Питер Нолан
Профессор Кембриджского университета, директор Центра исследований развития,
директор Программы подготовки высшего менеджмента по Китаю
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Что мы понимаем под глобализацией, а именно капиталистической глобализацией? Под каким углом ее рассматриваем? По моему мнению, при анализе феномена глобализации можно использовать как восточный, так и западный подход, и для определения восточного подхода обратимся к философскому течению Инь ян цзя, возникшему в Китае в V–IV вв. до н. э. и до сих пор являющемуся неотъемлемой частью восточного и особенно китайского менталитета. Это философское учение зиждется на идее, что каждому явлению присущи два начала: темное начало «инь», символизирующее — применительно к экономике и социуму — жадность и эгоизм — основы личных отношений, а также политической и экономической жизни общества, и уравновешивающее инь светлое начало «ян», побуждающее людей к бескорыстным действиям на благо общества в противовес жажде наживы и стремлению к извлечению личной выгоды. Таким образом, жизнь представляет собой не что иное, как путь к достижению равновесия между двумя этими началами, в китайской философии именуемый срединным путем. Срединный путь — это не просто поиск компромисса, а динамичное взаимодействие двух противоположных начал для получения положительного результата.
На Западе, в том числе в России (говоря о Западе, я включаю сюда Россию, так как, по моему мнению, Россия хоть и завоевывала Восток, долгое время являлась частью европейской, западной цивилизации), мы руководствуемся правом сильного, то есть не следуем концепции Инь ян цзя. В начале XVIII века шведская армия подошла к Москве, убивая и грабя местное население по пути, — и это лишь один пример того, как мы преуспели в области насилия и насколько далеки от философии инь и ян. Однако стоит отметить достижения двух величайших западных философов конца XVIII — начала XIX веков, чьи идеи шли вразрез с традиционными представлениями о существующем миропорядке. Диалектический подход Адама Смита органично сочетает в себе признание силы невидимой руки рынка и конкуренции с идеями, высказанными в «Теории нравственных чувств», посвященной человеколюбию (Смит также использовал слова «любовь» и «привязанность»), в противовес личной заинтересованности как наиболее важному и фундаментальному элементу социума. Именно стремление творить добро, а не невидимая рука рынка, является основой человеческих взаимоотношений. В своих самых известных работах Смит в блестящей манере отдал должное обеим ипостасям.
Кроме того, диалектический подход имел определяющее значение для Карла Маркса, подробно проанализировавшего феномен капитализма с его дарвинизмом, прогрессивными идеями и интернациональным характером наряду с присущими ему противоречиями, которые должны заложить фундамент для создания нового общества, хотя Маркс крайне мало и неохотно рассуждал о конкретной природе такого общества. Итак, дальнейшее обсуждение проблем, поднимаемых в этом докладе, будет основано именно на сравнении восточного и западного подходов.
ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Во-первых, рассмотрим положительные аспекты, или «ян» глобализации, то есть определим ее вклад в развитие капитализма. Прежде чем приступить к анализу явлений, которые затронули практически каждого жителя нашей планеты, позвольте отметить, что произошедшие перемены были бы невозможны без участия государственных органов, в том числе правительства США и прочих западных правительств, военных ведомств и высших учебных заведений, но определяющим фактором, с моей точки зрения, является конкуренция, в особенности конкурентная борьба внутри относительно небольшой группы гигантских глобальных корпораций, которые за последнее время укрупнились, четко обозначили свои приоритеты и целенаправленно взяли курс на олигопольную конкуренцию: Siemens конкурирует с General Electric, Boeing с Airbus и т.д., — и эти компании, тратя в рамках конкурентной борьбы огромные средства на научные исследования (с переменным успехом), стали драйверами развития в эпоху глобализации. По оценкам Европейского союза, который отслеживает деятельность 2500 ведущих компаний в области расходов на НИОКР, совокупный бюджет этих компаний на исследования составляет примерно 90% всех соответствующих расходов. Кроме того, 85% приходится на 500 самых крупных корпораций из числа 2500 (Toshiba, Google, Intel, Microsoft, Boeing, Airbus и т.д.). Таким образом формируется ядро современных инноваций, внедрение которых позволяет рассматривать корпорации как огромную положительную силув мировом масштабе. Эти компании не просто занимаются разработкой и производством новых технологий, но, максимально использовав преимущества своего относительно недавнего вхождения в мировую экономику, вследствие толчка, который Маркс описывал в «Манифесте Коммунистической партии», они смогли распространиться по всему миру.
