Антон Свириденко: задача экономического роста исчезла из повестки

Антон Свириденко,

директор Института экономики роста имени П.А. Столыпина

– Что из хорошего можно отметить? В основных направлениях бюджетной и налоговой политики на следующий период появилась увязка национальных целей с национальными проектами и конкретными программами и мероприятиями. Ну, по крайней мере, есть намерение эту практику формировать, формализовывать и совершенствовать. Институт экономики роста предлагал такую связку. Во-первых, у нас не было общенациональных утверждённых целей развития, и в прошлом году они появились. Во-вторых, даже по тем целевым установкам не было увязки их показателей с показателями конкретных проектов и программ. То, что Минфин пишет, что в этом году такая система формируется, и он собирается её улучшать – это, конечно, уже прогресс. Хотя методологически задача сложная. Это называется performance-based budgeting, то есть бюджетирование, ориентированное на результат. В госсекторе оно работает сложно, и это доказала практика других стран. Но, тем не менее, уже намерение это делать – на наш взгляд, это уже в принципе хорошо.

Вторая история – стимулирование спроса. Конечно, смелейший шаг сделан в прошлом году, когда населению – и даже бизнесу! – раздавали деньги. В прошлом году это были выплаты на детей. В этом году они тоже есть. Но и самое главное, что и на следующие три года заложена история, которая фактически является стимулированием спроса. Она может быть зашита под программы в нацпроекте «Демография», под стабилизацию роста рождаемости. Тем не менее это по сути «вертолётные» деньги, хотя и маленькие, элемент безусловного базового дохода.

А безусловный базовый доход – это та история, которая сейчас предметно обсуждается. На мой взгляд, безусловный базовый доход нужен корпорациям, потому что только на массовом спросе они могут жить, зарабатывать. Если этот массовый спрос в связи с вытеснением труда и автоматизацией уходит, значит, надо его доставать. Иного простого пути, как назначать пенсию от государства каким-то социальным группам, – нет. То что в проекте бюджета на это заложены деньги, говорит о том, что мы не безнадёжны, и тот же Минфин готов воспринимать современные тенденции в мировой практике госуправления, бюджетирования, которые неизбежно придется внедрять.

Из плохого… Бюджет, к сожалению, так и не становится инструментом роста. Из того, каким образом и на какие проекты расходуются средства, непонятно, как будет достигаться рост экономики. Есть национальные проекты, но качество и количество мероприятий, которые в них заложены, вызывают сомнения – пока не видится, что этого достаточно для реального экономического роста. Я, например, хорошо знаю национальный проект МСП, те мероприятия, которые реализовывались и которые планировались. Они не способны даже на процент обеспечить вклад в рост ВВП. То, что может влиять на экономический рост, – это, наверное, проект «Дороги». Подрядчики, экономика работают, добавленная стоимость получается. Нацпроект по стройке тоже, наверное, может внести определённый вклад в экономический рост. Но при этом совершенно очевидно, что на таких секторах, как стройка и дорога, базировать экономический рост в современном мире невозможно. Очень много новых секторов услуг. Важные задачи выполняет кастомизированная промышленность. Но конкретных мероприятий пока что в проекте бюджета не заложено.

При этом Минфин не стесняясь говорит, что деньги есть, и эти деньги нужно сберегать. Интересный опус – что у нас сейчас ФНБ маленький, потому что через 10 лет наступит история с низкоуглеводной экономикой и всё рухнет, мы должны накопить к этому моменту, значит, подушку – и потом медленно ее проедать. Но если уж действительно цены на нефть упадут на 70%, то мы это проедим буквально за пару лет, а потом? Естественно, напрашивается вариант, что нужно закладывать в бюджет деньги на перевооружение экономики, на подход к этому переходу. Но этого не происходит. Минфин, конечно, если бы точно знал, что есть проекты, которые могут запустить рост, он, наверное, готов был, наверное, деньги вложить. Но насколько просто добывать добавленную стоимость, ренту из сырьевой экономики, настолько же сложно построить реальный экономический рост на проектах, которые будут давать не сырьевой рост. Минфин боится рисковать, это очевидно.

Задача экономического роста из повестки исчезла. Сейчас – это рост благосостояния. Но рост благосостояния за счёт опять же накопления и распределения. А где механизм перевооружения экономики и воспроизводства? Его нет. Надо, наверное, предлагать проекты – макропроекты, микропроекты – в большом количестве, которые потянут экономику за собой. При этом нужно доказать, что они потянут. Это первое направление.  И второе – финансовым властям надо больше рисковать, потому что иначе они к 2030 году, когда у нас действительно ожидается углеродный переход (неясно ещё, состоится он или нет), они столкнутся с таким кризисом, что неоткуда будет брать деньги.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь