Пятница, 20 сентября, 2024
ВЭО России

Трезво о цифровизации

Что сделать, чтобы не было как всегда. 

Поезд технологического развития движется настолько быстро, что угнаться за ним и пытаться прыгнуть в последний вагон — невозможно. Цифровизация, понимаемая как повсеместное тотальное внедрение информационных цифровых технологий в жизнь, перевод на цифру всего и вся — это то, что российские власти провозглашают как к способу возврата утраченных экономических позиций. Если мы думаем, что можем ускорить что-то цифровизацией, это, конечно, правда, только что мы будем ускорять? Какую экономику? Итак, после первоначального анализа озвученных «цифровых» инициатив российские экономисты высказали ряд важнейших замечаний о том, что же в самой идее, и тем более в ее реализации, может оказаться «неработающим». 

Фото: Михаил Синицын, «Российская газета» 

ПРОБЛЕМЫ ПРОГРАММЫ «ЭКОНОМИКА»

Сергей Бодрунов,

президент ВЭО России, директор Института нового индустриального развития им. С.Ю. Витте: 

 

«Сразу вслед за выступлением президента была издана цифровая программа «Экономика». Думаю, она еще будет дорабатываться, и потому хотелось бы ее обсудить. В этом документе намечены контуры, а не какие-то четкие и ясные позиции, реализацию любого из этих контуров необходимо осуществлять через определенные дополнительные нормативные акты: постановления Правительства, регулятивные документы, законодательную базу надо менять и т. д. То, над чем нам всем надо еще работать и работать.

Напомню, что в числе базовых вещей там — форсайты, прогнозы развития цифровой экономики, цифровых технологий, основные направления развития, мониторинг, контроль результатов программы и система управления программой. На мой взгляд, во всем этом перечне система управления программой — важный вопрос. Кто и как ею будет заниматься?

Сейчас идут дебаты в министерствах по поводу нового проекта постановления правительства — кто будет управлять «цифровой экономикой» и как. Вопрос важный: это огромные деньги в будущем, большие полномочия и т. д.

Минкомсвязь подготовило проект постановления правительства о системе управления реализацией программы «Цифровая экономика». Он предполагает сформировать для этого экосистему с центром — автономной некоммерческой организацией, которая будет отвечать за реализацию программы. Смотрим на участников программы, а это базовые госкорпорации, в том числе «Ростех», «Росатом». Бесспорно, грамотные фирмы, вполне в теме, но в то же время исполнители — те же самые. Таким образом, и управленцы программы, и исполнители, и контролеры — в одном лице. На мой взгляд, это ведет к конфликту интересов.

Есть также проект постановления Правительства от Минэкономразвития — о полномочиях МЭР. У них свой взгляд. Предлагается весь контроль передать Минэкономразвития, и ему же — нормативно-правовое регулирование. Это — важный момент, потому что сегодня есть огромное количество изменений в нормативных актах, надо, чтобы кто-то координировал и контролировал. То есть контроль и координация — за МЭРом. А вот за Минкомсвязи предлагается оставить стратегические функции, исследовательские компетенции, технологии, инфраструктуру цифровизации и т. д. Мне кажется, что этот проект более рациональный.

Я бы не отдал с ходу предпочтение каким-то определенным направлениям технологического развития в сфере инфоцифры. И не стал бы позволять зацикливаться только на тех вещах, которыми владеют наши уважаемые гиганты-концерны. Я сам — информационщик по своему образованию и могу сказать, что очень многие вещи появляются в этом пространстве как бы «из ниоткуда»; невозможно сегодня научный процесс загнать в эти жесткие рамки, невозможно развитие технологий, тем более таких как цифровые, так просто обозначить в каких-то направлениях.

Я видел предложения такого рода: взяли три-четыре направления и поставили сроки — давайте будем исполнять. Конечно, хорошо, если это действительно сработает, но, если не оставить пространства для маневра, многие вещи, которые не попадут
в ходе исследовательского процесса в это самое прокрустово ложе, останутся вне программы. А таких вещей очень много: еще совсем недавно, на первых прикидках Национальной технологической инициативы в РАН мы рассматривали ряд программ, и в них не было таких вещей, как, например, стандарты связи шестого и более позднего поколения, нейросети, сети с альтернативной топологией и передачей данных, варианты дальнейшей трансформации концепции «интернета вещей», а ведь уже сегодня — это жизнь!

Прочитав документ, я считаю, что в ней сохраняется тот риск, который отражен в заключении экспертного совета при Правительстве на тогда еще проект этой программы. Там была такая фраза:

«…Предложенное описание программы позволяет сделать вывод о том, что целью проекта является не опережающее развитие Российской Федерации, но стремление к 2025 году поднять уровень цифровизации экономики страны на текущий уровень ряда развитых стран… Такая позиция приведет к тому, что к 2025 году Россия будет нуждаться в разработке новой программы развития цифровой экономики, так как одной из фундаментальных характеристик сферы информационной компьютерной технологии является скорое внедрение новых технологий, появление которых сегодня невозможно предусмотреть».

Таким образом, для себя я вычленил две большие проблемы. Одна проблема — это заложенные подходы к программе, вторая — управление программой. От того, как эти две проблемы сейчас будут решены, зависит успех и программы, и, учитывая ее важность и роль для страны, возможность России войти в группу экономических лидеров XXI века».

ОСОЗНАТЬ, ЧТО МИР — ДРУГОЙ

Сергей Калашников,

первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации ФС РФ по экономической политике, председатель временной комиссии Совета Федерации по мониторингу экономического развития, д. э. н., профессор: 

«Какова государственная форма модернизации? Мне кажется, вопрос чисто риторический и ответ однозначный: вся система власти на сегодняшний день, к сожалению, обеспечить стратегию социально-экономического развития на ближайшее хотя бы даже десятилетие, не говоря уже до 2030 года, не способна. К декабрю 2017 года должна родиться вот эта стратегия социально-экономического развития. Нынешний аппарат не может ее в принципе подготовить по одной простой причине: нет даже общего понимания терминологии, не говоря уже о сущности тех процессов, которые ожидают нас в будущем. Приведу конкретный пример по поводу смешения двух понятий. Цифровая экономика и новый технологический уклад. Цифровизация — это уже некоторое оформление того, что есть. А если его нет, так что оформлять? Те 10 платформ, которые сейчас намечены Правительством для цифровизации — ни о чем. Почему? Потому что цифровое оформление и обеспечение обмена информацией на базе цифровых платформ предполагает и новое построение взаимодействия между различными агентами. Просто давайте оцифруем те достаточно кондовые бумажные процессы, которые сейчас идут, давайте перейдем от арифмометра к счетной машинке. Не более.

А вот о новом технологическом укладе, в отличие от цифровой экономики, в России не говорят или — я прошу прощения — говорят, говорят на всех форумах, но именно — говорят. В последние три года все форумы — ялтинский, дальневосточный, питерский — говорят об этом. Вопрос: «А слышит ли кто-то этих экспертов?» Я думаю, что их не слышат даже профессиональные экономисты.

Нужно осознать колоссальную вещь, совершенно стратегическую: впервые хозяйство и труд переходят от переработки материалов за счет тех или иных энергетических возможностей и технологий к переработке информации, то есть раньше мы брали материал, что-то с ним делали, получали товар, а сейчас мы берем информацию, что-то с ней делаем и получаем информацию — это совершенно иной характер труда, иной характер производства. Многие экономисты этого совершенно, на мой взгляд, не понимают, и это выливается в то, что не поднимается самая главная проблема, чисто экономическая. В новой экономике, когда речь идет о новых формах производства, совершенно по-другому стоит проблема ценообразования.

