Академик Глазьев предлагает запустить венчурный фонд в РАН

Сергей Юрьевич Глазьев,
советник Президента РФ, академик РАН

Технологическая революция уже завершается. Передовые страны уже покинули так называемую зону родов нового технологического уклада, они выходят на экспоненциальное расширение новых производств, мы же топчемся на месте в течение многих лет, имеем неплохие заделы, которые, однако, остаются уже более десятилетия на уровне лабораторных и опытных производств, с трудом проходят фазу коммерциализации, и явно мы наблюдаем отставание нашей страны по базовым производствам нового технологического уклада, что обрекает нас лишь на дальнейшее нарастание отставания. По мере расширения, роста капиталоёмкости вход на эту технологическую траекторию будет становиться всё более дорогим.

Практически по всем производствам ядра нового технологического уклада у нас есть хорошие заделы, но отсутствуют механизмы расширения, коммерциализации, массового применения, поскольку нет кредитов, нет венчурного финансирования, нет вообще привычной специалистам в этой области системы финансовой инфраструктуры для поддержки инновационной активности. В результате мы либо остаемся на лабораторном уровне, либо наши специалисты покидают страну и находят приложение своим мозгам в других местах.

Нам не хватает инвестиций. Любой экономический рывок сопровождается резким повышением нормы накопления. Лидирует сегодня здесь Китай, у которого норма накопления уже под 50%. У нас тоже были периоды бурного экономического развития, всегда эти периоды сопровождались опережающим ростом инвестиций, на один процент прироста валового продукта нужно иметь 2% прироста инвестиций, то есть если мы хотим выйти на 8% в год, нам надо иметь прирост инвестиционной активности не менее чем 16%, а лучше – 20-25%. А в приоритетных направлениях и того больше.

В Китае, – замечу, самая большая в мире сегодня монетизация экономики, при этом инфляции никогда такой серьёзной, галопирующей не наблюдалось, – Китай сохраняет в какой-то мере советскую модель: кредитная эмиссия под планы роста производства, которое формируется в провинциях, подкрепляет её рыночными механизмами всякого рода залогов и гарантий со стороны провинциальных властей и, конечно, использует тот же канал, который есть у нас – создание денег под покупку валюты, поскольку у него положительное сальдо торгового баланса.

Как мы знаем, научно-технический прогресс – это главный фактор экономического развития. На него приходится свыше 90% прироста валового продукта передовых стран. Кредит является главным инструментов авансирования экономического роста. Не может быть научно-технического прогресса без инвестиций, не может быть инвестиций без кредита. А процентная ставка, по образному выражению Шумпетера, это не что иное, как налог на инновации, и при такой процентной ставке инновации будут где угодно, но только не у нас. Центральный банк не собирается менять свою политику до 2021 года. К чему это приводит? Резервы остаются неиспользованными. После того как западные страны ввели против нас санкции, из экономики России было выведено 200 миллиардов долларов, и те офшорные схемы, которые раньше работали, уже тоже не очень-то позволяют подпитывать воспроизводство капитала, даже с учётом их крайней низкой эффективности.

Конечно, не всякая кредитная эмиссия хороша. Если мы не будем контролировать целевое использование денег, то мы получим инфляцию, получим валютные спекуляции и так далее. Но коль скоро государство – ведь государство отвечает за деньги – государство делегировало создание кредита банковской системе, где сегодня доминирует государственная банковская система, то государство вправе контролировать банки, спрашивая с них за то, чтобы кредиты вкладывались в развитие реального сектора экономики.

Это не просто целевые кредиты под проектное финансирование, это должна быть целая система стратегического планирования с механизмами координации, и кредиты нужно выдавать под обязательства по наращиванию производства благодаря реализации инновационных и инвестиционных проектов. Такая форма у нас существует – специнвестконтракты. Сеть специнвестконтрактов вполне может стать основой индикативного планирования, где под специнвестконтракты выдаются не только какие-то льготы, как сейчас, а выдаются кредитные ресурсы – не под 15% или 12%, а под 2-3%, и не на два года, а на 12 и больше лет, – тогда у нас эти свободные резервы заработают.

И как важный шаг в этом направлении (я обращаюсь к нашим руководителям и Академии наук, и банковского сектора), предлагаю создать венчурный фонд Академии наук, где, допустим, Внешэкономбанк и РАН создадут финансовый механизм по финансированию инновационных проектов, которые имеются в институтах Академии наук, но которые не реализуются или реализуются за границей. Это был бы правильный, мне кажется, шаг по стимулированию инновационной активности и по удержанию умов у нас.