Суббота, 16 ноября, 2024
ВЭО России

Ноономика и Маркс

Фронтмен этого номера — Карл Маркс, которому не далее как 5 мая этого года исполняется (или уже исполнилось, если этот номер попал к вам в руки позже) 200 лет. Солидный возраст, с одной стороны, с другой — история доказала, что Маркс и сейчас «живее всех живых». Количество цитирований трудов Маркса сравнимо с Библией и составляет многие миллиарды, а сторонники и противники его учения до сих пор разделены на два огромных лагеря и весьма эмоционально реагируют друг на друга.

Частично это связано и с тем, что у нас в стране этот человек стал неразрывно связан с коммунистической идеей, с революцией. Но Карл Маркс не был революционером (в нашем радикальном смысле слова), он был ученым, поэтому и посмотрим мы на его наследие с точки зрения экономической теории и истории.

Имя Маркса связывает ключевые темы этого номера: и съезд Вольного экономического общества России, где многократно упоминалось научное наследие мыслителя, и Санкт-Петербургский экономический конгресс, и важнейшие события в Китае, где юбилей со дня рождения отмечается, как представляется, с особой гордостью, учитывая успехи, достигнутые страной под прямым влиянием марксистских идей.

Для вашего покорного слуги особенно важно, что разработанная и представленная им на Конгрессе концепция ноономики перекли- кается с учением Маркса, который предсказывал, что с развитием производительных сил человек, «выйдя за пределы материального производства», станет заниматься тем, для чего он на самом деле создан — творчеством.

Ноономика, система хозяйствования, в которой приоритетными станут отношения людей между собой, не связанные с материальным производством, выступит в качестве базы, основы общества будущего, которое, однако, может состояться при рациональном развитии человеческой цивилизации. Информационно-коммуникативные, модно именуемые ныне цифровыми, и когнитивные технологии, в отличие от всех остальных, демонстрирующие высокую пенетрационную способность проникать в любые технологические процессы, позволят им вследствие этого стать интеграционной технологической платформой, способной объединять разнородные технологии в гибридные технологические процессы. Фактически информационные и когнитивные технологии служат каналом встраивания знания в технологические процессы — как путем обработки больших массивов данных (Big Data), так и путем технологической имитации человеческого интеллекта.

Коренным изменением в данном случае является переход к знаниеемкому материальному производству, что вызывает цепочку изменений во всех сферах производственной экономической деятельности. К ним относятся резкое сокращение роли материальных факторов производства, возрастание роли знания, ускорение научно-технического прогресса и многие другие вещи.

Возрастающая роль знаний проявляется не в том, что, как полагали постиндустриалисты, чисто интеллектуальная деятельность вытесняет материальное производство или заменяет его, а в том, что само материальное производство становится значительно более знаниеемким. В результате наступает момент, когда во многих продуктах, в их массе знаниевая часть, условно говоря, начинает существенно превышать часть материальную.

Наша цивилизация стоит на пороге качественного скачка — человек постепенно выйдет из материального производства, «за пределы материального производства», заняв роль его «контролера и регулировщика», что предрекал Карл Маркс. Главным источником развития производства станет знание, а не материальные ресурсы. Господствующие ныне симулятивные потребности постепенно отойдут на второй план, вытесняемые потребностью в знании. Система имущественного неравенства сменится системой неравенства способностей и талантов, человечество, становящееся мощнейшей геобиологической силой, по Вернадскому, встанет перед необходимостью перехода от потребления природных ресурсов к воспроизводству геобиоценозов.

Традиционные категории и законы экономики: стоимость, собственность, деньги — в этом надвигающемся на нас уже сегодня будущем постепенно потеряют свой привычный смысл, если кое-что не исчезнет вообще. Будущая эволюция всех экономических форм в неэкономические, я бы сказал, уход экономики в основание является закономерным. И это — не прогноз весьма отдаленного будущего. Это констатация пока еще малозаметных, но уже начавшихся изменений, рождение не просто экономики, приспособленной к решению задач прогресса ноосферы, а качественно нового феномена — ноономики.

Под ноономикой мы понимаем такой неэкономический способ организации хозяйства для удовлетворения потребностей, который осуществляется человеком, вышедшим за пределы материального производства. Иными словами, ноономика — хозяйственная система, отличающаяся от экономики отсутствием отношений между людьми в процессе материального производства. Это принципиальное отличие грядущей хозяйственной системы от привычной нам системы экономической.

Человечество стоит на распутье, у развилки: либо движение
к рационализации развития — к ноономике, — либо реализация инварианта негативного сценария, вплоть до глобальной катастрофы, в силу того, что произошло накопление множества негативных тенденций в развитии техносферы. Под угрозу поставлена среда обитания человека с ее биологической стороны, и в то же время накапливаются проблемы взаимодействия человека с техносферой. Человек сталкивается с растущей негарантированностью своего существования и как биологического, и как социального существа.

Только те экономики, которые смогут ответить на вызовы стоящей у горизонта ноономики, смогут занять достойные позиции
в мире ближайшего будущего.