Проблема стоимости превращается в совершенно нерешенную проблему на сегодняшний день, а понятно, что для любой экономики проблема цены — это основа всех основ, без этого нет ни управления экономикой, ни осознания этой экономики. Я сразу хочу сказать, что наряду с технологическими товарами, информационными, появляются еще и социальные услуги, которые тоже не имеют цены. И сфера социальных услуг, которые не имеют заданного результата и определенной объективно по любым формулам цены, растет. То есть традиционная экономика в этой части просто рушится, и мы, экономисты, об этом совершенно не говорим.

Конечно, прорыв страны вполне возможен и в условиях нашего экономического отставания. Есть ли у нас шанс? Да, шанс еще есть. По одной простой причине — мы в этом своем непонимании того, что будет завтра, непонимании того, что мы находимся на кардинальном переломе, не одиноки. Абсолютное большинство стран, даже наиболее активно финансирующих различные современные информационные технологические производства, экономически, то есть в экономической теории, не осмыслило эти процессы. И мы тут на равных находимся с ними, и мы не глупее других, и весь вопрос, когда мы действительно озаботимся этой проблемой».

НЕОБХОДИМО ЭКСПОРТОЗАМЕЩЕНИЕ

Руслан Гринберг,

научный руководитель Института экономики РАН, член-корреспондент РАН: 

 

«Констатация совершенно правильная — того, что высокие технологии определяют будущее в конкурентной борьбе стран, которая не заканчивается, а, наоборот, обостряется еще больше в связи с тем, что вернулась геополитика в своем самом отвратительном виде, со взаимными угрозами и подозрениями. И похоже, что дело только обостряется. Это все цементирует наше отставание в технологиях, их применениях, по крайней мере. Я не являюсь специалистом по цифровой экономике, у меня такое ощущение, что это опять новая какая-то кампания, которая призвана быстро решить проблему, и опять слышатся голоса, что нам надо обогнать, не догоняя.

На самом деле, ситуация такова, что экономика страны вступила в стагнацию, из которой неизвестно, как она будет выходить. Мне кажется, что до выборов президента вообще ничего не будет, никаких изменений принципиальных в экономической политике, независимо от того, что напишут Кудрин и его ребята, или Титов, или Институт экономики.

Денег в стране очень много — в банках, в частности. Говорят, что нужно понизить процентную ставку — мол, кредиты у нас дорогие. На самом деле, все это ерунда. Если ты знаешь, что твои товары продаются, ты всегда найдешь и деньги, и с налоговой инспекцией договоришься, и со всем, кем хочешь. Главная проблема, что у нас, как пошло с 1992 года, так и не кончается — нет спроса. Нет спроса на технологии, нет спроса даже на товары. Как начинать бизнес? Кто чем должен заниматься? Мой анализ малого и среднего бизнеса, их потребностей говорит о том, что самая главная проблема в том, что неизвестно, что производить.

В том, что признавать успешным в модернизации, цифровизации и так далее, должны быть какие-то критерии. В моем представлении, этот критерий можно назвать экспортозамещением. Несмотря на всякую хорошую риторику последнего времени, точнее, даже последних двух лет — о том, что снизилась доля сырья, ясно, что произошло это только за счет того, что цены на сырье упали. Если бы 75% наших экспортных товаров не были такими волатильными в ценовом отношении, то можно было бы смириться с тем, что происходит, но главная проблема в том, что они как раз — волатильные».

Экспортозамещение имело бы смысл, чтобы каким-то образом не только создать несырьевую экономику или хотя бы сырьевую подвинуть немножко, но это было бы залогом стабильности экспортных доходов, а соответственно, и стабильности валютного курса, который, на мой взгляд, сам является одной из главных причин теперешней неопределённости и неуверенности в будущем.

КАДРЫ НЕ РЕШАЮТ ВСЁ

Сергей Валентей,

начальник Научно-исследовательского объединения, научный руководитель РЭУ им. Г.В. Плеханова, д. э. н., профессор: 

 

«Центральный вопрос, который возникает и который сегодня обсуждается, состоит не в том, что у нас плохая экономика, а в том, что у нас отвратительные кадры. Причем это кадры — от рабочих до управленцев самого высокого уровня. Мне кажется, вопрос, который мы должны поставить: собственно говоря, что мы будем оцифровывать? Если мы сейчас спросим: какие кадры нужны основной массе хозяев предприятий и высшего менеджмента? Они скажут, что высококвалифицированные и низкооплачиваемые. Но что такое современная экономика? Это высококвалифицированные, высокооплачиваемые кадры, которые имеют возможность вкладывать свой человеческий капитал и развиваться. Получается, наша экономика не заточена на цифровизацию.

Мне кажется, что тот период, который мы переживаем, это период середины 20-х годов, прединдустриализация, когда требовалось решить три центральные задачи: 1) массовое обновление производства, 2) массовое переобучение кадров всех уровней, 3) внедрение современных методов управления. Если мы будем решать только одну задачу — всех «отцифруем» — а зачем? В таком случае мы будем иметь негативный результат — готовить кадры для западной экономики, что мы успешно делаем».

ВСЯКОМУ ОВОЩУ СВОЁ ВРЕМЯ

Дмитрий Сорокин,

научный руководитель ФГОБУ ВО «Финансовый университет при Правительстве РФ», член-корреспондент РАН, вице-президент ВЭО России: 

 

«Понятно, что экономическая модель должна строиться на определенной технологической компоненте. Это правильно. Но мы об этой технологической компоненте не говорим, а все строим приоритеты. Я напомню: в 2001 году такой приоритет был сформулирован как инновационная экономика — это памятная программа Грефа. Там было сказано, что «в 2007–2010 году мы переходим на инновационную экономику». Потом мы сформулировали приоритет модернизации экономики. Сейчас мы сформулировали приоритет цифровой экономики.

Я согласен с тем, что, хотя переход на цифровую экономику каждый по-разному понимает, не исключено, что это — именно тот сдвиг в производительных силах, говоря по-старому, который, может быть, изменит систему всех социально-экономических отношений. Как правильно уже был задан вопрос: а какую экономику собираемся оцифровывать? Я хочу сказать, что термин «цифровая экономика» возник, насколько я понимаю, не в российской действительности.

ГЛАВНАЯ ПРОБЛЕМА 

«У нас нет спроса на технологии, нет спроса даже на товары. Как начинать бизнес? Кто чем должен заниматься? Мой анализ МСП говорит о том, что самая главная проблема: неизвестно, что производить», — Руслан Гринберг.

И вот в этой связи я вспомнил о докладе, который в 2008 году на научной сессии Российской академии наук был озвучен. Был сделан вывод, что страны — технологические лидеры — сегодня находятся в основном в пятом технологическом укладе с элементами шестого, в то время как российская экономика находится в четвертом технологическом укладе с элементами пятого. После кризиса 2009 г., после торможения 2010–2013 гг., после остановки в 2014 г., после кризиса 2015–2016 гг. вряд ли технологические компоненты сильно изменились. И тогда у меня возникает вопрос, а, может быть, всякому овощу свое время? На каком технологическом укладе возник переход на цифровую экономику, если он оттуда пришел? От пятого к шестому. У нас задача другая, задача России — завершить переход в пятый.