Таким образом, с начала эпохи глобализации доля развивающихся стран в мирровом ВВП выросла практически вдвое, то есть экономический лифт не только не исчез, а, наоборот, стал более доступен, и развивающиеся страны им воспользовались для обеспечения своего экономического роста и увеличения благосостояния. Индекс человеческого развития (важнейший комбинированный показатель, в развитие которого большой вклад внес Амартия Сен) развивающихся стран вырос на 30% с 1990 года. Подчеркну: вырос на 30%, а не снизился на 20, 10 или 50%. Это не то что не печально, а просто прекрасно.
Обратимся теперь к показателям уровня жизни. В 1990 году количество людей, живущих за чертой бедности на менее 1,9 доллара в день (в ценах 2005 года), составляло 44%. Сейчас этот показатель ниже 15%, то есть мы смогли добиться выдающихся успехов в эпоху капиталистической глобализации, причем абсолютно мирным путем. Все произошло именно так, как предрекал Маркс в «Манифесте Коммунистической партии».
Данный процесс вызвал масштабные положительные изменения в развивающихся странах, однако для нас, живущих в странах с высоким уровнем достатка, а также стран, которые в результате произошедших катастрофических потрясений были практически разрушены, последствия далеко не столь однозначны. Индия, Китай, Бразилия или Чили могут абсолютно по-разному подходить к оценке экономических процессов. Например, данные анализа географического распределения мирового ВВП во многом идут вразрез с общепринятыми представлениями о ситуации в глобальной экономике. Сейчас принято считать, что механизм экономического лифта перестал действовать и развивающиеся страны неуклонно беднеют. Идея неплохая, но она совершенно не соответствует действительности. В самом авторитетном источнике, докладе Международного валютного фонда о «Перспективах развития мировой экономики», основанном на тщательно проверенных данных о паритете покупательной способности (с этим подходом можно не соглашаться, но это не изменяет того факта, что МВФ предоставляет наиболее надежные данные), указано, что в 1980 году доля развивающихся стран в мировом ВВП составляла 36%. Как вы думаете, на сегодняшний день этот показатель упал до 25 или 20%? Предполагается, что он снизился, но вот до какого уровня? Ответ: нет, напротив, он увеличился до 58%.
ТЁМНАЯ СТОРОНА ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Однако не следует забывать об инь и ян, которые уравновешивают друг друга. Обратимся к инь, темной стороне капиталистической глобализации. Тут за примерами далеко ходить не нужно. Варварское разрушение природной среды подтверждает опасения, высказанные известной американской писательницей и защитницей окружающей среды Рэйчел Карсон, а также делает как никогда актуальным ее вопрос о том, какую оценку мы можем дать своим действиям, если позволяем планомерно уничтожать мир, в котором живем. Не могу даже себе представить, как бы Карсон отреагировала на данные Всемирного фонда дикой природы: по оценкам экспертов, индекс живой планеты, который отражает численность популяций (разумеется, приблизительную) 3057 видов позвоночных, живущих в воде, на земле и в небе, по сравнению с данными 1970 года упал на 58%. Так как оценить результаты нашей жизнедеятельности? Кто мы такие, если сотворили это с живой природой? Уму непостижимо. Что мы за вид такой?
Еще один пример: изменение климата. Все знают, чем оно чревато. Вопрос в другом: как последствия изменения климата отразятся на качестве жизни почти 8 млрд населения нашей планеты. На данный момент в странах с высоким уровнем дохода потребление энергии составляет 4765 кг нефтяного эквивалента на душу населения в год. В странах с уровнем дохода ниже среднего этот показатель равен
639 кг. Так что же произойдет, если весь мир выйдет на наш уровень потребления? Технический прогресс способен решить многие проблемы, но не является панацеей. Следовательно, проблема выбора типа индустриализации и потребления для почти восьмимиллиардного населения развивающихся стран является важнейшей задачей для всех нас.
