Владимир Климанов,
директор Центра региональной политики РАНХиГС при Президенте РФ, доктор экономических наук
– Я затрону тему межбюджетных отношений, которые отражаются в федеральном бюджете. В кризис 2020 года стало очевидно, что регионы имеют меньше возможностей для осуществления бюджетного маневра, и потому объем межбюджетных трансфертов из федерального бюджета в 2020 году увеличился по отношению к 2019-му в полтора раза. Он достиг 3,7 трлн рублей – это, в общем, некий максимум, который в 2021 году вряд ли будет превзойдён. Что мы видим? На 2022 и последующие годы закладываются сумма меньше, чем на 2021 год и чем на 2020 год. Фигурирует сумма 3,2 трлн, а в 2023-2024 годах – это 3,3 трлн рублей.
Мы понимаем, что, несмотря на все усилия, объём государственного долга у регионов остался на прежнем уровне, может быть, чуть-чуть сократился. Сократились обязательства по уплате процентов на обслуживание госдолга из-за перевода коммерческих кредитов в бюджетные. Но, тем не менее, долговая нагрузка на регионы остаётся, возрастающий объем расходов невозможно будет компенсировать таким же быстрым ростом доходов.
Исходя из этого, наверное, следует внимательнее посмотреть на систему распределения межбюджетных трансфертов, и прежде всего, разумеется, на дотации, которые носят нецелевой характер. Их объём должен составить чуть менее 1 трлн рублей. Нужно сказать, что ожидаемые изменения в методике распределения дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности, которая составляет на следующий год порядка 760 млрд рублей в проекте бюджета, могут вызывать определённые вопросы. Дело в том, что планируется переход к осуществлению выравнивания не от среднего уровня по стране, не от единицы, а от 0,9 по отношению к среднему. И те несколько пограничных регионов, которые обладают повышенной бюджетной обеспеченностью и в настоящее время являются получателями дотаций если не в следующем году, то в среднесрочной перспективе, окажутся без этих дотаций. Это такие регионы, как Челябинская, Калининградская, Мурманская области, Республика Коми. Если не будет заложен адекватный механизм переходного периода, мы можем столкнуться с ситуацией потери финансовых стимулов и в регионах, которые формально перейдут в число регионов-доноров, и в то же время потеряют какую-то, пусть и несущественную, часть доходов своих региональных бюджетов.
Второй вопрос – межбюджетные трансферты нецелевого характера резко сокращаются в структуре всех трансфертов, идущих из федерального бюджета. Если в 2019 году их доля была около 39% в общем объёме дотаций, то уже на 2022-2024 годы она падает до менее 30% в год. На парламентских слушаниях министр финансов сказал, что это надо рассматривать как позитивный процесс, поскольку растёт целевая направленность распределения трансфертов. Мы видим цели, на которые эти деньги пойдут в регионы. Но до этого позиция Минфина была прямо противоположной, и в госпрограмме развития федеративных отношений всегда закладывалось увеличение доли нецелевых трансфертов. Это тоже вопрос для обсуждения.
И ещё вопрос целевых трансферов. Они по-прежнему часто остаются не консолидированными. Впервые появилась идея о том, что они будут консолидированы в рамках одной госпрограммы. Тем не менее, количество видов субсидий, закладываемых в документах, которые сопровождают проект федерального бюджета, порядка 150. Много это или мало? Скорее всего много. Нужно иметь какую-то позицию на этот счёт. Тем более под каждую субсидию заключаются пока непрозрачные соглашения между федеральными органами исполнительной власти и регионами, и это тоже вызывает определенного рода вопросы.
Остается вопрос закредитованности регионов. В настоящий момент, только вдумайтесь, 79 из 85 регионов имеют кредиты из федерального бюджета. Региональному уровню хронически не хватает денег даже с учётом огромных объемов межбюджетных трансфертов.
На все эти вопросы, мне кажется, стоит обратить внимание, помимо тех макропараметров, которые собственно уже обсуждаются при подготовке проекта федерального бюджета.
