Интервью в прямом эфире телеканала «Россия 24»
Чемпионат мира по футболу — не только праздник спорта, но и колоссальные инвестиции в экономику. О том, какие именно и только ли речь о деньгах, рассказал в программе «Вести» президент ВЭО России и Международного союза экономистов, директор ИНИР им. С.Ю. Витте профессор Сергей Бодрунов.
Екатерина Грачева («Вести»): Расскажите, пожалуйста, какие расходы
для нашей страны принесла организация чемпионата мира по футболу и когда все эти расходы окупятся.
Сергей Бодрунов: В первую очередь я, конечно, футбольный болельщик и, как все, сорвал голос, но как экономист могу сказать, что вообще-то ЧМ-2018 — очень крупный инвестиционный и инфраструктурный проект. Когда мы, Россия, получили право проводить чемпионат мира по футболу, многие коллеги говорили: «зачем нам это надо», «это очень сложно», «это очень дорого, и мы никогда не окупим» и так далее. На сегодняшний день цифры уже какие-то есть — до рубля подсчитано, сколько мы потратили.
Грачева: Давайте их повторим.
Бодрунов: Потратили мы 678 миллиардов рублей. Это деньги, в первую очередь, из федерального бюджета (чуть больше 390 миллиардов рублей), 90 с лишним миллиардов рублей — бюджеты региональные, и примерно 200 миллиардов
рублей — это инвестиции частного бизнеса. Это примерно 10 с мелочью миллиардов долларов. А теперь посмотрим, что мы имеем в плюсе. В плюсе мы имеем от FIFA миллиард долларов, мы имеем продажу билетов и прием гостей — это примерно 10–10,5, до 11 миллиардов долларов. Мы имеем рекламу, медийное пространство — продажа прав и так далее. Это еще примерно 10 миллиардов долларов — все, что связано с медиа, и 5 миллиардов — это спонсорские деньги.
Грачева: Сюда же входит и сувенирная продукция?
Бодрунов: Сюда входит сувенирная продукция, которая, по некоторым оценкам, 100–150 миллионов долларов будет стоить — это не такая большая сумма, так что в первую очередь здесь я имею в виду спонсорские деньги. Итак, все эти позиции в общей сложности приносят примерно 26–28 миллиардов долларов, то есть мы получили очень хороший бизнес. На самом деле наш президент в этом плане, можно сказать, прекрасный бизнесмен, потому что я, например, как предприниматель с удовольствием вложил бы туда, где бы можно было получить 250%.
Грачева: За какой период?
Бодрунов: Основные деньги мы вкладывали недавно — в последние годы перед чемпионатом мира, потому что на первом этапе затраты были не самые крупные. А окупаемость наступает очень быстро, буквально в дни чемпионата мира.
Грачева: То есть не успеет чемпионат мира закончиться, как экономически для бюджета нашей страны он уже окупится, так?
Бодрунов: Уже окупится, да.
Грачева: То есть, если даже сравнивать с теми самыми концессиями (популярное нынче слово)…
Бодрунов: Это выгоднее, на мой взгляд.
Грачева: Например, бизнесмен строит для муниципального образования платную дорогу.
Бодрунов: Если говорить о быстрой окупаемости…
Грачева: Ну, в объезд, скажем, какого-то переезда. Какой средний срок окупаемости концессии на платной дороге?
Бодрунов: О, это может быть и 20, и 30 лет. Дело в том, что такой инфраструктурный проект, как чемпионат мира, имеет пролонгированный эффект. В чем особенность? Знаете, если сравнить с брошенным камнем в воду. Первая волна — мы получили первые деньги, но дальше идут новые волны. Следующая волна — пролонгированный эффект — стадионы будут работать. Но мы за эти деньги построили не только стадионы, будут работать и другие инфраструктурные проекты: мы же построили не только 12 стадионов, а много чего вокруг них — это пространства, которые примыкают к стадионам, это улицы, это железные дороги — у нас построено 2000 километров новых железных дорог…
Грачева: А что уж говорить об обычных дорогах, извечной проблеме нашей страны!