ВЛАСТЬ КОРПОРАЦИЙ
В связи с этим позвольте перейти к обсуждению концентрации глобальной корпоративной власти, ее выдающимся масштабам. Речь идет о компаниях, так как именно они, а не некая абстрактная идея, служат фундаментом глобализации. Власть корпораций основана на распространении глобальных деловых систем и глобальных инвестициях, но концентрация этой власти очень высока. Я уже приводил данные по расходам на НИОКР, поэтому сейчас ограничусь лишь двумя примерами, которые продемонстрируют уровень гегемонии компаний, чьи центральные офисы находятся в странах с высоким уровнем дохода (но необязательно с высоким уровнем производства). В списке 40 ведущих компаний в области автомобилестроения развивающиеся страны представлены всего двумя фирмами, которые не являются автомобилестроительными в полном смысле этого слова. Одна из них, «Астра», занимается сборкой японских автомобилей и принадлежит эксцентричному господину, владельцу 18 000 акров охотничьих угодий в его родной Шотландии. «Астра» не может по сути считаться представителем развивающихся стран, так как занимается сборкой японских автомобилей для крайне защищенного рынка под компетентным руководством компании Jardines. Напомню, это одна из двух компаний, якобы представляющих развивающиеся страны. Вторая — Shanghai Automotive Industry Corporation (SAIC). Она не выпускает автомобили под собственной маркой. Вы когда-нибудь видели машины их производства в продаже? Разумеется, нет, потому что их нет в природе. SAIC — совместное предприятие, принадлежащее General Motors, «небольшой» американской компании, которая теперь производит большую часть машин в Китае, а не в США, и небольшой стаффордской компании Vоlkswagen. Таким образом, среди 40 крупнейших автомобилестроительных компаний и предприятий, осуществляющих сборку автомобилей, таких как Bosch, Harmon, Continental, Denso и пр., нет ни одного представителя развивающихся стран. Думаю, приведенный пример говорит сам за себя.
Не буду подробно останавливаться на вопросе классовой структуры общества. Отмечу лишь, что данные по глобальному неравенству поражают воображение. Представителей Credit Suisse Group эта статистика не может не радовать, ведь, по их оценкам, 1% богатейших людей планеты контролирует 50% мировых активов. 1% — прекрасная новость. Кстати, если вы очень обеспеченный человек — чего я вам искренне желаю — и хотите, чтобы вашими активами управляли ведущие специалисты в этой области, обратите внимание на то, что Standard Chartered Bank недавно объявил, что возьмется за управление частным капиталом, если он составляет не менее 5 млн долларов США. Здесь присутствуют далеко не бедные люди, но, по определению Standard Chartered Bank, богатым может считаться тот, на чьем банковском счете более 5 млн долларов. Прекрасный пример масштабирования в экономике: 1% контролирует 50%, а 50% из этого 1%… Наше общество характеризуется очень высоким уровнем неравенства, в основе которого — мировая элита.
Тем временем связи между глобальной корпорацией и страной, в которой расположен ее центральный офис, становятся все слабее: пример 100 ведущих транснациональных компаний, таких как GE, Volkswagen и др., показывает, что доля их производственных мощностей и количество сотрудников по месту расположения головного офиса неуклонно снижаются. По аналогии с Рэйчел Карсон, задававшейся вопросом «Как мы это допустили?», Сэмюэл Хантингтон вопрошал: «Как мы могли дойти до того, что наши компании больше не могут считаться частью нашей экономики и бюджетной системы?» Ведущие британские компании больше таковыми не являются. Например, лишь около 5% доходов крайне успешной WPP приходится на Великобританию. HSBC — британская компания, но свои основные доходы получает на Дальнем Востоке. Транснациональная компания Shell также была основана в Великобритании. Такова природа глобализации.
Все присутствующие без исключения являются частью мировой элиты. Подчеркну: абсолютно все. На входе в аудиторию установлена система электронного распознавания, которая без вашего ведома считывает информацию о вашем статусе, и раз уж вас допустили на это мероприятие, вы безусловно принадлежите к элите. Однако шутки в сторону: если вы учитесь, работаете, преподаете или просто приехали в Кембридж, чтобы хорошо провести время, — вы являетесь частью мировой элиты. Если вы прилетели сюда самолетом, это уже означает принадлежность к относительно небольшой группе избранных. Если вы получаете образование в Кембридже — мои поздравления. Но это очень дорогое удовольствие, за которое кто-то должен платить. Представители мировой англоговорящей элиты неизменно отправляют детей учиться в ведущие глобальные школы и университеты. По словам американского писателя Чарльза Райта Миллса, это — верный признак властвующей элиты.