Не рост ВВП должен стать главным ориентиром развития, поскольку ВВП отражает, да и то не лучшим образом, лишь рост массы производимых человечеством товаров и услуг, в том числе симулятивных. На первый план должен выйти набор критериев оценки уровня удовлетворения конкретных рациональных, разумных потребностей человека, необходимых для обеспечения его развития. И эту возможность — поднять уровень удовлетворения потребностей, не нагромождая дополнительную, ненужную при разумном подходе гору вещей, пожирающих нашу планету и убивающих природу, как раз и открывают перед нами современные технологии, если ими разумно воспользоваться.

Россия переживает сложный период. Многие не верят в то, что мы сможем пройти сложной дорогой восстановления наших позиций в мире, достичь высоких стандартов жизни населения, сделать шаг к достойному развитию. Но у России есть шанс прорыва в такое будущее. Он связан и с прошлыми достижениями, и с сохраняющимся потенциалом нашей страны в тех сферах, которые особенно значимы для продвижения к новому индустриально- му обществу нового типа (НИО.2) и далее — к ноономике: это наш культурный, образовательный и научный потенциал. Если мы сможем его не только сберечь, но и приумножить, создав для этого адекватные экономические и политические предпосылки, у нашей страны появится шанс на выход из стагнации и преодоление дальнейшего отставания от стран не только Запада, но уже и Востока.

Именно он — этот потенциал России и нашего народа — задает обществу те импульсы развития, которые становятся необходимостью при переходе к новой экономике и к ноономике.

Сергей Бодрунов

Главный редактор
журнала «Вольная экономика»

Noonomy and Marx

Dear readers!

This issue is centered on Karl Marx, who will be 200 years old on May 5 this year (or has already turned 200 if this issue came to you after that date). A formidable age, on the one hand, and on the other, history has proven that Marx is still “the liveliest of all people”. The number of citations of Marx’s works is comparable to that of the Bible and amounts to billions, and the supporters and opponents of his teaching are still divided into two huge camps and react emotionally to each other.

In part, it is due to the fact that in this country the man has become inseparably linked with the communist idea, with the revolution. But Karl Marx was not a revolutionary, he was a scholar, so we’ll be looking at his legacy from the point of view of economic theory and history.

The name of Marx connects the key topics of this issue: from the congress of the Free Economic Society of Russia, where the scholarly legacy of that thinker was mentioned multiple times, to the St. Petersburg Economic Congress, to the important events in China, where, obviously, Marx’s anniversary is celebrated with particular delight considering the successes achieved by the country under the direct influence of Marxist ideas.

It is especially important that the concept of noonomy developed and presented at the Congress by yours truly echoes the teachings of Marx, who predicted that with the development of the productive forces man, by “transcending the limits of material production”, will engage in what he was actually created for in the first place—creativity.

Noonomy, a system of economic management in which relations among people not connected with material production will be of paramount importance, will form a basis, a foundation of the future society which, however, may become a reality with the rational development of human civilization. Information/communication (nowadays widely known as digital) and cognitive technologies which, unlike all others, demonstrate their high capacity to penetrate technological processes of any kind, will allow them to become an integrated technological platform capable of combining diverse

technologies into hybrid technological processes. In fact, information and cognitive technologies will serve as a channel for embedding knowledge in technological processes—via big data processing and artificial intelligence.

In this case, the radical change is the transition to knowledge- intensive material production, which has caused a chain of changes in all spheres of industrial production. These changes include a drastic reduction in the role of material factors of production, an increase in the role of knowledge, acceleration of scientific and technological progress, and many other things.

The growing role of knowledge does not mean that purely intellectual activity will displace or replace material production, as post-industrialists believed. Rather, it means that material production will itself become much more knowledge-intensive. As a result, there will come a time when the knowledge-related portion of many mass products will, so to say, begin to substantially outweigh the material portion.

Our civilization stands on the verge of a qualitative leap: man will be gradually leaving material production behind by transcending “the limits of material production” and assuming the role of its “supervisor and regulator”, as Karl Marx predicted. Knowledge, not material resources, will be the main source of production development. The current simulative needs will gradually retreat to the background, replaced by the need for knowledge. The system of property inequality will be replaced by a system of inequality of abilities and talents; humanity, having become the most powerful geobiological force according to Vernadsky, will face the need to switch from consumption of natural resources to reproduction of geobiocenoses.

Traditional categories and laws of economics—value, property, money—will gradually lose their meaning in this future which is already upon us, if not disappear altogether. The future evolution of all economic forms into non-economic ones and, I would say, the dissolution of economy seems logical. And it is not a prediction of a very distant future. This is an affirmation of change, as yet barely noticeable but already ongoing, not simply a birth of an economy adapted to solving the problems inherent in the progress of the noosphere, but a qualitatively new phenomenon — the noonomy. By noonomy we mean a non-economic way of organizing an economy according to one’s needs by man who transcended the limits of material production. In other words, noonomy is an economic system that differs from economy by the absence of relationships among people in the course of material production. This is a fundamental difference of the future economic system from the economic system we are accustomed to.

Mankind is at a crossroads: it can either move towards rationalization of development, towards noonomy, or let the invariably negative scenario play out, which may even end in a global catastrophe, since many negative trends have accumulated in the development of the technosphere. The biological aspect of the human environment is being threatened, and at the same time problems of human interaction with the technosphere have been accumulating. Man is no longer guaranteed future survival as a biological and social species.

Only those economies that are able to address the challenges of noonomy (which is already visible on the horizon) will occupy positions of leadership in the world of the near future.

