Альберт Бахтизин,
директор Центрального экономико-математического института РАН
– Я хотел бы рассмотреть вопросы количественной оценки и, наверное, в большей степени — количественных методов для проведения такой оценки санкционного давления на нашу страну, и рассказать частично про зарубежный опыт и про те разработки, которые мы осуществляем в ЦЭМИ во многом под руководством Валерия Леонидовича Макарова.
В первую очередь — рассказать про зарубежный опыт. Речь пойдет о таких модельных комплексах, которые используют равновесные модели.
С момента начала вот этих негативных событий «отстрелялись» в первую очередь международные агентства (Fitch, IHS Markit, Goldman Sucks, JP Morgan и т.д.) и дали свой негативный прогноз относительно в первую очередь России, то есть запрограммировали инфополе на то, что нашу страну ничего хорошего не ждет, и начали соревноваться в негативных оценках. 22 марта HS Markit прогнозировал нам падение на 11%, JP Morgan, в начале марта, — на 12% и т.д. Но это всё рейтинговые агентства, банки, которые оперируют экспертными мнениями и в редких случаях используют математические модели для построения прогнозов и проведения сценарных расчетов. А я хотел рассказать больше про модельные комплексы, которые охватывают много стран и цепочки создания добавленной стоимости и т.д.
Если анализировать научную литературу на этот счет, то приходишь к выводу, что их не так и много, то есть всё крутится вокруг нескольких фамилий, а всё остальное — это производные от них.
В первую очередь это проект глобального торгового анализа, который запустился с 1992 года. Это корпоративный стандарт крупнейших международных организаций, подобных Всемирному банку и Международному валютному фонду. Но что можно про него сказать? Это стандарт, который активно навязывался и в 1990-е годы, и в 2000-е годы, в том числе по странам СНГ, и программировал исследователей на то, что нужно использовать только подход, предусмотренный в рамках этого стандарта, использовать базу данных, которую они самостоятельно строят и т.д. Сейчас сформировался мейнстрим в этом направлении, такой мейнстрим, отход от которого воспринимается как некая ересь. Если вы не согласны с ними, значит вы ничего не понимаете в прогнозировании. Другие проекты, например LEAN, который запустился с 1976 года прошлого века, тоже основан на равновесном подходе.
Прежде чем переходить уже конкретно к расчетам, которые получатся на этих моделях, хотел бы быстро обрисовать ситуацию, которая создалась на текущий момент. Доля России в мировой торговле — это 2,3% экспорта и 1,6% импорта, 12-е место по экспорту и 15-е по импорту. Среди экспортеров мы занимаем место между Тайванем и Швейцарией, среди импортеров — между Вьетнамом и Объединенными Арабскими Эмиратами.
10 основных стран, куда мы экспортируем нашу продукцию и откуда импортируем, — это в первую очередь Китай, далее идут с большим отрывом Великобритания и другие, основной продукт — сырая нефть. Импортируем мы главным образом автомобили, автозапчасти и прочее, также в основном из Китая.
Из США у нас экспорт составляет 5,7 миллиарда долларов из общего объема экспорта 1,34 триллиона, то есть меньше 0,5%, и мы занимаем 35-е место из 218 партнеров этой страны, а основной торговый продукт — это автомобили. По импорту это 12 миллиардов из общего объема 2,25 триллиона долларов, и это также 0,5% от общего объема импорта, причем основной продукт — нефтепродукты (4,6 миллиарда долларов). Далее — дружественно настроенная к нам страна Китай. Экспорт —
50 миллиардов из общего объема 2,65 триллиона долларов. Это уже почти 2%. Импорт — тоже почти 50 миллиардов долларов, 9-е место из 209 стран- партнеров — 0,5%.
Что касается ЕС, то Россия — это пятый по величине торговый партнер Европейского союза по экспорту товаров (4%) и третий по импорту. Видно, что экспорт и импорт между нашими странами для нас положительный.
Если подводить итог этому краткому анализу, можно сказать, что с Америкой нас мало что связывает, а вот с Европейским союзом и Китаем — много что, и это вводные для проведения дальнейшего анализа.
Первое, о чем я хотел бы рассказать, — это расчеты, которые поступили от наиболее цитируемой команды Национального института экономических и социальных исследований Великобритании. Известна их модель Nigem. Она затрагивает более 60 стран, используется 5 000 макропеременных, в частности производственные функции с постоянной эластичностью замещения, которые зависят от капитала, общего количества отработанных часов, технического прогресса, затрат нефти и т.д. Так вот, они прогнозируют на 2022 и на 2023 годы по 1% снижения мирового ВВП, снижению ВВП еврозоны на 1% в 2022-м и 1,5% — в 2023-м. Но при этом отмечают то, что, несмотря на маленькую долю России в мировой торговле, Россия и Украина являются важными поставщиками титана и палладия, поэтому могут возникнуть проблемы в цепочках поставок для производителей автомобилей, смартфонов и самолетов.