Я хочу напомнить, что, по открытой статистике, доля отечественных станков и производственных процессов в ВПК в Советском Союзе составляла 93%. Какая она сейчас? Мы даже не восстановили уровень высшей точки тучных годов, если сравнивать с 2008-м, а в сравнении с 2009 годом мы в два раза меньше их производим, я уже не говорю про 1991-й. И это — официальная статистика. В нашей уважаемой «Российской газете» 15 декабря 2016 года было опубликовано заявление заместителя министра промышленности и торговли Василия Осьмакова, что доля импорта в потреблении станкоинструментальной продукции по гражданским отраслям обрабатывающей промышленности за девять месяцев 2016 года — 88%.

В чем причина? Мы постоянно меняем приоритеты. Сейчас возникает вопрос: зачем станки, когда надо оцифровывать все? Я ни в коем случае не ставлю под сомнение важность увеличения темпов роста ВВП, и задача — не отстать от мира по этим темпам. Только все время надо помнить, за счет чего мы собираемся выходить на ВВП не ниже среднего к 2019–2020 году.

В свое время, в двенадцатую — последнюю советскую пятилетку, была принята концепция, согласно которой надо было решать две задачи — ускорение темпов экономического роста и одновременно технологическое перевооружение. Тогдашний директор Института экономики Российской академии наук Леонид Иванович Абалкин сказал, что с точки зрения науки эти задачи несовместимы. Генеральный секретарь ЦК заявил: «Это экономический детерминизм». Кто прав, показала жизнь. Хотим реиндустриализации — давайте закладывать правильно цели, формулировать приоритеты стратегии. А то ведь опять будут общие слова о необходимости социального благополучия».

УЖЕ РАБОТАЮЩАЯ ЦИФРОВИЗАЦИЯ 

ЧТО ВЫШЛО С НАНОТЕХНОЛОГИЯМИ 

В 2010 году — 354 нанотехнологии, в 2016-м — уже 1116. Рост в три с лишним раза. Однако доля РФ в мировом экспорте технологической продукции осталась на прежнем уровне.

Роман Голов,

директор Института менеджмента, экономики и социальных технологий Национального исследовательского университета «МАИ», главный редактор журнала «Экономика и управление в машиностроении», д. э. н., профессор: 

«У нас уже есть ряд перспективных проектов. Автоматические системы диспетчеризации, контроля и учета потребления энергоресурсов, разрабатываемые на кафедре управления энергосбережением МАИ, как раз и являются одной из систем цифровой экономики, которая уже успешно реализуется. Они позволяют достичь значительного эффекта, реально работают и имеют определенный потенциал для ее дальнейшего развития.

В ракетно-космической и авиационной отрасли такие современные самолеты, как «Сухой Суперджет», МС-21 и так далее, разрабатываются с учетом цифрового моделирования — для этого в «Сухом», в ОАК (Объединенной авиастроительной корпорации) создавались специальные центры, которые позволяли прежде всего сократить объемы средств, связанных с разработкой и внедрением серийного производства.

ЦИФРОВИЗАЦИЯ В США 
ПО ДАННЫМ PWC 

  • 72% КОМПАНИЙ ОЖИДАЮТ УДВОЕНИЯ РЫНКА ЦИФРОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ К 2020 ГОДУ
  • 27% КОМПАНИЙ СМОГЛИ ДОСТИЧЬ ЗНАЧИТЕЛЬНОГО СНИЖЕНИЯ ЗАТРАТ
  • 421 МИЛЛИАРД ДОЛЛАРОВ СОСТАВИТ СВОДНАЯ ЭКОНОМИЯ ОТ ВНЕДРЕНИЯ В ПРОИЗВОДСТВО ТЕХНОЛОГИЙ ИНДУСТРИИ 4.0 К 2020 ГОДУ

 

Интересное сотрудничество у нас есть с медициной в области хирургии. Ведь что такое работа хирурга, тем более начинающего? Постоянная наработка опыта. И здесь появилась совместная программа с Сеченовским университетом. В чем идея? Скальпель, все эти инструменты для малоинвазивных манипуляций хирургии — в руках врача, а все остальное — цифровое. Эта технология позволяет выявить типичные ошибки, которые хирурги совершают, попытаться их локализовать и т. п. А это — сохраненная жизнь, здоровье, сокращение количества больничных и так далее.

Те цифры, которые я привел по сравнению с зарубежными, конечно, откровенно говорят о том, что нам, мягко говоря, есть к чему стремиться, но в то же время потенциал у нас хороший».

БЕЗ КОНКУРЕНЦИИ НЕ БУДЕТ ТЕХНОЛОГИЙ

Игорь Николаев,

директор Института стратегического анализа ФБК, профессор Высшей школы экономики, д. э. н.: 

 

«Я понимаю, это модно, президент ведь сказал «цифровая экономика»! Но сразу почему-то вспомнились нанотехнологии. Если смотреть статистику по нанотехнологиям, она замечательная. 2010 год — в стране реализовывалось 354 нанотехнологии, уже 1116 нанотехнологий — по итогам 2016 года используется у нас в стране. В три с лишним раза выросло количество. Замечательно. Но доля России в мировом экспорте высокотехнологической продукции осталась той же. А у нас ведь задача поставлена! Если посмотреть Национальную технологическую инициативу, там задача — я перечитал даже — «обеспечить глобальное технологическое лидерство российских компаний к 2030–2035 году». Во замах! Глобальное технологическое лидерство в мире! Мягко говоря, амбициозно. Но смотришь на такую статистику, сопоставляешь и невольно задумываешься, насколько это реалистично.

Доля России в мировом экспорте высокотехнологичной продукции — 0,3–0,4%. Доля предприятий, которые внедряют технологические инновации, — 8%

Встает вопрос: а почему так произошло-то? Конечно, я не претендую на полный ответ, но глубоко убежден, что важнейшее значение имеет та институциональная среда, в которой эти технологии рождаются и должны реализовываться, а именно — конкуренция. Что заставляет производителя внедрять технологии? Необходимость. Если он не внедрит — он разорится. Не какие-то показатели, которые ему установили, сколько вам технологий надо еще внедрить или цифровых сколько, а просто он вынужден. Вот он «цифру» не внедрит — и тогда уйдет с рынка.

Вот здесь мы, мягко говоря, недорабатываем. У нас много лет вообще о конкуренции и разговоров не было, потом разговоры пошли, потом, наконец, родился проект Национального плана развития конкуренции. Но вот он год уже болтается где-то там — в Правительстве, министерствах…

Я специально, выезжая сюда на заседания, еще раз посмотрел: с августа прошлого года все вот этот «футбол» идет, его никак не могут принять. Понятно почему: заниматься конкуренцией — это дело муторное такое, это интересы многих, а цифры по «цифре» нарисовать — это вроде бы конкретно.

Так что вот чем надо заниматься в первую очередь, потому что это — институциональная среда, столь необходимая. Только тогда будут произрастать все эти цифровые, нано- и прочие технологии. И не только произрастать, но и в целом давать эффект для российской экономики».

Will you live to 100 with Healtnet?

A roadmap to high-tech medicine. 

This March, the Presidential Council for Modernization and Innovative Economic Development approved HealthNet, a roadmap for the market of personalized medical services and medicines. The strategic goal of the project is to significantly increase the life expectancy through the creation of new effective means of prevention and treatment of various diseases. HealthNet is to become an open ecosystem for developing and supporting producers of biotech and medical products and services.

HEALTHNET WILL DEVELOP IN SIX MAIN AREAS:
1. Information technologies in medicine
2. Medical genetics
3. Biomedicine
4. Sport and health
5. Preventive medicine 6. Healthy longevity.

