мест. Не меняя законодательство, мы ухудшаем ситуацию для нашего бизнеса, ухудшаем общую экономическую ситуацию в целом. А потом мы говорим: государство нас должно поддержать. А за счет чего? Налоги должны быть получены с этих предприятий, а их нет.
Мурычев: Это проблема не связана с финансовыми вложениями – нужно просто взглянуть на ситуацию более системно, по-новому. Мы находимся в процессе трансформации всей экономики, поэтому трансформировать нужно всю нормативную базу.
Я бы вообще затронул проблему, связанную с тем, что и в новой, трансформированной экономике нам, конечно, нужны и новые кадры. Повсеместно не хватает кадров, профессионально обученных кадров. Тем более когда, когда частичная мобилизация прошла. Но как восполнять их? Нужна государственная программа по переобучению специалистов, может быть, даже в краткосрочном режиме по тем специализациям, которые необходимы сейчас для производства. В том числе за счет, конечно, частных вложений, но и с государственными возможностями, потому что это задача системная задача, которую нужно решать, если мы хотим расширять производство.
Бодрунов: Построить инфраструктуру можно за несколько лет. Построить завод можно за год-два, купить оборудование, технологии и так далее. Но за год-два воспитать, вырастить с младых ногтей до серьезного уровня такое количество специалистов – очень важная комплексная задача. Возможно, это самая сложная задача.
А вот какие меры правительства дают возможность бизнесу дышать прямо сейчас? Не только социальная поддержка, но и какие-то налоговые изменения, какие-то другие вещи. Из этих мер какие наиболее эффективные? Может быть, что-то надо будет еще дополнительно очень оперативно ввести кроме того, что мы сегодня с Вами обсудили?
Мурычев: Предложения, которые звучат от бизнеса, правительство рассматривает, и часть из них реализуется. Я не случайно привел пример о корректировке законодательства СЗПК. Но я бы здесь привел очень позитивный пример по капитализации Фонда поддержки промышленности, который очень активно работает как инструмент. Очень неплохо работает корпорация МСП, под 2,5% дает кредиты для средних предприятий, под 4% – для малых предприятий.
Бодрунов: Нужно отметить, что если раньше мы критиковали эти институты, то сейчас они активизировались очень сильно.
Мурычев: Сейчас они развернулись к интересам промышленности, и там большие запросы. Почему капитализировали Фонд поддержки промышленности? Потому что запрос был гораздо больше, чем возможности этого фонда. Поэтому важно, чтобы эти инструменты, которые появились, были максимально использованы. Но этого, конечно, недостаточно, потому что есть много возможностей, связанных с тем, что когда у предприятий не хватает оборотных средств и, наверное, будет не хватать в больших объемах.
Бодрунов: Да, рост всегда сопровождается увеличением объемов.
Мурычев: Необходимо расти, обеспечить этот рост. Соответственно, нужны деньги. И это уже вопрос опять же государственного планирования и роли регулятора. Роль Центрального банка нужно усиливать в экономике.
Бодрунов: Наполнение экономики деньгами становится важнее, чем риски инфляционной нагрузки. В Соединенных Штатах, например, мы видим, сейчас инфляция.
Мурычев: Мы с вами прекрасно понимаем, из чего исходят регулятор и правительство: инфляция повышает стоимость товаров первой необходимости.
Тем не менее, если поставлять больше денег в экономику, то есть инструменты социальной поддержки со стороны правительства незащищенной группе населения. Нужно использовать такие инструменты поддержки через повышение минимальной оплаты труда.
Бодрунов: И незащищенным группам населения, и незащищенным группам бизнеса нужны дешевые деньги на погашение инфляционных всплесков.
Мурычев: Да, но, тем не менее, нужно находить баланс. У государства достаточно ресурсов еще есть для поддержки социально незащищенных слоев населения.
А смотреть нужно прежде всего на развитие производства, на развитие промышленности. Для этого деньги нужны. Пусть они немного повлияют на эту инфляцию. Именно через этот путь нужно нам сейчас пройти, и нам нужно преодолеть этот психологический барьер: эти действия нужно совершать сегодня, чтобы у нас было успешное завтра.