Our development should not be guided by GDP growth because GDP is merely a reflection, and not even the best one, of the volume of goods and services, including simulative ones, produced by mankind. A set of criteria for assessing the level of satisfaction of man’s specific rational and reasonable needs necessary to ensure his development should come to the fore. And the opportunity to raise the level of meeting the needs without piling up a mountain of extra stuff that is unnecessary, given a reasonable approach, and that will devour our planet and kill the natural environment has just opened up to us via intelligent use of modern technologies.

Russia is living through a difficult period. Many people do not believe we will be able to go down a difficult road of restoring our global position, attaining high living standards, taking steps towards decent development. But Russia has a chance of breaking through to such a future. It is connected with both its past achievements and the country’s remaining potential in those areas that are particularly

important for moving towards the new type of industrial society (NIS.2) and beyond that, to noonomy: our cultural, educational and scientific potential. If, instead of just saving it, we are able to multiply it by creating appropriate economic and political conditions, our country will have a chance to defeat stagnation and overcome the lagging behind not only Western countries but also countries of the East.

It is this potential of Russia and its people that drives the development of the society which is necessary for the transition to a new economy and noonomy.

Sergey Bodrunov

Editor-in-chief
The Free Economy Journal

ЧМ-2018 окупится ещё до его завершения

Сергей Бодрунов, президент Вольного экономического общества России, рассказал телеканалу «Россия 24», каким будет экономический эффект от проведения Чемпионата мира по футболу 2018 года. По словам ученого, только эксплуатация инфраструктуры, возведенной к этому спортивному событию, увеличит российский ВВП на 0,3%. Профессор экономики отметил, что влияние Чемпионата мира по футболу на российскую экономику нельзя оценивать только в рублях. Это масштабное спортивное событие дает возможность иностранцам узнать Россию с другой, лучшей стороны, а повышение доверия к стране имеет серьезный экономический эффект. «Доверие – это крупнейший неэкономический фактор экономического развития. Повышение доверия к стране будет повышать нашу инвестиционную привлекательность», – заявил президент ВЭО России. 

«Можно было бы создать крымскую внешнеторговую корпорацию»

Георгий Мурадов

Член Правления ВЭО России, заместитель Председателя Совета министров Республики Крым — Постоянный Представитель Республики Крым при Президенте Российской Федерации

– Полагаю, что нам не удастся эффективно противостоять Западу чисто экономическими методами, поскольку в экономике наши весовые категории несопоставимы. Если говорить об историческом опыте, о мифологии, мы можем вспомнить, что Одиссей, например, не побеждал Циклопа простой, грубой силой, а он добился освобождения умом и хитростью. Я считаю, что у нас с использованием именно этого, крымского инструмента есть целый ряд возможностей, которые мы могли бы характеризовать, как “умные ракеты” (сейчас в моде такие термины) но, конечно, не военного, а экономического характера.

В частности, по инициативе руководства Республики Крым можно было бы предложить российскому правительству и Государственной Думе, которая сейчас обсуждает вопросы реагирования на возрастающее американское санкционное давление, создать российскую внешнеторговую корпорацию, которая будет зарегистрирована, и будет работать в качестве крымского юридического лица. Ей можно было бы вменить исключительное право на ведение экспортно-импортных операций с США по тем товарным позициям, в которых американцы весьма заинтересованы. Вместе с тем это не объявление санкций, как вы понимаете. Группы товаров мы можем диверсифицировать в зависимости от изменяющейся ситуации и подходов к ней российской стороны. Это могут быть и природные ресурсы, столь необходимые американцам, титан, редкие металлы, или наоборот американский экспорт таких товаров, как обсуждаемые в Госдуме алкоголь, табак, и прочее.

С одной стороны, речь не идет, как я сказал, о контрсанкциях, а с другой стороны, это те возможности, которые могли бы еще и существенно пополнить весьма дефицитный крымский бюджет. Отказ США и Евросоюза работать через крымскую внешнеторговую корпорацию будет, по существу, объявлением санкций самим себе и вызовет волну давления со стороны европейского и американского бизнеса на правительства своих стран.

«Риск «ничегонеделания» в экономике сегодня выше, чем риски реформ»

Борис Титов
Уполномоченный по правам предпринимателей при Президенте РФ

– Сегодня экономика России в «точке бифуркации». Если не изменить текущую финансовую и экономическую политику, неизбежны серьезные риски, связанные с нестабильными ценами на энергоресурсы. России до сих пор не удалось избавиться от «нефтяной зависимости» от металлического и энергетического экспорта. Российская экономика уже не реагирует ростом даже на повышение цены на нефть, неожиданное для многих, в марте – 0,7% ВВП. Становится очевидно, что риск «ничегонеделания» в экономике сегодня выше, чем риски проведения необходимых реформ.

Что делать? Институт экономики роста совместно с более чем 800 ведущими экспертами, экономистами и представителями бизнеса по поручению Президента разработал программу социально-экономического развития страны «Стратегия роста». Основными экспертными площадками по подготовке Программы стали Аналитический центр при Правительстве Российской Федерации, Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, Вольное экономическое общество, МГИМО. Мы конкурируем с текущей экономической политикой, которая реализуется в течение многих лет и предлагаем, прежде всего, стратегическое мышление. До сих пор необходимость в принятии стратегии появлялась только в период низкой цены на нефть. Хотя разрабатывать и реализовывать стратегии социально-экономического развития – успешная мировая практика. На сегодняшний день в России подобная стратегия отсутствует. Существует ряд приоритетных направлений развития и национальные проекты, которые сегодня должны обеспечивать движение вперед. Однако, разрозненные, не связанные между собой предложения не могут считаться стратегией.