Бодрунов: А обычные дороги — 8000 километров многополосных новых дорог. И эти все затраты вошли в общую сумму. Продолжим: построено, перестроено, модернизировано 30 железнодорожных вокзалов. На дорогах построено 500 развязок, а вспомните про аэропорты, а еще есть инфраструктура связи, информационная инфраструктура, центры, которые создавались под это дело и которые будут продолжать работать. Если стадионы дадут, по оценке Moody’s, примерно 100–120 миллиардов рублей в год, то инфраструктурные вещи дадут гораздо больше — 200–300 миллиардов в год. А это к нашему ВВП — ощутимых
0,3–0,4%.
Грачева: Ни для кого не является новостью, что не многие иностранцы охотно едут в Россию по целому ряду причин: и сложности с визами, и пропаганда, которая сейчас ведется даже в близкой к нам Европе. Что уж говорить о далекой Латинской Америке. Как вам кажется, после того как все эти иностранцы увидели Россию как она есть, чего можно ожидать для туризма нашего въездного?
Бодрунов: Это как раз третья волна инвестиционного эффекта для России. Ведь в чем сегодня мы проигрываем: в том, что к нам не идут инвесторы, что мы попадаем
в ситуацию, когда нас оболгали со всех сторон, вокруг нас создается негативное информационное поле, а это влияет на бизнес не только как санкции, впрямую,
но и в том смысле, что инвестор думает — ну что ж инвестировать, если там неизвестно, что может произойти, мы не знаем этой страны или знаем ее с негативной стороны. Футбольный чемпионат дает возможность узнать Россию с другой стороны, узнать, какова Россия — прекрасная страна с хорошими людьми, с хорошим, крепким бизнесом, устойчивой инфраструктурой и так далее и тому подобное. Я, как предприниматель бывший, могу сказать, что с удовольствием
инвестировал бы туда, где устойчивая экономика, где есть доверие к ней. Принято думать: доверие и экономика — это вроде разные и даже иногда несовместимые
вещи. На самом деле доверие — это крупнейший неэкономический фактор экономического развития, и повышение уровня доверия к стране — это дополнительный пролонгированный экономический эффект от чемпионата.
Проведение такого рода мероприятий на хорошем уровне, с таким хорошим отношением к людям, как сегодня демонстрируют россияне, — это очень хорошо запускает как раз эту третью волну. А это трудно оценить конкретно в рублях
и копейках. Это невозможно так просто оценить, но очевидно, что это будет плюс, это будет повышать нашу инвестиционную привлекательность.
Грачева: Антироссийские санкции, которые действуют четыре года в отношении нашей страны и от Евросоюза, и от Америки, они какую-то часть отгрызли нашего потенциального дохода от чемпионата мира? И если да, то в чем?
Бодрунов: Конечно, в какой-то мере отгрызли. Самое известное в СМИ —британские болельщики, многие из которых сейчас говорят: «Вот знал бы, жену взял, там, подругу, приехали бы вместе, но вот у нас там пропаганда такая, что в России невозможно, медведи ходят по улице и задирают прямо на месте. И поэтому очень страшно было ехать. Вот я приехал, а остальные — нет». Это значит, что команда Англии потеряла примерно 30–40 тысяч болельщиков, а мы потеряли деньги с этих болельщиков. Как ни считай, каждый из них принес бы несколько тысяч долларов или евро, которые бы оставил в нашей стране. Так что это, конечно, потери прямые, которые мы видим. Если бы не санкции, думаю, что у нас было бы больше и рекламы, больше инвестиционных денег, добытых за счет чемпионата, потому что те компании, которые дают рекламу, они тоже смотрят, на какие рынки дают, почему. Так что есть и в этом плане некоторые потери наши. Но
я думаю, что в любом случае сегодняшнее состояние дел в России позволяет нам провести такой чемпионат, что, извините, мы утерли нос всему миру, тем людям, которые хотели бы, чтобы у нас было все гораздо хуже. Не получается. У нас все нормально.
Грачева: Да, с этим я с вами абсолютно согласна, потому что, даже в отличие от Олимпиады в Сочи, когда болельщики могли увидеть только небольшую часть нашей страны, скажем, олимпийский кластер, здесь им открывается вся Россия.
Бодрунов: В этом — отличие футбольного чемпионата, и это великолепно, что чемпионат показывает всю Россию.
