Воскресенье, 29 сентября, 2024

Александр Мурычев: «Власть должна начать играть вдолгую»

Александр Мурычев,

Исполнительный вице-президент РСПП, член Президиума ВЭО России

Я осторожен в оценках глубины кризиса. В общенациональном плане восстановления экономики обозначено, что ВВП может вырасти на 2,5% в 2021 году, но у меня большие сомнения на этот счет. Ситуация развивается печально не только для среднего и малого предпринимательства, но и для крупного бизнеса. Разрываются цепочки, многолетние кооперационные связи. Есть поддержка крупного системообразующего бизнеса, но нет поддержки его дочерним структурам, тем, кто поставляет комплектующие. Очевидно, чтобы добиться результата, нужно поддерживать всю цепочку производства.

Если говорить о кризисе, мы имеем дело с чрезвычайно непредсказуемым контрагентом – пандемией: может быть и вторая, и третья волна. Мы не знаем, как будет развиваться ситуация – восстановление экономики пройдет по V-образному, L-образному или W-образному сценарию? На мой взгляд, мы будем выходить из кризиса по L-образному сценарию: экономика останется в депрессивном состоянии минимум на 2–3 года, если не искать новых идеологических бизнес-экономических подходов к решению проблем. Власть должна начать играть вдолгую. Я имею в виду те меры, которые сейчас предпринимаются, они важны с точки зрения отсрочек, рефинансирования, субсидий и освобождения от налогов, но это не решает системные задачи. Мы в РССП получаем письма от предприятий, которые десятилетия работают в регионах и сейчас находятся на грани прекращения производственно-хозяйственной деятельности из-за отсутствия оборотных средств. Это прежде всего гражданские отрасли, которые не входят в число системообразующих и пострадавших.

Нужен механизм поддержки юридических лиц, всех форм собственности и индивидуального предпринимательства в виде беспроцентных ссуд сроком до 3 лет в размере налогов, сборов и страховых взносов, уплаченных этими добросовестными организациями за 2019 год. Я подчеркиваю – не направо и налево раскидывать деньги. Налоги должны быть источником пополнения оборотных средств, операционной деятельности, выплаты зарплат и уплаты налогов в 2020-2021 годах для тех, кто добросовестно работал и платил налоги. Конечно, нужны уполномоченные банки, спецсчета и жесткий контроль за целевым расходованием этих средств на поддержку операционной деятельности и выплату зарплат людям, которые там работают.

Важно сейчас открыть программы финансирования кредитов специальными правительственными агентствами за счет госсубсидий. Инвестиционные, длинные деньги необходимы, чтобы экономика работала, а не стагнировала. Эти наши предложения присутствуют в общенациональном плане действий по восстановлению деловой активности.

По материалам 27-й экспертной сессии Координационного клуба Вольного экономического общества России на тему «Российский бизнес: остаться в живых»

Кирилл Никитин: «Мы оказались в дичайшей зависимости от Китая»

Кирилл Никитин,

Директор Центра налоговой политики Экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, руководитель Комитета по налоговой и бюджетной политике «Деловой России», член Правления ВЭО России

Критерии для получения мер поддержки бизнеса, объявленных на федеральном и региональном уровнях, четко прописаны в нормативно-правовых актах, поэтому вопросов к их доступности в целом быть не должно. Да, есть задержки. Зачастую меры, объявленные во втором пакете, начинают действовать только к тому моменту, когда появляется третий пакет. Это касается не только федеральных мер поддержки, но и региональных, которые активно разрабатываются и действуют в целом ряде регионов.

Я бы отметил ряд технических проблем с дизайном мер поддержки. Так, например, реестр субъектов малого и предпринимательства обновляется раз в год 10 августа. Выходит, что если предприятие на 1 марта 2020 года соответствует всем критериям, но не присутствует в реестре, то оно не может рассчитывать на меры поддержки.

Проблема ОКВЭДов сейчас активно обсуждается. Полагаться на них как на механизм отнесения к пострадавшей отрасли – это, конечно, профанация. Кто-то угадал ОКВЭД, кто-то – нет. Кто-то попал по первому ОКВЭДу в поддержанные отрасли при том, что не занимается этой деятельностью, кто-то занимается деятельностью по ОКВЭДу, но этот ОКВЭД стоит вторым. И с этой точки зрения нужно поддержать предложение Минэкономразвития о возможности уточнения до 1 июля основного ОКВЭДа. И хорошо бы в будущем бухгалтера и юристы начали более корректно проставлять ОКВЭДы при регистрации.