Во-первых, для выработки стратегического плана важно опираться на международный опыт: создавать delivery unit, штаб реформ, который должен в первую очередь объединить все задействованные ведомства в целях создания стратегии. Необходимо создать аналитический и статистический аппарат для того, чтобы четко оценивать big data, которые уже сегодня есть в российской экономике и которые требуют систематизации и анализа, заниматься стратегическим планированием. Целью этих мер является выработка решений в области макроэкономики и промышленной политики, то есть микроэкономики и институциональных реформ.

Второе, важно подчеркнуть, что новая экономическая политика должна быть направлена на активную политику со стороны государства по стимулированию инвестиций. «Стратегия роста» включает в себя целый набор мер и инструментов по стимулированию инвестиционной политики, политики российского варианта количественного смягчения. Необходимость реализации подобных мер, направленных на рост экономики, подтверждается опытом других стран. Россия сегодня отстаивает устаревшие взгляды на приоритет сохранения стабильности как главного направления макроэкономической политики.

Два основных базовых элемента экономического роста: развитие внутреннего рынка и повышение уровня жизни и доходов граждан. На первом этапе в течение трех лет, как мы это отмечаем в «Стратегии роста», главным драйвером развития должен быть именно внутренний рынок. Повышение доходов и  покупательной способности населения внутри страны – необходимое условие для реализации наших предложений.

Второй стратегии нет. Модернизация текущей политики, которую предлагают эксперты ЦСР под руководством Алексея Кудрина не сможет существенно изменить текущую ситуацию. Это набор институциональных изменений, которые не отвечают на важные для населения и бизнеса вопросы: каковы будут налоги, какие будут тарифы, какие будут процентные ставки по кредитам?

Финансирование реформ, предложенных в «Стратегии роста» может быть осуществлено без внешних заимствований с использованием резервов внутри страны. Все возможно. Осталось только начать делать.

«Торговая война между КНР и США сделала очередной виток»

Из интервью академика РАН Александра Дынкина, вице-президента ВЭО России, президента «Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН» «Российской газете»:

– В Европе начинают дуть какие-то новые ветры. Последние события — формирование достаточно популистского правительства в Италии, победа нового человека на выборах в Словении, который не разделяет политику ЕС по отношению к беженцам. Какие-то изменения происходят. Этот тренд нарастает. Пекин готов зеркально ответить, если США введут новые пошлины на китайские товары. «Если американская сторона окончательно потеряет разум и опубликует новый перечень подпадающих под пошлины товаров, то китайская сторона будет вынуждена принять комплексные количественные и качественные меры и дать решительный ответ», — проинформировали в министерстве коммерции КНР. В Пекине считают, что развязанная Белым домом торговая война ведется в нарушение законов рынка, не соответствует тенденции мирового развития и «ущемляет интересы народов и компаний Китая и США, народов мира». Угрозы со стороны Вашингтона власти КНР назвали «ничем не ограниченным давлением и шантажом, нарушением договоренностей, достигнутых в ходе многочисленных консультаций, и глубоким разочарованием для всего мира». Ответ Китая будет направлен на защиту не только национальных интересов, но и системы свободной торговли и общих интересов всего человечества. Таким образом, торговая война межу КНР и США сделала очередной виток. Ранее президент США  сообщил, что поручил представителю страны на торговых переговорах Роберту Лайтхайзеру подготовить список китайских товаров на 200 миллиардов долларов, для которых могут ввести дополнительную пошлину в размере 10 процентов, если Китай продолжит поднимать пошлины на американские товары. И это при том, что Трамп первым ввел 25-процентную пошлину на импорт из Китая. Пекин ответил зеркально: 25-процентная пошлина затрагивает 659 наименований товаров из США. Как отметили в Белом доме, новые американские пошлины на 200 миллиардов долларов вступят в силу с 6 июля — «по завершении юридических процедур, если Китай не изменит своих действий, а также в том случае, если он продолжит введение новых тарифов сверх тех, о которых ранее объявил». При этом  Трамп пообещал главе Apple Тиму Куку не повышать пошлины на смартфоны этой марки, которые производятся в Китае. Чем сделал исключение в рамках торговой войны, которая сегодня разгорелась между США и Китаем. По оценке The New York Times, на китайском рынке Apple зарабатывает до 50 миллиардов долларов в год. И дополнительные пошлины могли бы серьезно повлиять на благополучие самой компании и ее сотрудников. Да и американцы, которые пользуются продукцией Apple, будут огорчены ростом цен на нее.

«Рывок в будущее» Сергея Глазьева

Монография «Рывок в будущее. Россия в новом технологическом и мирохозяйственном укладах» – итог многолетней работы Сергея Глазьева. В ней представлены научные, публицистические и методологические работы автора на тему преодоления экономического кризиса, даются рекомендации, как реализовать «рывок» в развитии российской экономики, о котором говорил Президент России в послании к Федеральному Собранию.

