«За последние 10 лет российская экономика выросла на 4%, а мировая — на 20%. Чтобы вернуть России ее долю в мировой экономике по состоянию на 2013 год, нам требуется следующие 10 лет расти среднегодовыми темпами около 5%. Задача практически невыполнимая. Это говорит о том, как жестко формируется экономическая повестка для нас».
По материалам 12-й экспертной сессии Координационного клуба ВЭО России 31 января 2018 года.
Фото: Аркадий Колыбалов, Сергей Куксин, «Российская газета»
Александр Дынкин,
президент ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН, председатель Международного комитета ВЭО России, академик РАН
— Мир достаточно динамично отошел от биполярной модели, когда было очевидно противостояние двух систем. Потом был, как пишут некоторые авторы, однополярный период. Потом постепенно происходил процесс формирования полицентричного мира. Видимо, с такими событиями, как выборы в США, брекзит мы видим, как одна сторона пытается вернуть мир к однополярной модели… Одним из возможных сценариев развития является движение в сторону новой биполярности с элементами холодной войны. На одном полюсе — США, страны НАТО и Япония, на другом — Россия, Китай, Иран и, по-видимому, Северная Корея. Реализация этого сценария не очень соответствует интересам России, какое-то время, благодаря высокому профессионализму наших внешнеполитических служб, сильной модернизации армии, скорости принятия решения, мы можем лидировать в этом тандеме, но через 10–15 лет, очевидно, мы превратимся в младшего партнера Китая и вынуждены будем обслуживать чужие национальные интересы. Тем не менее Китай — безусловно важный партнер, и России нужно углублять это сотрудничество, особенно в высокотехнологичных секторах.
Александр Широв,
заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, д. э. н., профессор
— За последние 10 лет российская экономика выросла на 4%, а мировая — на 20%. Чтобы вернуть России ее долю в мировой экономике по состоянию на 2013 год, нам требуется следующие 10 лет расти среднегодовыми темпами около 5%. Задача практически невыполнимая. Это говорит о том, как жестко формируется экономическая повестка для нас. Мы либо сможем это сделать, либо будем вынуждены столкнуться с ситуацией, когда наша страна не сможет защитить тот комплекс национальных интересов, которые она сформулировала в течение последних 10–15 лет.
Виктория Перская,
директор Института исследований Международных экономических отношений Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, д. э. н., профессор
— Одной из самых сложнейших проблем биполярности будет усиление диспроциональности развития территорий и доходов граждан. Даже для США, по данным Брукингского института, в крупных городах уровень неравенства (разница 1% самых богатых и 1% самых бедных людей. — Прим. ред.) составляет 40–42%, а для мелких городов он достигает 60%. Это высочайшая степень социальной напряженности — в Соединенных Штатах.
Второй очень важный момент: США играют роль эмитента мировой валюты. А насколько долго выдержит государственный бюджет эту долговую нагрузку? Не станет ли это очередным пузырем? Только 2018 год принесет 2 триллиона долларов нагрузки на бюджет США, увеличения госдолга, потому что они сократили налогопоступление за счет реформы и ждут, что придут иностранные инвесторы и будет привнесено производство, но при этом расходы на вооружение продолжат расти.
Андрей Спартак,
директор Всероссийского научно-исследовательского конъюнктурного института (ВНИКИ), член-корреспондент РАН
— На мой взгляд, сейчас мир движется все-таки в сторону биполярности — Китай и США, за чем стоит целый ряд и политических, и экономических аргументов… Во-первых, в экономике мы видим, что Китай и Штаты, несмотря на все сложности даже с приходом Трампа, отрываются, в том числе по прогнозам PWC, очень сильно к 2050 году. Китай сегодня — мировая фабрика, и я бы заострил ситуацию: Китай производит практически все. Наша евразийская интеграция испытывает из-за этого колоссальный прессинг, потому что нам не нужно между собой поставлять части и компоненты: все поставит Китай — и части, и компоненты, и готовые изделия. Китай — и главный кошелек США как главный акцептор их государственных ценных бумаг. США же удерживают, очевидно совершенно, критическое технологическое лидерство. Мы видим, как усиливается борьба за ключевых партнеров. При всей расплывчатости внешнеэкономических ориентиров, США усилили борьбу за Индию, причем очень серьезно — предлагают ей соглашения о свободной торговле, то же делает и Китай. Свежий доклад Мюнхенской конференции по безопасности также говорит о том, что формируется биполярность при серьезной роли России и Европейского союза. Для нас это очень важно, потому что это не столько научная дискуссия, сколько понимание, какие акценты нам делать в политике.