Из тактических мер поддержки в области налоговой политики отсутствует очевидная мера. Удивительно, что до конца 2021 года продлена норма об ограничении переноса убытков на следующие периоды. У большей части предприятий будут убытки, за исключением редких счастливчиков, которые оказались на волне спроса на маски, средства защиты или на поставки аппаратов искусственной вентиляции. Нужно дать возможность предприятиям зачитывать эти убытки в полном объеме против прибыли 2020 года и против прибыли 2021 года.

Не буду перечислять прочие конкретные идеи для мер поддержки, скажу, что в течение текущего кризиса не нужно забывать о стратегических задачах. То, что мы делаем в рамках кризиса, не должно противоречить стратегическим задачам. В частности, мы продолжаем разрушать страховой и накопительный характер пенсионной системы. Приведу пример: когда мы снижаем с 30% до 15% ставку страховых взносов для малого и среднего бизнеса, то создаем ситуацию, при которой пенсионные права для сотрудников малого и среднего бизнеса будут формироваться за счет сотрудников крупного бизнеса. Ту же самую цель нужно было достигать другими механизмами – например, механизмом бюджетного софинансирования в формировании пенсионных прав в отношении сотрудников МСП.

Нужно обдумать меры стимулирования инвестиционного процесса. В частности, развивать меры поддержки тому кругу предприятий, которые платили налоги, платят и будут платить. Когда мы видим театральные стенания отдельных представителей бизнеса, про которых известно, что они не платили налоги и не будут платить никогда, хочется сказать, что, по большому счету, деньги, которыми поддерживают бизнес, – это заплаченные в бюджет налоги. Давайте поддерживать добросовестные предприятия в объеме, уплаченных в бюджет налогов.

Хотелось бы обойтись именно сейчас без несвоевременных действий. Это касается закона о налоге на проценты по вкладам с 2022 года, разрушения сети договоров об устранении двойного налогообложения, новых предложений Минфина об увеличении налоговой нагрузки на угольную отрасль и на производителей сырья для минеральных удобрений. Что интересно – этих отраслей нет в списке на увеличение налоговой нагрузки.

Надеюсь, что выбирая меры налоговой и бюджетной поддержки мы будем ориентироваться на данные межотраслевых балансов, мультипликаторов и влияния этих мер на ВРП, ВВП и занятость.

Надеюсь, что на повестку налоговой политики встанет вопрос о резком снижении зависимости российской экономики и производства от поставки комплектующих из Китая. Речь идет, в частности, о целевых программах импортозамещения комплектующих из Китая. Мы оказались в дичайшей зависимости от нашего соседа, которую нужно сокращать.

По материалам 27-й экспертной сессии Координационного клуба Вольного экономического общества России на тему «Российский бизнес: остаться в живых»

 

Александр Широв: «Драма находится за пределами 2020 года»

Александр Широв,

Заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, член-корреспондент РАН, член Правления ВЭО России

Если говорить о текущем состоянии экономики, сильных отклонений в этом году мы уже не увидим. Драма находится за пределами 2020 года.

Не все так плохо. Позитив заключается в том, что оценки спада экономики во втором квартале  многих экспертных групп, в том числе и правительственных, оказались слишком пессимистичными. Если посмотреть на динамику промышленного производства, у нас есть много видов деятельности, где, несмотря на кризис, наблюдается рост. Конечно, есть и драматические ситуации. Это прежде всего сфера услуг, а из промышленности – производство автомобилей. Тем не менее падение ВВП в этом году составит 5–6%. На фоне остановки экономики это неплохой результат. Но главный вопрос в том, что будет дальше, как может измениться экономическая политика, в том числе в рамках общенационального плана по восстановлению экономики, представленного Президенту на этой неделе.

Есть риск скатывания к стагнационной модели развития. Если рассматривать инерционный сценарий развития экономики, восстановление экономической активности начнется не раньше 2023 года, потребление домашних хозяйств и инвестиции восстановится в районе 2024 — 2025-го годов.