 

80-YEAR-OLD YOUTHS

By 2035, HealthNet should drastically change the country’s medical system. Many things which seem fantastic today will become routine: 3D organ printing, “smart” cyber prosthetics, individual approach to treating diseases based on the particularities of the patient’s DNA, correction of potentially dangerous pathologies at the cellular level staring from birth, “active aging“ — a comprehensive life extension program, thanks to which you will physically feel like a 20-year-old even at 80, and much, much more.

The comprehensive development of all areas should substantially improve the living standards of the population. Theoretically, the domestic economy should also benefit. For example, due to a potential increase in the retirement age (after all, active life will last longer), the Pension Fund’s and the Mandatory Medical Insurance Fund’s costs will be significantly reduced.

HEALTHNET ECONOMY

The main economic effect is expected from the fact that the development of the HealthNet program will allow domestic companies to grow and become leaders in the new high-tech markets which will shape the structure of the world’s economy for the next 15-20 years and, possibly, will enable Russia to join the group of innovative leaders.

Many experts believe that Russia has a potential for such growth. First of all, there is the high research potential of the Russian medicine based on breakthrough discoveries of the Soviet era; Russia holds leadership positions in the development of world-class application software, database organization and the use of BigData technologies necessary for personalized medical services.

The HealthNet Roadmap should be implemented in three phases. The first phase (2017-2019) envisages the creation of the infrastructure necessary for the development of small companies for the market: they will maintain the flow of high-tech solutions and will serve as the foundation for the emergence of the global high-tech HealthNet market.

WHO WILL BE  CHOSEN?

At the first stage, there will be identification, selection and support not only for technology companies and start-ups, but also for promising research and development projects.

According to the Agency for Strategic Initiatives and the Russian Venture Company, currently 10 out of 137 projects have been selected, and at least 5 projects will be submitted for examination by the interdepartmental working group before the end of the year, including 2 projects planned for release in September. As a result, the authors of projects aimed at overcoming existing technological barriers or pursuing research in top- priority technologies should receive funding.

Evgeny Kovnir, Deputy Director, Young Professionals Division, AGENCY FOR STRATEGIC INITIATIVES 

We help the companies participating in the HealthNet market to overcome the regulatory barriers, we examine their projects, we provide the most relevant analytics concerning the development of the industry. In addition, they get an opportunity to obtain further acceleration from such innovation centers as Skolkovo. In particular, the founders of the largest start-up accelerator in Eastern Europe, GenerationS, have established a special nomination in the field of medical services and medicines. The best project will be reviewed by the HealthNet working group for the inclusion in the roadmap, will receive comprehensive infrastructural, administrative and financial support.

In addition, we are currently preparing for the selection of applications for the UMNIK-NTI contest to be held by the Foundation for the Promotion of Innovation. The contest is aimed at supporting commercially oriented scientific and technical projects of young researchers aged from 18 to 35. This year, fifty grants, 500,000 rubles each, have been specifically awarded for the development of scientific projects within HealthNet. We expect to receive at least 100 applications, and to complete the selection and identify the best initiatives in November.

Annually, based on the results of competitions and other support measures, the so-called “companies of hope” — companies with the potential for rapid growth — will be identified.

Already, experts have identified a promising company called Atlas which is engaged in genome sequencing, i.e. creating a special test that can find genetic damage (mutation) in the DNA responsible for hereditary diseases or dangerous predispositions in both adults and newborns, as well as the one called Semantic Hub, which specializes in the adaptation and standardization of the medical language.

Igor Korobko, Director of the Department of Science, Innovation Development and Management of Biomedical Health Risks, MINISTRY OF HEALTH OF RUSSIA 

A comprehensive infrastructure was created in the Tomsk region for the full cycle of clinical trials of medicines and medical products on the basis of the Siberian State Medical University as part of the Translational Medicine Consortium. The development of translational medicine will make it possible to quickly turn scientific developments into products and services that will not only improve the efficiency of public health services, but also contribute to the implementation of the strategy of advanced import substitution.

It is expected that by 2020 the mechanism for supporting small innovative companies will be fully streamlined, and the number of those companies will constantly grow.

The second phase of the HealthNet Roadmap (2020- 2025) involves the creation and development of infrastructure to support medium-sized companies in the HealthNet market: updating the regulatory framework in connection with the emergence of new technologies and new approaches identified during phase one; implementing the concept of changing the education system; involving government institutions of international cooperation to support the entry of HealthNet companies into international markets; and implementing medium-term market projects to create an enabling environment for companies identified as having priority during phase one.

And the third phase (2026-2035) will involve the implementation of long-term projects, including the replication of technological solutions through the development of companies, and the full launch of projects, whose pilot stages were implemented during the first and second phases.

Igor Korobko:

As a result of the implementation of the HealthNet Roadmap, by 2035 five Russian companies working in the HealthNet market segments should be among the

world’s top 70 companies in this market by sales volume, and 70% of products and services should have a full production cycle in Russia. By the volume of consumption of HealthNet market products per capita, Russia should be among the world’s top 20 countries.

 

WHAT ABOUT THE FIGURES

According to preliminary estimates, the volume of the global HealthNet market within the global health market will reach $2 trillion by 2020 and over $9 trillion by 2035. At the same time, by 2035, the Russian share of the HealthNet market will be at least 3% of the global volume.

In monetary terms, the total effect from the implementation of the measures laid down in the roadmap will amount to almost 4 trillion rubles by 2035, including the economic effect in the form of improved health indicators of almost 2 trillion rubles, the commercial effect of just over one trillion rubles, and the attracted investments of 738 billion rubles.

Those responsible for the development of the HealthNet market and other innovative markets of the National Technology Initiative will help Russia not only to cope with such important economic tasks as the development of innovations, import substitution, and the creation of an enabling environment for the development of high-tech small companies, but also to become one of the world’s technological leaders. At the expert session of the Coordinating Club of the Free Economic Society of Russia prominent Russian economists assessed potential obstacles to these plans.

GRAND PLANS HEALTHNET MARKET BY 2035
  • The share of Russian companies will increase from 7.8% TO 57%
  • The number of high-tech Russian companies will grow from 4 TO 21 THOUSAND
  • The number of international patents issued will increase to 11.4 THOUSAND
  • The target number of companies with a capitalization of more than $5 million is 408

 

Author: Evgenia Mamonova 

С «Хелснет» до 100 лет?

Что заложено в «Дорожную карту» высокотехнологической медицины.

В марте этого года Совет при Президенте РФ по модернизации и инновационному
развитию экономики одобрил «Дорожную карту HealthNet» — рынка персонализированных медицинских услуг и лекарственных средств. Стратегическая цель проекта — существенно увеличить продолжительность жизни через создание новых эффективных средств профилактики и лечения различных заболеваний. HealthNet должна стать открытой экосистемой, которая будет развивать и поддерживать компании-производители биотехнологических и медицинских продуктов и услуг.

HEALTHNET БУДЕТ РАЗВИВАТЬСЯ ПО ШЕСТИ ОСНОВНЫМ НАПРАВЛЕНИЯМ: 

  • Информационные технологии в медицине
  • Медицинская генетика
  • Биомедицина
  • Спорт и здоровье
  • Превентивная медицина
  • Здоровое долголетие

80-ЛЕТНИЙ ЮНЕЦ

«Дорожная карта» рынка HealthNet к 2035 году должна решительно изменить отечественную медицину. В повседневный обиход войдут такие фантастические на сегодняшний день вещи, как печать органов на 3D-биопринтерах, создание «умных» киберпротезов, индивидуальный подход лечения заболеваний пациента с учетом особенностей его ДНК, коррекция потенциально опасных патологий на клеточном уровне уже с рождения, «активное старение» — комплексная программа продления жизни, благодаря которой даже в 80 лет можно будет ощущать себя 20-летним юнцом в физическом смысле этого слова, и многое-многое другое.