У каждой страны есть возможность выбрать свой путь по преодолению неравенства из большого количества доступных вариантов, причем этот выбор не обязательно связан с разработкой промышленной политики, которая сопряжена с большим количеством проблем. Рассуждая о промышленной политике, призываю рассматривать примеры отдельных государств и конкретных отраслей. Например, какой должна быть промышленная политика Киргизии? Нужно ли ей строить большие пассажирские самолеты вслед за «Боингом»? Стоит ли конкурировать с Bosch? Есть ли необходимость в разработке своего устройства Google Android? Нет. Это неразумно. А если будут предприняты соответствующие попытки и они не увенчаются успехом, то это выльется в пустую трату национальных ресурсов, поэтому такие решения нужно принимать обдуманно.
В Китае ситуация принципиально иная: население численностью 1,3 млрд человек создает возможности, которых нет ни у одной другой страны мира. Индия также обладает высоким потенциалом, но институциональная структура, необходимая для их полноценного использования, увы, отсутствует. Перспективы России выглядели многообещающе, но они были утрачены, и сегодняшние возможности значительно отличаются от тех, что были доступны в 1980-х.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Коэффициент Джини чистых доходов населения в Великобритании — 0,3.
Если бы Маркс это увидел, он бы воскликнул: «Молодцы! У вас все получилось, поздравляю! Вы пришли к социализму!»
Аналогичные высокие уровни концентрации наблюдаются в самых важных стратегических направлениях глобальной финансовой системы. Отсюда вопрос: «Что делать?» У нас есть три пути: первый — революционный. По ряду вполне понятных и объективных причин в обществе всегда присутствуют элементы, предпочитающие насильственные изменения, но, скорее всего, революции не будет. В своей работе «Положение рабочего класса в Англии» Энгельс писал: «Это возмущение скоро… выльется в революцию». После смерти Маркса в предисловии к англоязычному изданию этого произведения, опубликованному в 1892 году, Энгельс признал, что был не прав.
В Великобритании не было насильственного революционного переворота. Страна смогла эволюционировать, и теперь, когда мы анализируем текущее положение дел, встает вопрос о том, какие меры можно предпринимать на государственном уровне, чтобы решить острую проблему неравенства. Она сохраняется на уровне высших учебных заведений и частных школ, но в целом коэффициент Джини, рассчитанный на основании чистых доходов населения после уплаты налогов и перераспределения, на данный момент при консервативном правительстве составляет 0,3, что соответствует аналогичному показателю Китая за 1980 год. Уверен, если бы Маркс это увидел, он бы воскликнул: «Молодцы! У вас все получилось, поздравляю! Вы пришли к социализму!»
Наконец, вопрос функционирования глобальных институтов. Следует ли упразднить Организацию Объединенных Наций? Нужно ли отказаться от выполнения условий Парижского соглашения и пойти по пути создания новых институтов? При желании многие проблемы могут быть решены на национальном уровне, как то вопросы социального обеспечения и перераспределения доходов, что послужило бы важным шагом к формированию однородного общества, Однако с точки зрения поиска ответов на глобальные вызовы альтернативы существующим глобальным институтам нет. Кроме того, они адаптируются к изменяющимся реалиям. Возьмем МВФ: права стран — членов организации распределены в крайне неравных пропорциях, но и здесь происходят перемены. Существующая процедура, предоставляющая США право вето, морально устарела. Это общепризнанный факт. Кроме того, весьма постыдно, что Кристин Лагард была переизбрана на второй срок, и члены организации это осознают. Еще один пример — очень важная структура, которая, разумеется, тоже далека от совершенства, — Совет по финансовой стабильности, образованный после наступления глобального финансового кризиса. Его основной чертой является активное участие Китая и Индии, которые работают над введением необходимых улучшений. Регулирование глобальной финансовой системы — сложная задача, требующая больших временных затрат.
Итак, на наших глазах из противоречий глобализации постепенно выступает образ нового общества, но, размышляя о том, какие изменения возможны, а какие желательны, нужно оперировать понятиями «инь» и «ян», видимой и невидимой руки рынка и баланса между конструктивными и негативными аспектами капиталистической глобализации с учетом особенностей конкретных стран: Казахстана, Киргизии, Таджикистана, России и т.д.