Есть резервы для выхода из кризиса. Если мы говорим про уровень социальных расходов, он у России на среднемировом уровне для стран с нашим уровнем дохода на душу населения. Но если посмотреть на совокупные расходы Правительства, здесь есть потенциал, благодаря политике макрофинансовой стабилизации. Мы сохраняли стабильные расходы бюджета в реальном выражении, в результате чего вклад государства в экономическую динамику, государственный спрос и инвестиции были ниже, чем могли бы быть. Мы имеем значительные запасы и в Фонде национального благосостояния, и в других механизмах резервирования, которые могут быть использованы для более активного выхода экономики из кризиса.

Возможности для выхода из кризиса. Мы можем не только структурно перераспределять ресурсы в рамках экономической политики, но и задействовать те возможности, которые существуют. Во-первых, это потенциал импортозамещения. Речь идет о тех направлениях, где у нас уже есть производство. Вклад этого фактора может быть значимым. Во-вторых, это структурная перестройка расходов по тем направлениям, которые предполагают рост в ближайшей и среднесрочной перспективе.

Оценка мер по восстановлению экономики и доходов населения. ИНП РАН оценил, как меры, которые Правительство сформулировало в рамках общенационального плана действий, могут влиять на экономическую динамику и какова их потенциальная эффективность. Предполагается, что в рамках реализации мероприятий общенационального плана действий в 2021 году несырьевой экспорт вырастет на 5%, реальная зарплата – на 2,5%, розничный товарооборот – на 3%, обработка – на 3%, инвестиции – на 4,5%. Все это в сумме даст прирост ВВП на 2,5%. Сразу хочу сказать, что целевые индикаторы роста ВВП, которые мы видим в плане, очень скромны. Просто экономическая инерция, если ничего не делать, в следующем году с высокой вероятностью даст рост ВВП в районе 2,6 – 2,8%. Эти 2,5% – это недостаточная амбициозность, я бы так сказал. С другой стороны, конечно, понятно, что в Правительстве осторожничают, пытаются предусмотреть различные сценарии шоков, которые теоретически могут быть в следующем году, например, вторая волна кризиса или ухудшение ситуации на мировых рынках.

Направления поддержки. Согласно общенациональному плану, у нас шесть крупных направлений поддержки:

  • социальная поддержка населения (запланировано около 700 миллиардов рублей на 2 года);
  • поддержка занятости (около 50 миллиардов);
  • реализация крупных инвестиционных проектов (больше 2 триллионов рублей);
  • поддержка импортозамещения (еще триллион);
  • поддержка субъектов Российской Федерации (порядка 350 миллиардов рублей);
  • секторальные меры поддержки (охватывают такие виды деятельности, как стройка, здравоохранение, туризм, связь, транспорт).

Ключевые направления первых пяти мер поддержки – бюджетные инвестиции, государственные закупки и поддержка доходов населения – формируют дополнительный рост ВВП на уровне 2,7 триллиона рублей в 2020 году и 2,4 триллиона рублей в 2021 году. Если говорить про секторальные меры поддержки, их значимость чуть меньше. Они дадут примерно 400–450 миллиардов долларов в 2020–2021 годах.

Влияние этих мер поддержки на российскую экономику. В 2020 году мы оцениваем его в 3,1% дополнительного прироста ВВП, а в 2021 – 2,6%. Вроде бы эти цифры дают нам возможность не упасть ниже 5,5% в этом году и, соответственно, иметь рост на уровне 2,5–3% в следующем. Но если мы внимательно посмотрим на общенациональный план действий, предложенный Правительством, то увидим, что это по большей части проекты, которые уже входят в ранее принятый комплексный план инфраструктуры – в частности, БАМ, Транссиб, развитие центрального Московского узла. Таким образом, речь, скорее, идет о перераспределении расходов внутри нацпроектов с некотором перекосом на период 2020-2021 гг. В связи с этим в 2021 и в 2022 гг. возникает риск получить низкий темп экономического роста, если государственная политика будет возвращаться к логике макроструктурной стабилизации.

Поэтому фокус экономической дискуссии должен сейчас смещаться в среднесрочную перспективу, и от того, чем эта дискуссия закончится, будет зависеть перспектива развития нашей страны и достижение тех целей развития, которые стоят перед нами.