Развитие всех направлений должно существенно повысить качество жизни. Отечественная экономика также теоретически получит преимущества. Например, за счет потенциального повышения пенсионного возраста будут существенно снижены затраты Пенсионного фонда и Фонда обязательного медицинского страхования.

ЭКОНОМИКА HEALTHNET

Главный экономический эффект ожидается от того, что развитие программы HealthNet позволит «вырастить» отечественные компании, которые смогут стать лидерами на новых высокотехнологичных рынках, формирующих структуру мировой экономики на ближайшие 15–20 лет и, возможно, вывести Россию в группу инновационных лидеров.

Многие эксперты уверены, что база для роста таких компаний у России есть. Прежде всего, это высокий научно-исследовательский потенциал медицины, базирующейся на прорывных открытиях в СССР, лидерские позиции в IT-разработке прикладного ПО мирового класса, организации баз данных и опыт применения технологий BigData, необходимых для сервисов персональной медицины.

«Дорожная карта HealthNet» должна быть реализована в три этапа. Первый этап (2017–2019 годы) предполагает создание необходимой инфраструктуры развития малых компаний рынка — они должны обеспечить поток высокотехнологичных разработок и решений.

КОГО ВЫБЕРУТ?

На первом этапе будет происходить выявление, отбор и поддержка не только технологических компаний и стартапов, но и перспективных научно-исследовательских разработок и проектов.

По данным Агентства стратегических инициатив и Российской венчурной компании, в настоящее время из 137 проектов отобрано 10, а на экспертизу межведомственной рабочей группой до конца года попадет не менее пяти проектов. В итоге финансирование должны получить авторы разработок, направленных на преодоление существующих технологических барьеров или развитие приоритетных технологических направлений НТИ.

РЫНОК HEALTHNET К 2035 ГОДУ

  • С 7,8 ДО 57% увеличится доля российских компаний
  • С 4 ДО 21 тысячи вырастет количество высокотехнологичных российских компаний
  • ДО 11 400 увеличится количество выданных международных патентов
  • 408  — целевое число компаний, имеющих капитализацию более 5 млн долларов

ГРАНДИОЗНЫЕ ПЛАНЫ

Евгений Ковнир, заместитель директора направления «Молодые профессионалы»
АГЕНТСТВА СТРАТЕГИЧЕСКИХ ИНИЦИАТИВ: 

«Мы помогаем компаниям — участникам рынка HealthNet в преодолении нормативных барьеров, проводим экспертизу их проектов, предоставляем самую актуальную аналитику по развитию отрасли. Кроме того, они имеют возможность получить дальнейшую акселерацию от таких площадок, как Сколково. В частности, организаторы крупнейшего в Восточной Европе стартап-акселератора GenerationS учредили специальную номинацию в сфере медицинских услуг и лекарственных средств. Лучший проект будет рассмотрен рабочей группой HealthNet для включения в «Дорожную карту», получит комплексную инфраструктурную, административную и финансовую поддержку.

«УМНИК-НТИ» 

Конкурс, нацеленный на поддержку коммерчески ориентированных научно-технических проектов молодых исследователей от 18 до 35 лет с грантами по 500 тысяч рублей.

Кроме того, сейчас мы готовимся к отбору заявок на конкурс «УМНИК-НТИ» Фонда содействия инновациям. Конкурс нацелен на поддержку коммерчески ориентированных научно-технических проектов молодых исследователей от 18 до 35 лет. В этом году выделено 50 грантов по 500 тысяч рублей специально на развитие научных проектов в рамках HealthNet. Мы ожидаем получить не менее 100 заявок, в ноябре завершить отбор и определить лучшие инициативы».

Ежегодно, по итогам конкурсов и других мер поддержки, будут определяться так называемые компании надежды с потенциалом быстрого роста.

Уже сейчас эксперты выделяют перспективную компанию «Атлас», занимающуюся секвенированием генома — созданием специального теста, который сможет определять генетические повреждения (мутации) в ДНК — виновников наследственных болезней или опасных предрасположенностей организма как взрослого человека, так и новорожденного, а также компанию «Семантик Хаб», специализирующуюся на адаптации и стандартизации медицинского языка.

 

Игорь Коробко, директор департамента, науки, инновационного развития и управления медико-биологическими рисками здоровья МИНИСТЕРСТВА ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РФ: 

В Томской области на базе СибГМУ в рамках Консорциума «Трансляционная медицина» создана комплексная инфраструктура для проведения полного цикла клинических исследований лекарственных средств и медицинских изделий. Развитие трансляционной медицины позволит быстро превращать научные разработки в продукты и услуги, что не только повысит эффективность здравоохранения, но и поспособствует реализации стратегии опережающего импортозамещения.

Предполагается, что уже к 2020 году механизм поддержки малых инновационных компаний будет полностью отлажен и их количество будет постоянно расти.

Второй этап «Дорожной карты HealthNet» (2020– 2025 годы) подразумевает создание и развитие инфраструктуры для поддержки средних компаний рынка HealthNet: обновление нормативно-правовой базы в связи с появлением новых технологий

и новых подходов, выявленных на первом этапе, реализация концепции изменения образования, включение государственных институтов международного сотрудничества для поддержки выхода компаний

HealthNet на международные рынки, реализация среднесрочных рыночных проектов по созданию благоприятной среды для компаний, выявленных как приоритетные на первом этапе.

И третий этап (2026–2035 годы) — реализация долгосрочных проектов, включающая тиражирование технологических решений за счет развития компаний, и полноценный запуск проектов, пилотные стадии которых были реализованы на первом и втором этапах. В результате реализации «Дорожной карты HealthNet» к 2035 году пять российских компаний, работающих в сегментах рынка HealthNet, должны войти в число первых 70 компаний в мире на этом рынке по объему продаж, а 70% продуктов и услуг должны иметь полный цикл производства в России. По объему потребления продуктов рынка HealthNet на душу населения Россия должна войти в число первых 20 стран в мире».

ЧТО ПО ЦИФРАМ

По предварительным подсчетам, объем глобального рынка HealthNet в рамках мирового рынка здравоохранения достигнет к 2020 году 2 трлн долларов и более 9 трлн долларов к 2035 году. При этом к 2035 году российская доля рынка HealthNet будет составлять не менее 3% от мирового объема.

В денежном выражении суммарный эффект от реализации мероприятий, заложенных в «Дорожную карту», составит к 2035 году почти 4 трлн рублей.

В том числе экономический эффект в виде улучшения показателей здоровья составит почти 2 трлн рублей, коммерческий эффект — чуть более 1 трлн рублей, а привлеченные инвестиции — 738 млрд рублей.

Лица, ответственные за развитие рынка HealthNet и других инновационных рынков Национальной технологической инициативы, поможет России не только справиться с такими важными экономическими задачами, как развитие инноваций, импортзамещение, создание благоприятной среды для развития высокотехнологичных малых компаний, но и войти в число мировых технологических лидеров. Видные российские экономисты на экспертной сессии Координационного клуба Вольного экономического общества России оценили, что может этим планам помешать.

Автор: Евгения Мамонова 

Связанные одним блокчейном

Судя по валу статей, разговоров и цитат, в куда более близкой перспективе, чем когда-то «сплошное телевидение», у нас — «один сплошной блокчейн». Как эта технология изменит экономику, может ли она стать массовой и реально ли России в этом преуспеть? 

