Константин Корищенко,
Заведующий кафедрой фондовых рынков и финансового инжиниринга факультета финансов и банковского дела РАНХиГС, д.э.н.
Я не буду вести дискуссию на тему макроэкономических перспектив нашей экономики, сосредоточусь на том, что связано со структурными изменениями, которые кризис проявил в своей остроте. То, что формировалось задолго до пандемии, получило своё развитие и проявление в последние несколько месяцев.
Прежде всего стало ясно, что происходят серьезнейшие изменения во всех трех элементах экономики: в производстве, в продаже и в потреблении. Происходит масштабный экономический эксперимент с точки зрения изменения характера производства, когда фактически внутриофисное, так сказать, внутритерриториальное взаимодействие людей было принудительно превращено в дистанционное, и компании должны были за 2-3 месяца перестроить свою деятельность (и не только компании, а и государственные органы) на то, чтобы взаимодействовать удаленно. Это создало для них, с одной стороны, большие сложности, с другой стороны, позволило оценить то, на что они не решались раньше, до кризиса. То, на что нужно было потратить деньги, и потому компании это откладывали. Сейчас они просто вынуждены были это сделать.
То же самое в сфере продажи и сбыта. Постепенное развитие e-commerce шло эволюционным путем, сейчас же, фактически в условиях ограничений, и поставщики товаров, прежде всего реальных, и люди, их приобретающие, были вынуждены перейти в интернет.
То же самое произошло в сфере потребления. Многие люди, что называется, по старинке ходили в магазины. Сейчас это тоже наблюдается, но в меньшей степени, и если каждый из нас, я думаю, сталкивается сейчас с задачей приобретения того или иного товара или продукта, то получает все «прелести», которые связаны с организацией процесса доставки, ожиданием этой доставки, комплектностью и прочее. Тем не менее, потребление тоже проходит стадию трансформации, причём принудительно.
Самые главные изменения происходят в сфере продажи-сбыта. Фактически мы видим, как компании, которые были адаптированы к электронной торговле, занимались этим, получили преимущество по сравнению с торговыми сетями, которые ориентировались на торговые центры и продажи внутри помещений. На первое место сейчас выходят, хотя эта тенденция была ещё докризисной, маркетплейсы, то есть те центры, которые осуществляют комплексный сбыт, фактически сводят покупателя и продавца в интернете. Это, в свою очередь, ставит на первое место все, что связано с логистикой и доставкой.
В нашей стране в меньшей степени, а в западных странах в большей развиваются способы и методы 3D-печати как механизма, который сможет обеспечивать поставку разного рода готовой продукции сначала простейшего вида, а потом, может быть, и более сложного.
Что произошло в сфере экономики? Как мы знаем, основные производственные элементы – капитал, технологии и труд – за последние десятилетия проходили определенные изменения. Мы понимаем, что капитал уже прошел стадию перехода в распределенный режим в период 1980-1990-х годов, когда производство из Соединенных Штатов Америки перемещалось в Китай. Он уже пройден, и сейчас большинство успешных компаний являются глобальными и транснациональными.
То же самое происходит с технологиями. Сегодня технологические возможности, изобретённые в одной стране, быстро распространяются по миру и позволяют компаниям вести бизнес в той стране, где им это более выгодно.
Этот вопрос «более выгодно» упирается в стоимость рабочей силы. До того, как произошёл этот кризис, использование рабочей силы было в достаточной степени локально. Наибольшее проникновение, скажем так, нелокальных разработчиков, работников было в Соединённых Штатах, но и там эта доля была относительно невелика.
Что сейчас происходит? Это изменения в сфере трудовых отношений. На поверхность выходит проблема, связанная с формированием и обрамлением цифровой личности. То есть данные, связанные с конкретным человеком, становятся ключевым элементом его жизни, функционирования, сегодня его перемещение в значительной степени связано с перемещением его цифровых данных.
Уже упоминалась работа из дома. В Соединённых Штатах Америки это был активно развивающийся процесс. Сейчас это приходит в Россию. Как следствие, это приводит к стиранию границ. Если сегодня вы нанимаете бухгалтера, который работает в Москве, то завтра вы можете пригласить бухгалтера либо из Минска, либо из Владивостока, либо из другого города, что резко удешевит ваши затраты. Это создаст, кроме того, проблему идентификации личности, проблему консьержа, и здесь роль государства велика, но всё равно понадобятся сервисы, которые будут идентифицировать людей.
Изменятся взаимоотношения между компаниями и людьми. Сегодня существует модель, когда одна компания нанимает множество работников. Мы постепенно превращаемся в экономику, в которой один человек будет работать на несколько компаний, сидя дома.
Как это изменит наш образ жизни? Во-первых, изменится рабочая неделя. Многие признают, что пятидневка не нужна, можно обойтись несколькими часами в офисе. Это приведет к тому, что люди будут перебираться из центра за город, и это уже тоже происходит, прежде всего в западных странах, будут выбирать жильё и бизнес там, где им комфортно, где обеспечивается качественный сервис, связанный в первую очередь с детьми, прежде всего дошкольного и школьного возраста. Большие изменения произойдут в транспорте, как следствие этого перемещения, и, в конечном счёте, мы можем наблюдать историю, как постепенно наша активность будет перебираться в виртуальный мир. Сейчас бурными темпами развиваются сервисы, связанные с виртуальной и дополненной реальностью.
Все эти изменения были сформированы до кризиса, но в кризис они проявились очень резко, и мы можем через год-полтора увидеть совершенно другой образ функционирования экономики.
По материалам онлайн-сессии заседания Московского академического экономического форума (МАЭФ-2020) на тему:«Постпандемический мир и Россия: новая реальность?»