Теперь более интересная модель — Кильского института мировой экономики. Она основана на модели глобального торгового анализа. В нее входит 121 страна, 20 укрупненных регионов, 65 секторов. Производственная функция зависит от промежуточной продукции, от рабочей силы. Равновесие достигается на каждой из рассматриваемых моделей товарных рынков. Но модель интересна тем, что в случае нарушения в ней цепочек поставок в автоматическом режиме эти цепочки перераспределяются, с тем чтобы было достигнуто новое равновесие. И вот они проиграли в конце марта несколько сценариев и уже опубликовали отчет. Сценарии связаны с противостоянием между Китаем и Россией с одной стороны, и США с союзниками — ЕС, Австралией, Канадой, Японией, Новой Зеландией, Тайванем, Турцией, Великобританией и т.д. У них получилось пять сценариев.
Первый сценарий — это усиление торговых барьеров между ЕС и Китаем. Второй сценарий — это усиление барьеров между США и их союзниками и Китаем. Третий, для нас более интересный, — между США, их союзниками и Россией.
В первом случае прогноз исходит из того, что торговля снизится в два раза. В этом случае снижение ВВП для Китая будет больше, чем для ЕС, то есть заранее программируется, что в случае торговой блокады Китай потеряет больше, чем Европейский союз.
Во втором случае Китай также проигрывает больше. Речь идет о 3,5% падения ВВП Китая, в то время как США с союзниками потеряют меньше 1%.
Что прогнозируется для России в случае введения обоюдных санкций. Мы потеряем практически 10% нашего ВВП, притом что США с союзниками потерпят незначительное снижение, в ряде случае — около нуля. При этом, конечно, не проигрываются сценарии ответных санкций, которые могут поступить со стороны нашей страны, просто прогнозируется, что в любом случае максимально проиграет Россия.
Я хочу сказать, что сейчас как раз, наверное, тот момент, когда нужно уделять внимание использованию того огромного багажа, который мы смогли аккумулировать (я имею в виду отечественную экономико-математическую науку) в плане создания инструментария. В 2019 году, когда еще про санкции не говорили, сценарии, которые мы предлагали для расчетов — повышение импортных пошлин и введение эмбарго на ряд российских товаров, вызывали скепсис. Тем не менее мы проводили расчеты, и они опубликованы в «Вестнике Российской академии наук». Это группа под руководством Валерия Леонидовича и наших коллег из Национального суперкомпьютерного центра Китая. Используя уникальный комплекс, который строился не одно десятилетие (наверное, десятилетия два) и включает в себя более 100 стран с очень большим перечнем торгуемых товаров, а также подробно рассматривает рынки труда и много чего другого.
Китайские коллеги еще в 2015 году, переходя на новую платформу, сказали, что не будут использовать в своих расчетах никакой зарубежный софт, кроме своего. Поэтому у нас было небольшое рассогласование в плане использования программного кода. Мы писали на продуктах Microsoft, китайская сторона нам сказала: «Никакого Microsoft, у нас есть свое, давайте нам код на C++, который мы потом сконвертируем в свое собственное программное обеспечение, потому что у нас вопрос национальной безопасности является приоритетом». Тот комплекс, который мы создали, делается только на их родном софте, и никакого внешнего ПО они не допускают. Те расчеты, которые мы произвели, уже не такие критичные для нас. Согласно этим расчетам, в случае введения импортных пошлин на наши страны — на Китай, на Россию и т.д. — мы не так сильно проигрываем, и видно, что при реализации этих сценариев и введения эмбарго на российские товары ситуация не такая плохая, как по расчетам альтернативных исследовательских групп.
И последнее, что я хотел сказать. Важно проводить сценарные расчеты, не только зафиксировав текущий момент по введению санкций, но и рассмотрев различные сценарии диверсификации российского экспорта, переориентации на другие рынки и другие подобные инициативы. Видно, что можно достаточно ощутимо выправить ситуацию путем такого маневрирования. В частности, реализация одного из пунктов энергетической стратегии до 2035 года предполагает переориентацию на рынок Азиатско-Тихоокеанского региона.
Особенно важен во всех моделях учет экономики знаний, с тем чтобы оценивать вклад научно-технического прогресса, который зачастую в подобного рода моделях выпадает из рассмотрения. Видно, что модернизация той же нефтегазовой отрасли на базе прогрессивных технологий с преобладанием отечественных производителей оборудования позволяет получить дополнительные 0,5% роста.
По материалам VII Санкт-Петербургского экономического конгресса (СПЭК-2022) на тему: «Новое индустриальное общество второго поколения (НИО.2): проблемы, факторы и перспективы развития в современной геоэкономической реальности», 31 марта – 1 апреля 2022 г.