Без посредников

Основное преимущество блокчейна

Технология позволяет сторонам обмениваться информацией или изменять ее с уверенностью в подлинности данных и источника.

На пленарной сессии Московского финансового форума 8 сентября глава Правительства отметил, что блокчейн не только существенно расширяет возможности рынков, но и создает для них угрозы. Риски связаны с тем, что нет общих правил использования распределенного реестра, криптовалют, смарт-контрактов. Технологии могут убить и некоторые профессии, опасается премьер-министр. Государство, по его словам, должно подготовить к новым вызовам системы образования и здравоохранения, социальной помощи, поддержки занятости. Вместе с этим необходимо модернизировать государственный аппарат и перевести в цифровой вид все типовые операции.

Первыми такой возможностью заинтересовались финансовые институты, поэтому и само слово «блокчейн» впервые зазвучало вместе со словом «биткоин» — технология легла в основу самой популярной криптовалюты. Сегодня блокчейном интересуются банки, депозитарии, биржи — они создают международные консорциумы для изучения потенциала технологии. Собственную платформу для передачи сообщений на основе технологии распределенных реестров разработал Банк России. В проекте «Мастерчейн» приняли участие Сбербанк, Альфа-банк, банк «Открытие», Тинькофф банк и QIWI. Тестовые транзакции с использованием «Мастерчейна» прошли в октябре 2016 года.

Всего в прошлом году во всем мире в развитие блокчейна было инвестировано больше 1 миллиарда долларов, подсчитали в Greenwich Associates. Через пять лет объем услуг, в основе которых лежит блокчейн, вырастет в 10 раз, полагают аналитики Gartner.

Десять лет на внедрение

Основное преимущество блокчейна в том, что он позволяет обмениваться или изменять информацию сторонам, которые могут быть уверены в подлинности — как самой информации, так и ее источника. Это делает технологию полезной не только для финансовых институтов, но и в других областях — например, налоговой системе, выборах (применение блокчейна для голосования), выдаче документов — например, паспортов или свидетельств о собственности.

В том, что Россия уже в 2018 году может стать мировым лидером по внедрению блокчейна, уверен председатель Внешэкономбанка Сергей Горьков. А массовое использование технологии, по его словам, начнется в 2019–2020 годах. В октябре этого года банк подготовит пилотные проекты, которые позволят понять, какие есть ограничения в использовании блокчейна.

Сергей Горьков, председатель Внешэкономбанка: 

Если это имущество, регистрация, то в законе должно быть обозначено, что можно использовать цифровые подписи. Мы будем в октябре представлять список, в каких направлениях надо думать.

Законодательные инициативы по регулированию блокчейна готовит и Сбербанк, рассказал на Восточном экономическом форуме старший вице-президент банка, руководитель Sberbank CIB Игорь Буланцев. По его словам, участники системы должны быть уверены в легитимности договоренностей, достигнутых с помощью блокчейна.

Игорь Буланцев, вице-президент Сбербанка, глава Sberbank CIB: 

Если мы хотим интегрировать новую технологию в работу с государственными корпорациями, то должны заранее предусмотреть возможные последствия в случае отказа сторон исполнять обязательства, подтвержденные с помощью блокчейн.

Когда все облокчейнят?

Сейчас в Сбербанке рассматривается более 20 проектов в сфере блокчейна — часть выбраны в качестве пилотных самим банком, часть изучаются вместе с крупнейшими клиентами. Технологические решения на основе блокчейна позволят создавать новые продукты, оптимизировать документооборот, повышать безопасность и эффективность трудовых отношений. Такой интерес объясним: глава Сбербанка Герман Греф — большой поклонник новых технологий в целом и блокчейна в частности. Он ездит по стране с лекциями о цифровом будущем, на которых рассказывает, что компаниям сейчас следует вкладываться в блокчейн, искусственный интеллект, робототехнику и квантовый компьютинг. Сбербанк, по его словам, уже разработал промышленную технологию блокчейна — устранить ошибки, которые мешают сделать ее массовой, предполагает через полтора года. А вот внедрена технология будет «в лучшем случае через 8–10 лет», — сказал Греф.

Уже сейчас в России есть спрос на специалистов в сфере блокчейна, отмечают эксперты. По словам Игоря Буланцева, на данном этапе развития технологии вопрос образования — один из главных. «Нам нужно набрать критическую массу с точки зрения не только интереса к каким-то хайповым вещам типа биткоина, но и образования», — пояснил он. Решать проблему банк думает собственными силами: корпоративный университет Сбербанка планирует открыть курсы по блокчейну — будут предусмотрены очная и дистанционная формы обучения. Не отстают и ведущие российские вузы — в 2017–2018 годах в учебную программу изучение основ блокчейна и криптовалют введут в МГУ, ВШЭ, МИСиС, МФТИ и СПбГЭУ. Студентам о новых технологиях расскажут представители индустрии.

Российская блокчейн-платформа Blackmoon в сентябре 2017 года привлекла в ходе ICO 30 миллионов долларов. Она была основана в 2015 году бывшим топ-менеджером «ВКонтакте» Ильей Перекопским. Компания разработала на базе блокчейна бизнес-модель, позволяющую инвестировать в портфели кредитов небанковских организаций.

Именно человеческий капитал может стать преимуществом России перед другими странами в развитии блокчейна, полагает директор департамента развития блокчейн-технологий ВЭБ Анастасия Тюрина. Она обратила внимание на то, что в России большое количество программистов и большой кадровый потенциал, а также сильно движение стартапов. Для них меняются возможности привлечения инвестиций в проекты, теперь выйти на прямые деньги можно намного быстрее. «Здесь есть очень мощный заряд, надо встать вовремя», — сказала Тюрина. Вместе с тем она предостерегает от того, чтобы воспринимать блокчейн только как очередной пузырь и возможность быстро разбогатеть. Ценность технологий, по ее словам, намного выше — для бизнеса, госуправления и простых граждан.

Анастасия Тюрина, директор департамента развития блокчейн-технологий Внешэкономбанка: 

Экономический эффект только от сокращения бюрократического аппарата IBM оценили в 20 миллиардов долларов. Добавьте к этому возможность активного участия в жизни своего города, когда все решения власти прозрачны для горожан, голоса жителей никуда не потеряются и лишние не добавятся.

Дело государственной  важности

Выборы называют в числе первых сфер, где можно было бы использовать блокчейн. Однако в российскую избирательную систему пока внедрить технологию невозможно, отметила председатель ЦИК РФ Элла Памфилова. Все дело в том, что сельские и отдаленные населенные пункты до сих пор плохо оснащены интернетом. В России почти сто тысяч участковых избирательных комиссий, и первоочередная задача ЦИКа — обеспечить их компьютерами и интернетом, рассказала Памфилова. «Сельская Россия большая, ну какой блокчейн у дедушки, у бабушки. У них там один телефон на весь поселок», — добавила она.

Блокчейн может быть полезен также в благотворительных проектах: благодаря ему информация о расходовании средств будет прозрачной. Так как информацию в блоках нельзя стереть или подделать, это может повысить доверие к фондам.

На основе блокчейна будет работать система сохранения лесных ресурсов, которую создадут в Новгородской области. Сначала при помощи беспилотных летательных аппаратов сделают снимки леса, данные будут храниться в распределенном реестре. Цифровые алгоритмы будут анализировать полученную информацию и распознавать изменения, определяя причину повреждений — вырубка или пожар.