Алексей Громыко,
директор Института Европы РАН, член-корреспондент РАН
— Вариант однополярного мира, на который столь многие уповали в 1990-е годы, оказался иллюзией, и сейчас о выражении «милосердный гегемон» уже мало кто вспоминает. Вариант полуторного мира, во главе с теми же США, опирающимися на Евросоюз, также нельзя рассматривать, так как очевидно, что Вашингтон бесповоротно взял курс на пересмотр своих внешнеполитических приоритетов в пользу Азии. Что касается Брюсселя, то многие стремятся добиться в ЕС стратегической автономии: это записано в концепции глобальной стратегии Евросоюза, которая была принята в июне 2016 года…
Конечно, чем больше субъектов принятия решений, тем, как правило, труднее этого решения достичь, но этому должна существовать лучшая альтернатива, а в данном случае это означало бы консервацию механизма глобального регулирования во главе с США, а значит, предполагало бы возможность остановить развитие полицентризма… Мне представляется, что современная история показала: сокращение количества субъектов-лидеров может приводить, как правило, к неблагоприятным последствиям для тех, кто формально оказывается в выигрыше. Так, развал СССР предоставил США беспрецедентные возможности закрепиться в качестве единственной сверхдержавы, но этого же не произошло! Напротив, исчезновение основного соперника, своего рода контрфорса Вашингтона в мировой политике постепенно привело к деградации качества американского лидерства и лишь ускорило процессы ослабления мощи Соединенных Штатов. Институт государства, в частности национального государства, хотя не все государства являются национальными, в XXI веке будет задавать тон региональному и глобальному развитию. Судя по всему, это факт, и все рассуждения о том, что модель, похожая на Евросоюз, может где-то быть реплицирована, не поддерживаются историей.
Михаил Ершов,
главный директор по финансовым исследованиям Института энергетики и финансов, член Президиума ВЭО России, д. э. н., профессор
— Владимир Путин несколько лет назад говорил, что финансовая экономика используется как мощный инструмент политического давления, и действительно, сейчас мы видим, как вторая волна санкций практически это подтверждает. Но при этом все экономические подходы и рычаги, и балансировка этих подходов, конечно, очень индивидуальны. В связи с этим, перелистывая архивы по проблеме Японии, и наткнулся на очень интересную цитату из журнала The Economist: «Япония хорошо освоила искусство открываться на ее условиях, а политика опоры на собственные силы, а не на иностранные инвестиции, и защита национальных компаний и банков позволили Японии достичь одной из основных целей — финансовой независимости». Есть над чем подумать. О более позднем этапе развития — 2014–2015 годах — МВФ писал: «Либерализация денежно-кредитной политики и бюджетные стимулы позволили Японии добиться впечатляющего оживления экономической активности», а МВФ всегда выступал против бюджетных стимулов и либерализации, но был вынужден это признать. В этой связи у экономики России и дружественных стран, конечно, с точки зрения этих подходов есть еще очень большой и пока мало использованный потенциал того, как выстраивать такие национальные несущие точки опоры с точки зрения формирования устойчивых основ, которые бы позволили адекватно реагировать на существующие вызовы. Геоэкономические, финансовые, политические рычаги решения, которые в последнее время рассматриваются все чаще и чаще заслуживают тем более пристального внимания.
Георгий Мурадов,
заместитель председателя Совета министров Республики Крым — постоянный представитель Республики Крым при Президенте РФ
— На мой взгляд, мы уже далеко за гранью холодной войны, потому что все пороговые системы безопасности настолько максимально снижены, что мир стоит сегодня на грани неконтролируемого конфликта. Пока действует этот механизм дезорганизации, мы, на мой взгляд, мы можем говорить о том, что весы мировой политики сегодня полностью разбалансированы. На одной их чаше — тяжелейшие гири негатива, и я, работая сегодня на крымском направлении, должен сказать, что из них одна из самых тяжелых — это непризнание Западом и его сателлитами территориальной целостности России и ее суверенитета над своими территориями, прежде всего, конечно, я имею в виду Крым. Но уже пошла цепочка дальше: чаще вспоминают не только про Курилы, но и про Калининград, и про некоторые другие регионы. Эта ситуация, конечно же, неприемлема. В ООН по антироссийским резолюциям, которые вносятся группой западных стран и их сателлитов, голосует сегодня на Генассамблее большинство государств. Эту ситуацию наши соперники считают некоей политической основной для дальнейшей агрессии против России, и, конечно же, во главе угла стоит надежда на то, что нашу страну удастся в итоге дезорганизовать, может быть, по сценарию Советского Союза, привести к расчленению и использованию ее мощных природных ресурсов, ресурсной базы.