По материалам 27-й экспертной сессии Координационного клуба Вольного экономического общества России на тему «Российский бизнес: остаться в живых»

Владислав Корочкин: «Нужно вернуться к разговору о прогрессивной шкале налогооблажения»

Владислав Корочкин, 

Первый вице-президент «Опоры России» 

Что касается самочувствия малого бизнеса, ситуация достаточно напряженная. Вот что показал наш опрос на конец апреля: 80% предпринимателей ощущают уменьшение спроса, 36% – считают возможным закрытие своих компаний, 35% – уже сократили штат, 15% – приняли решение о возможном закрытии компании в ближайшее время, причем 4% – приняли его окончательно, а 11% – пока ждут, как будет формироваться спрос в ближайшее время.

С точки зрения господдержки надо сказать, что в последние дни помощь начинает реально поступать. Прежде всего мы говорим о субсидиях на выплату зарплаты сотрудникам тех предприятий, которые не сократили свои штаты. Много примеров, когда деньги поступают в автоматическом режиме, и это серьезное подспорье для компаний, которые хотят выжить.

Если говорить по поводу более фундаментальных вещей, то, наверно, кризис – это хорошее время для того, чтобы попытаться реализовать те вещи, которые нам не давали реализовать на предыдущих этапах.

Я не понимаю, почему мы не говорим о реформе НДФЛ и о введении прогрессивной шкалы. Если мы социальное государство, давайте не будем брать налог на доходы с наиболее уязвимых слоев населения, которым сегодня не хватает денег на продукты (а их, согласно данным последних опросов, больше 20% населения страны). Это привело бы к повышению платежеспособного спроса на 13% и имело самые благоприятные социально-политические последствия.

Если говорить о мерах господдержки, то в общенациональном плане действий отражено много предложений бизнес-объединений, в том числе и нашего. Из того, что вошло в этот план, – это снижение с 2021 года до 7% НДС для туристической отрасли, которая стоит третий месяц и в принципе имеет не очень высокую рентабельность, это компенсация затрат на обеспечение санитарно-эпидемиологического состояния малых и средних компаний.

Еще одним момент, который стоило бы обсудить – это изменение понятия «кадастровая стоимость», которое в условиях кризиса полностью потеряло значение рыночной стоимости имущества, которым владеют те или иные компании, но сохранило свое значение с точки зрения налоговой базы. И многочисленные ошибки в установленной стоимости имущества, которые были ликвидированы в течение последних нескольких лет, показывают несовершенство определения этого понятия. Мы предлагаем в качестве кадастровой стоимости обозначить публичную оферту государства по выкупу данного имущества в случае, если оно выставляется на продажу для последующей реализации на рынке.

Еще один из важных моментов, который ложится в общую канву снижения издержек малого и среднего бизнеса, – это отмена или перенос срока введения обязательной маркировки. Система вызывает вопросы и требует больших затрат. Если, например, необходимость маркировки обуви или одежды еще можно обсуждать, то, скажем, по молочным продуктам очевидно, что она не нужна, поскольку «Меркурий» решает эти вопросы. На введение обязательной маркировки по молоку потребуется 61 миллиард рублей одномоментно, и потом еще – по 30 миллиардов рублей ежегодно. По расчетам, которые мы сделали вместе с профессиональным сообществом, введение обязательной маркировки – самый дорогой контрольно-надзорный проект в истории. Он потребует от российского бизнеса около 1,5 трлн рублей.

По материалам 27-й экспертной сессии Координационного клуба Вольного экономического общества России на тему «Российский бизнес: остаться в живых»

Эксперты ВЭО России оценили меры поддержки российского бизнеса

2 июня состоялась 27-я экспертная сессия Координационного клуба Вольного экономического общества России на тему «Российский бизнес: остаться в живых», в рамках которой эксперты проанализировали перспективы восстановления бизнеса после кризиса, оценили доступность мер антикризисной поддержки и внесли предложения по расширению программы помощи предпринимателям.

Президент ВЭО России Сергей Бодрунов отметил, что текущий кризис – самый серьезный из тех, с которыми приходилось сталкиваться российской экономике за последние 20 лет, и предложил экспертам в дискуссии сфокусировать внимание на мерах поддержки бизнеса – их эффективности, доступности и достаточности.