Несмотря на большой потенциал, пока Россия не проявляет большой активности в патентовании блокчейн-технологий, отметили в компании «Онлайн Патент». По ее данным, с 2008 года было подано всего 17 заявок на защиту интеллектуальной собственности в сфере блокчейн-технологий от российских предпринимателей. Для сравнения: Китай подал 550 заявок, США — 284, Южная Корея — 192. К тому же все российские заявки поступили от одного автора — разработчика проекта Datachains.world Дмитрия Ермолаева. Успешно прошли экспертизу пять заявок.

Пенсионный блокчейн

Еще одна возможная сфера применения блокчейна — пенсионная система. Технология могла бы заменить «центрального администратора» — будущее ключевое звено индивидуального пенсионного капитала. По словам одного из авторов идеи, члена совета Ассоциации негосударственных пенсионных фондов (АНПФ) Евгения Якушева, вместо центрального администратора можно создать единый реестр из блоков данных, где будет храниться информация о застрахованных лицах — личные данные, СНИЛС, страховщик, суммы на пенсионном счете. Новая информация формирует новый блок и автоматически обновляется у всех участников реестра.

С 2008 ГОДА ПОДАНО ЗАЯВОК НА ПАТЕНТЫ В СФЕРЕ БЛОКЧЕЙН 
КИТАЙ — 550
США — 284
ЮЖНАЯ КОРЕЯ — 192
РОССИЯ — 17

Данные компании «Онлайн Патент» 

 

Что сказал гуру

Пока самым большим российским (правда, только по происхождению разработчика) достижением в сфере блокчейна остается открытая платформа Ethereum. С ее помощью можно создавать децентрализованные онлайн-сервисы на базе блокчейна, которые работают на умных контрактах. Обменная единица платформы — «эфир», который может использоваться не только как средство платежа, но и для обмена ресурсами или регистрации сделок.

Сооснователь проекта Ethereum Виталик Бутерин, родившийся в Коломне и переехавший в раннем возрасте с семьей в Канаду, назвал риском то, что интерес к блокчейну растет слишком быстро, а технология пока не готова к тому, чтобы принять весь этот спрос. Например, в случае с биткоином места в блокчейне не хватает, растет комиссия за перевод, использовать криптовалюту становится все сложнее.

На открытой встрече с Бутериным, организованной Внешэкономбанком и НИТУ «МИСиС», член генсовета «Деловой России» Галина Изотова отметила, что вокруг темы блокчейна сейчас наблюдается нездоровый ажиотаж. Но технология, по ее словам, действительно открывает колоссальные возможности, а финансовая отрасль находится на пороге существенных изменений. «Создаются принципиально новые структуры, способы сотрудничества между людьми и финансовыми институтами. Мы должны принять это, начав адаптироваться к изменениям уже сегодня», — заключила Изотова.

 

НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛИ О КРИПТОВАЛЮТЕ — 72% РОССИЯН
ПОЛЬЗОВАЛИСЬ КРИПТОВАЛЮТОЙ — МЕНЕЕ 1% РОССИЯН
48% РОССИЯН, ЗНАКОМЫХ С КРИПТОВАЛЮТОЙ, ПРОТИВ ЕЕ ЗАПРЕТА

Опрос Аналитического центра НАФИ

 

Автор: Евгения Носкова 

Эпоха криптовалют

ПОЛ ВИНЬЯ, МАЙКЛ КЕЙСИ. ЭПОХА КРИПТОВАЛЮТ. КАК БИТКОИН И БЛОКЧЕЙН МЕНЯЮТ МИРОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОРЯДОК. М.: МАНН, ИВАНОВ И ФЕРБЕР, 2017. — 432 С. 

Любая жизнеспособная валюта — будь то распределенная криптовалюта, созданная компьютерной программой, или традиционная бумажная валюта, выпущенная правительством, должна завоевать доверие сообщества, в котором она обращается. Из книги мы узнаем, что сторонники криптовалюты ее главную суть видят в способности предоставить альтернативную модель завоевания общественного доверия. Они предлагают систему платежей, в которой у получателя больше нет нужды доверять «третьей стороне» (таким учреждениям, как банки или правительства) проверку платежеспособности отправителя в пределах оговоренной заранее суммы. Криптовалютные системы возлагают решение проблемы доверия на неразрушимую, рассредоточенную компьютерную программу, которая не способна обманывать людей. Однако и это не избавляет криптовалюту от необходимости завоевывать доверие сообщества.

Обозреватели Wall Street Journal Пол Винья и Майкл Кейси рассказывают о страхах и слухах, окружающих биткоин как средство расчета, и призывают читателей приготовиться к новой экономической реальности, которая обязательно наступит.

В своей книге они рассказывают историю биткоина и проводят анализ роли криптовалют в современном мире: как они возникли, откуда пришли, какие функции выполняют и что вам нужно знать, чтобы быть готовыми к новому миру с киберэкономикой. Книга основана на материалах, доступных автору на 2014 год. С тех пор технология шагнула вперед, но идея криптовалюты осталась неизменной. Вот для первого знакомства с идеей книга будет весьма полезна.

Ключевые события Русской революции

ЭНТОНИ БРЕНТОН. ИСТОРИЧЕСКАЯ НЕИЗБЕЖНОСТЬ? КЛЮЧЕВЫЕ СОБЫТИЯ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ. М.: АЛЬПИНА НОН-ФИКШН, 2017. — 414 С. 

Читать, что пишут западные ученые о русской истории, всегда интересно. Наши специалисты по истории XX века разделены на два, а то и больше лагерей, и каждый побаивается своих оппонентов, а прежде всего — общественного мнения. Тем более книге обеспечен успех, если написана она в жанре исторической реконструкции, запретном для академической науки, но столь любимом читателями.

Был ли неизбежен тот путь, по которому Россия пошла в 1917 году? Случались ли моменты, когда непредвиденное происшествие, выстрел, попавший в цель или, наоборот, неточный, мог изменить ход русской, а значит, и мировой истории? Если бы покушение на Столыпина в Киеве не увенчалось успехом, если бы в апреле 1917 года немцы не переправили на родину Ленина, если бы царскую семью удалось спасти? Этими вопросами задается автор и составитель сборника, британский дипломат, бывший посол Великобритании в России сэр Тони Брентон. В рамках организованного им проекта известные историки подробно рассматривают поворотные моменты русской революции и оценивают возможность альтернативного развития событий. А подводя итог работе историков, Тони Брентон пытается ответить на самый важный для нас, русских читателей книги, вопрос: что ждет Россию в XXI веке?

Война иными средствами

РОБЕРТ БЛЭКВИЛЛ, ДЖЕННИФЕР М. ХАРРИС. ВОЙНА ИНЫМИ СРЕДСТВАМИ М.: NEOCLASSIC, АСТ, 2017. — 480 С. 

Авторы, сотрудники Совета по международным отношениям — мозгового центра американской внешней политики, так начинают свою книгу: «Соединенные Штаты Америки слишком часто тянутся к пистолету вместо кошелька на международной арене». Точнее не скажешь! В последние несколько десятилетий Вашингтон все чаще демонстрирует пренебрежение традицией, восходящей к отцам-основателям государства: речь идет о систематическом использовании экономических инструментов для достижения геополитических целей (на страницах данной книги подобный подход характеризуется как «геоэкономика»).

Проблема усугубляется тем, что экономические методы государственного управления постепенно становятся в США утраченным искусством. Между тем остальной мир движется в противоположном направлении. Россия, Китай и другие страны теперь регулярно прибегают к геоэкономическим мерам, зачастую в первую же очередь. По мнению авторов, глобальная геоэкономическая арена на текущий момент резко наклонилась от Соединенных Штатов, и если положение не исправить, цена (в человеческих жизнях и денежных средствах) для США продолжит расти.