Более подробно о монографии рассказал сам автор на презентации в«Доме экономиста» 21 июня. «Книга написана в смешанном жанре. Она включает в себя фундаментальную теорию, в которой излагаются закономерности долгосрочного экономического развития. Прикладные разработки, связанные с применением этих закономерностей в экономической политике. Программные предложения по практической реализации тех научно-обоснованных рекомендаций, которые вытекают из фундаментальных знаний, понимания, где мы находимся, процессов, происходящих в мире, и наших возможностей. А также ряд эмпирических наблюдений насчет проблем, которые нам необходимо решать для вывода экономики на траекторию опережающего экономического развития. И некоторые обобщения, связанные с состоянием экономической теории, которая, не будем скрывать, уже долгое время находится в кризисе».

Академик указал в монографии на необходимость формирования новой парадигмы в экономической науке, которая должна сосредоточиться не на вопросах равновесия экономических систем, а на вопросах развития экономической науки. «Попытки выстроить рекомендации относительно того, как нам развиваться, вокруг теории экономического равновесия приводят нас к хождению по кругу. Мы уже в третий раз ходим по кругу, пытаясь обеспечить равновесие путем подавления инфляции, не думаем об инвестициях и научно-техническом прогрессе. Эта политика ведет к тому, что инвестиций нет, экономика теряет конкурентоспособность, происходит девальвация валюты, что в свою очередь дает новый инфляционный шок», – заявил Сергей Глазьев.

Сергей Бодрунов, президент ВЭО России, открывая презентацию, высоко оценил новую монографию академика Глазьева. «Мало кто из экономистов умеет так четко, как Сергей Юрьевич, выразить свое видение экономического развития страны. В исследованиях Сергея Юрьевича Глазьева содержится глубокий анализ технологических укладов и технологического развития экономики. Книга обобщает работу многих лет, колоссальный опыт Сергея Юрьевича. Она мужественная, искренняя, откровенная, и это подкупает. Читать ее – удовольствие. За ней виден человек, компетентный и знающий», – поделился впечатлениями от книги президент ВЭО России.

Виктор Ивантер, действительный член Сената ВЭО России, научный руководитель Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, отметил, что Сергей Глазьев – не только успешный ученый, чье имя в нашей стране неразрывно связано с изучением технологических укладов, но и пионер в критике той реформаторской деятельности, которая происходит в области экономической деятельности в России. «Все, что написано в этой книге, заставляет думать и мыслить», – сказал академик. Борис Титов, уполномоченный при Президенте России по правам предпринимателей, также отметил то упорство, энергию и мужество, с которыми Сергей Юрьевич отстаивает свои экономические позиции. Михаил Ершов, член Президиума ВЭО России, главный директор по финансовым исследованиям «Института энергетики и финансов», заметил, что монографию отличает «сочетание глубоких теоретических основ и сугубо прикладных решений». Профессор выразил надежду, что те предложения, которые изложены в книге, будут приняты к реализации.

Роберт Нигматулин, член Правления ВЭО России, научный руководитель Института океанологии РАН имени П.П. Ширшова, высказал уверенность, что книга будет иметь «выдающееся значение в развитие нашей экономической мысли» и выразил благодарность автору за то, что он уже много лет отстаивает «самые правильные и передовые представления о развитии нашей страны». Сергей Бодрунов отметил, что в книге Сергея Юрьевича затронуто много тем, которые не раз поднимались на экспертных сессиях и конференциях, организованных ВЭО России. «Отрадно, что идеи и предложения, высказанные в рамках этих обсуждений, так или иначе нашли отражение в книге Сергея Юрьевича», – подвел итог президент ВЭО России. В заключении мероприятия Сергей Бодрунов выразил надежду, что монография автора, этот «мужественный, честный и глубокий фундаментальный анализ», станет настольной книгой для тех, кто сегодня занимается реальной экономикой.

Конкурс «Экономика и управление»

С целью содействия формированию международного уровня экономического образования в России и совершенствования системы подготовки высококвалифицированных специалистов Вольное экономическое общество России при поддержке и участии Издательского дома «Экономическая газета» организует XI Всероссийский конкурс «Экономика и управление».

По итогам конкурса будут определены лучшие основные образовательные программы высшего образования в рамках укрупненной группы направлений подготовки 38.00.00 «Экономика и управление»: программы бакалавриата, программы магистратуры, программы подготовки научно-педагогических кадров в аспирантуре, и лучшие учебные издания экономического и управленческого направлений подготовки, вышедшие из печати в период с 2016 по 2018 гг. Прием конкурсных заявок и пакетов документов продлится до 15 сентября 2018 г.

Разъяснения и консультации по вопросам подготовки документов на Конкурс можно получить по адресу: Вольное экономическое общество России, 125009, г. Москва,  ул. Тверская, д. 22 а., по телефонам: 8 (495) 609-07-60, 609-07-66, e-mail: info2@veorus.ru Ход и результаты конкурса освещаются: ТАСС, «Российской газетой», Общественным телевидением России. Подробнее об условиях участия в Конкурсе – на сайте ВЭО России.

Рывок ещё возможен

Как России изменить технологический уклад

Из приложения ВЭО России «Экономика» к «Российской газете» от 24.03.2017

Этот разговор состоялся, когда основные программы экономического развития, которые готовились в 2017 году — Столыпинского клуба под руководством Бориса Титова и Центра стратегических разработок — Алексея Кудрина, — ещё находились на стадии разработки. Президент ВЭО России поделился личным взглядом эксперта — ученого и практика на то, как он видит путь прорыва российской экономики.

