Андрей Спартак,
директор Всероссийского научно-исследовательского конъюнктурного института, член-корреспондент РАН, заслуженный деятель науки РФ
– Я хотел бы предварить своё выступление двумя тезисами. Как мы должны противостоять новым инфекционным заболеваниям? Наступление человека на среду обитания животных продолжается во всё более грубых, насильственных формах. Животные мутируют. Человек тесно общается с ними в новой среде. Этот фактор может вызывать в будущем новые зоонозные инфекции, в том числе пандемического характера. Поэтому, на мой взгляд, нам нужно активнее работать в тех регионах, где эти инфекции возникают, стараться понять, почему происходит передача вируса от животных к человеку, почему появляются эти опасные вирусы. А для этого надо финансировать наши санитарные экспедиции в наиболее неблагополучные и сложные в этом плане регионы. Вакцины – это сильное средство для борьбы с пандемией, но явно недостаточное.
Второе – у нас есть глубокое понимание того, как в текущей ситуации сбалансировать, придать устойчивость, оптимизировать функционирование нашей экономики. Какие-то предложения более радикальные, какие-то – менее, но есть и задача адаптации к быстро меняющейся реальности. Есть понимание, что жизнь в условиях устойчивого социального дистанцирования не будет прежней. Есть экспертные мнения, что под влиянием коронавируса мы уже имеем бизнес 4.0, а система государственного управления – пока только 2.0. То есть возникает разрыв между быстро трансформировавшимся под новые реалии (цифровые, социального дистанцирования) бизнесом – и возможностями государства эффективно управлять новой ситуацией.
Уже было сказано, что произошло с мировой экономикой, международной торговлей в условиях пандемии. Если коротко, я считаю, что нынешний кризис – он один из самых серьезных в новейшей истории, потому что его последствия мы до сих пор в полной мере не увидели и не осознали, в том числе пагубность критических уровней суверенных долгов в мировой экономике, спекулятивного теневого капитала, который сформировался в том числе в условиях накачки экономики деньгами в период пандемии. Плюс вот эти все гигантские трансформации с точки зрения форматов ведения бизнеса, торговли и так далее – тоже не совсем понятно, насколько они изменят общество, настолько общество сможет приспособиться к этим изменениям, и система управления опять же.
Если говорить про международную торговлю, то изменения в ней в значительной степени отражают пандемическую реальность. Это резко увеличившаяся торговля медикаментами, вакцинами, средствами индивидуальной защиты, а также товарами, которые обеспечивают модель stay-at home economy: это ИКТ-товары и услуги, продовольствие, товары гигиенического характера и прочее. В сфере услуг за счёт возрастания трансграничных поставок в цифровом формате резко сокращается торговля через физическое присутствие.
Мы видим трансформацию цепочек под влиянием пандемии. Они становятся более компактными, территориально концентрированными. Есть сильная тенденция к дублированию, диверсификации поставщиков во избежание накладок в поставках. Есть тенденция приближения производства к потреблению, чтобы избежать проблем с доставкой на «последней миле». В цепочках меняются принципы управления. Раньше это было точно в срок, сейчас – на всякий случай: создание складов запчастей и так далее. Быстро проходит цифровая трансформация. Резко возросли вложения в кибербезопасность, искусственный интеллект и миграцию в облака.
Происходит целый ряд системных изменений в экономической системе. Их ещё предстоит осмыслить. Значительно увеличивается доля физических лиц, домохозяйств в экономике, в том числе в международном бизнесе. Это следствие возникновения платформенной экономики и трансграничной платформенной занятости. В облаках тоже не разберёшь, где международная, а где внутренняя торговля. Меняется модель функционирования фондового рынка и мотивация участников. Большую роль приобретают эмоции, чувства и так далее.
До пандемии, согласно опросу McKinsey, перевод людей и бизнеса на дистанционную занятость предполагалось осуществить за год-полтора. Фактически он занял 11 дней. Пандемия в 40 раз ускорила радикальную трансформацию. То же самое ускорение наблюдалось практически по всем направлениям развития. Резко выросла доля потребителей, которые общаются, осуществляют транзакции, покупку товаров и услуг по электронным каналам: по сравнению с 2017 годом в 2020 году она увеличилась в три раза. В два раза выросла доля предложения товаров и услуг, которые частично или полностью предлагаются в цифровом формате. Фактически совершён прыжок в новую реальность, которая меняет методы ведения бизнеса, сами его основания, экономические парадигмы.
Проблема постпандемийного периода в том, что восстановительный рост происходит в условиях крайней неопределенности, неустойчивости, волатильности, и это повсеместно. Многие традиционно спокойные рынки стали характеризоваться сильными скачками цен из-за ажиотажного спроса. Традиционно неспокойные рынки – это нефть, другие энергоносители, базовые металлы, некоторые базовые виды продовольствия. Сейчас разбалансировка коснулась широкого круга рынков. Так, разбалансировка рынка контейнерных услуг и фрахта привела к значительному росту тарифов. По некоторым расчётам, такой рост тарифов в международной торговле может не просто затормозить, но и снизить промышленное производство в отдельных регионах мира, в том числе в развитых странах, на горизонте трех лет примерно на 1%. То есть, это тоже совершенно новая реальность. Сегодня груз дешевле привезти из России (даже если он стоит дороже), чем из Китая, – за счёт стоимости железнодорожной перевозки для центральноазиатских стран. Вырос и морской фрахт, и железнодорожные перевозки.
Мы видим мощное нарастание финансовых пузырей, критический рост суверенной задолженности во многих странах, и это является одним из основных факторов формирования неопределённости на товарных рынках, скачков цен. Мы видим новый товарный цикл с ростом цен, но насколько он будет устойчив и будет ли он через два года – сказать сложно из-за труднопрогнозируемых спекулятивных факторов финансового рынка.
Мы переживаем трансформацию не только отдельных бизнесов, сфер. Мы переживаем трансформацию привычного образа жизни, ведения бизнеса, переходим в новое качество. И здесь перед государством возникают регуляторные вызовы.
по материалам научного форума «Абалкинские чтения» на тему «Экономика и пандемия», 21 февраля 2022 г.