Памятная дата: 13 декабря 1947 

70 лет назад в СССР стартовала денежная реформа. В этот день Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «Об отмене карточной системы и денежной реформе». По свидетельству наркома финансов СССР Арсения Зверева, впервые вопрос о проведении денежной реформы возник еще во время Великой Отечественной войны. Поначалу реформу планировали на 1946 год. Однако из-за голода, вызванного неурожаем и засухой в целом ряде регионов СССР, с ней пришлось повременить. 

Слухи о грядущей реформе циркулировали давно. Особенно усилились они поздней осенью 1947 года. Поскольку сохранить планы власти в тайне от населения не удалось, в сберкассах стали выстраиваться очереди желающих положить деньги на сберкнижку. 2 декабря МВД констатировало «случаи, когда вкладчики изымают крупные вклады (30–50 тысяч рублей и выше), а затем эти же деньги вкладывают более мелкими вкладами в другие сберкассы на разных лиц». Пытаясь спасти свою наличность, люди бросились скупать мебель, музыкальные инструменты, охотничьи ружья, мотоциклы, велосипеды, золото, драгоценности, часы, промтовары, продовольственные товары длительного срока хранения (шоколад, консервы, копченые колбасы и др.), водку и коньяк. Увеличились обороты в ресторанах.

13 декабря 1947 года года были отменены карточки на продовольственные и промышленные товары. На все товары были установлены единые цены: на промышленные товары они намного превышали цены нормируемой торговли, а на продовольственные — находились на уровне этих цен.

Все наличные средства населения, предприятий, организаций и учреждений подлежали обмену в соотношении 1 рубль новыми на 10 рублей старыми. Для денег, помещенных во вклады или облигации государственных займов, был установлен другой порядок обмена. Вклады до 3000 рублей оставались без изменения, для вкладов до 10 000 рублей 3000 рублей оставались без изменения, а все, что сверх 3000 рублей менялось в соотношении 3 рубля старыми за 2 рубля новыми.

Эта реформа привела к фактической конфискации денежных накоплений у населения. По оценкам некоторых экономистов, наличная денежная масса уменьшилась в три с лишним раза, с 43,6 до 14 млрд рублей. Госбанк подсчитал, что после обмена на руках у населения оставалось около 4 млрд рублей.

Бумажные деньги Государственного банка СССР перестали называться червонцами, а их достоинство выражалось в рублях. В обращение были выпущены билеты Государственного банка достоинством 10, 25, 50 и 100 рублей. Именно их украсил портрет Ленина, который ранее, с 1937 года, использовался лишь для червонцев. Также были выпущены Государственные казначейские билеты СССР образца 1947 года достоинством 1, 3 и 5 рублей. Вопреки широко распространенному сегодня заблуждению, на казначейских билетах портрета Ленина не было.

ДЕНЕЖНАЯ РЕФОРМА ПРОВОДИЛАСЬ В ОЧЕНЬ КОРОТКИЕ СРОКИ: С 16 ПО 22 ДЕКАБРЯ 1947 ГОДА, А В ОТДЕЛЬНЫХ РЕГИОНАХ ПО СПИСКУ СОВЕТА МИНИСТРОВ СССР—С 16 ПО 29 ДЕКАБРЯ 1947 ГОДА.

Эта реформа была второй в СССР, и не последней. В 1961 году снова было принято решение укрупнить денежную единицу. Изменение масштаба цен с 1 января 1961 года заключалось в следующем: все денежные средства, внутренняя задолженность, денежные доходы населения, цены и тарифы пересчитывались в соотношении: за 10 рублей старыми — 1 рубль новыми. В обращение были выпущены денежные билеты и монета образца 1961 года. Обмен денег проводился в течение трех месяцев: с 1 января по 1 апреля 1961 года.

С 1 января 1961 года золотое содержание рубля было повышено до 0,987 г чистого золота. Цифра эта была предметом насмешек над рублем все последующие 30 лет. Желающий купить обручальное кольцо весом 5 г 583-й пробы должен был отдать за него 150 рублей, причем купить это кольцо можно было лишь по ордеру (приглашению) из ЗАГСА. В магазине после покупки кольца из приглашения аккуратно вырезался талончик. Холостая молодежь зарабатывала себе на жизнь таким образом: подавали заявление в ЗАГС, получали приглашение в магазин и продавали его жителям южных республик, всегда желающих купить золотишко, за 50 рублей. А на регистрацию брака «жених с невестой» потом не являлись.

Этот лицемерный рубль просуществовал до 1991 года. Что с ним произошло потом — все мы хорошо помним.

Российское производство в Южной Америке

Россия планирует построить в южноамериканском Парагвае индустриальную зону, в которой разместятся предприятия, производящие наше оборудование и технику. Об этом было объявлено на встрече в Асунсьоне главы Минпрома Дениса Мантурова с парагвайским министром иностранных дел Эладио Лоисагой. Мантуров находится в стране с большой делегацией российского бизнеса. В числе ключевых секторов названо сельско-хозяйственное и пищевое машиностроение, энергетика, в том числе атомные технологии, и инфраструктурные проекты.

«Мы с коллегами обсудили огромные возможности создания индустриальной зоны, где мы можем разместить наши российские сборочные производства по той номенклатуре, технике, в которой есть заинтересованность Парагвая и близлежащих стран Южноамериканского общего рынка (МЕРКОСУР)», — отметил Денис Мантуров.

МЕРКОСУР — общий рынок стран Южной Америки — Аргентины, Бразилии, Уругвая, Парагвая и Венесуэлы (членство приостановлено в мае 2017 года). Экономический союз основан в 1991 году — подписан Асунсьонский договор, до того момента союз существовал между Аргентиной и Бразилией с 1985 года. В странах организации живет более половины населения Латинской Америки — более 300 млн человек. Совокупный ВВП достигает 3,3 трлн долларов. Объединение — второй по размерам после ЕС таможенный союз и третья после ЕС и НАФТА зона свободной торговли.

Цифровизацию измерят рейтингом 

Back view image of young businessman standing against business sketch

Исследовательский центр цифровых трансформаций МГУ и The Boston Consulting Group создадут рейтинг промышленных компаний, который будет ориентиром для их цифровой трансформации. Предполагается, что он станет одним из звеньев подпрограммы «Цифровая промышленность» программы «Цифровая экономика». Будут оцениваться внутренние и кроссиндустриальные параметры работы промышленных предприятий. По мнению экспертов МГУ, ключевые задачи для индустрии сейчас — это создание инжиниринговых центров, улучшение взаимодействия небольших предприятий и крупных корпораций, а также изменение образования под нужды цифровой экономики.

Конкретные параметры рейтинга — что и как будет измеряться, кого и с кем в нем будут сравнивать — еще предстоит уточнить.

Первый заместитель руководителя Аппарата Правительства Максим Акимов, который курирует программу «Цифровая экономика», отметил:

«Надо четко определиться, что такое цифровая транс- формация. Мне кажется, что это преобразование бизнес-моделей. Например, если предприятие внедряет электронные трудовые книжки, это не цифровая трансформация, при всей важности процесса. А вот если за счет внедрения цифровых транспортно-торговых накладных полностью перестраивается логистика предприятия, оно отказывается от собственных экспедиторов и собственной логистики, то это уже изменение бизнес-модели. В подпрограмме нам нужно найти именно такие точки».

1...172173174...181Страница 173 из 181
© Журнал "Вольная экономика", Общероссийская общественная организация "Вольное экономическое общество России"