«Если мы хотим запустить экономический рост – ключевой пакет антикризисных мер должен быть направлен на помощь бизнесу, в реальный сектор экономики – в эпицентр кризиса», – добавил президент ВЭО России.

«Сегодня стратегическая задача не только восстановить экономику, но  и добиться структурных изменений, качественно новой динамики, и ключевую роль в этом должен сыграть бизнес, – подчеркнул Сергей Бодрунов – кто, как не бизнес, будет выводить экономику из рецессии, создавать ее новое качество, поэтому так важно поддерживать его сегодня».

Член Правления ВЭО России, заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв представил расчеты экспертов ИНП РАН, согласно которым в 2021 году в рамках реализации мероприятий общенационального плана восстановления экономики несырьевой экспорт вырастет на 5%, реальная заработная плата – на 2,5%, розничный товарооборот и обработка – на 3%, инвестиции – на 4,5%, что в сумме даст прирост ВВП на 2,5%.

«Цифры очень скромные, просто экономическая инерция даст рост ВВП в районе 2,6%-2,8%», – отметил Александр Широв.

Экономист подчеркнул, что в плане действий, предложенном Правительством, мы видим по большей части проекты, которые входят в ранее принятый комплексный план инфраструктуры – это, в частности, БАМ, Транссиб, развитие центрального Московского узла. Таким образом, речь, скорее, идет о перераспределении расходов внутри нацпроектов с некотором перекосом на период 2020-2021 гг. В связи с этим в 2021 и в 2022 гг. возникает риск получить низкий темп экономического роста, полагает Александр Широв.

О «самочувствии» малого и среднего бизнеса рассказал вице-президент «Опоры России» Владислав Корочкин. Эксперт привел данные последнего опроса «Опоры России», согласно которому 80% предпринимателей ощущают уменьшение спроса, 36% – считают возможным закрытие своих компаний, 35% – уже сократили штат, 15% – приняли решение о возможном закрытии компаний в ближайшее время, из них 4% – приняли его окончательно.

Среди важных мер поддержки, предложенных «Опорой России» и включенных в общенациональный план по восстановлению экономики, Владислав Корочкин назвал снижение с 2021 года ставки НДС до 7% для компаний туристической отрасли и компенсацию затрат на обеспечение санитарно-эпидемиологического состояния малых и средних компаний.

Предприниматели также просят об отмене или переносе срока введения обязательной маркировки. «Система не готова и вызывает большие вопросы – подчеркнул Владислав Корочкин, – это самый дорогой контрольно-надзорный проект в истории, который потребует от российского бизнеса 1,5 трлн рублей».

Вице-президент ВЭО России, научный руководитель Института экономики РАН Руслан Гринберг представил предложения Института экономики РАН в части поддержки российского бизнеса – это, в частности, налоговые льготы для крупного бизнеса, который кооперируются с малыми и средними предприятиями, помощь с арендой.

«Поскольку у малого бизнеса сейчас сложная ситуация с выплатой арендной платы, мне кажется, важно провести ревизию государственной собственности, – пояснил экономист, – есть много активов, которые можно на льготных условиях предоставить малому и среднему бизнесу».

Член Президиума ВЭО России,исполнительный вице-президент РСПП Александр Мурычев озвучил предложение открыть программы финансирования кредитов за счет предоставления госсубсидий.

«Нужен механизм поддержки предпринимателей в виде беспроцентных ссуд сроком до трех лет в размере налогов, сборов и страховых взносов, уплаченных этими организациями за 2019 год, – отметил эксперт, – Я подчеркиваю, давать деньги следует только тем, кто добросовестно платил налоги».

«Без сомнения, нужен жесткий контроль за целевым расходованием этих средств на поддержку операционной деятельности предприятий и выплаты зарплат», – добавил Александр Мурычев.

Член Правления ВЭО России, директор Центра налоговой политики Экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Кирилл Никитин согласился с экспертом – нужно ограничить меры поддержки кругом предприятий, которые платят налоги, платили и будут платить.