Собеседники:

Алексей Андреевич Савин, заместитель главного редактора «Российской газеты»

 

 

 

Сергей Дмитриевич Бодрунов, президент ВЭО России, директор Института нового индустриального развития им. С.Ю. Витте, д. э. н., профессор

Устойчивого развития нет

Савин: Сергей Дмитриевич, в этом году у нас наблюдает­ ся впервые за годы кризиса некоторый рост, насколько устойчивым он окажется?

Бодрунов: Россия пока не может похвастаться устойчи­вым экономическим развитием ни в самом простом пони­ мании этого термина, ни в том смысле, который вкладыва­ется в него в документах ООН: развитие, обеспечивающее устойчивые результаты как для нынешних, так и для буду­щих поколений и как минимум не разрушающее окру­жающую среду. Россия же за последние 25 лет испытывает сильнейшие колебания в темпах экономического роста, из-за этого мы не смогли сколько­-нибудь заметно вырвать­ся за пределы дореформенного уровня экономики. За это время только усилилась её зависимость от сырьевых ресурсов.

Савин: Почему? Ведь цели все время ставились правильные.

Бодрунов: Да, у экономической политики формально верные стратегические цели, но средства их достижения выбирались неадекватные. Практика это показала. «Рыночный фундаментализм» уживался с теневым рын­ком и вынужденным «ручным» госуправлением со всеми вытекающими… Это привело не просто к упадку многих отраслей, происходила в целом глубокая деиндустриали­зация экономики. Отсюда — и повышение зависимости от иностранных капиталов, технологий, машин и оборудова­ния, потребительских товаров и т. п. В какой­-то момент все это достигло, как, кстати, и президент страны отмечал, уровня прямой угрозы национальной безопасности. Что мы сегодня имеем? Производство в основных, базовых отраслях за 15 лет сократилось в разы, при этом доля импорта в станкостроении, ряде других отраслей превышает 90%, в тяжелом машиностроении, радиоэлектронике, медицинском оборудовании — 80%, и т. д. По данным Всемирного банка, за период с 2003 по 2013 год доля высокотехнологичной продукции в экспорте российской промышленности сократилась более чем вдвое: с 18,3 до 8,4%, и это падение стало наиболее сильным среди всех развитых и развивающихся стран.

Неспособны расти без «допинга»

Савин: Тем не менее экономика росла, и достаточно быстро, доходы росли.

Бодрунов: Да, но, как только рост цен на нефть замедлился, а затем и прекратился, это 2011–2012 годы, сразу же оказа­лось, что мы неспособны расти без этого «допинга». Уже тогда экономика вплотную подошла к рецессии, стало очевидно полное исчерпание той модели. Замечу, об этом я говорю не постфактум, а говорил еще в марте 2013 года в Совете Федерации, мы тогда представили — наш Институт нового индустриального развития и Институт экономики РАН — в Совфед специальный доклад по этому поводу, то есть до санк­ций и обвала нефтяных цен. И вот теперь смотрите: у нас деиндустриализация, утрата целых секторов производства, а в мире все с точностью до наоборот: значение индустриаль­ного ядра только растет, и именно его выход на качественно новый технологический уровень будет определять лицо эко­номики будущего. Обратите внимание, что Трамп отменяет многие решения Обамы — многие, но только не те, которые стимулировали возврат в Штаты крупных производств из Азии и Латинской Америки. Более того, эти меры сейчас резко усиливаются, причем с первых же шагов Трампа. Он­ то, в отличие от многих, понимает, как устроена реальная миро­вая экономика! Мир вступает в эпоху очередной, четвертой индустриально-­технологической революции, в новый техно­логический уклад. Очевидно, что в будущем конкурентоспо­собны будут те экономики, которые сумеют занять лидирую­щие позиции не в сфере добычи и продажи природных ресурсов, а в сфере высоких технологий, и которые смогут обеспечить качество человеческого капитала, способного их реализовать. Экономические лидеры будущего — лидеры технологические. Поиском новой модели роста заняты несколько конкурирующих экспертных групп.

Как совершить технологическую революцию

Савин: Действительно, все эти группы говорят о техноло­гиях, о том, что еще немного — и отставание России станет необратимым. Весь вопрос в том, как эту отсталость преодо­леть, как совершить теологическую революцию?

Бодрунов: Вывод наших экспертов заключается в том, что нужна реиндустриализация экономики, или «новая инду­стриализация», как хотите. Это набор конкретных мер, чтобы восстановить роль промышленности как базовой компоненты экономики, причем — качественно иной промышленности, на основе передового технологического уклада. С экономиче­ской точки зрения это значит, что все большую долю в добавлен­ ной стоимости занимает научное знание, имплементированное в производственный процесс и в его результат — индустриаль­ный продукт. Отсюда, собственно, и термин «инновация», озна­чающий не просто новшество, а новшество, созданное путем прикладного освоения научного знания.

Савин: Пожалуй, сейчас уже многие с этим согласятся. Но с учетом наших стартовых позиций возникает вопрос: можно ли нам продвинуться в этой гонке?

