Эта строчка из государственного гимна Российской империи, который заменил в 1833 году гимн «Молитва русских», наверное, во много является квинтэссенцией идеологии правления Николая I. Царь — отец народа, от которого все зависит. Система ручного управления при Николае, которому приходилось по пять часов в день подписывать бумаги (он требовал, чтобы любое решение проходило через него), показала свою неуклюжесть, которая местами проявляется и в современной России.
К 225-летию со дня рождения Николая I
Николай не должен был стать императором. Он был третьим сыном Павла I, намного младше Константина, и не слишком много времени уделял гуманитарным наукам. Его не готовили к правлению, как обычно это происходило с наследниками, величайшие умы России. Да и сам он не был готов к трону. После внезапной смерти Александра I
в Таганроге в 1925 году он даже присягнул Константину. Правда, тот не захотел, да и по букве закона, как не имеющий наследников — мальчиков, не мог царствовать. Наступило междуцарствие, которое закончилось восстанием декабристов. Это страшное потрясение положило отпечаток на всю дальнейшую политику.
Правление было двойственным по векторам движения. С одной стороны, Николай I закрутил гайки, заморозил реформы, жестко придерживался триады «Православие, самодержавие, народность», боялся революций, жестко подавил восстание в Польше, помог справиться Австрии с восставшими венграми, ввел цензуру, ограничил свободу университетов.
Но с другой, по его же приказу секретарь следственной комиссии по делу декабристов подготовил из показаний полноценную программу действий, которая состояла из частей «Законы», «Торговля», «Система управления», «Крестьяне» и других. И государь действительно пользовался этими идеями. Именно оттуда появилась реформа законодательства, проведенная под руководством Михаила Сперанского. За каких-то три года были созданы 45 томов Полного собрания законов Российской империи. Потом на основе этого собрания появился реально действующий Свод законов.
Именно Николай I озаботился транспортной доступностью российских регионов. При нем начала складываться дорожная сеть, появились первые железные дороги.
Император много внимания уделял положению дворян и крестьян. Первые беднели, вторые возмущались, так как терялась основа для сельскохозяйственного производства. При дворе прекрасно понимали тормозящую роль крепостного права, но в то время отменить систему не смогли. Хотя к 1850 году появилось несколько десятков проектов реформ. При этом Николай пытался соединить несоединимое: сделать крестьян свободнее, а дворян богаче, издал указы, которые бы укрепили поместное дворянство. Конечно, ничего не получилось.
Для госуправления во времена Николая придумали особое название — «николаевщина». Оно означает расцвет бюрократии. Император выстроил такую вертикаль, которая сегодня нам и не снилась. В нелепой системе процветало казнокрадство, взятки, всевозможные злоупотребления. Эта структура не могла не отразиться на внешней политике. Если в самом начале царствования, в конце 1820-х Николаю удалось успешно провести две войны: русско-персидскую и русско-турецкую, то в конце империя продемонстрировала военную слабость в русско-турецкой войне, где против России воевали англичане, которых поддержала Франция. Политика обособления от Европы провалилась, внутренняя вертикаль сломалась. Достаточно сказать, что при знаменитой осаде Севастополя наши войска могли отвечать лишь одним выстрелом на десять выстрелов союзников. Правителей часто помнят по последней неудаче, а не по предшествующим достижениям. Насколько это верно, вопрос полемический.
Андрей Прокофьев