Эксперт также поднял проблему ОКВЭДов. Формальные данные из ЕГРЮЛ стали ключевым критерием для получения льгот в период коронавируса. Господдержкой в основном могут воспользоваться те компании, чей основной вид деятельности, указанный в ЕГРЮЛ, относится к перечню наиболее пострадавших от коронавируса отраслей.

«Полагаться на ОКВЭДы, как на механизм отнесения к пострадавшей или непострадавшей отрасли, – это профанация, – полагает Кирилл Никитин, – поэтому следует поддержать предложение Минэкономразвития о возможности корректировки компаниями кода ОКВЭД до 1 июля».

Кирилл Никитин отметил, что, с его точки зрения, необходима отмена существующего ограничения по переносу убытков на будущие периоды (не более 50% от суммы убытков).

«У большей части экономики будут убытки, и нужно дать возможность зачитывать их в полном объеме против прибыли и 2020 и 2021 гг.», – пояснил эксперт.

Кирилл Никитин негативно отозвался о такой мере поддержки, как  снижение ставки страховых взносов для субъектов малого и среднего бизнеса, для зарплат, превышающих минимальный размер оплаты труда, с 30% до 15%. По мнению эксперта, это разрушает страховой и накопительный характер пенсионной системы.

«Мы фактически создаем ситуацию, когда пенсионные права сотрудников малого бизнеса будут формироваться за счет сотрудников крупного бизнеса, – уверен экономист, – эту цель можно достичь механизмами бюджетного софинансирования в формировании пенсионных прав в отношении сотрудников МСП».

Кирилл Никитин также высказался о необходимости резкого снижения зависимости российской экономики от поставок из Китая, добавив, что речь идет о целевых программах импортозамещения комплектующих из Китая.

Первый заместитель председателя Комитета ГД по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству Владимир Гутенев отметил, что нужно поддерживать системообразующие отрасли, но упор делать на высокотехнологичные направления, где существуют большой потенциал импортозамещения.

«В связи с этим, я считаю, нужно пересмотреть политику Центробанка в части учетной ставки, –  добавил эксперт, – во многих странах ключевая ставка близка к нулевой, а в некоторых странах она отрицательная».

Член Президиума ВЭО России, первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации ФС РФ по экономической политике Сергей Калашников также поднял вопрос импортозамещения: «Залить экономику деньгами – самый простой способ поднять потребительский спрос, но эти деньги пойдут на импортные товары. Если мы не обеспечим удовлетворение потребительского спроса отечественной промышленностью, поднимут ли такие меры нашу экономику?».

Член Правления ВЭО России, заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН Яков Миркин сослался на  данные бизнес-омбудсмена Бориса Титова, согласно которым реальные расходы на господдержку составляют сегодня 500 млрд рублей, то есть воспользоваться господдержкой смогли всего 10% компаний. В связи с этим экономист поставил вопрос об эффективности системы управления государственной поддержкой.

«Мы должны управлять объемами господдержки (у нас это всего3% ВВП против 6-8% ВВП, которые выделяются в развитых странах), скоростью, с которой эти меры доходят до предпринимателей (на текущий моментбизнес получил всего 0,5% ВВП), и очень важно сфокусировать внимание на местах, где есть провалы не только в отраслевом плане, но и в региональном, у нас 15-20 регионов – это зона национального бедствия», – отметил экономист.

По мнению ведущего эксперта Центра политических технологий Никиты Масленникова, сейчас принципиально важна помощь бизнесу в снижении издержек, в том числе продолжение контрольно-надзорной реформы, важно восполнение оборотных средств, снижение рисков неплатежей и банкротств, в частности, перезагрузка законодательства о банкротстве, комфортность выхода на стандартные режимы уплаты налогов и страховых взносов и поддержка потребительского спроса в ближайшие три-четыре квартала.

Заместитель председателя Общественного совета Аэрофлота Борис Рыбак поднял вопрос уголовного преследования бизнеса, под угрозой которого к осени окажутся многие российские предприниматели.

Напомним, бизнес-объединения предложили Правительству отменить на время пандемии материальную, административную и уголовную ответственность за задержку зарплат сотрудникам, а также ввести мораторий на два-три года на привлечение к ответственности участников свободных экономических зон (СЭЗ), корпоративных программ повышения конкурентоспособности (КППК), специальных инвестконтрактов (СПИК) и иных спецрежимов, допустивших неисполнение обязательств в связи с ситуацией с коронавирусом.