Бодрунов: Это сложно, если посмотреть, насколько у нас уста­рели основные фонды и в каком состоянии оказалось машино­ строение, особенно станкостроение. Но эти же трудности откры­вают и окно возможностей: массовая замена устаревшего оборудования, которая сейчас должна, хочешь не хочешь, прои­зойти, может служить катализатором спроса на отечественное оборудование и, соответственно, может вызвать рост расходов на связанные научно­исследовательские и конструкторские рабо­ты. Наше мнение по этому вопросу: у нас нет выбора, нам необхо­димо, образно говоря, «перемахнуть» через этап — через пятый уклад, сделать серьезный технологический скачок. Скачок возмо­жен. Точнее, пока еще возможен, пока не упущено время и мир только начинает переход к перспективному укладу.

Сегодня особенно важна тенденция к ускорению технологи­ческих изменений, «ускорение ускорения», как мы это назы­ваем, это уже становится характерной чертой грядущего обще­ства — нового индустриального общества второй генерации. Поэтому принципиальное значение приобретает темп перевода научных достижений в непосредственное индустриальное производство, в его компоненты, в индустриальный продукт. Очевидно, что из­-за этого индустриальное производство долж­но приобрести, и в ряде случаев уже приобретает, характер непрерывной инновации. А значит, перспективы устойчивого развития экономики неразрывно связаны с высокими темпами, широтой охвата и непрерывностью инновационных процессов.

Савин: И что теперь — отказаться от нашего традиционного преимущества — сырьевых богатств? Нефть и газ в новую эко­номику не слишком вписываются?

Бодрунов: Зачем же отказываться-­то? То, что сейчас приносит доход, надо делать. И нефть, и газ, и другие ресурсы — это «про­клятие» для ленивых и недалеких. Другое дело — есть две важ­ные позиции. Первая — как использовать результат. Можно — проесть, копить бесконечно на «черный день». А можно — пустить на развитие экономики. На перспективу. А второе — надо четко понять, что впереди, в ближайшие десятилетия — не рост, а сни­жение спроса на традиционные материалы, сырье, энергию, то есть на то, на чем до сих пор стоит российская эконо­мика. Это неизбежно при резком возрастании роли индустриаль­ных знаний, технологий, темпов их получения, освоения, импле­ментации в реальный сектор, развития и т. п. Обвал цен на нефть, который мы наблюдаем почти три года, это не что иное, как про­возвестник этой новой эры в смысле значимости углеводородов. Природные ресурсы будут значить гораздо меньше. Именно изменение соотношения материалоемкости и, если позволите, «знаниеемкости» конечного продукта в пользу последней и позволяет надеяться, что мы оставим следующим поколениям страну не с истощенными природными ресурсами и разрастаю­щимися, как раковая опухоль, свалками отходов. Но для этого Россия должна овладеть передовыми технологиями. Вот в это и надо инвестировать. Плюс — в людей, которые должны быть готовыми это освоить — точнее, сильнее: смогут в этом освоить­ ся! Я сказал, что у нас нет выбора. Точнее, он есть, но выглядит довольно жестко: либо мы вырвемся в число технологических лидеров, либо превратимся в периферию. Которая будет подно­сить «ко рту» более развитых стран плоды производства, создан­ного за счет варварской эксплуатации наших собственных при­ родных и человеческих ресурсов.

Савин: И как же должен выглядеть конкретный набор мер, чтобы экономика России не превратилась в страну третьего мира?

Бодрунов: Об этом нами говорено-­переговорено. Это — изме­нения системного свойства. Существенные. Переход к управле­нию экономикой на основе долгосрочной стратегии, средне­ срочных индикативных планов и программ на базе научного прогнозирования. Активная промышленная политика. Государство должно гарантировать бизнесу патернализм в отношении долгосрочных инвестиций в НИОКР и технологи­ческое перевооружение. Оно должно обеспечить стабильное поддерживающее налогообложение и условия доступного и комфортного кредитования реального сектора, особенно высокотехнологичного. При этом такая система может обеспе­чивать умеренный уровень социальной дифференциации, все­-таки доходы граждан должны зависеть главным образом от их реального вклада в экономику. Все эти идеи и многие на их основе предложения в предельно конкретном виде мы после серьезного обсуждения в Экспертном совете Совфеда ровно четыре года назад направили в Минэкономразвития. И когда позже, в декабре 2014 года, на парламентских слушаниях, посвященных этому же вопросу, Валентина Ивановна Матвиенко спросила меня, какие конкретно меры надо бы при­нять, я сказал: реализовать то, что было предложено нашим же Экспертным советом.

Савин: Сегодня ответили бы так же? Принципиально ничего не изменилось?

Бодрунов: Да. Базовым требованием новой модели устойчи­вого роста экономики, учитывающей тренды цивилизацион­ной эволюции, должно стать возвращение к приоритету разви­тия — качественно нового! — индустриального сектора. И я предложил бы обратить в связи с этим серьезное внимание на направленные недавно в Минэкономразвития «предложения четырех» (РСПП, Торгово-­промышленной палаты, «Деловой России» и «Опоры России»), которые вобрали в себя практиче­ски все, на чем мы всегда настаивали. Там около полутора сотен пунктов!

Установка драйверов

Слова инновационный, высокотехнологический, цифровой и пр. в последнее время звучат достаточно часто для того, чтобы утратить смысл в «забалтывании», считают многие эксперты. Чтобы рельефнее обозначить проблему, в Доме экономиста собрались ученые, исследующие производственную сферу экономики.