«Освобождение предпринимателей, которые окажутся не в состоянии выполнять свои обязательства, от уголовной ответственности – очень важно, потому что это человеческий капитал, из которого, когда закончится кризис, будет прорастать предпринимательство в стране », – подчеркнул Борис Рыбак.

Вице-президент Федерации рестораторов и отельеров России Вадим Прасов отметил, что ситуация в гостиничном бизнесе – тяжелая, в результате текущего кризиса около 30% отелей не откроются, и пожаловался на «неразбериху на уровне рекомендаций Роспотребнадзора, которые ложатся в основу постановлений руководства регионов, как правило, ужесточающих этапы выхода из карантина».

Вице-президент ВЭО России, научный руководитель Финансового университета при Правительстве РФ Дмитрий Сорокин выразил надежду, что текущий кризис заставит бизнес искать новые ниши, а экономические власти – новую экономическую политику.

«Нам важно не просто восстановиться, важно не забывать о  стратегических целях, иначе мы восстановим докризисное состояние – а это стагнация», – подчеркнул эксперт.

Итоговые материалы сессии, содержащие предложения всех участников экспертной сессии по расширению программы поддержки российского бизнеса, будут направлены в профильные органы государственной власти

Эксперты РАН полагают, что общенациональный план не спасет экономику

РАН

Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН оценил, как меры, представленные Правительством в рамках общенационального плана действий, повлияют на экономическую динамику. Об этом рассказал Александр Широв, заместитель директора ИНП РАН, на экспертной сессии Вольного экономического общества России.

«Предполагается, что в рамках реализации мероприятий общенационального плана в 2021 году несырьевой экспорт вырастет на 5%, реальная заработная плата – на 2,5%, розничный товарооборот и обработка – на 3%, инвестиции – на 4,5%, что в сумме даст прирост ВВП на 2,5%», – отметил Александр Широв.

По оценкам эксперта, эти очень скромные целевые индикаторы роста ВВП. Просто экономическая инерция, если ничего не делать, даст нам рост ВВП в районе 2,6%-2,8%, пояснил экономист.

Александр Широв подчеркнул, что в плане действий, предложенном Правительством, мы видим по большей части проекты, которые входят в ранее принятый комплексный план инфраструктуры – это, в частности, БАМ, Транссиб, развитие центрального Московского узла. Таким образом, речь, скорее, идет о перераспределении расходов внутри нацпроектов с некотором перекосом на период 2020-2021 гг. В связи с этим в 2021 и в 2022 гг. возникает риск получить низкий темп экономического роста, полагает эксперт.

«Сегодня весь фокус экономической дискуссии должен смещаться в среднесрочную перспективу и от того, чем она закончится, зависит перспективы экономического развития нашей страны», – считает Александр Широв.

Эксперты ВШЭ оценили эффективность работы «на удаленке»

Эксперты Высшей школы экономики изучили, как российский рынок труда адаптируется к коронавирусному кризису. Результаты представлены в исследовании Центра трудовых исследовании НИУ ВШЭ «Рынок труда под натиском коронавируса».

Авторы исследования Владимир Гимпельсон и Ростислав Капелюшников отмечают интересный факт. Дистанционная работа – одна из немногих областей, где можно говорить об отчетливом гендерном разрыве. В условиях пандемии в удаленном режиме работало 26% женщин и только 17% мужчин.

Скорее всего, это связано с гендерной асимметрией в распределении мужчин и женщин по профессиям, а именно со скошенностью структуры женской занятости в пользу «беловоротничковых» профессий, предоставляющих более широкие возможности для дистанционной занятости, объясняют ученые.

В городах-миллионниках на дистанционный режим переведено больше работников, чем в малых городах или сельской местности. Лидирует сектор ИКТ – здесь дистанционно работает каждый второй. В сферах образования, науки и культуры на «удаленку» перешел каждый третий работник. В остальных отраслях число тех, кто трудится из дома, намного ниже – не более 10-15%.

Ученые отмечают, что эффективность дистанционной работы – тема для дискуссии. Существуют аргументы как в пользу того, что такой режим может повышать производительность работников, так и в пользу того, что он может ее понижать.