Ключевые драйверы развития высокотехнологичной промышленности на конференции в Вольном экономическом обществе обозначил Роман Голов, член Президиума ВЭО России, заведующий кафедрой «Менеджмент и маркетинг высокотехнологичных отраслей промышленности» МАИ. По мнению профессора, этих драйверов три – развитие машиностроения – сектора, где занято больше всего людей и где формируется значительная часть ВВП, повышение энергоэффективности экономики России и подготовка профессионалов-практиков на основе модели «Университет 3.0», которая уже реализуется в МАИ.

«Китай, Германия, США, Японии – лидеры рынка мирового машиностроения. Доля российской продукции в мировой торговле составляет всего 0,8 процентов. Это неприемлемо низкий показатель для промышленно развитой страны!» – отметил Роман Голов. В связи с этой неутешительной статистикой профессор обозначил приоритеты инновационного развития российского машиностроения. По мнению ученого, это в первую очередь комплексная модернизация и автоматизация производства, развитие кооперации между предприятиями, научно-исследовательскими, научно-образовательными и инвестиционными структурами, формирование системного кадрового взаимодействия между машиностроительными предприятиями и ведущими вузами России и повышение энергетической эффективности машиностроительных предприятий.

В качестве системного подхода к энергосбережению на промышленных предприятиях Роман Голов предложил реализацию энергосервисных проектов и в нескольких словах обрисовал механизм энергосервисного контракта. «Энергосервисная компания за свой счет организует весь спектр энергосберегающих мероприятий на предприятии. Экономия, которая возникает от реализации этих мероприятий, делится в определенной пропорции между энергосервисной компанией и предприятием. Энергосервисный контракт заключается на срок от 5 до 7 лет. Компания за этот срок возвращает все инвестиции, а все системы остаются на предприятии и продолжают снижать энергоемкость и повышать конкурентоспособность отечественной продукции», – объяснил докладчик.

Схема хорошая, однако пока одной из основных сложностей остается отсутствие нормативно-правовой базы для реализации этого механизма. Роман Голов предложил внести ряд поправок в 261-й Федеральный закон «Об энергосбережении…», а также разработать профильный закон «Об энергосервисной деятельности». В этом контексте важным шагом стало создание в рамках ВЭО России структуры, способной решить эти задачи – Комитета по энергоэффективности. Андрей Сорокин, заведующий кафедрой «Экология, системы жизнеобеспечения и безопасность жизнедеятельности» МАИ, отметил, что вопрос энергоэффективности тесно связан с проблемами экологической безопасности. «В последние годы в России активно развивается наукоемкий сектор промышленности, в связи с чем возрастает важность сохранения экологической обстановки и обеспечения экологической безопасности», – отметил доцент. Андрей Сорокин привел интересную статистику по экологической обстановке: за период с 2005 по 2015 гг. затраты РФ на предотвращение загрязнения воздуха возросли в два раза, при чем эффективность этих мероприятий была не очень высока – показатели концентрации вредных веществ в воздухе упали всего на 24 процента. «Значит, нужно применять новые методы, подходить целостно, рассматривать производства не только с точки зрения извлечения прибыли, но и – влияния на социум, окружающую си городскую среду», – резюмировал докладчик.

Михаил Ершов, член Президиума ВЭО России, главный директор по финансовым исследованиям «Института энергетики и финансов», посвятил свое выступление финансовому аспекту развития высокотехнологичных отраслей. По мнению ученого, развитие высокотехнологичных направлений в России тормозят низкие расходы на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР): наша страна занимает лишь 28 место в мире по уровню расходов на эту сферу. Михаил Ершов отметил, что для финансирования НИОКР очень важны бюджетные ассигнования, но ситуация пока неутешительная – федеральный бюджет РФ будет и дальше сокращаться. Другая проблема – процентные ставки. Даже несмотря на их снижение, они по-прежнему остаются выше рентабельности большинства отраслей экономики. В качестве решения Михаил Ершов предложил увеличение длины финансовых ресурсов и снижение ставок – это расширит потенциал для развития НИОКР и повысит конкурентные возможности российских компаний.

Игорь Степнов, главный научный сотрудник Института проблем рынка РАН, отметил, что для научно-технологического прорыва нужны цифровые решения, новые компетенции, что в свою очередь требует нового управления. «Мы попали в цифровое общество. Новым человеком нужно управлять новыми методами, которые должны учитывать реальности цифровой жизни. Те новые компетенции, которые получил человек, нужно их осознать и научиться ими управлять, и, если мы, экономисты, этого не сделаем, будет сложно», – констатировал докладчик.

Говоря о новых компетенциях, Сергей Камолов, заведующий кафедрой государственного управления МГИМО, отметил, что одна из ключевых проблем – то, как успешно управленцы будут справляться с инновациями. В качестве отправного тезиса доцент напомнил высказывание американского социолога Элвина Тоффлера, который, оценивая жизнь человека в цифровую эпоху, писал: «…если человек быстро не научится контролировать скорость перемен, мы обречены на массовый адаптационный срыв».

1...150151152...183Страница 151 из 183
© Журнал "Вольная экономика", Общероссийская общественная организация "Вольное экономическое общество России"