Результаты исследования НИУ ВШЭ показали, что среди тех, кто был переведен «на удаленку», примерно 50% полагали, что это привело к падению уровня их производительности. Около 40% считали, что их производительность не изменилась, и только 10% – что она повысилась.

«Конечно, самооценки работников не обязательно должны совпадать с оценками работодателей. Вполне вероятно, что работодатели относятся к введению дистанционного режима еще более негативно, чем работники, рассматривая его как исключительно вынужденную и временную меру», – отмечают эксперты.

Изобретая будущее: посткапитализм и мир без труда

Ник Срничек, Алекс Уильямс. Изобретая будущее: посткапитализм и мир без труда. 

С первых же страниц книги Срничек и Уильямс предупреждают читателя, что их построения, в сущности, представляют собой очередную утопию: «Утопический потенциал, заложенный в технологиях XXI века, не может быть отдан на откуп местническому воображению капитализма — амбициозная левая альтернатива должна его освободить. Неолиберализм провалился, социал-демократия невозможна, и только альтернативное видение может привести нас к всеобщему процветанию и освобождению. Фундаментальная задача левых сил сегодня — сформулировать принципы этого лучшего мира и достичь его».

Срничек с Уильямсом утверждают, что первой целью посткапиталистического мира станет «максимизация синтетической свободы, или, другими словами, процветание всего человечества и расширение наших общих горизонтов». Для достижения этого, утверждают авторы, потребуется как минимум три различных элемента: обеспечение базовых жизненных потребностей, расширение общественных ресурсов и развитие технологических возможностей.

С идеями авторов хочется спорить. Например, уязвимо выглядит концепция базового безусловного дохода (ББД), которую Срничек и Уильямс видят чуть ли не краеугольным камнем «посттрудового общества». Идея популярная, набирающая сегодня все больше сторонников, но, увы, несостоятельная с точки зрения реальной экономики и здравого смысла. Хуже того, ее последовательное внедрение приведет к новым формам рабства.

Арабы. История. XVI–XXI вв.

Юджин Роган. Арабы. История. XVI–XXI вв.  

Книга Рогана посвящена истории арабов за последние 500 лет — от падения последней крупной арабской империи (султаната мамлюков в Египте) и до нынешних дней. Все это время большая часть арабов находилась под иноземным владычеством — сперва османов, затем различных европейских держав. И лишь последние полвека арабские государства стали независимыми. Если попытаться вкратце описать эти 500 лет, то получатся бесконечные американские горки из надежд и разочарований. Важно, что Роган все время дает слово арабским очевидцам или показывает их взгляд на историю, отличный от европоцентричного. Реконкиста освободила Пиренейский полуостров от мусульманского владычества, но тысячи мусульман были вынуждены бежать из Испании в Северную Африку. За Реконкистой последовали набеги на Северную Африку испанских моряков, которые нанесли тяжелый удар по беженцам и местному мусульманскому населению. Легендарный арабский флотоводец Барбаросса для европейцев всегда будет пиратом, но для североафриканцев он адмирал и защитник мусульман. Ценной часть (и весьма обширной) явлается разбор причин «арабской весны», тех событий, что произошли в последнее десятилетие.

Когда кончится нефть и другие уроки экономики

Константин Сонин. Когда кончится нефть и другие уроки экономики.

Что будет, когда кончится нефть? Зачем диктатору может понадобиться свободная пресса? Как победить автомобильные пробки и измерить неэффективность государственного управления? Какие изменения ждут мировую экономику на фоне замедления роста в Китае и действий китайского правительства? Чем грозят российской экономике падение мировых цен на нефть, санкции и контрсанкции? Почему для успешного развития рыночной экономики необходимы банкротства?

Книга экономиста Константина Сонина, профессора Чикагского университета и Высшей школы экономики, затрагивает наиболее интересные, злободневные и важные вопросы, которые, несмотря на то, что являются вопросами экономическими, касаются нашей жизни куда сильнее, чем мы подозреваем. Отдельного упоминания заслуживают «нобелевские уроки», рассказывающие об открытиях нобелевских лауреатов. Книга будет интересна всем. Неподготовленный читатель узнает, как экономика объясняет множество явлений обыденной жизни. А экономисты полюбуются неожиданными примерами действия хорошо известных им теорем.